– По щеке мантикорца стекла слеза, но голос его остался тихим и мягким, – Все в порядке. Все в порядке, Крис.
Она издала какой-то звук, первый звук, который Кэслет услышал от нее. Это не было словом. Это даже не походило на звук, который способен издать человек, но Суковский закивал.
– Хорошо, Крис. А теперь пойдем со мной. Давай, Крис, пойдем.
Она вздрогнула и на мгновение плотно закрыла глаза, а затем выпустила шлем морского пехотинца из своей смертельной хватки. Ослабев, она присела на палубу, и Суковский опустился рядом с ней на колени. Он обеими руками обнял ее и прижал к себе, но она извивалась в его объятиях, отворачивая от него лицо. Скользнув взглядом по морпехам, она заметила Кэслета и, растянув губы, обнажила зубы в хищной улыбке. Видимо, она была готова напасть снова, и Кэслет судорожно облизнул губы. Мучительно было сознавать, какую жестокость проявили по отношению к ней пираты, но она напала на морпеха не для того, чтобы защитить себя. Она защищала своего капитана и была намерена драться, пусть даже голыми руками, с каждым, кто только посмотрит на него угрожающе.
– Все закончилось, Крис. Мы теперь в безопасности, – снова и снова шептал Суковский ей в ухо, до тех пор пока она наконец слегка не расслабилась.
Мантикорский капитан на мгновение закрыл глаза, а потом снова посмотрел на Кэслета.
– Я думаю, будет лучше, если я сам отведу ее в госпиталь, – сказал он, и в его хриплом голосе уже не было уверенности, которую он силился придать себе, говоря с Хёрлман.
– Конечно, – тихо сказал Кэслет. Он глубоко вздохнул и опустился на колени рядом с женщиной, – Никто не причинит никакого вреда ни вам, ни вашему капитану, коммандер Хёрлман, – сказал он таким же тихим голосом, – Никто больше не причинит боли никому из вас. Я даю вам слово.
Женщина впилась в него взглядом, и рот ее беззвучно зашевелился, но Кэслет не отводил взгляда, и, как ему показалось, глубоко в ее глазах что-то промелькнуло. Она перестала шевелить губами, и он, поднявшись с колен, протянул ей руку.
– Идемте со мной, коммандер. Я отведу вас к доктору Янковской. Она приведет в порядок вас и вашего капитана, а потом мы поговорим снова, хорошо?
В течение нескольких долгих, напряженных секунд она пристально разглядывала его руку, а затем расслабленно опустила плечи. Какое-то время она сидела, бессильно свесив голову, а потом посмотрела на Кэслета и взяла его за руку с повадкой пугливого дикого животного. Он мягко сжал ее ладонь и с усилием поднял на ноги.
Два часа спустя Гарольд Суковский сидел за столом в кают-компании Кэслета напротив гражданина коммандера, Элисон МакМэртри и Дени Журдена. Кристины Хёрлман там не было. Ее поместили в корабельный госпиталь под присмотр доктора Янковской, и Кэслет молился, чтобы ее прогноз оправдался. Янковская до переворота в НРХ работала гражданским врачом в башне ДюКвесин. Она и прежде имела дело с психическими травмами, вызванными изнасилованием, и теперь, казалось, почти обрадовалась тому, что Хёрлман так одержима жаждой убийства.
– Дела пойдут лучше у того, кто все еще хочет драться, а не у того, кто чувствует себя побежденным, шкипер, – сказала доктор, – Она сейчас находится в ужасном состоянии, но у нас уже есть на что опереться. Если она не сошла с ума, когда поняла, что действительно спасена, то, я думаю, у нее есть шанс восстановиться. Возможно, не полностью, но намного больше, чем вы могли бы сейчас представить.
Кэслет оторвался от своих мыслей и посмотрел на Суковского. Мантикорец, приняв душ и переодевшись в чистый костюм, выглядел гораздо лучше, но напряжение на его лице все же нисколько не ослабло, и Кэслет не был уверен, произойдет ли это когда-нибудь.
– Я думаю, – сказал гражданин коммандер, – что мы можем допустить, что вы и коммандер Хёрлман действительно являетесь теми, за кого себя выдаете, капитан Суковский. Однако я все же хотел бы знать, что вы делали на борту пирата.
Суковский слегка улыбнулся горькой, понимающей улыбкой. К настоящему моменту морская пехота Бранскома доставила на борт «Вобона» всех выживших пиратов, и Кэслет уже понял, что в жизни не видел такой коллекции психопатов. Он никогда не мог себе представить Аттилу note 13 на космическом корабле. Вообще-то говоря, для того, чтобы быть астронавтом, человеку требуется некоторый интеллект. Но эти люди являли собой нечто невообразимое. Без сомнения, они все-таки были по-своему разумными, но при этом такими жестокими садистами и подонками, что Кэслет не представлял, как Суковский и Хёрлман выжили, будучи их пленниками.
– Как я уже сказал, гражданин коммандер, они захватили мое судно на Телемахе. Большая часть моей команды спаслась, но вот Крис… – глаза его вспыхнули, – Крис не захотела меня оставлять, – тихо сказал он, – Она полагала, что за мной следует присматривать, – Ему удалось выдавить слабую улыбку, – Она была права, но, боже, как жаль, что она не ушла!
Он опустил глаза и с минуту рассматривал стол, затем глубоко вздохнул и положил руку туда, где когда-то было правое ухо.
– Они сделали это, как только взошли на борт, взяв нас на абордаж, – спокойно сказал он, – Они были… сердиты, поскольку мои люди ушли от них, и трое пиратов держали меня, пока четвертый отрезал ухо. Я думаю, что они собирались медленно убить меня только потому, что очень разозлились, но для этого им нужно было время, а Крис каким-то образом освободилась от того, который ее держал. От меня было не много толку, а она ранила ножом одного ублюдка и уложила еще троих, прежде чем они набросились на нее всем скопом.
Он отвел в сторону взгляд и заиграл желваками.
– Я думаю, она захватила их врасплох, но когда они повалили ее, то страшно избили и… – Он прервался и снова глубоко вздохнул, МакМэртри подала ему стакан холодной воды. Он сделал глоток и откашлялся, – Извините, – Слово получилось хриплым, и он снова прочистил горло и очень осторожно поставил стакан на стол.—Извините. Просто то, что они сделали с нею… отвлекло их от меня. Вместо меня они выместили злость на ней. – Он закрыл глаза и стиснул зубы, – Мужчины были просто отвратительны, но, боже праведный, женщины! Они ведь давали советы этим ненормальным ублюдкам, как будто…
Его голос прервался, и ноздри затрепетали.
– Если вам нужно время, чтобы… – начал мягко Журден, но Суковский решительно замотал головой.
– Нет-нет, я почти в порядке. Позвольте мне рассказать все до конца.
Народный комиссар кивнул и откинулся на спинку стула, лицо его было искажено страданием. Суковский снова открыл глаза и продолжал:
– Мы живы сейчас только потому, что работаем на картель Гауптмана. Мистер Гауптман согласился выплачивать выкуп за всех своих служащих, которые попали в руки пиратов. Слава богу, пока они совсем не убили Крис, неожиданно появился один из их «офицеров». Я никогда в жизни не говорил так быстро! Но все-таки я сумел убедить его, что живые мы стоим больше, чем мертвые, и он отогнал от нее своих зверей. Конечно, не было никакой уверенности в том, что они прекратят нас мучить. Брат того ублюдка, который отрезал мне ухо, в первую же ночь зашел в нашу тюрьму и попытался снова изнасиловать Крис. Она едва ли была в сознании, но для него это не имело значения, только я схватил его за шиворот, перевернул и хорошенько пнул ему по яйцам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152
Она издала какой-то звук, первый звук, который Кэслет услышал от нее. Это не было словом. Это даже не походило на звук, который способен издать человек, но Суковский закивал.
– Хорошо, Крис. А теперь пойдем со мной. Давай, Крис, пойдем.
Она вздрогнула и на мгновение плотно закрыла глаза, а затем выпустила шлем морского пехотинца из своей смертельной хватки. Ослабев, она присела на палубу, и Суковский опустился рядом с ней на колени. Он обеими руками обнял ее и прижал к себе, но она извивалась в его объятиях, отворачивая от него лицо. Скользнув взглядом по морпехам, она заметила Кэслета и, растянув губы, обнажила зубы в хищной улыбке. Видимо, она была готова напасть снова, и Кэслет судорожно облизнул губы. Мучительно было сознавать, какую жестокость проявили по отношению к ней пираты, но она напала на морпеха не для того, чтобы защитить себя. Она защищала своего капитана и была намерена драться, пусть даже голыми руками, с каждым, кто только посмотрит на него угрожающе.
– Все закончилось, Крис. Мы теперь в безопасности, – снова и снова шептал Суковский ей в ухо, до тех пор пока она наконец слегка не расслабилась.
Мантикорский капитан на мгновение закрыл глаза, а потом снова посмотрел на Кэслета.
– Я думаю, будет лучше, если я сам отведу ее в госпиталь, – сказал он, и в его хриплом голосе уже не было уверенности, которую он силился придать себе, говоря с Хёрлман.
– Конечно, – тихо сказал Кэслет. Он глубоко вздохнул и опустился на колени рядом с женщиной, – Никто не причинит никакого вреда ни вам, ни вашему капитану, коммандер Хёрлман, – сказал он таким же тихим голосом, – Никто больше не причинит боли никому из вас. Я даю вам слово.
Женщина впилась в него взглядом, и рот ее беззвучно зашевелился, но Кэслет не отводил взгляда, и, как ему показалось, глубоко в ее глазах что-то промелькнуло. Она перестала шевелить губами, и он, поднявшись с колен, протянул ей руку.
– Идемте со мной, коммандер. Я отведу вас к доктору Янковской. Она приведет в порядок вас и вашего капитана, а потом мы поговорим снова, хорошо?
В течение нескольких долгих, напряженных секунд она пристально разглядывала его руку, а затем расслабленно опустила плечи. Какое-то время она сидела, бессильно свесив голову, а потом посмотрела на Кэслета и взяла его за руку с повадкой пугливого дикого животного. Он мягко сжал ее ладонь и с усилием поднял на ноги.
Два часа спустя Гарольд Суковский сидел за столом в кают-компании Кэслета напротив гражданина коммандера, Элисон МакМэртри и Дени Журдена. Кристины Хёрлман там не было. Ее поместили в корабельный госпиталь под присмотр доктора Янковской, и Кэслет молился, чтобы ее прогноз оправдался. Янковская до переворота в НРХ работала гражданским врачом в башне ДюКвесин. Она и прежде имела дело с психическими травмами, вызванными изнасилованием, и теперь, казалось, почти обрадовалась тому, что Хёрлман так одержима жаждой убийства.
– Дела пойдут лучше у того, кто все еще хочет драться, а не у того, кто чувствует себя побежденным, шкипер, – сказала доктор, – Она сейчас находится в ужасном состоянии, но у нас уже есть на что опереться. Если она не сошла с ума, когда поняла, что действительно спасена, то, я думаю, у нее есть шанс восстановиться. Возможно, не полностью, но намного больше, чем вы могли бы сейчас представить.
Кэслет оторвался от своих мыслей и посмотрел на Суковского. Мантикорец, приняв душ и переодевшись в чистый костюм, выглядел гораздо лучше, но напряжение на его лице все же нисколько не ослабло, и Кэслет не был уверен, произойдет ли это когда-нибудь.
– Я думаю, – сказал гражданин коммандер, – что мы можем допустить, что вы и коммандер Хёрлман действительно являетесь теми, за кого себя выдаете, капитан Суковский. Однако я все же хотел бы знать, что вы делали на борту пирата.
Суковский слегка улыбнулся горькой, понимающей улыбкой. К настоящему моменту морская пехота Бранскома доставила на борт «Вобона» всех выживших пиратов, и Кэслет уже понял, что в жизни не видел такой коллекции психопатов. Он никогда не мог себе представить Аттилу note 13 на космическом корабле. Вообще-то говоря, для того, чтобы быть астронавтом, человеку требуется некоторый интеллект. Но эти люди являли собой нечто невообразимое. Без сомнения, они все-таки были по-своему разумными, но при этом такими жестокими садистами и подонками, что Кэслет не представлял, как Суковский и Хёрлман выжили, будучи их пленниками.
– Как я уже сказал, гражданин коммандер, они захватили мое судно на Телемахе. Большая часть моей команды спаслась, но вот Крис… – глаза его вспыхнули, – Крис не захотела меня оставлять, – тихо сказал он, – Она полагала, что за мной следует присматривать, – Ему удалось выдавить слабую улыбку, – Она была права, но, боже, как жаль, что она не ушла!
Он опустил глаза и с минуту рассматривал стол, затем глубоко вздохнул и положил руку туда, где когда-то было правое ухо.
– Они сделали это, как только взошли на борт, взяв нас на абордаж, – спокойно сказал он, – Они были… сердиты, поскольку мои люди ушли от них, и трое пиратов держали меня, пока четвертый отрезал ухо. Я думаю, что они собирались медленно убить меня только потому, что очень разозлились, но для этого им нужно было время, а Крис каким-то образом освободилась от того, который ее держал. От меня было не много толку, а она ранила ножом одного ублюдка и уложила еще троих, прежде чем они набросились на нее всем скопом.
Он отвел в сторону взгляд и заиграл желваками.
– Я думаю, она захватила их врасплох, но когда они повалили ее, то страшно избили и… – Он прервался и снова глубоко вздохнул, МакМэртри подала ему стакан холодной воды. Он сделал глоток и откашлялся, – Извините, – Слово получилось хриплым, и он снова прочистил горло и очень осторожно поставил стакан на стол.—Извините. Просто то, что они сделали с нею… отвлекло их от меня. Вместо меня они выместили злость на ней. – Он закрыл глаза и стиснул зубы, – Мужчины были просто отвратительны, но, боже праведный, женщины! Они ведь давали советы этим ненормальным ублюдкам, как будто…
Его голос прервался, и ноздри затрепетали.
– Если вам нужно время, чтобы… – начал мягко Журден, но Суковский решительно замотал головой.
– Нет-нет, я почти в порядке. Позвольте мне рассказать все до конца.
Народный комиссар кивнул и откинулся на спинку стула, лицо его было искажено страданием. Суковский снова открыл глаза и продолжал:
– Мы живы сейчас только потому, что работаем на картель Гауптмана. Мистер Гауптман согласился выплачивать выкуп за всех своих служащих, которые попали в руки пиратов. Слава богу, пока они совсем не убили Крис, неожиданно появился один из их «офицеров». Я никогда в жизни не говорил так быстро! Но все-таки я сумел убедить его, что живые мы стоим больше, чем мертвые, и он отогнал от нее своих зверей. Конечно, не было никакой уверенности в том, что они прекратят нас мучить. Брат того ублюдка, который отрезал мне ухо, в первую же ночь зашел в нашу тюрьму и попытался снова изнасиловать Крис. Она едва ли была в сознании, но для него это не имело значения, только я схватил его за шиворот, перевернул и хорошенько пнул ему по яйцам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152