Подняться выше ему не светило даже при Пьере и Сен-Жюсте. Зато вероятность встретиться с расстрельной командой росла с каждым днем, ибо Андерс был упрям как черт. Казалось, у него начисто отсутствует преклонение перед “народом”, которое в дивном новом мире, созданном волей Роба Пьера и Корделии Рэнсом, было магическим ключом к продвижению по службе. Форейкер подозревала, что его своеволие объяснялось просто: он прекрасно помнил свое трудное детство, но никогда не жаловался, а работал и очень многого добился. А потому к людям, которые, не пытаясь ничего сделать, оправдывали свою безграмотность извечными жалобами на хилую образовательную систему Народной Республики, испытывал лишь презрение.
Как бы то ни было, Форейкер была в восторге, заполучив такого начальника штаба, и после падения Комитета его продвижение по службе было абсолютно заслуженным. Иногда она жалела, что вытащила его из опытно-конструкторского бюро, где он раньше работал, поскольку он был одним из лучших инженеров-практиков на всем флоте — если не во всей Республике. К сожалению, на нынешней должности он был нужен больше: он служил “переводчиком” для инженеров, вынужденных как-то находить общий язык с теми малоодаренными гражданами, которые по прихоти этой более чем несовершенной вселенной оказались их старшими офицерами. И, следовало признать, когда она сама разговаривала с начальниками этих инженеров, без помощи “переводчика” Андерса ей тоже приходилось тяжко.
“Если бы все, с кем мне приходится иметь дело, были инженерами, — думала она, — я, может быть, отправила бы Пятерку обратно, в родное бюро. К сожалению, мир устроен не так, как нам хочется”.
— Не знаю, как остальной флот, сэр, — сказала она, помолчав, — но я счастлива, что он работает у меня.
— Я счастлив, что вы оба работаете у меня, — просто и честно сказал ей Тейсман. — Лестер Турвиль сказал, что никто лучше вас не справится с “Болтхолом”. Я полностью доверяю его суждениям, и ваша работа доказала, что я доверяю ему не зря.
Форейкер почувствовала, как щеки её загорелись. Она твердо встретила его взгляд, но все же испытала облегчение, когда вернулся Кэллаган с подносом бутербродов и свежих овощей. Стюард установил поднос на маленьком столике между креслами, налил обоим по чашке кофе, поставил кофейник рядом с бутербродами и снова исчез.
— Вот еще один человек, который меня радует, — неуверенно сказала Форейкер, разглядывая волшебным образом появившиеся еду и кофе.
— И с чего бы это... — пробормотал Тейсман, чуть заметно улыбнувшись, и потянулся за долгожданным бутербродом. — М-м-м... вкусно! — вздохнул он.
— Он свое дело знает, — согласилась Форейкер и взяла морковку.
Откинувшись в кресле, она ждала, пока Тейсман утолит голод, и из вежливости грызла морковку, чтобы составить ему компанию.
Ждать пришлось недолго. Тейсман съел один бутерброд и половинку второго, положил на маленькую тарелочку сельдерея и нарезанной морковки, щедро полил соусом из голубого сыра и тоже откинулся на спинку.
— Теперь, когда муки голода поутихли, пожалуй, я перейду к цели своего визита, — сказал он.
Форейкер тут же села прямо и сосредоточилась. Глаза Тейсмана блеснули.
— Скажу честно, — продолжил он, — не в последнюю очередь я прилетел сюда, потому что хотел своими глазами увидеть всё, что говорится в ваших докладах. Не потому, что у меня есть какие-то сомнения в их точности. Я просто должен был увидеть, что за ними стоит. — Он покачал головой. — Иногда я задаю себе вопрос, понимаете ли вы сами, Шэннон, как много вы сделали.
— Думаю, вы смело можете считать, что все мы понимаем, сэр, — лукаво проговорила она. — По крайней мере, все мы знаем, что почти полных четыре года — а некоторые из нас больше пяти — мы, в каком-то смысле, провели в ссылке!
— Согласен, и думаю, когда мы наконец расскажем всем о вашей работе, Флот оценит вашу добровольную ссылку так же высоко, как оценил её я, — серьезно сказал он. — И, хотя это вызывает у меня смешанные чувства, мне кажется, что ваша миссия будет завершена чуть раньше, чем мы думали.
— Вот как? — прищурила глаза Форейкер. Он кивнул.
— Я знаю, что вы работаете по графику, изначально утвержденному мной. И, если откровенно, я бы предпочел не отклоняться от него. К несчастью, это может оказаться не в нашей власти. Во всяком случае вы, капитан Андерс и остальные ваши люди сделали намного больше, чем я рассчитывал, отправляя вас сюда.
— Рада это слышать... почти рада, сэр, — осторожно сказала она, когда он замолчал. — В то же время, хотя мои люди и заслуживают высокого одобрения, тем не менее мы далеко не достигли уровня, который вы определили, командируя меня сюда. Задачу по строительству стапелей мы выполнили полностью, но за последние шесть месяцев корпуса заложены лишь на трети из них.
— Поверьте мне, Шэннон, я это знаю лучше, чем кто бы то ни было. С другой стороны, в Новом Париже назревают перемены, которые просто не оставят мне выбора. Я буду вынужден ускорить процесс развертывания.
— Могу ли я спросить, что это за перемены, сэр? — поинтересовалась она еще осторожнее.
— Ничего катастрофического! — заверил он её. — Пожалуй даже, ничего серьезного... по крайней мере, пока. В основном — говорю это только для вас — всё идет к тому, что нам с президентом вскоре придется в открытую столкнуться с госсекретарём Джанколой. Только эта информация, — прищурился он, и голос его стал жестче, — не должна покинуть стены вашей каюты, Шэннон.
— Разумеется, сэр.
Шэннон испытала прилив неподдельного удовольствия. Тейсман ей доверяет — настолько, что делится явно секретной информацией.
— Не знаю, дойдет ли до этого на самом деле, — продолжил он. — Может оказаться, что мы с президентом беспокоимся зря. Но госсекретарь все сильнее точит зубы на манти, и нам кажется, что в настоящее время он сколачивает себе фракцию в Конгрессе. И с какой-то целью он то здесь, то там допускает намеки на Болтхол.
На лице Форейкер отразилось негодование. Тейсман криво улыбнулся.
— Знаю. Знаю! Он не имеет права этого делать, а если делает, то нарушает Акт о Секретной Информации. Но мы все равно не можем дать ему по носу, как дали бы по носу кому-нибудь рангом пониже. Вернее можем, но президент считает, что в политическом раскладе это нам слишком дорого обойдется. Во-первых, его поддержка в Конгрессе. Во-вторых, если мы обвиним его в нарушении Акта, кое-кто усмотрит в наших действиях лишь оправдание для преследования политического оппонента. Юридически мы вправе привлечь его к суду — при условии, что он виновен в том, в чём мы его подозреваем, — но практические последствия могут подорвать легитимность нашего правительства, которой мы с таким трудом добились.
— Пожалуй, я понимаю, сэр, — сказала Форейкер. — Мне не очень нравится то, что вы сказали, но я вас понимаю.
— Мне это тоже не нравится, — сдержанно ответил Тейсман. — Но речь не о наших чувствах. Мы должны решить, как мы будем реагировать. Я, как и прежде, опасаюсь, что если мы раскроем карты слишком рано, манти запаникуют и впопыхах наделают глупостей. С другой стороны, вы намного лучше, чем я надеялся, справились с модернизацией производства. Сколько “Властелинов” вы планируете выпустить к концу квартала?
— При условии, что не будет никаких непредвиденных задержек, можно с уверенностью рассчитывать на шестьдесят шесть, сэр, — просто, но с вполне оправданной гордостью ответила она — Сейчас у нас тридцать восемь в полной готовности, еще шестнадцать — на различных стадиях доводки, и еще двенадцать верфь должна передать нам в следующем месяце.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259
Как бы то ни было, Форейкер была в восторге, заполучив такого начальника штаба, и после падения Комитета его продвижение по службе было абсолютно заслуженным. Иногда она жалела, что вытащила его из опытно-конструкторского бюро, где он раньше работал, поскольку он был одним из лучших инженеров-практиков на всем флоте — если не во всей Республике. К сожалению, на нынешней должности он был нужен больше: он служил “переводчиком” для инженеров, вынужденных как-то находить общий язык с теми малоодаренными гражданами, которые по прихоти этой более чем несовершенной вселенной оказались их старшими офицерами. И, следовало признать, когда она сама разговаривала с начальниками этих инженеров, без помощи “переводчика” Андерса ей тоже приходилось тяжко.
“Если бы все, с кем мне приходится иметь дело, были инженерами, — думала она, — я, может быть, отправила бы Пятерку обратно, в родное бюро. К сожалению, мир устроен не так, как нам хочется”.
— Не знаю, как остальной флот, сэр, — сказала она, помолчав, — но я счастлива, что он работает у меня.
— Я счастлив, что вы оба работаете у меня, — просто и честно сказал ей Тейсман. — Лестер Турвиль сказал, что никто лучше вас не справится с “Болтхолом”. Я полностью доверяю его суждениям, и ваша работа доказала, что я доверяю ему не зря.
Форейкер почувствовала, как щеки её загорелись. Она твердо встретила его взгляд, но все же испытала облегчение, когда вернулся Кэллаган с подносом бутербродов и свежих овощей. Стюард установил поднос на маленьком столике между креслами, налил обоим по чашке кофе, поставил кофейник рядом с бутербродами и снова исчез.
— Вот еще один человек, который меня радует, — неуверенно сказала Форейкер, разглядывая волшебным образом появившиеся еду и кофе.
— И с чего бы это... — пробормотал Тейсман, чуть заметно улыбнувшись, и потянулся за долгожданным бутербродом. — М-м-м... вкусно! — вздохнул он.
— Он свое дело знает, — согласилась Форейкер и взяла морковку.
Откинувшись в кресле, она ждала, пока Тейсман утолит голод, и из вежливости грызла морковку, чтобы составить ему компанию.
Ждать пришлось недолго. Тейсман съел один бутерброд и половинку второго, положил на маленькую тарелочку сельдерея и нарезанной морковки, щедро полил соусом из голубого сыра и тоже откинулся на спинку.
— Теперь, когда муки голода поутихли, пожалуй, я перейду к цели своего визита, — сказал он.
Форейкер тут же села прямо и сосредоточилась. Глаза Тейсмана блеснули.
— Скажу честно, — продолжил он, — не в последнюю очередь я прилетел сюда, потому что хотел своими глазами увидеть всё, что говорится в ваших докладах. Не потому, что у меня есть какие-то сомнения в их точности. Я просто должен был увидеть, что за ними стоит. — Он покачал головой. — Иногда я задаю себе вопрос, понимаете ли вы сами, Шэннон, как много вы сделали.
— Думаю, вы смело можете считать, что все мы понимаем, сэр, — лукаво проговорила она. — По крайней мере, все мы знаем, что почти полных четыре года — а некоторые из нас больше пяти — мы, в каком-то смысле, провели в ссылке!
— Согласен, и думаю, когда мы наконец расскажем всем о вашей работе, Флот оценит вашу добровольную ссылку так же высоко, как оценил её я, — серьезно сказал он. — И, хотя это вызывает у меня смешанные чувства, мне кажется, что ваша миссия будет завершена чуть раньше, чем мы думали.
— Вот как? — прищурила глаза Форейкер. Он кивнул.
— Я знаю, что вы работаете по графику, изначально утвержденному мной. И, если откровенно, я бы предпочел не отклоняться от него. К несчастью, это может оказаться не в нашей власти. Во всяком случае вы, капитан Андерс и остальные ваши люди сделали намного больше, чем я рассчитывал, отправляя вас сюда.
— Рада это слышать... почти рада, сэр, — осторожно сказала она, когда он замолчал. — В то же время, хотя мои люди и заслуживают высокого одобрения, тем не менее мы далеко не достигли уровня, который вы определили, командируя меня сюда. Задачу по строительству стапелей мы выполнили полностью, но за последние шесть месяцев корпуса заложены лишь на трети из них.
— Поверьте мне, Шэннон, я это знаю лучше, чем кто бы то ни было. С другой стороны, в Новом Париже назревают перемены, которые просто не оставят мне выбора. Я буду вынужден ускорить процесс развертывания.
— Могу ли я спросить, что это за перемены, сэр? — поинтересовалась она еще осторожнее.
— Ничего катастрофического! — заверил он её. — Пожалуй даже, ничего серьезного... по крайней мере, пока. В основном — говорю это только для вас — всё идет к тому, что нам с президентом вскоре придется в открытую столкнуться с госсекретарём Джанколой. Только эта информация, — прищурился он, и голос его стал жестче, — не должна покинуть стены вашей каюты, Шэннон.
— Разумеется, сэр.
Шэннон испытала прилив неподдельного удовольствия. Тейсман ей доверяет — настолько, что делится явно секретной информацией.
— Не знаю, дойдет ли до этого на самом деле, — продолжил он. — Может оказаться, что мы с президентом беспокоимся зря. Но госсекретарь все сильнее точит зубы на манти, и нам кажется, что в настоящее время он сколачивает себе фракцию в Конгрессе. И с какой-то целью он то здесь, то там допускает намеки на Болтхол.
На лице Форейкер отразилось негодование. Тейсман криво улыбнулся.
— Знаю. Знаю! Он не имеет права этого делать, а если делает, то нарушает Акт о Секретной Информации. Но мы все равно не можем дать ему по носу, как дали бы по носу кому-нибудь рангом пониже. Вернее можем, но президент считает, что в политическом раскладе это нам слишком дорого обойдется. Во-первых, его поддержка в Конгрессе. Во-вторых, если мы обвиним его в нарушении Акта, кое-кто усмотрит в наших действиях лишь оправдание для преследования политического оппонента. Юридически мы вправе привлечь его к суду — при условии, что он виновен в том, в чём мы его подозреваем, — но практические последствия могут подорвать легитимность нашего правительства, которой мы с таким трудом добились.
— Пожалуй, я понимаю, сэр, — сказала Форейкер. — Мне не очень нравится то, что вы сказали, но я вас понимаю.
— Мне это тоже не нравится, — сдержанно ответил Тейсман. — Но речь не о наших чувствах. Мы должны решить, как мы будем реагировать. Я, как и прежде, опасаюсь, что если мы раскроем карты слишком рано, манти запаникуют и впопыхах наделают глупостей. С другой стороны, вы намного лучше, чем я надеялся, справились с модернизацией производства. Сколько “Властелинов” вы планируете выпустить к концу квартала?
— При условии, что не будет никаких непредвиденных задержек, можно с уверенностью рассчитывать на шестьдесят шесть, сэр, — просто, но с вполне оправданной гордостью ответила она — Сейчас у нас тридцать восемь в полной готовности, еще шестнадцать — на различных стадиях доводки, и еще двенадцать верфь должна передать нам в следующем месяце.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259