Этот организм пожирал все на своем пути, руководствуясь во всех своих действиях и поступках лишь непреодолимым желанием выжить. Выжить любой ценой! Выжить во что бы то ни стало! Это желание выжить не могло породить ни поэзии, ни музыки, ни литературы, ни философии, не говоря уже об этике! И уж конечно, с ним было совершенно несовместимо представление о чести.
Аналитики Флота действовали, подчинялись лишь этому желанию и, разумеется, так и не поняли, что движет их врагами. Впрочем, даже если бы мотивы вражеских действий и стали им понятными, они не заставили бы аналитиков задуматься. Да они и сами действовали бы таким же образом, хотя и не стали бы бесхозяйственно уничтожать пригодные в пищу существа. Впрочем, непреодолимое желание выжить было безжалостно и требовательно. Многие поколения аналитиков, обслуживавших Флот, уже принесли ему в жертву десятки рас разумных существ. И все это было напрасно! Хотя аналитики и не могли представить себе, что в прошлом можно было действовать по-другому, они понимали, что именно эти жертвы и повлекли за собой неумолимо приближающуюся страшную развязку. Полная неспособность к мирному сосуществованию и непреодолимое желание выжить за счет уничтожения всего живого на своем пути, заставившие расползтись по звездным системам общество, организацию которого никто не осмелился бы назвать цивилизацией, сделали ее неизбежной.
Это аналитики могли себе уяснить. Они были уверены в том, что сильный должен покорить и уничтожить слабого. Таков закон Вселенной — единственный путь к выживанию! Именно этому закону их соплеменники и следовали по отношению к остальным живым существам, с которыми они сталкивались. При этом они действовали бесстрастно и безжалостно, хотя вряд ли об этом стоило говорить, ибо отсутствие жалости подразумевает и проявление милосердия, а никакого милосердия снедаемое неутолимой жаждой выжить общество-организм никогда не проявляло и не могло проявить. Оно прекрасно понимало лишь то, что неспособные пожрать своих врагов будут пожраны ими, и не сомневалось в том, что наступил его черед быть пожранным.
Несложно было вспомнить ход событий, приведших к поражению, но и сейчас, на краю гибели, аналитики не могли представить себе того, что в прошлом можно было действовать по-иному. Конечно, можно было по-другому планировать операции, быстрее реагировать на вражеские технические новшества или экономнее расходовать резервные корабли во время первых жарких сражений. Может, стоило бросить на борьбу с Прежними врагами ресурсы не одной жизненно важной системы, а нескольких. А может, стоило направить все силы только на борьбу с Новыми врагами. А может…
Таких догадок было бесчисленное множество. В голову аналитикам не приходило лишь то, что войну можно было вообще не начинать. Они и представить себе не могли, что их погубила инстинктивная агрессивная реакция на появление новой расы разумных существ.
Они не могли действовать по-другому, и поэтому их враги даже не могли считать их «злодеями», ибо злодей осознанно вступает на стезю зла. Для аналитиков же не существовало другого пути. Они и сейчас не могли себе его представить и, не чувствуя за собой ни малейшей вины, ожидали гибели последней жизненно важной системы. Они не ощущали себя виноватыми ни в гибели других рас разумных существ, ни в той катастрофе, которую навлекли на свою собственную. С таким же успехом можно было ждать раскаяния от землетрясения или угрызений совести от лесного пожара.
Однако, несмотря на бездонную пропасть, отделявшую их от врагов, аналитики хоть приблизительно ощущали две эмоции, знакомые неприятелю. Их холодный, бесстрастный ум знал отчаяние, подобное тому, что когда-то охватило жителей Юстины, Килены и Телика. Отчаяние в безвыходном положении!
Наряду с отчаянием они испытывали и еще одно слабое чувство — надежду. Они надеялись на спасение не последней жизненно важной системы, а тайной системы, которую нужно было скрыть любой ценой. Теперь могла выжить и когда-нибудь расцвести только эта система, о чьем существовании поведали последние курьерские ракеты, вырвавшиеся из предыдущей уничтоженной жизненно важной системы.
Возможно, в будущем тайная система окрепнет. Она должна окрепнуть, чтобы выжить! Может, когда-нибудь ее наученные горьким опытом, лучше подготовленные и знающие, что их ожидает, аналитики смогут нанести ответный удар и окончательно обеспечить выживание своей расы, искоренив остальные расы разумных существ во Вселенной. А может, эти аналитики решат навсегда замуроваться в своей системе, никогда больше не встречаясь с врагами.
Нынешним аналитикам было не предугадать, как поступят их выжившие потомки. Впрочем, это их не особенно волновало, потому что они понимали, что истекают последние часы их жизни…
Первую сцену последнего акта трагедии открыли беспилотные носители стратегических ракет, в привычном порядке ворвавшиеся в Пятое паучье гнездо. Первыми летели носители, вооруженные самонаводящимися антирадарными ракетами, которым предстояло уничтожить паучьи буи с маскировочными устройствами, работающими в дезинформационном режиме. Потом появилось множество носителей со стратегическими и сверхскоростными штурмовыми ракетами, нацеленными на паучьи канонерки, космические крепости и сторожевые крейсера.
Пока все шло как обычно, но внезапно произошло нечто неожиданное.
Молва окрестила гормов невозмутимой и стойкой нацией. Как это часто бывает, молва почти не ошибалась.
К примеру, командир звена канонерок Мансадук никогда не испытывал в момент прохода узла пространства такого сильного смятения, как его земные и орионские союзники, и практически не терял ориентации. Конечно, ни для его мозга, ни для приборов его космического аппарата такое испытание не проходило бесследно, но Мансадук просто не обращал на это внимания. Поэтому обычно он приближался к очередному узлу пространства совершенно спокойно.
Впрочем, теперь даже он волновался. Справа и слева за бронированным пластиком выпуклого иллюминатора его канонерки летели остальные кораблики волны, в которую она входила. Они были прекрасно видны невооруженным глазом, потому что, по стандартам войн в космосе, они летели почти вплотную одна к другой. Этого требовало их задание.
— Подходим к узлу! — доложил сигнальщик Шенгат, усиленно старавшийся контролировать не только голос, но и свое внутреннее состояние.
Хотя узлы пространства и были невидимы, Мансадук сверлил взглядом пространство перед носом канонерки.
«Ну что ж, — сказал он себе. — Это будет мгновенная смерть».
Не успел он подумать об этом, как пространство вокруг него пережило фантастическую трансформацию, и он оказался в Пятом паучьем гнезде. Вместе с ним узел преодолели все канонерки Великого Флота. Никогда еще космические аппараты одновременно не проходили узлы пространства в таких количествах.
Справа и слева от канонерки Мансадука космос озарился ослепительными вспышками. Это гибли канонерки, совместившиеся по выходу из узла. Этих вспышек было очень много.
Мансадук подумал, что пережил и это испытание, и взглянул на дисплей, рассказавший о том, что один кораблик из его звена погиб. Впрочем, предаваться размышлениям было некогда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187
Аналитики Флота действовали, подчинялись лишь этому желанию и, разумеется, так и не поняли, что движет их врагами. Впрочем, даже если бы мотивы вражеских действий и стали им понятными, они не заставили бы аналитиков задуматься. Да они и сами действовали бы таким же образом, хотя и не стали бы бесхозяйственно уничтожать пригодные в пищу существа. Впрочем, непреодолимое желание выжить было безжалостно и требовательно. Многие поколения аналитиков, обслуживавших Флот, уже принесли ему в жертву десятки рас разумных существ. И все это было напрасно! Хотя аналитики и не могли представить себе, что в прошлом можно было действовать по-другому, они понимали, что именно эти жертвы и повлекли за собой неумолимо приближающуюся страшную развязку. Полная неспособность к мирному сосуществованию и непреодолимое желание выжить за счет уничтожения всего живого на своем пути, заставившие расползтись по звездным системам общество, организацию которого никто не осмелился бы назвать цивилизацией, сделали ее неизбежной.
Это аналитики могли себе уяснить. Они были уверены в том, что сильный должен покорить и уничтожить слабого. Таков закон Вселенной — единственный путь к выживанию! Именно этому закону их соплеменники и следовали по отношению к остальным живым существам, с которыми они сталкивались. При этом они действовали бесстрастно и безжалостно, хотя вряд ли об этом стоило говорить, ибо отсутствие жалости подразумевает и проявление милосердия, а никакого милосердия снедаемое неутолимой жаждой выжить общество-организм никогда не проявляло и не могло проявить. Оно прекрасно понимало лишь то, что неспособные пожрать своих врагов будут пожраны ими, и не сомневалось в том, что наступил его черед быть пожранным.
Несложно было вспомнить ход событий, приведших к поражению, но и сейчас, на краю гибели, аналитики не могли представить себе того, что в прошлом можно было действовать по-иному. Конечно, можно было по-другому планировать операции, быстрее реагировать на вражеские технические новшества или экономнее расходовать резервные корабли во время первых жарких сражений. Может, стоило бросить на борьбу с Прежними врагами ресурсы не одной жизненно важной системы, а нескольких. А может, стоило направить все силы только на борьбу с Новыми врагами. А может…
Таких догадок было бесчисленное множество. В голову аналитикам не приходило лишь то, что войну можно было вообще не начинать. Они и представить себе не могли, что их погубила инстинктивная агрессивная реакция на появление новой расы разумных существ.
Они не могли действовать по-другому, и поэтому их враги даже не могли считать их «злодеями», ибо злодей осознанно вступает на стезю зла. Для аналитиков же не существовало другого пути. Они и сейчас не могли себе его представить и, не чувствуя за собой ни малейшей вины, ожидали гибели последней жизненно важной системы. Они не ощущали себя виноватыми ни в гибели других рас разумных существ, ни в той катастрофе, которую навлекли на свою собственную. С таким же успехом можно было ждать раскаяния от землетрясения или угрызений совести от лесного пожара.
Однако, несмотря на бездонную пропасть, отделявшую их от врагов, аналитики хоть приблизительно ощущали две эмоции, знакомые неприятелю. Их холодный, бесстрастный ум знал отчаяние, подобное тому, что когда-то охватило жителей Юстины, Килены и Телика. Отчаяние в безвыходном положении!
Наряду с отчаянием они испытывали и еще одно слабое чувство — надежду. Они надеялись на спасение не последней жизненно важной системы, а тайной системы, которую нужно было скрыть любой ценой. Теперь могла выжить и когда-нибудь расцвести только эта система, о чьем существовании поведали последние курьерские ракеты, вырвавшиеся из предыдущей уничтоженной жизненно важной системы.
Возможно, в будущем тайная система окрепнет. Она должна окрепнуть, чтобы выжить! Может, когда-нибудь ее наученные горьким опытом, лучше подготовленные и знающие, что их ожидает, аналитики смогут нанести ответный удар и окончательно обеспечить выживание своей расы, искоренив остальные расы разумных существ во Вселенной. А может, эти аналитики решат навсегда замуроваться в своей системе, никогда больше не встречаясь с врагами.
Нынешним аналитикам было не предугадать, как поступят их выжившие потомки. Впрочем, это их не особенно волновало, потому что они понимали, что истекают последние часы их жизни…
Первую сцену последнего акта трагедии открыли беспилотные носители стратегических ракет, в привычном порядке ворвавшиеся в Пятое паучье гнездо. Первыми летели носители, вооруженные самонаводящимися антирадарными ракетами, которым предстояло уничтожить паучьи буи с маскировочными устройствами, работающими в дезинформационном режиме. Потом появилось множество носителей со стратегическими и сверхскоростными штурмовыми ракетами, нацеленными на паучьи канонерки, космические крепости и сторожевые крейсера.
Пока все шло как обычно, но внезапно произошло нечто неожиданное.
Молва окрестила гормов невозмутимой и стойкой нацией. Как это часто бывает, молва почти не ошибалась.
К примеру, командир звена канонерок Мансадук никогда не испытывал в момент прохода узла пространства такого сильного смятения, как его земные и орионские союзники, и практически не терял ориентации. Конечно, ни для его мозга, ни для приборов его космического аппарата такое испытание не проходило бесследно, но Мансадук просто не обращал на это внимания. Поэтому обычно он приближался к очередному узлу пространства совершенно спокойно.
Впрочем, теперь даже он волновался. Справа и слева за бронированным пластиком выпуклого иллюминатора его канонерки летели остальные кораблики волны, в которую она входила. Они были прекрасно видны невооруженным глазом, потому что, по стандартам войн в космосе, они летели почти вплотную одна к другой. Этого требовало их задание.
— Подходим к узлу! — доложил сигнальщик Шенгат, усиленно старавшийся контролировать не только голос, но и свое внутреннее состояние.
Хотя узлы пространства и были невидимы, Мансадук сверлил взглядом пространство перед носом канонерки.
«Ну что ж, — сказал он себе. — Это будет мгновенная смерть».
Не успел он подумать об этом, как пространство вокруг него пережило фантастическую трансформацию, и он оказался в Пятом паучьем гнезде. Вместе с ним узел преодолели все канонерки Великого Флота. Никогда еще космические аппараты одновременно не проходили узлы пространства в таких количествах.
Справа и слева от канонерки Мансадука космос озарился ослепительными вспышками. Это гибли канонерки, совместившиеся по выходу из узла. Этих вспышек было очень много.
Мансадук подумал, что пережил и это испытание, и взглянул на дисплей, рассказавший о том, что один кораблик из его звена погиб. Впрочем, предаваться размышлениям было некогда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187