– Это мое место.
– Нет, сопляк, – неприветливо ответил энерготехник.
– Проверьте схему, – коротко сказал Обри.
– Да я плевать хотел на эту долбанную схему. А ты, сопляк, убирай-ка свою задницу с моего места, пока еще можешь ходить.
Обри заморгал и побледнел, когда громила сжал огромный, угрожающего вида кулак и с мерзкой ухмылкой постучал костяшками пальцев по рукаву. Молодой человек искоса оглядел отсек, но свидетелями происшествия была лишь небольшая группка из шести или семи спутников его мучителя, и никто из них, похоже, не собирался становиться на сторону жертвы. Они все были старше Обри, и он заметил, что у всех звание явно не соответствует возрасту. По меньшей мере половина из них неприятно ухмылялась – как стоящий перед ним энерготехник, – а те, кто не улыбался, казались абсолютно безразличными. Еще присутствовал приземистый, суетливый санитар, который нервно отводил глаза, избегая смотреть на стычку.
До сих пор в своей флотской карьере Обри удавалось избегать подобных ситуаций, но он сумел не растеряться. Он понимал, что находится в опасности, однако чутье подсказывало ему, что если сейчас он уступит, то последствия этого происшествия дадут о себе знать еще не раз. Вот только чутье перевешивал страх, потому что он еще никогда не оказывался на грани серьезного столкновения, чуть ли не драки, а ухмыляющийся энерготехник был в два раза крупнее и сильнее его.
– Послушайте, – сказал Обри, все еще пытаясь говорить спокойно. – Мне жаль, но я пришел сюда первым.
– Ты прав – тебя стоит пожалеть, – насмехался энерготехник. – Сейчас ты станешь самым жалким куском дерьма, какой только попадался мне за последнее время, сопляк. И еще сильнее пожалеешь, если мне придется еще раз повторить тебе, чтобы ты сдвинул в сторонку свою– маленькую розовую задницу.
– Я не уйду, – ровно ответил Обри. – Займите другое место.
Что-то ужасное вспыхнуло в карих глазах. Отсвет этакой почти порочной радости. Энерготехник облизнул губы, будто предвкушая особое удовольствие.
– Ты только что совершил грубую ошибку, сопляк,—прошептал он.
Выбросив вперед левую руку, он ухватил Обри за шиворот форменного комбинезона. Молодой человек ощутил кромешный ужас, когда его сдернули с места. Он обеими руками схватился за кулак обидчика, пытаясь оторвать его от воротника, но с тем же успехом он мог сражаться с деревом.
– Скажи всем «доброй ночи», сопляк, – проревел энерготехник и отвел правый кулак к уху, приготовившись ударить.
– Стоять!
Одно-единственное слово прозвучало, как треск пистолетного выстрела, и энерготехник повернул голову назад. Губы его дрогнули, но что-то изменилось в глазах; а Обри завертел головой, пытаясь глотнуть воздуху, потому что обидчик, перекрутив воротник комбинезона, сдавил ему горло.
На пороге пассажирского отсека, положив руки на бедра, стояла женщина, и спокойные глаза ее были так же холодны, как у энерготехника. Но это была единственная черта сходства между ними. Женщина выглядела так, будто только что сошла с агитационного вербовочного плаката. На обшлаге ее рукава блистали семь маленьких золотых значков, а на плечах – три шеврона и нашивка, собранные вокруг старинного золотого якоря; это обозначало, что она не просто главный корабельный старшина, но и боцман. Ее взгляд хлестнул по застывшим обитателям отсека, словно морозный зимний ветер.
– Убери от него руки, Штайлман, – произнесла женщина ровным голосом с ярко выраженным грифонским акцентом.
Энерготехник еще секунду смотрел на нее, а затем резким движением пренебрежительно разжал пальцы. Обри, плюхнувшийся в кресло, тут же снова вскочил на ноги, его бледные щеки покрылись красными пятнами. Он был признателен старшине за вмешательство и понимал, что она только что спасла его от жестокого избиения, но он был еще слишком молод, а поэтому ощущал глубокий стыд за то, что его понадобилось спасать.
– Кто-нибудь может мне сказать, что здесь происходит? – спросила женщина с убийственным спокойствием.
Все промолчали, и она презрительно поджала губы.
– Что случилось, Штайлман? – сухо обратилась она.
– Просто недоразумение, – ответил энерготехник тоном человека, которого нимало не беспокоит, понимают ли присутствующие, что он лжет. – Этот сопляк занял мое место.
– Вот как? В самом деле?
Женщина вошла в отсек, и всех зевак как ветром сдуло с ее дороги. Она взглянула на схему, затем посмотрела на Обри.
– Ваша фамилия Вундерман? – спросила она грозным тоном, и Обри кивнул.
– Т-так точно, главный корабельный старшина, – сумел выговорить он и покраснел еще сильнее, потому что голос его сорвался.
– Достаточно просто «боцман», Вундерман, – отозвалась она.
Обри задохнулся от удивления. Только одного человека команда корабля Ее Величества называла «боцман». Этот человек был самым старшим среди старшин, и, как втолковывали учителя Обри, стоит прямо по правую руку от Бога.
– Есть, боцман, – выговорил он, и она, кивнув ему, снова посмотрела на Штайлмана.
– Насколько я понимаю, – она мотнула головой в сторону схемы, – это его место. И прошу заметить, у Вундермана – звание первого разряда. Если мне не изменяет память, это означает, что его ранг выше, чем у такой бестолочи, как ты, Штайлман, правда?
Энерготехник поджал губы, глаза его сверкнули, но он промолчал, и женщина улыбнулась.
– Я задала тебе вопрос, Штайлман, – настойчиво повторила она, и верзила стиснул зубы.
– Да, выше, – ответил он угрюмо.
Она склонила голову набок, и энерготехник сердито добавил:
– Боцман.
– Вот именно, – подтвердила она. Снова посмотрев на схему, она нажала на одну из свободных верхних кнопок – самое дальнее место от входа и носовой части судна. – Полагаю, это идеальное место для тебя, Штайлман. Располагайся.
Плечи энерготехника напряглись, но глаза избегали ее холодного твердого взгляда. Он подошел к схеме, вставил в нее электронное удостоверение личности и подтвердил резервирование указанного места. Женщина одобрительно кивнула.
– Вот видишь? С небольшой помощью, даже ты можешь отыскать свое место.
Обри наблюдал за происходящим с леденеющим комком в животе. Он был рад увидеть, как Штайлман получил отпор, однако боялся того, что сделает с ним энерготехник, когда боцман уйдет.
– Хорошо, а теперь всем встать в строй, – скомандовала она, указывая на зеленую линию, пересекающую палубу.
Присутствующие, возмущенно толкаясь, выстроились вдоль линии, Обри подошел и встал рядом, а боцман, заложив руки за спину, с бесстрастным видом осмотрела их шеренгу.
– Моя фамилия МакБрайд, – сказала она твердым голосом. – Кое-кто из вас – Штайлман, например – уже имеют обо мне представление. А вот я про вас знаю все. К примеру, про тебя, Каултер. – Она ткнула пальцем в другого энерготехника, высокого, узкоплечего, с рябым лицом. Он тоже избегал встретиться взглядом с боцманом. – Уверена, твой капитан был рад отделаться от воришки. А тебя, Тацуми… – Она одарила бледного суетливого санитара строгим взглядом. – Если я застукаю тебя за тем, что ты нюхаешь сфинксианскую зелень на моем корабле, ты сам захочешь, чтобы я выкинула тебя из шлюза.
Она замолчала, будто ожидая ответа. Все молчали, но Обри почувствовал, что вокруг него закипают ненависть и возмущение, и нервы его напряглись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152
– Нет, сопляк, – неприветливо ответил энерготехник.
– Проверьте схему, – коротко сказал Обри.
– Да я плевать хотел на эту долбанную схему. А ты, сопляк, убирай-ка свою задницу с моего места, пока еще можешь ходить.
Обри заморгал и побледнел, когда громила сжал огромный, угрожающего вида кулак и с мерзкой ухмылкой постучал костяшками пальцев по рукаву. Молодой человек искоса оглядел отсек, но свидетелями происшествия была лишь небольшая группка из шести или семи спутников его мучителя, и никто из них, похоже, не собирался становиться на сторону жертвы. Они все были старше Обри, и он заметил, что у всех звание явно не соответствует возрасту. По меньшей мере половина из них неприятно ухмылялась – как стоящий перед ним энерготехник, – а те, кто не улыбался, казались абсолютно безразличными. Еще присутствовал приземистый, суетливый санитар, который нервно отводил глаза, избегая смотреть на стычку.
До сих пор в своей флотской карьере Обри удавалось избегать подобных ситуаций, но он сумел не растеряться. Он понимал, что находится в опасности, однако чутье подсказывало ему, что если сейчас он уступит, то последствия этого происшествия дадут о себе знать еще не раз. Вот только чутье перевешивал страх, потому что он еще никогда не оказывался на грани серьезного столкновения, чуть ли не драки, а ухмыляющийся энерготехник был в два раза крупнее и сильнее его.
– Послушайте, – сказал Обри, все еще пытаясь говорить спокойно. – Мне жаль, но я пришел сюда первым.
– Ты прав – тебя стоит пожалеть, – насмехался энерготехник. – Сейчас ты станешь самым жалким куском дерьма, какой только попадался мне за последнее время, сопляк. И еще сильнее пожалеешь, если мне придется еще раз повторить тебе, чтобы ты сдвинул в сторонку свою– маленькую розовую задницу.
– Я не уйду, – ровно ответил Обри. – Займите другое место.
Что-то ужасное вспыхнуло в карих глазах. Отсвет этакой почти порочной радости. Энерготехник облизнул губы, будто предвкушая особое удовольствие.
– Ты только что совершил грубую ошибку, сопляк,—прошептал он.
Выбросив вперед левую руку, он ухватил Обри за шиворот форменного комбинезона. Молодой человек ощутил кромешный ужас, когда его сдернули с места. Он обеими руками схватился за кулак обидчика, пытаясь оторвать его от воротника, но с тем же успехом он мог сражаться с деревом.
– Скажи всем «доброй ночи», сопляк, – проревел энерготехник и отвел правый кулак к уху, приготовившись ударить.
– Стоять!
Одно-единственное слово прозвучало, как треск пистолетного выстрела, и энерготехник повернул голову назад. Губы его дрогнули, но что-то изменилось в глазах; а Обри завертел головой, пытаясь глотнуть воздуху, потому что обидчик, перекрутив воротник комбинезона, сдавил ему горло.
На пороге пассажирского отсека, положив руки на бедра, стояла женщина, и спокойные глаза ее были так же холодны, как у энерготехника. Но это была единственная черта сходства между ними. Женщина выглядела так, будто только что сошла с агитационного вербовочного плаката. На обшлаге ее рукава блистали семь маленьких золотых значков, а на плечах – три шеврона и нашивка, собранные вокруг старинного золотого якоря; это обозначало, что она не просто главный корабельный старшина, но и боцман. Ее взгляд хлестнул по застывшим обитателям отсека, словно морозный зимний ветер.
– Убери от него руки, Штайлман, – произнесла женщина ровным голосом с ярко выраженным грифонским акцентом.
Энерготехник еще секунду смотрел на нее, а затем резким движением пренебрежительно разжал пальцы. Обри, плюхнувшийся в кресло, тут же снова вскочил на ноги, его бледные щеки покрылись красными пятнами. Он был признателен старшине за вмешательство и понимал, что она только что спасла его от жестокого избиения, но он был еще слишком молод, а поэтому ощущал глубокий стыд за то, что его понадобилось спасать.
– Кто-нибудь может мне сказать, что здесь происходит? – спросила женщина с убийственным спокойствием.
Все промолчали, и она презрительно поджала губы.
– Что случилось, Штайлман? – сухо обратилась она.
– Просто недоразумение, – ответил энерготехник тоном человека, которого нимало не беспокоит, понимают ли присутствующие, что он лжет. – Этот сопляк занял мое место.
– Вот как? В самом деле?
Женщина вошла в отсек, и всех зевак как ветром сдуло с ее дороги. Она взглянула на схему, затем посмотрела на Обри.
– Ваша фамилия Вундерман? – спросила она грозным тоном, и Обри кивнул.
– Т-так точно, главный корабельный старшина, – сумел выговорить он и покраснел еще сильнее, потому что голос его сорвался.
– Достаточно просто «боцман», Вундерман, – отозвалась она.
Обри задохнулся от удивления. Только одного человека команда корабля Ее Величества называла «боцман». Этот человек был самым старшим среди старшин, и, как втолковывали учителя Обри, стоит прямо по правую руку от Бога.
– Есть, боцман, – выговорил он, и она, кивнув ему, снова посмотрела на Штайлмана.
– Насколько я понимаю, – она мотнула головой в сторону схемы, – это его место. И прошу заметить, у Вундермана – звание первого разряда. Если мне не изменяет память, это означает, что его ранг выше, чем у такой бестолочи, как ты, Штайлман, правда?
Энерготехник поджал губы, глаза его сверкнули, но он промолчал, и женщина улыбнулась.
– Я задала тебе вопрос, Штайлман, – настойчиво повторила она, и верзила стиснул зубы.
– Да, выше, – ответил он угрюмо.
Она склонила голову набок, и энерготехник сердито добавил:
– Боцман.
– Вот именно, – подтвердила она. Снова посмотрев на схему, она нажала на одну из свободных верхних кнопок – самое дальнее место от входа и носовой части судна. – Полагаю, это идеальное место для тебя, Штайлман. Располагайся.
Плечи энерготехника напряглись, но глаза избегали ее холодного твердого взгляда. Он подошел к схеме, вставил в нее электронное удостоверение личности и подтвердил резервирование указанного места. Женщина одобрительно кивнула.
– Вот видишь? С небольшой помощью, даже ты можешь отыскать свое место.
Обри наблюдал за происходящим с леденеющим комком в животе. Он был рад увидеть, как Штайлман получил отпор, однако боялся того, что сделает с ним энерготехник, когда боцман уйдет.
– Хорошо, а теперь всем встать в строй, – скомандовала она, указывая на зеленую линию, пересекающую палубу.
Присутствующие, возмущенно толкаясь, выстроились вдоль линии, Обри подошел и встал рядом, а боцман, заложив руки за спину, с бесстрастным видом осмотрела их шеренгу.
– Моя фамилия МакБрайд, – сказала она твердым голосом. – Кое-кто из вас – Штайлман, например – уже имеют обо мне представление. А вот я про вас знаю все. К примеру, про тебя, Каултер. – Она ткнула пальцем в другого энерготехника, высокого, узкоплечего, с рябым лицом. Он тоже избегал встретиться взглядом с боцманом. – Уверена, твой капитан был рад отделаться от воришки. А тебя, Тацуми… – Она одарила бледного суетливого санитара строгим взглядом. – Если я застукаю тебя за тем, что ты нюхаешь сфинксианскую зелень на моем корабле, ты сам захочешь, чтобы я выкинула тебя из шлюза.
Она замолчала, будто ожидая ответа. Все молчали, но Обри почувствовал, что вокруг него закипают ненависть и возмущение, и нервы его напряглись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152