– Франтишек!.. – и тетушка, не соразмерив в волнении свои силы, прижала его к груди так горячо, что жизнь Франтика, уже второй раз за этот день, оказалась в серьезной опасности. Потом тетушка Каролина сконфузилась, быстро вытерла ладонью глаза и произнесла скороговоркой, не останавливаясь, одно за другим несколько предложений в изъявительной, вопросительной и повелительной форме; все они свидетельствовали о том, что тетушка даже в самые трудные моменты своей жизни продолжала трезво воспринимать события.
– Что ты, собственно, тут делаешь, Франтик? Разве можно пропускать уроки?! А вон, кажется, и старик Бонифаций причаливает на своей посудине… Бог ты мой, он опять отремонтировал свою «Святую Лючию»! Вот это Куо-Куо – самый умный человек, какого я знаю. Куо-Куо, это мой племянник. Франтик, возьми клетку, а я возьму чемодан! Иди осторожно, не упади, Маничек заснул!
Как это было похоже на тетушку Каролину! – Франтик очень обрадовался, что она ни капельки не изменилась.
Немного позже «Святая Лючия» стала на якорь в бухте, спустила шлюпку, и через несколько минут на песчаном берегу стоял дядюшка Бонифаций. Тетушка не виделась с ним уже несколько лет, и потому их встреча была особенно сердечной.
Прежде всего тетушка Каролина высказала большое удовлетворение по поводу того, что дядюшка жив и здоров, потом она поблагодарила его за своевременное прибытие; речь свою она закончила такими словами;
– Нужно больше следить за собой, Бонифаций. Посмотри-ка, на что у тебя похожи штаны! Собрались гармошкой. Не можешь ли ты их немножко подтянуть?
– Не могу, – ответил строптиво дядюшка. – У меня оборвались помочи. Если бы ты пережила такой ураган, как я…
– А разве я его не пережила? – перебила тетушка с возмущением.
И вдруг замолкла. Да, она действительно пережила ураган! За неполных два дня она испытала больше, чем за всю свою жизнь. Тетушка оглянулась. Вот на этом самом месте она вчера впервые ступила на остров Бамхо. Здесь опустила на песок клетку с Маничком, сушила на солнце носки, здесь поставила ногу на спину Куо-Куо. И сегодня отсюда уезжает…
Она посмотрела на темнеющие холмы. Они поднимались к звездному небу, как крепостные стены, молчаливые и неприступные. Оттуда сверху был брошен камень – источник страшных бед. Снова слышится треск пальм, она видит разрушенную деревню и черных людей, в ужасе бегущих куда-то в темноту. И свою королевскую хижину, под окнами которой она собиралась посадить фуксии; никогда уже не сажать тетушке здесь цветов.
Никогда?..
– Все мы пережили ураган, – сказала она задумчиво и вздрогнула. – Я боюсь, он еще не кончился. Куо-Куо, вы не забудете своего обещания? Я вернусь когда-нибудь, непременно вернусь. Не смейте же забывать… и я тоже не забуду…
Из-за облаков опять вышла луна, светлая дорожка, протянувшаяся от нее к темному острову, горела, как пламенный меч.
* * *
Приближалась полночь, когда «Святая Лючия» вошла в бухту на острове Бимхо. На берегу стояло несколько живописных хижин, а немного выше, на поросшей травой лужайке, – деревянный домик с верандой и навесом над входной дверью. Ни души, море тихо плескалось о берег, кружевные тени одиноких пальм ложились на бледный песок.
– Как тут красиво, – сказала вполголоса тетушка.
Они высадились на берег и направились к домику на возвышенности. Из одного окна падал на траву слабый свет.
– Там кто-то есть, – сказала тетушка и остановилась. – Пойду постучу. Франтик, поставь Маничка на землю. Бонифаций, подтяни штаны, они опять у тебя спустились!
Отдав эти распоряжения, тетушка двинулась к домику. Не успела она сделать и трех шагов, как из открытого окна вырвались звуки мощного музыкального инструмента. В искусных каденциях они то повышались, то понижались, нежно ворковали и снова ликующе гремели, в тишину ночи неслась трогательная мелодия, созданная сердцем влюбленного и пальцами виртуоза:
Мою дорогую я в церковь веду,
Своею женою ее назову!..
– Арношт! – вскрикнула тетушка и побежала в гору.
Песня сразу оборвалась, двери домика распахнулись – тетушка Каролина и Арношт Клапште стояли друг против друга.
– Арношт, ты жив?! – ахнула тетушка. Первый раз в жизни она задала совершенно бессмысленный вопрос.
– Да, дорогая Каролина, я жив, потому что мне все же удалось спастись, – ответил Арношт Клапште серьезно. Он хорошо знал, что ответ менее вразумительный мог бы не понравиться тетушке. И только теперь он заключил тетушку в свои объятия и, наклонившись к ее уху, нежно прошептал:
– Я все-таки достал орган, дорогая. Надеюсь, теперь уж ничто не стоит на пути к нашему счастью.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
Самуэль
Десятая годовщина основания свободного Бамхийского государства была отпразднована скромно, но с большим вкусом.
В бухту Ракушечную, давно превращенную в современный порт, пришел линкор «Хижина дяди Тома» и, когда часы пробили двенадцать, дал двадцать один залп из всех своих орудий. Потом губернатор острова генерал Флипс произнес короткую, но проникновенную речь, в которой подчеркнул, что, несмотря на всяческие козни, цивилизация неустанно прогрессирует, лучшее свидетельство тому – выплата обществом «Уран Писмэкинг К°» в нынешнем году тридцатипроцентного дивиденда.
На примере свободного Бамхийского государства, сказал далее генерал Флипс, мы видим, что некогда отсталая страна может, как по мановению волшебной палочки, превратиться в цивилизованное государство. Еще десять лет тому назад на этом острове ничего не было. Сегодня здесь имеется хорошо оборудованный арсенал, живописная база подводных лодок, дом отдыха, рассчитанный на два моторизированных полка, уютный арестный дом и первоклассная долговая тюрьма в викторианском стиле, причем два последних института пользуются особенно большим успехом у местного населения благодаря своему романтическому расположению в глубине первобытного леса.
Мы являемся свидетелями того, продолжал генерал Флипс, как взаимные интересы, крепко связывающие бамхийский народ с его покровительницей и освободительницей – Соединенными Штатами Америки, – ежедневно дают свои богатые и радостные плоды. Так, например, у рабочего пристани Куо-Куо родилась в прошлом году здоровая тройня, а местный архивариус мистер Бу-Лу-Бу, умерший в этом году, достиг благословенного возраста – ста тридцати лет. Я предлагаю по случаю сегодняшнего торжества наградить покойного за его заслуги орденом и почетным званием «Синдик Бу-Лу-Бу».
По окончании этой речи была объявлена всеобщая амнистия, по которой из долговой тюрьмы выпустили двух четырехлетних негритят, не расплатившихся накануне в лавке местного кондитера мистера Снодгреса за несколько мятных конфет.
Торжества продолжались и после полудня; члены клуба «Жрицы Афродиты» посетили местный сиротский дом, над которым они шефствовали. Визит удался сверх ожидания: дамы получили большое удовольствие, видя успехи, проявленные их питомцами в области патриотических дисциплин. На вопрос: какая самая счастливая страна в мире? – дети отвечали хором: Бамхийское свободное государство! Во второй части программы они спели чистыми детскими голосками патриотическую воинственную песню «Анечка, побей Карлушу». А когда жрицы готовились к отбытию, детки громко скандировали хором:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91