Вот он, Франтик Паржизек, держит в руках судьбу двух солидных мужчин! Он медлил…
– Бросай!
– Выше! – закричали Фердинанд и Густи, сгорая от нетерпения: они еще не подозревали, к каким результатам может привести их выдумка. А случилась очень простая вещь. Стараясь как можно выше подкинуть прутики, Франтик потерял равновесие и упал на сиденье. Рука его, пытаясь за что-нибудь уцепиться, попала на ручной тормоз, и стоявшая под уклоном машина пришла в движение.
Машина понеслась. Скорость ее увеличивалась с каждой секундой. Казалось, двухтонке Густи пришлась по вкусу свобода. Знакомая, по всей видимости, с законом движения тел по наклонной плоскости, она воспользовалась представившимся случаем, чтобы показать свои возможности.
Франтик тоже не преминул продемонстрировать исконные паржизековские качества: спокойствие, самообладание и выдержку. Он схватился за баранку. Рассудив совершенно правильно, что при скорости восемьдесят километров в час нецелесообразно заниматься подробным изучением стартера, выхлопной трубы, фар, тормоза и прочих замысловатых частей автомобильного агрегата, он пришел к выводу: хватит и того, что он будет избегать препятствий, в особенности ребятишек-школьников, и следить за указателями пути, а то, пожалуй, не в Триест попадет, а куда-нибудь в другое место.
Как Франтик решил, так и сделал. И чем дальше он ехал, тем больше входил во вкус. Единственное, что его беспокоило, это вой пожарной машины Фердинанда. Оглянуться назад он боялся; рев, несшийся вдогонку, был неопровержимым доказательством того, что Фердинанд и Густи пренебрегли направлением брошенных прутьев и дружно бросились в погоню за ускользающим счастьем.
– Стой! – кричал время от времени громоподобным голосом Фердинанд. «Стой!» – эхом отвечали ему лощины и ущелья. Но Франтик не мог затормозить, даже если бы хотел. А по правде сказать, он предпочел бы мчаться еще быстрее. Тон голоса Фердинанда ему совсем не нравился. В нем слышались какие-то зловещие нотки.
Поэтому можно представить себе ужас Франтика, когда через некоторое время он обнаружил, что машина постепенно замедляет ход. Это было легко объяснимо. Дорога, спускавшаяся с горы под уклон, стала выравниваться.
Вой сирены, раздававшийся за спиной Франтика, явно приближался. Впереди показалась какая-то деревенька; в отличие от жителей других деревень, ее жители не бросились спасаться при виде мчавшейся машины, а, наоборот, выбежали из домов и столпились на дороге. Если бы Франтик не был так увлечен наблюдениями за тем, что делалось позади, он бы заметил мужчин в форменной одежде; взволнованно переговариваясь, они торопились опустить раскрашенный яркими полосами шлагбаум.
Все это выпало из поля зрения Франтика, потому что пожарная машина Фердинанда была уже почти рядом.
– Стой, дрянной мальчишка! – раздалось так близко, что Франтик испуганно вздрогнул. Он хорошо знал, чего хочет Фердинанд.
Франтик растерянно поглядел себе под ноги и заметил две педали. Он не имел понятия, к чему эти железки, но долго размышлять не приходилось. Нащупав ногой одну из педалей, мальчик сильно нажал ее.
Эффект был поразительный. Двухтонка один раз коротко фыркнула, потом взревела и понеслась так быстро, что Франтик еле удерживал руль. С левого бока показался красный насос поравнявшейся было с ним пожарной машины, но скоро он начал отставать.
– Эй! – закричал Фердинанд, видя, что добыча ускользает.
– Ого-го! – ответил Франтик, торжествуя победу.
Обмен этими краткими репликами занял не много времени. Но и его было достаточно, чтобы обе машины успели проскочить через кордон австрийской республики, рассеять толпу таможенных чиновников и солдат югославской, выворотить несколько пограничных столбов, а заодно покончить с предрассудком, что переход через границу требует великого множества всяких утомительных формальностей.
Двухтонка летела стрелой, не обращая внимания на подобные мелочи. По мере того как бежали минуты, редела толпа преследователей и за одним из поворотов дороги исчезла совсем. Франтик перестал жать ногой на волшебную педаль и вытер со лба пот. Внезапно он осознал, что мир прекрасен и не стоит человеку рисковать жизнью, носясь по дорогам со скоростью сто двадцать километров в час.
Машина замедлила ход и теперь шла быстро, но спокойно по дороге, над которой сияло прозрачное синее небо. Мимо бежали каменные домики, тутовые и оливковые рощи, первые стройные кипарисы, лоскутные поля, обнесенные изгородью, темно-зеленые островки виноградников, – и все время нос радиатора стремился прямо на юг.
Было уже половина одиннадцатого, когда машина глухо фукнула и снова снизила скорость. Возможно, в ее пересохшей утробе иссякал бензин, а может, причиной этому был показавшийся невдалеке перед ней осел. Он остановился как раз посередине дороги и не двигался с места. С каждого бока у осла висело по бурдюку, женщина в черной юбке колотила палкой по его облезлому заду.
Машина шла все медленней, вздыхала все слабей, пока не стала как раз позади осла. Осел оглянулся, повел ушами, с чувством явного превосходства сравнил свои возможности с возможностями машины и внезапно припустил рысью.
Франтик остался один.
А когда он поднял голову от руля, то увидел внизу перед собой безграничную синь, обрезанную линией далекого горизонта и исчерченную бесчисленными рядами белых барашков. Ближе к Франтику, на берегу этого необозримого синего великолепия, грелся на солнце прекрасный розовый город.
* * *
Тетушка Каролина и Франтик прибыли в Триест одновременно.
Разница была лишь в том, что тетушка вылезла из международного вагона скорого поезда и ее багаж вез на тележке мужчина, горько проклинавший свою судьбу, тогда как Франтик вошел в город через одну из грязных улочек предместья и нес свой багаж сам.
И оба они направились к отелю «Виктор-Эммануил». Тетушка добралась туда пешком, потратив на это десять минут; шла она, держась тенистой стороны улиц и не выпуская из рук клетки с Маничком, – все попытки водителей такси завладеть почтенной иностранкой и ее птичкой встретили решительный отпор. Франтик вообще не попал в отель.
Советы, которыми снабдили его приветливые триестские граждане, без сомнения, были продиктованы добрыми намерениями, но они тараторили так быстро, что смысл их слов ускользал от него. Франтик перебывал последовательно у дворца губернатора Триеста, у здания городской тюрьмы, в рыбных рядах, у памятника неизвестному солдату и у калитки монастыря бенедиктинцев. Но ни в одном из этих мест тетушки Каролины он не обнаружил.
Вконец измученный, он поставил чемодан на тротуар, в тень развесистого платана. Здесь было спокойно, тихо, и Франтик решил обдумать, что ему делать дальше.
Он сел под деревом; не прошло и пяти минут, как он уже спал крепким сном.
Вот почему Франтик прозевал те интересные приключения, которые в это время происходили с тетушкой Каролиной. Приключения эти были не первостепенной важности, но имели серьезные последствия.
* * *
Первое из них связано с мистером Арчибальдом Фоггом, поверенным адвокатом конторы «Хейкок и Дудль», тем самым Фоггом, который явился участником проекта ограбления девицы Каролины Паржизековой, получившей в наследство жемчуга ценой в шестьдесят тысяч фунтов стерлингов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
– Бросай!
– Выше! – закричали Фердинанд и Густи, сгорая от нетерпения: они еще не подозревали, к каким результатам может привести их выдумка. А случилась очень простая вещь. Стараясь как можно выше подкинуть прутики, Франтик потерял равновесие и упал на сиденье. Рука его, пытаясь за что-нибудь уцепиться, попала на ручной тормоз, и стоявшая под уклоном машина пришла в движение.
Машина понеслась. Скорость ее увеличивалась с каждой секундой. Казалось, двухтонке Густи пришлась по вкусу свобода. Знакомая, по всей видимости, с законом движения тел по наклонной плоскости, она воспользовалась представившимся случаем, чтобы показать свои возможности.
Франтик тоже не преминул продемонстрировать исконные паржизековские качества: спокойствие, самообладание и выдержку. Он схватился за баранку. Рассудив совершенно правильно, что при скорости восемьдесят километров в час нецелесообразно заниматься подробным изучением стартера, выхлопной трубы, фар, тормоза и прочих замысловатых частей автомобильного агрегата, он пришел к выводу: хватит и того, что он будет избегать препятствий, в особенности ребятишек-школьников, и следить за указателями пути, а то, пожалуй, не в Триест попадет, а куда-нибудь в другое место.
Как Франтик решил, так и сделал. И чем дальше он ехал, тем больше входил во вкус. Единственное, что его беспокоило, это вой пожарной машины Фердинанда. Оглянуться назад он боялся; рев, несшийся вдогонку, был неопровержимым доказательством того, что Фердинанд и Густи пренебрегли направлением брошенных прутьев и дружно бросились в погоню за ускользающим счастьем.
– Стой! – кричал время от времени громоподобным голосом Фердинанд. «Стой!» – эхом отвечали ему лощины и ущелья. Но Франтик не мог затормозить, даже если бы хотел. А по правде сказать, он предпочел бы мчаться еще быстрее. Тон голоса Фердинанда ему совсем не нравился. В нем слышались какие-то зловещие нотки.
Поэтому можно представить себе ужас Франтика, когда через некоторое время он обнаружил, что машина постепенно замедляет ход. Это было легко объяснимо. Дорога, спускавшаяся с горы под уклон, стала выравниваться.
Вой сирены, раздававшийся за спиной Франтика, явно приближался. Впереди показалась какая-то деревенька; в отличие от жителей других деревень, ее жители не бросились спасаться при виде мчавшейся машины, а, наоборот, выбежали из домов и столпились на дороге. Если бы Франтик не был так увлечен наблюдениями за тем, что делалось позади, он бы заметил мужчин в форменной одежде; взволнованно переговариваясь, они торопились опустить раскрашенный яркими полосами шлагбаум.
Все это выпало из поля зрения Франтика, потому что пожарная машина Фердинанда была уже почти рядом.
– Стой, дрянной мальчишка! – раздалось так близко, что Франтик испуганно вздрогнул. Он хорошо знал, чего хочет Фердинанд.
Франтик растерянно поглядел себе под ноги и заметил две педали. Он не имел понятия, к чему эти железки, но долго размышлять не приходилось. Нащупав ногой одну из педалей, мальчик сильно нажал ее.
Эффект был поразительный. Двухтонка один раз коротко фыркнула, потом взревела и понеслась так быстро, что Франтик еле удерживал руль. С левого бока показался красный насос поравнявшейся было с ним пожарной машины, но скоро он начал отставать.
– Эй! – закричал Фердинанд, видя, что добыча ускользает.
– Ого-го! – ответил Франтик, торжествуя победу.
Обмен этими краткими репликами занял не много времени. Но и его было достаточно, чтобы обе машины успели проскочить через кордон австрийской республики, рассеять толпу таможенных чиновников и солдат югославской, выворотить несколько пограничных столбов, а заодно покончить с предрассудком, что переход через границу требует великого множества всяких утомительных формальностей.
Двухтонка летела стрелой, не обращая внимания на подобные мелочи. По мере того как бежали минуты, редела толпа преследователей и за одним из поворотов дороги исчезла совсем. Франтик перестал жать ногой на волшебную педаль и вытер со лба пот. Внезапно он осознал, что мир прекрасен и не стоит человеку рисковать жизнью, носясь по дорогам со скоростью сто двадцать километров в час.
Машина замедлила ход и теперь шла быстро, но спокойно по дороге, над которой сияло прозрачное синее небо. Мимо бежали каменные домики, тутовые и оливковые рощи, первые стройные кипарисы, лоскутные поля, обнесенные изгородью, темно-зеленые островки виноградников, – и все время нос радиатора стремился прямо на юг.
Было уже половина одиннадцатого, когда машина глухо фукнула и снова снизила скорость. Возможно, в ее пересохшей утробе иссякал бензин, а может, причиной этому был показавшийся невдалеке перед ней осел. Он остановился как раз посередине дороги и не двигался с места. С каждого бока у осла висело по бурдюку, женщина в черной юбке колотила палкой по его облезлому заду.
Машина шла все медленней, вздыхала все слабей, пока не стала как раз позади осла. Осел оглянулся, повел ушами, с чувством явного превосходства сравнил свои возможности с возможностями машины и внезапно припустил рысью.
Франтик остался один.
А когда он поднял голову от руля, то увидел внизу перед собой безграничную синь, обрезанную линией далекого горизонта и исчерченную бесчисленными рядами белых барашков. Ближе к Франтику, на берегу этого необозримого синего великолепия, грелся на солнце прекрасный розовый город.
* * *
Тетушка Каролина и Франтик прибыли в Триест одновременно.
Разница была лишь в том, что тетушка вылезла из международного вагона скорого поезда и ее багаж вез на тележке мужчина, горько проклинавший свою судьбу, тогда как Франтик вошел в город через одну из грязных улочек предместья и нес свой багаж сам.
И оба они направились к отелю «Виктор-Эммануил». Тетушка добралась туда пешком, потратив на это десять минут; шла она, держась тенистой стороны улиц и не выпуская из рук клетки с Маничком, – все попытки водителей такси завладеть почтенной иностранкой и ее птичкой встретили решительный отпор. Франтик вообще не попал в отель.
Советы, которыми снабдили его приветливые триестские граждане, без сомнения, были продиктованы добрыми намерениями, но они тараторили так быстро, что смысл их слов ускользал от него. Франтик перебывал последовательно у дворца губернатора Триеста, у здания городской тюрьмы, в рыбных рядах, у памятника неизвестному солдату и у калитки монастыря бенедиктинцев. Но ни в одном из этих мест тетушки Каролины он не обнаружил.
Вконец измученный, он поставил чемодан на тротуар, в тень развесистого платана. Здесь было спокойно, тихо, и Франтик решил обдумать, что ему делать дальше.
Он сел под деревом; не прошло и пяти минут, как он уже спал крепким сном.
Вот почему Франтик прозевал те интересные приключения, которые в это время происходили с тетушкой Каролиной. Приключения эти были не первостепенной важности, но имели серьезные последствия.
* * *
Первое из них связано с мистером Арчибальдом Фоггом, поверенным адвокатом конторы «Хейкок и Дудль», тем самым Фоггом, который явился участником проекта ограбления девицы Каролины Паржизековой, получившей в наследство жемчуга ценой в шестьдесят тысяч фунтов стерлингов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91