Князь «мольбы не принял, а их не послушал, а миру не дал, и прочь поихал» (10, 345). Оккупация новгородских областей, разумеется, продолжалась.
Не успев в мирных переговорах, новгородцы стали укреплять город. Архиепископ Василий Калика достроил начатую им еще в 1331 году каменную стену вокруг своей резиденции на Софийской стороне. Ему хватило средств и на то, чтобы заняться ремонтом Софийского собора – покрыть крышу свинцом, позолотить крест на центральной главе. Серьезный вклад в оборону города внес и архимандрит Юрьева монастыря Лаьрентий. Он окружил свою обитель – южный форпост города – мощными стенами (10, 100).
Укрепившись, новгородцы вернулись к мысли о переговорах. На сей раз к московскому князю отправился сам архиепископ Василий с двумя боярами. Они нашли Калиту в Переяславле-Залесском, где он любил бывать летом.
Новгородцы предложили Ивану 500 рублей откупа (сумма по тем временам огромная) в обмен на мир и возвращение к условиям договора 1329 года. Но Калита и на сей раз остался тверд в своем запросе «закамского серебра». «И много моли его владыка, чтобы мир взял, и не послуша» (10, 345).
И вновь маятник новгородской политики от смирения перед великим князем Владимирским качнулся в сторону сопротивления. Не имея ни сил, ни желания воевать со всей Северо-Восточной Русью, новгородцы вступили на путь хитроумной и сложной дипломатической игры. Архиепископ Василий Калика хорошо знал, что слабое место Калиты – отношения с Литвой. Однако здесь необходим особый исторический экскурс...
Литва стала враждебной силой для Руси еще в XIII веке. Однако тогда мелкие литовские князьки ограничивались грабежом пограничных русских волостей. Однажды Александр Невский жестоко их проучил. Он «победи 7 ратий единем выездом и множество князей их изби, а овех рукама изыма. Слугы же его, ругающеся, вязахуть их к хвостом коней своих» (13, 434).
После превращения Северо-Восточной Руси в «русский улус» Орды открылась возможность совместных действий русских и татар против сохранившей независимость Литвы. Однако жизнь показала, что подобное «сотрудничество» между поработителями и порабощенными к добру не приводит. В 1275 году состоялся совместный поход татар и русских князей на Литву. В войне с литовцами союзники «не успевше ничто же». Однако по дороге татары страшно разграбили русские земли. «Татарове же велико зло и велику пакость и досаду сотвориша Христианом, идуще на Литву, и пакы назад идуще от Литвы того злее сътвориша, по волостем, по селом дворы грабяще, кони и скоты и имение отьемлюще, и где кого стретили и облупивше нагого пустят, а около Курска и кострове лнянии в руках потерли, и всюду и вси дворы, кто чего отбежал, то все пограбиша погании, творящеся на помощь прешедше, обретошася на пакость» (25, 74).
Рассказав эту поучительную историю, летописец не удержался от прямого назидания: «Се же написах памяти деля и пользы ради».
Не принеся Руси никакой выгоды, военное сотрудничество князей с татарами дало обратный результат: оно ускорило военно-политическую централизацию в самой Литве, оказавшейся под угрозой не только с севера, от Ордена, но и с юга. Уже при князе Витене (1293 – 1315) Литва значительно консолидировалась и усилилась. Подлинным создателем могущественного Великого княжества Литовского стал брат Витеня Гедимин (1316 – 1341). В первой четверти XIV века в состав Великого княжества Литовского были включены Полоцк (1307) и Витебск (1320) с прилегавшими к ним землями (44, 38). Своего рода «буферной зоной» между Великим княжеством Литовским и сферой влияния великого князя Владимирского стало Смоленское княжество.
Именно при Иване Калите началось прямое противостояние между Литвой и московско-владимирским политическим миром, за спиной которого стояла Орда.
Это была поистине странная война между двумя половинами одной и той же страны. Коренные земли Литвы (Аукштайтия и Жемайтия) составляли лишь около 1/10 в сравнении с попавшими под ее власть восточнославянскими землями (108, 27). Русские земли в составе Великого княжества Литовского преобладали не только территориально – они были его лучшей частью и в экономическом, и в культурном отношении.
В этой трехвековой тяжбе русско-литовского и русско-татарского блоков историкам порою трудно бывает определить, какая сторона в большей степени представляла интересы русского народа.
Борьба с Москвой толкала Литву к унии с Польшей, Москву – к сохранению вассальных отношений с Ордой. В конце концов между двумя частями русского народа, оказавшимися по разную сторону московско-литовской границы, легла отчетливая социально-культурная межа...
Завязку этого трагического противостояния точно очертил историк А.Е. Пресняков. «Образование Великого княжества Литовского, завершенное великим князем Гедимином, оказывает значительное давление на Псков, Новгород и Тверское княжество, не говоря уже о Смоленске и чернигово-северских княжениях...
Великокняжеское положение Ивана Даниловича сильно осложнялось этими литовскими отношениями: тяготение западных областей Великороссии к новой политической силе Великого княжества Литовского питалось в значительной степени ролью великого князя, как представителя ордынской власти и ее требований.
А такая роль была для великого князя Ивана Даниловича неизбежной политической необходимостью. С трудом отвел он от Руси грозу золотоордынского гнева и на покорности власти хана построил свое значение главы великорусского политического мира. Нараставший напор литовской силы лишь укреплял связи Великороссии с ханской властью, заинтересованной в сохранении своего «русского улуса» (110, 142).
К этому можно добавить лишь одно. Тяготение западнорусских земель к Литве усиливалось по мере ее побед над татарами. Обратной стороной литовской экспансии на территорию Юго-Западной Руси было избавление этих земель от власти татар и от ордынского «выхода». После гибели в борьбе с татарами последних галицко-волынских князей из рода Романовичей (1323) литовцы начали большое наступление и уже в 1324 году захватили Волынь и Киев (131, 28). Одновременно Польша и Венгрия ввели свои войска в Галичину.
Орда пыталась отстоять свои позиции в Юго-Западной Руси как военными, так и дипломатическими средствами. Однако вскоре, занявшись войной на Кавказе и в Северном Иране, татары примирились с потерей части русских земель. Впрочем, они твердо держались за район южнее Киева, где с давних времен находились любимые летние кочевья золото-ордынских ханов. На несколько десятилетий Киев стал литовско-ордынским пограничьем.
Опасность нового натиска татар, а также общие интересы в борьбе с крестоносцами в Прибалтике побудили правителей Литвы и Польши к сближению. Проявлением этого сближения стал брак дочери Гедимина Альдоны (Анны) и сына польского короля Владислава Локетека Казимира в конце 1325 года. Укрепляя свой союз с польской короной (наследником которой был его зять Казимир), Гедимин уступил полякам некоторые из захваченных им русских областей.
Московский князь Иван Данилович внимательно наблюдал за развитием событий на западе. Больше всего он опасался того, что литовцы, соединившись с поляками и примирившись с Орденом, двинутся на восток (Смоленск и Москву) либо на северо-восток (Псков и Новгород).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
Не успев в мирных переговорах, новгородцы стали укреплять город. Архиепископ Василий Калика достроил начатую им еще в 1331 году каменную стену вокруг своей резиденции на Софийской стороне. Ему хватило средств и на то, чтобы заняться ремонтом Софийского собора – покрыть крышу свинцом, позолотить крест на центральной главе. Серьезный вклад в оборону города внес и архимандрит Юрьева монастыря Лаьрентий. Он окружил свою обитель – южный форпост города – мощными стенами (10, 100).
Укрепившись, новгородцы вернулись к мысли о переговорах. На сей раз к московскому князю отправился сам архиепископ Василий с двумя боярами. Они нашли Калиту в Переяславле-Залесском, где он любил бывать летом.
Новгородцы предложили Ивану 500 рублей откупа (сумма по тем временам огромная) в обмен на мир и возвращение к условиям договора 1329 года. Но Калита и на сей раз остался тверд в своем запросе «закамского серебра». «И много моли его владыка, чтобы мир взял, и не послуша» (10, 345).
И вновь маятник новгородской политики от смирения перед великим князем Владимирским качнулся в сторону сопротивления. Не имея ни сил, ни желания воевать со всей Северо-Восточной Русью, новгородцы вступили на путь хитроумной и сложной дипломатической игры. Архиепископ Василий Калика хорошо знал, что слабое место Калиты – отношения с Литвой. Однако здесь необходим особый исторический экскурс...
Литва стала враждебной силой для Руси еще в XIII веке. Однако тогда мелкие литовские князьки ограничивались грабежом пограничных русских волостей. Однажды Александр Невский жестоко их проучил. Он «победи 7 ратий единем выездом и множество князей их изби, а овех рукама изыма. Слугы же его, ругающеся, вязахуть их к хвостом коней своих» (13, 434).
После превращения Северо-Восточной Руси в «русский улус» Орды открылась возможность совместных действий русских и татар против сохранившей независимость Литвы. Однако жизнь показала, что подобное «сотрудничество» между поработителями и порабощенными к добру не приводит. В 1275 году состоялся совместный поход татар и русских князей на Литву. В войне с литовцами союзники «не успевше ничто же». Однако по дороге татары страшно разграбили русские земли. «Татарове же велико зло и велику пакость и досаду сотвориша Христианом, идуще на Литву, и пакы назад идуще от Литвы того злее сътвориша, по волостем, по селом дворы грабяще, кони и скоты и имение отьемлюще, и где кого стретили и облупивше нагого пустят, а около Курска и кострове лнянии в руках потерли, и всюду и вси дворы, кто чего отбежал, то все пограбиша погании, творящеся на помощь прешедше, обретошася на пакость» (25, 74).
Рассказав эту поучительную историю, летописец не удержался от прямого назидания: «Се же написах памяти деля и пользы ради».
Не принеся Руси никакой выгоды, военное сотрудничество князей с татарами дало обратный результат: оно ускорило военно-политическую централизацию в самой Литве, оказавшейся под угрозой не только с севера, от Ордена, но и с юга. Уже при князе Витене (1293 – 1315) Литва значительно консолидировалась и усилилась. Подлинным создателем могущественного Великого княжества Литовского стал брат Витеня Гедимин (1316 – 1341). В первой четверти XIV века в состав Великого княжества Литовского были включены Полоцк (1307) и Витебск (1320) с прилегавшими к ним землями (44, 38). Своего рода «буферной зоной» между Великим княжеством Литовским и сферой влияния великого князя Владимирского стало Смоленское княжество.
Именно при Иване Калите началось прямое противостояние между Литвой и московско-владимирским политическим миром, за спиной которого стояла Орда.
Это была поистине странная война между двумя половинами одной и той же страны. Коренные земли Литвы (Аукштайтия и Жемайтия) составляли лишь около 1/10 в сравнении с попавшими под ее власть восточнославянскими землями (108, 27). Русские земли в составе Великого княжества Литовского преобладали не только территориально – они были его лучшей частью и в экономическом, и в культурном отношении.
В этой трехвековой тяжбе русско-литовского и русско-татарского блоков историкам порою трудно бывает определить, какая сторона в большей степени представляла интересы русского народа.
Борьба с Москвой толкала Литву к унии с Польшей, Москву – к сохранению вассальных отношений с Ордой. В конце концов между двумя частями русского народа, оказавшимися по разную сторону московско-литовской границы, легла отчетливая социально-культурная межа...
Завязку этого трагического противостояния точно очертил историк А.Е. Пресняков. «Образование Великого княжества Литовского, завершенное великим князем Гедимином, оказывает значительное давление на Псков, Новгород и Тверское княжество, не говоря уже о Смоленске и чернигово-северских княжениях...
Великокняжеское положение Ивана Даниловича сильно осложнялось этими литовскими отношениями: тяготение западных областей Великороссии к новой политической силе Великого княжества Литовского питалось в значительной степени ролью великого князя, как представителя ордынской власти и ее требований.
А такая роль была для великого князя Ивана Даниловича неизбежной политической необходимостью. С трудом отвел он от Руси грозу золотоордынского гнева и на покорности власти хана построил свое значение главы великорусского политического мира. Нараставший напор литовской силы лишь укреплял связи Великороссии с ханской властью, заинтересованной в сохранении своего «русского улуса» (110, 142).
К этому можно добавить лишь одно. Тяготение западнорусских земель к Литве усиливалось по мере ее побед над татарами. Обратной стороной литовской экспансии на территорию Юго-Западной Руси было избавление этих земель от власти татар и от ордынского «выхода». После гибели в борьбе с татарами последних галицко-волынских князей из рода Романовичей (1323) литовцы начали большое наступление и уже в 1324 году захватили Волынь и Киев (131, 28). Одновременно Польша и Венгрия ввели свои войска в Галичину.
Орда пыталась отстоять свои позиции в Юго-Западной Руси как военными, так и дипломатическими средствами. Однако вскоре, занявшись войной на Кавказе и в Северном Иране, татары примирились с потерей части русских земель. Впрочем, они твердо держались за район южнее Киева, где с давних времен находились любимые летние кочевья золото-ордынских ханов. На несколько десятилетий Киев стал литовско-ордынским пограничьем.
Опасность нового натиска татар, а также общие интересы в борьбе с крестоносцами в Прибалтике побудили правителей Литвы и Польши к сближению. Проявлением этого сближения стал брак дочери Гедимина Альдоны (Анны) и сына польского короля Владислава Локетека Казимира в конце 1325 года. Укрепляя свой союз с польской короной (наследником которой был его зять Казимир), Гедимин уступил полякам некоторые из захваченных им русских областей.
Московский князь Иван Данилович внимательно наблюдал за развитием событий на западе. Больше всего он опасался того, что литовцы, соединившись с поляками и примирившись с Орденом, двинутся на восток (Смоленск и Москву) либо на северо-восток (Псков и Новгород).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95