Лейтенант тоже посторонился с почтительным полупоклоном, и гражданин коммандер, кивнув ему в ответ, прошел в дверь и замер.
Перед ним стоял длинный, покрытый белоснежной скатертью стол, уставленный блестящим фарфором и хрусталем. Воздух наполняли восхитительные кулинарные ароматы. За столом сидели Дени Журден, Элисон Макмэртри, Шэннон Форейкер, Гарольд Суковский и полдюжины мантикорских офицеров, включая коммандера Кардонеса и молодого лейтенанта, который командовал ботом, доставившим пленников с борта «Вобона». Еще один человек в зеленой униформе стоял у стены, а третий, рыжеволосый, с цепким взглядом серых глаз, выдававшим телохранителя, бесшумно следовал за капитаном Харрингтон, когда та подошла к гостю.
Кэслет посмотрел на нее настороженно. Тогда, в галерее стыковочного отсека, он был слишком потрясен, чтобы составить о ней впечатление. Он сердился на себя за это, хотя его поведение в момент сдачи в плен было вполне объяснимо, но сейчас он снова успокоился и внимательно оценивал представшую перед ним женщину. Судя по слухам, окружавшим ее имя, она должна быть трехметровой великаншей и выдыхать огонь. Легкая дрожь побежала у него по спине, когда она подошла ближе. Эта женщина была ночным кошмаром для всего Народного Флота – как и адмирал Белой Гавани или адмирал Кьюзак, – и Кэслет не мог представить себе, что она командует единственным занюханным рейдером в этом силезском болоте. Он смутно догадывался, что ему следовало быть благодарным мантикорцам за то, что они так по-дурацки используют ее способности, но в данный момент ему было не до рассуждений о мантикорской глупости.
Она была высока, но двигалась необычайно грациозно. Убранные под белый берет волосы отросли намного длиннее, чем на единственной фотографии в досье разведки, а миндалевидные глаза… в реальности еще больше приводили в замешательство. Он знал, что один из них искусственный, но мантикорцы изготавливали превосходные протезы, и Кэслет не мог сказать, какой глаз был настоящим. Странно. Он знал о ее боевых навыках и невольно ожидал, что она окажется… более коренастой? Более мощной? Он не мог подобрать подходящего слова. Она была крепкой, как все уроженцы ее родной планеты с высоким уровнем гравитации, и ее руки с длинными пальцами были сильными и мускулистыми. При этом ее фигура оставалась изящной и стройной как у гимнаста, а не борца, без единого лишнего грамма веса.
– Гражданин коммандер.
Она протянула Кэслету руку и улыбнулась, когда он ответил на пожатие. Улыбка была приветливой и лишь самую чуточку кривобокой. Левая сторона ее рта двигалась с незначительным отставанием, и он различил едва слышимую нечеткость «р» в слове «коммандер». Наверное, это и были последствия ранения в голову, которое она получила на Грейсоне.
– Капитан Харрингтон.
В свете новых правил агрессивной политики Народной Республики по всеобщему уравниванию Кэслет решил избежать употребления многочисленных «элитарных» титулов Хонор, прибегнув к ее флотскому званию.
– Прошу присоединиться к нам, – пригласила она.
Подведя к столу, она усадила его на стуле справа от себя и только потом села сама, не сделав ни одного лишнего движения. Ее древесный кот сидел по другую сторону стола, напротив гражданина коммандера, и Кэслет увидел, как в его умных глазах цвета зеленой травы мелькнуло удивление. Одного взгляда Кэслету было достаточно, чтобы понять, как ошиблось разведывательное досье на Харрингтон, объявив кота глупым бессловесным животным, но, с другой стороны, Республика очень немного знала о древесных котах. Большинство имевшихся о них сведений были только слухами, и сами слухи оказывались очень противоречивыми.
Светловолосый стюард разлил вино по бокалам, и Харрингтон откинулась на спинку стула, спокойно разглядывая Кэслета.
– Я уже сказала комиссару Журдену и гражданкам коммандерам Макмэртри и Форейкер, что я хотела бы еще раз поблагодарить вас за то, что вы попытались сделать. Мы оба – кадровые офицеры флота, гражданин коммандер. Вы знаете, что я действовала под давлением своих обязанностей, но я глубоко сожалею о том, что мне пришлось подчиниться их требованиям. Я также сожалею о людях, которых вы потеряли. Я должна была выждать, пока пираты не приблизятся ко мне на расстояние действия энергетического оружия, чтобы быть уверенной в том, что смогу их уничтожить… и, конечно, в том, что ваш крейсер не сможет уйти… – Она сказала это спокойно и без обиняков, глядя ему прямо в глаза, и Кэслет почувствовал невольное уважение, – Возможно, если бы я начала стрелять раньше, некоторые из погибших остались бы живы, и я искренне сожалею, что не смогла этого сделать.
Кэслет сухо кивнул, не доверяя своему голосу. Или, если на то пошло, не желая открыто отвечать в присутствии Журдена. Народный комиссар был в таком же непонятном положении, как и Кэслет, но при этом он оставался специальным уполномоченным и не хуже Кэслета сознавал меру своей ответственности. Не это ли являлось причиной, с иронией подумал гражданин коммандер, что теперь они понимали друг друга гораздо лучше, чем он ожидал вначале?
– Я также хочу поблагодарить вас за то, что вы позаботились о капитане Суковском и коммандере Хёрлман, – сказала Харрингтон после небольшой паузы. – Я отослала вашего доктора Янковскую с остальной частью команды ухаживать за вашими ранеными, но мой врач уверяет меня, что она оказала исключительную помощь в лечении коммандера Хёрлман, за что я выражаю вам мою искреннюю признательность. Я уже в курсе того, что эти звери могут сделать с пленными, – взгляд ее карих глаз на мгновение стал жестким, – и я глубоко ценю ваше вежливое и внимательное отношение к нашим людям.
Кэслет снова кивнул, а Харрингтон взяла со стола бокал и несколько секунд разглядывала его, а потом снова посмотрела на «гостя».
– Я намерена уведомить Народную Республику о вашем теперешнем статусе военнопленных, но наша оперативная ситуация требует, чтобы мы на некоторое время отложили это уведомление. В настоящий момент, боюсь, мне придется задержать вас и ваших старших офицеров на борту «Пилигрима», но смею вас уверить, с вами будут обращаться со всей учтивостью соответственно рангу и заслугам в последнем сражении. На вас не будут оказывать никакого нажима относительно секретной информации. – При этих словах Кэслет слегка прищурил глаза, и она улыбнулась своей характерной асимметричной улыбкой. – Ну, если кто-то из вас о чем-то обмолвится, то мы, конечно, доложим наверх, но, по существу, допрос пленных – функция РУФ, а не моя. С учетом сложившихся обстоятельств я только рада этому факту.
– Спасибо, капитан, – сказал Кэслет, и она, кивнув, продолжала:
– Между прочим, у меня была возможность поговорить с капитаном Суковским о его пребывании на борту вашего корабля. Я понимаю, что вы не обсуждали с ним никаких оперативных вопросов, но, учитывая то, о чем вы ему рассказали, и сведения, которые мы вытащили из компьютеров каперов, я могу догадываться о том, что вы делали в Шиллере и почему пришли к нам на помощь.
– Взгляд Харрингтон снова стал жестким, и Кэслет был рад, что ее холодная ярость направлена не на него.
– Я думаю, – продолжала она спокойным голосом который, однако, не мог скрыть ее гнев, – настало время разобраться с мистером Варнике раз и навсегда, и благодаря вам мы сможем это сделать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152
Перед ним стоял длинный, покрытый белоснежной скатертью стол, уставленный блестящим фарфором и хрусталем. Воздух наполняли восхитительные кулинарные ароматы. За столом сидели Дени Журден, Элисон Макмэртри, Шэннон Форейкер, Гарольд Суковский и полдюжины мантикорских офицеров, включая коммандера Кардонеса и молодого лейтенанта, который командовал ботом, доставившим пленников с борта «Вобона». Еще один человек в зеленой униформе стоял у стены, а третий, рыжеволосый, с цепким взглядом серых глаз, выдававшим телохранителя, бесшумно следовал за капитаном Харрингтон, когда та подошла к гостю.
Кэслет посмотрел на нее настороженно. Тогда, в галерее стыковочного отсека, он был слишком потрясен, чтобы составить о ней впечатление. Он сердился на себя за это, хотя его поведение в момент сдачи в плен было вполне объяснимо, но сейчас он снова успокоился и внимательно оценивал представшую перед ним женщину. Судя по слухам, окружавшим ее имя, она должна быть трехметровой великаншей и выдыхать огонь. Легкая дрожь побежала у него по спине, когда она подошла ближе. Эта женщина была ночным кошмаром для всего Народного Флота – как и адмирал Белой Гавани или адмирал Кьюзак, – и Кэслет не мог представить себе, что она командует единственным занюханным рейдером в этом силезском болоте. Он смутно догадывался, что ему следовало быть благодарным мантикорцам за то, что они так по-дурацки используют ее способности, но в данный момент ему было не до рассуждений о мантикорской глупости.
Она была высока, но двигалась необычайно грациозно. Убранные под белый берет волосы отросли намного длиннее, чем на единственной фотографии в досье разведки, а миндалевидные глаза… в реальности еще больше приводили в замешательство. Он знал, что один из них искусственный, но мантикорцы изготавливали превосходные протезы, и Кэслет не мог сказать, какой глаз был настоящим. Странно. Он знал о ее боевых навыках и невольно ожидал, что она окажется… более коренастой? Более мощной? Он не мог подобрать подходящего слова. Она была крепкой, как все уроженцы ее родной планеты с высоким уровнем гравитации, и ее руки с длинными пальцами были сильными и мускулистыми. При этом ее фигура оставалась изящной и стройной как у гимнаста, а не борца, без единого лишнего грамма веса.
– Гражданин коммандер.
Она протянула Кэслету руку и улыбнулась, когда он ответил на пожатие. Улыбка была приветливой и лишь самую чуточку кривобокой. Левая сторона ее рта двигалась с незначительным отставанием, и он различил едва слышимую нечеткость «р» в слове «коммандер». Наверное, это и были последствия ранения в голову, которое она получила на Грейсоне.
– Капитан Харрингтон.
В свете новых правил агрессивной политики Народной Республики по всеобщему уравниванию Кэслет решил избежать употребления многочисленных «элитарных» титулов Хонор, прибегнув к ее флотскому званию.
– Прошу присоединиться к нам, – пригласила она.
Подведя к столу, она усадила его на стуле справа от себя и только потом села сама, не сделав ни одного лишнего движения. Ее древесный кот сидел по другую сторону стола, напротив гражданина коммандера, и Кэслет увидел, как в его умных глазах цвета зеленой травы мелькнуло удивление. Одного взгляда Кэслету было достаточно, чтобы понять, как ошиблось разведывательное досье на Харрингтон, объявив кота глупым бессловесным животным, но, с другой стороны, Республика очень немного знала о древесных котах. Большинство имевшихся о них сведений были только слухами, и сами слухи оказывались очень противоречивыми.
Светловолосый стюард разлил вино по бокалам, и Харрингтон откинулась на спинку стула, спокойно разглядывая Кэслета.
– Я уже сказала комиссару Журдену и гражданкам коммандерам Макмэртри и Форейкер, что я хотела бы еще раз поблагодарить вас за то, что вы попытались сделать. Мы оба – кадровые офицеры флота, гражданин коммандер. Вы знаете, что я действовала под давлением своих обязанностей, но я глубоко сожалею о том, что мне пришлось подчиниться их требованиям. Я также сожалею о людях, которых вы потеряли. Я должна была выждать, пока пираты не приблизятся ко мне на расстояние действия энергетического оружия, чтобы быть уверенной в том, что смогу их уничтожить… и, конечно, в том, что ваш крейсер не сможет уйти… – Она сказала это спокойно и без обиняков, глядя ему прямо в глаза, и Кэслет почувствовал невольное уважение, – Возможно, если бы я начала стрелять раньше, некоторые из погибших остались бы живы, и я искренне сожалею, что не смогла этого сделать.
Кэслет сухо кивнул, не доверяя своему голосу. Или, если на то пошло, не желая открыто отвечать в присутствии Журдена. Народный комиссар был в таком же непонятном положении, как и Кэслет, но при этом он оставался специальным уполномоченным и не хуже Кэслета сознавал меру своей ответственности. Не это ли являлось причиной, с иронией подумал гражданин коммандер, что теперь они понимали друг друга гораздо лучше, чем он ожидал вначале?
– Я также хочу поблагодарить вас за то, что вы позаботились о капитане Суковском и коммандере Хёрлман, – сказала Харрингтон после небольшой паузы. – Я отослала вашего доктора Янковскую с остальной частью команды ухаживать за вашими ранеными, но мой врач уверяет меня, что она оказала исключительную помощь в лечении коммандера Хёрлман, за что я выражаю вам мою искреннюю признательность. Я уже в курсе того, что эти звери могут сделать с пленными, – взгляд ее карих глаз на мгновение стал жестким, – и я глубоко ценю ваше вежливое и внимательное отношение к нашим людям.
Кэслет снова кивнул, а Харрингтон взяла со стола бокал и несколько секунд разглядывала его, а потом снова посмотрела на «гостя».
– Я намерена уведомить Народную Республику о вашем теперешнем статусе военнопленных, но наша оперативная ситуация требует, чтобы мы на некоторое время отложили это уведомление. В настоящий момент, боюсь, мне придется задержать вас и ваших старших офицеров на борту «Пилигрима», но смею вас уверить, с вами будут обращаться со всей учтивостью соответственно рангу и заслугам в последнем сражении. На вас не будут оказывать никакого нажима относительно секретной информации. – При этих словах Кэслет слегка прищурил глаза, и она улыбнулась своей характерной асимметричной улыбкой. – Ну, если кто-то из вас о чем-то обмолвится, то мы, конечно, доложим наверх, но, по существу, допрос пленных – функция РУФ, а не моя. С учетом сложившихся обстоятельств я только рада этому факту.
– Спасибо, капитан, – сказал Кэслет, и она, кивнув, продолжала:
– Между прочим, у меня была возможность поговорить с капитаном Суковским о его пребывании на борту вашего корабля. Я понимаю, что вы не обсуждали с ним никаких оперативных вопросов, но, учитывая то, о чем вы ему рассказали, и сведения, которые мы вытащили из компьютеров каперов, я могу догадываться о том, что вы делали в Шиллере и почему пришли к нам на помощь.
– Взгляд Харрингтон снова стал жестким, и Кэслет был рад, что ее холодная ярость направлена не на него.
– Я думаю, – продолжала она спокойным голосом который, однако, не мог скрыть ее гнев, – настало время разобраться с мистером Варнике раз и навсегда, и благодаря вам мы сможем это сделать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152