Джинн матюгнулся, скомандовал Мукусееву и Зимину:
— Стойте здесь, — и пошел к крыльцу.
— Готово, — сказал Широков из дома. Мукусеев, вслед за ним Зимин двинулись за Джинном. Джинн остановился, зло бросил:
— Я же сказал: стоять здесь… Там их еще десять штук, может быть… Полковник! Эй, полковник!
— А?
— Стой где стоишь, Игорь Георгиевич. Там еще могут быть. Не двигайся с места, сейчас я подойду.
Джинн легко преодолел шесть ступенек, исчез в доме. Вспыхнул второй фонарь. Из дома донесся голос Джинна:
— …вашу, товарищ полковник! Кто вас сюда пустил?
— Не кипятись, майор. Я ведь тоже не пальцем деланный.
Два фонаря забегали по стенам, по полу. Через минуту Зимин спросил:
— Эй, саперы… войти-то можно?
— Заходи. Осторожно, тут пол совсем никакой. — Они поднялись. В свете двух фонарей на черном полу, в луже крови лежал мужчина. На левой ноге у него не было ботинка, темная синтетическая куртка задралась наверх, накрыла голову. Плавала в лучах фонарей пыль. Мужчина был мертв — это не вызывало никаких сомнений даже у не специалиста.
— Доигрались, блядь, в конспирацию, — сказал Зимин и сплюнул.
— Светите мне, — произнес Джинн, не обращая внимания на реплику следователя. Он сунул Зимину фонарик, Владимир, спохватившись, включил свой… Джинн начал быстро и сноровисто обыскивать труп. Его нисколько не смущало, что одежда во многих местах окровавлена — он выворачивал карманы, складывал вещи в кучку. На пол легли: складной нож, очень несвежий носовой платок, потертый коричневый бумажник, дешевая зажигалка, пачка сигарет без фильтpa, два ключа на общем кольце с брелоком-открывашкой и… рогатка. Обыкновенная самодельная рогатка — две полоски желтой резины и кусочек кожи на деревянной рогульке…
Внезапно Владимир подумал, что на месте Гойко мог бы сейчас лежать он сам. Его передернуло.
— Так, — сказал Джинн, — в карманах больше ничего… Он снял с правой ноги ботинок, передал Зимину: проверь. Снял с мертвеца носки, расстегнул брюки, стянул их до колен… стянул трусы… расстегнул и задрал липкую от крови рубашку. Он ворочал труп и так и этак. Мукусееву казалось, что ворочают его. Зимин и Джинн о чем-то переговаривались. Владимиру происходящее казалось совершенно нереальным…
— Машина, — сказал Широков. — Сюда идет машина из Костайницы.
— Миротворцы, мать их в душу! Уходим, мужики. Фонари гасите и уходим. Наследили мы тут — как стадо слонов.
***
Когда подъехала машина ООН, они лежали в кустах в сотне метров от дома. Армейский джип остановился, оттуда высыпали белые каски… Загалдели по-голландски, включили фонари, заходили туда-сюда. В дом ни один не поднялся.
***
В пансионате собрались в комнате Зимина. Джинн молча брякнул на стол носовой платок, связанный в узелок. Из засморканной клетчатой тряпки торчала рукоятка рогатки.
— Илья Дмитрич, — сказал Мукусеев, — у тебя есть?…
— А как же?… А как же, Володя! Сейчас, сейчас… — Зимин достал из-под кровати бутылку ракии и стаканчик,
— Вот стакан, извините, один… Ну ничего, мы же не графья.
Зимин быстро налил ракию в стаканчик, протянул Черному:
— Считай, Владимир Викторович, ты сегодня второй раз родился.
Мукусеев выпил, крепости не ощутил… Все остальные тоже по очереди выпили, закусили перцем, закурили. Широков попросил у Черного сигарету.
— Ты же, Игорь, не куришь, — удивился Мукусеев. Широков махнул рукой.
Они выкурили по сигарете, и Джинн развязал узелок. В первую очередь осмотрел бумажник. В нем оказалось немного денег, сложенная вчетверо страничка из журнала. Джинн развернул, прочитал заголовок статьи:
«Два пута ослобанали cboj град». На фотографии в правом верхнем углу были развалины и хорошо уже знакомая церковь. Надпись под фотографией гласила: «Трагови борбе за ослобоненье Костаице — у позадини православна црква Св. Архангел. Снимко: Нестор». Статья была посвящена сражению за Костайницу девяносто первого года.
— Похоже, — сказал Зимин, — он воевал здесь. Не зря же он эту статью таскает.
— Похоже, так, — согласился Широков. — Но пока это нам ничего не дает.
Джинн отложил лист в сторону, открыл еще одно отделение бумажника. Выудил оттуда листок бумаги в клеточку. Такой же, подумал Мукусеев, как и те, на которых писались записки-пули. Джинн аккуратно развернул листок… и все стало ясно!
На бумаге довольно примитивно, но понятно, был изображен горящий автомобиль. От него шла пунктирная стрелка в направлении к реке. На берегу схематично изображена цепочка окопов. Два из них помечены крестами. Несколько пояснительных надписей — «окопы», «река», «расщепленный дуб» — дополняли схему.
А еще было указано расстояние от того места, где на дороге горел автомобиль, до окопов — приблизительно полтора километра…
Некоторое время все молча рассматривали схему, потом Мукусеев сказал:
— Вот, кажется, мы и нашли захоронение…
— Возможно, — сказал Джинн. — Возможно. Но меня интересует еще один вопрос.
— Какой?
— Где оно — «нечто важное» ценой в тысячу марок? Посмотри, Володя, внимательно: эти предметы ничего тебе не говорят?
Мукусеев взял в руки нож. Складешок швейцарского типа, но сделанный явно в Китае… Навряд ли он может быть чем-то очень важным… Зажигалка? Ерунда… Рогатка и носовой платок… полная ерунда… Бумажник? Имеет точно такую же ценность, как и носовой платок. Владимир повертел каждую вещь в руках…
— Не знаю, — сказал он, — какое отношение все эти вещи могут иметь к Виктору и Геннадию… Мы ничего не упустили?
— Как знать, — заметил Широков. — Мы не нашли почему-то второго ботинка… Может, в нем загвоздка?
— И, кстати, — сказал Зимин, — мы так и не осмотрели его велосипед.
Джинн ничего не сказал. Он молча просмотрел на свет все купюры из бумажника убитого, выпотрошил все сигареты и даже заглянул в пустую пачку.
— Ладно, — сказал Джинн, — утро вечера мудренее.
А Мукусеев сказал:
— С утра позвоним в Белград, сообщим послу, что мы приступаем к вскрытию захоронения. И немедля начинаем копать.
Зимин заметил:
— Нужно позвонить в Глину, поставить в известность прокурора.
…Они даже предположить не могли, каким будет утро и с какими новостями придется звонить в Белград и Глину.
Полковник Службы внешней разведки Игорь Георгиевич Широков сел в кресло и обхватил голову руками… Ему было чертовски тяжело. Так тяжело, что хоть стреляйся. И, возможно, он бы так и поступил… Если бы было из чего выстрелить.
Он сидел, обхватив голову руками, и не знал, что сквозь щель в шторах за ним наблюдает человек.
Еще учась в школе Игорь Широков знал, что будет чекистом. Его отец тоже был чекистом, работал в ПГУ, имел правительственные награды и нагрудный знак «Почетный сотрудник госбезопасности». Однажды Игорь тайком от отца привинтил этот знак на школьный пиджак и сфотографировался в нем… Знак был массивный, красивый — золотой меч пересекал синий эмалевый щит. Поверх меча лежала звезда с серпом и молотом, а по красной ленте бежали буквы «Почетный сотрудник госбезопасности». Этот знак волновал Игоря. За ним мерещился чеканный профиль Вячеслава Тихонова в роли Штирлица и простое лицо Михаила Ножкина в роли Бекаса. О, как много всего мерещилось за этим щитом… На фотографии, сделанной простеньким фотоаппаратом «Смена», знак выглядел очень невзрачно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
— Стойте здесь, — и пошел к крыльцу.
— Готово, — сказал Широков из дома. Мукусеев, вслед за ним Зимин двинулись за Джинном. Джинн остановился, зло бросил:
— Я же сказал: стоять здесь… Там их еще десять штук, может быть… Полковник! Эй, полковник!
— А?
— Стой где стоишь, Игорь Георгиевич. Там еще могут быть. Не двигайся с места, сейчас я подойду.
Джинн легко преодолел шесть ступенек, исчез в доме. Вспыхнул второй фонарь. Из дома донесся голос Джинна:
— …вашу, товарищ полковник! Кто вас сюда пустил?
— Не кипятись, майор. Я ведь тоже не пальцем деланный.
Два фонаря забегали по стенам, по полу. Через минуту Зимин спросил:
— Эй, саперы… войти-то можно?
— Заходи. Осторожно, тут пол совсем никакой. — Они поднялись. В свете двух фонарей на черном полу, в луже крови лежал мужчина. На левой ноге у него не было ботинка, темная синтетическая куртка задралась наверх, накрыла голову. Плавала в лучах фонарей пыль. Мужчина был мертв — это не вызывало никаких сомнений даже у не специалиста.
— Доигрались, блядь, в конспирацию, — сказал Зимин и сплюнул.
— Светите мне, — произнес Джинн, не обращая внимания на реплику следователя. Он сунул Зимину фонарик, Владимир, спохватившись, включил свой… Джинн начал быстро и сноровисто обыскивать труп. Его нисколько не смущало, что одежда во многих местах окровавлена — он выворачивал карманы, складывал вещи в кучку. На пол легли: складной нож, очень несвежий носовой платок, потертый коричневый бумажник, дешевая зажигалка, пачка сигарет без фильтpa, два ключа на общем кольце с брелоком-открывашкой и… рогатка. Обыкновенная самодельная рогатка — две полоски желтой резины и кусочек кожи на деревянной рогульке…
Внезапно Владимир подумал, что на месте Гойко мог бы сейчас лежать он сам. Его передернуло.
— Так, — сказал Джинн, — в карманах больше ничего… Он снял с правой ноги ботинок, передал Зимину: проверь. Снял с мертвеца носки, расстегнул брюки, стянул их до колен… стянул трусы… расстегнул и задрал липкую от крови рубашку. Он ворочал труп и так и этак. Мукусееву казалось, что ворочают его. Зимин и Джинн о чем-то переговаривались. Владимиру происходящее казалось совершенно нереальным…
— Машина, — сказал Широков. — Сюда идет машина из Костайницы.
— Миротворцы, мать их в душу! Уходим, мужики. Фонари гасите и уходим. Наследили мы тут — как стадо слонов.
***
Когда подъехала машина ООН, они лежали в кустах в сотне метров от дома. Армейский джип остановился, оттуда высыпали белые каски… Загалдели по-голландски, включили фонари, заходили туда-сюда. В дом ни один не поднялся.
***
В пансионате собрались в комнате Зимина. Джинн молча брякнул на стол носовой платок, связанный в узелок. Из засморканной клетчатой тряпки торчала рукоятка рогатки.
— Илья Дмитрич, — сказал Мукусеев, — у тебя есть?…
— А как же?… А как же, Володя! Сейчас, сейчас… — Зимин достал из-под кровати бутылку ракии и стаканчик,
— Вот стакан, извините, один… Ну ничего, мы же не графья.
Зимин быстро налил ракию в стаканчик, протянул Черному:
— Считай, Владимир Викторович, ты сегодня второй раз родился.
Мукусеев выпил, крепости не ощутил… Все остальные тоже по очереди выпили, закусили перцем, закурили. Широков попросил у Черного сигарету.
— Ты же, Игорь, не куришь, — удивился Мукусеев. Широков махнул рукой.
Они выкурили по сигарете, и Джинн развязал узелок. В первую очередь осмотрел бумажник. В нем оказалось немного денег, сложенная вчетверо страничка из журнала. Джинн развернул, прочитал заголовок статьи:
«Два пута ослобанали cboj град». На фотографии в правом верхнем углу были развалины и хорошо уже знакомая церковь. Надпись под фотографией гласила: «Трагови борбе за ослобоненье Костаице — у позадини православна црква Св. Архангел. Снимко: Нестор». Статья была посвящена сражению за Костайницу девяносто первого года.
— Похоже, — сказал Зимин, — он воевал здесь. Не зря же он эту статью таскает.
— Похоже, так, — согласился Широков. — Но пока это нам ничего не дает.
Джинн отложил лист в сторону, открыл еще одно отделение бумажника. Выудил оттуда листок бумаги в клеточку. Такой же, подумал Мукусеев, как и те, на которых писались записки-пули. Джинн аккуратно развернул листок… и все стало ясно!
На бумаге довольно примитивно, но понятно, был изображен горящий автомобиль. От него шла пунктирная стрелка в направлении к реке. На берегу схематично изображена цепочка окопов. Два из них помечены крестами. Несколько пояснительных надписей — «окопы», «река», «расщепленный дуб» — дополняли схему.
А еще было указано расстояние от того места, где на дороге горел автомобиль, до окопов — приблизительно полтора километра…
Некоторое время все молча рассматривали схему, потом Мукусеев сказал:
— Вот, кажется, мы и нашли захоронение…
— Возможно, — сказал Джинн. — Возможно. Но меня интересует еще один вопрос.
— Какой?
— Где оно — «нечто важное» ценой в тысячу марок? Посмотри, Володя, внимательно: эти предметы ничего тебе не говорят?
Мукусеев взял в руки нож. Складешок швейцарского типа, но сделанный явно в Китае… Навряд ли он может быть чем-то очень важным… Зажигалка? Ерунда… Рогатка и носовой платок… полная ерунда… Бумажник? Имеет точно такую же ценность, как и носовой платок. Владимир повертел каждую вещь в руках…
— Не знаю, — сказал он, — какое отношение все эти вещи могут иметь к Виктору и Геннадию… Мы ничего не упустили?
— Как знать, — заметил Широков. — Мы не нашли почему-то второго ботинка… Может, в нем загвоздка?
— И, кстати, — сказал Зимин, — мы так и не осмотрели его велосипед.
Джинн ничего не сказал. Он молча просмотрел на свет все купюры из бумажника убитого, выпотрошил все сигареты и даже заглянул в пустую пачку.
— Ладно, — сказал Джинн, — утро вечера мудренее.
А Мукусеев сказал:
— С утра позвоним в Белград, сообщим послу, что мы приступаем к вскрытию захоронения. И немедля начинаем копать.
Зимин заметил:
— Нужно позвонить в Глину, поставить в известность прокурора.
…Они даже предположить не могли, каким будет утро и с какими новостями придется звонить в Белград и Глину.
Полковник Службы внешней разведки Игорь Георгиевич Широков сел в кресло и обхватил голову руками… Ему было чертовски тяжело. Так тяжело, что хоть стреляйся. И, возможно, он бы так и поступил… Если бы было из чего выстрелить.
Он сидел, обхватив голову руками, и не знал, что сквозь щель в шторах за ним наблюдает человек.
Еще учась в школе Игорь Широков знал, что будет чекистом. Его отец тоже был чекистом, работал в ПГУ, имел правительственные награды и нагрудный знак «Почетный сотрудник госбезопасности». Однажды Игорь тайком от отца привинтил этот знак на школьный пиджак и сфотографировался в нем… Знак был массивный, красивый — золотой меч пересекал синий эмалевый щит. Поверх меча лежала звезда с серпом и молотом, а по красной ленте бежали буквы «Почетный сотрудник госбезопасности». Этот знак волновал Игоря. За ним мерещился чеканный профиль Вячеслава Тихонова в роли Штирлица и простое лицо Михаила Ножкина в роли Бекаса. О, как много всего мерещилось за этим щитом… На фотографии, сделанной простеньким фотоаппаратом «Смена», знак выглядел очень невзрачно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72