- Камбиз задумался, уставив свой взор в рисунок ковра под ногами. Крез, все еще наблюдавший за Агбалом, чье поведение удивило вельможу, заметил, как тот еще больше подался вперед.
С неожиданной резвостью, едва не запутавшись в полах белоснежной туники, Камбиз сорвался со своего ложа и подскочил к говорившему. Даже Крез, не раз видевший охваченного гневом царя, поразился происшедшей в нем перемене. Яркий румянец выступил на его щеках, и весь он дрожал, как застигнутый эпилепсией.
- Вы, жалкие служители блудливых богов! - вскричал Камбиз. - Обрившие свои головы, словно грязные рабы! Вы, поднявшие своими заклинаниями злобный ветер пустыни и погубившие в ее горячих песках мое славное войско, отправленное на покорение заносчивых аммониев, - вы посмели явиться в мой лагерь со своей наглой просьбой?! Вы не желаете предаваться радости в своих темных храмах, нет, вы желаете выплеснуть ее на пропахшие кошачьей мочой улицы и площади Мемфиса? Сейчас, когда все верные мне персы оденутся в траур, вы торопитесь облачиться в яркие праздничные одеяния и под звуки тамбуринов и сладкозвучных флейт отправитесь торжественной процессией по улицам Мемфиса, окруженные пьяной от восторга толпой, восхваляя своего никчемного бога, радуясь несчастью, постигшему персов?! Но этому не бывать, плешивые шакалы! Завтра же мои воины разрушат ваши храмы, эти приюты скорпионов, змей и летучих мышей! Завтра же они разбросают ваши кумиры! А вас, переполненных наглостью, мои воины предадут смерти сегодня же, до захода солнца... Вы всю свою жизнь молились своим никчемным богам, так молитесь и сейчас, чтобы они вызволили вас и вырвали из рук моих палачей!
Камбиз махнул рукой, повелевая страже схватить египтян. Никто из жрецов не пытался возразить Камбизу во время его гневной тирады и не оказал сопротивления, когда рослые меченосцы набросились на них и стали вязать им руки. Тяжело дыша, еще не остывший после неожиданной вспышки гнева, вернулся Камбиз на свое ложе. Присутствующие в шатре прятали от царя свои взоры, только лицо Фанеса выражало беспредельное довольство.
- О царь! - грек еще раз пригладил свои огненно-рыжие волосы. - Да буду я твоей опорой и разящим мечом твоей длани! Позволь мне поведать тебе о том, чего ты еще не знаешь!
Камбиз поднял свой тяжелый взгляд на нетерпеливого грека.
- Говори! - скорее выдохнул, чем произнес он.
- Владыка, когда ты со своими воинами терпел неслыханные лишения во время похода на коварных эфиопов, пощаженный тобой и не знающий благодарности, оставленный на троне Псамметих, этот переполненный ядом и желчью лицемерный фараон, - да будет он мертв! болен! весь в кровоточащих язвах! [Фанес перефразирует формулу: "Да будет он жив! невредим! здоров!", которую употребляли египтяне после упоминания в третьем лице имени фараона] - подбивал египтян на восстание! Спрятавшись за Белой стеной [Белая стена - укрепленная часть Мемфиса], он готовил, уподобившись ночному вору, удар тебе в спину. Сколько сосудов, на которых писцы начертали твое имя, превратил он в черепки проклятья? [черепки проклятья осколки глиняных сосудов, на которых были начертаны имена врагов фараона; сосуды после произнесения многочисленных проклятий разбивались] Сколько раз называл он тебя сыном ненасытного щитоносца? [слово "кер", созвучное имени Кир, значило на древнеегипетском "щитоносец"] Втайне от твоих людей, владыка, отправлял он вниз, к дельте Пиравы, тяжелогруженные барки с оружием к Амиртею, чтобы мечами и копьями из арсеналов Мемфиса вооружить буйные банды обезумевшего ливийца. Клятвопреступник нарушил свое обещание, данное перед ликом богов, и давно ждет удобного момента, чтобы, собрав свои немалые силы в единый кулак, броситься на тебя, как рысь на спину одинокого путника. Отступник достоин смерти, владыка, он недостоин пощады, и голова его давно уже должна была покоиться на Книге Мертвых! [Книга Мертвых - свиток, который клали под голову мумии перед тем, как закрыть саркофаг] Но если ты не намерен оборвать нить его жизни, то сошли, по крайней мере, в город Чару [пограничная крепость в Нижнем Египте, место ссылки преступников], где он встретит не одного из своих бывших семеров [семеры - "друзья двора", "единственные друзья", - приближенные фараона].
Лицо Камбиза казалось вылепленным из алебастра.
- Дарий, распорядись, чтобы нечестивца, презревшего собственные клятвы, доставили в мой лагерь живым или мертвым! Вели заковать его и с кляпом во рту [именно в таком виде изображены знатные узники на Бехистунской скале] доставить сюда, чтобы он не мог своими ложными устами еще раз молить меня о пощаде!
Крез, который сославшись на недомогание, не участвовал в походе на эфиопов и провел все это время в Мемфисе, знал достоверно, насколько далеки от истины ложные обвинения греческого наемника. Фанес пытался руками Камбиза отомстить фараону за казнь своих сыновей. Тогда, в час решительной битвы, когда две армии: египетская и персидская, выстроились на голой равнине друг против друга, ожидая сигнала своих военачальников, чтобы броситься в яростную схватку, греческие наемники Псамметиха вывели перед строем связанных сыновей Фанеса и казнили их на глазах беспомощного отца, указавшего, по мнению греков, персидским полчищам кратчайшую дорогу в страну пирамид.
...Чудом избежав гнева Аматиса, Фанес не успел предупредить свою семью и захватить ее с собою - все предшествующие походу годы провел он среди персов в постоянной тревоге о ней. Увидев собственными глазами казнь сыновей, не в силах воспрепятствовать ей, несчастный отец поклялся в тот час всеми богами Олимпа отомстить фараону, допустившему эту казнь.
Прекрасно понимал все это Крез, но, напуганный небывалой вспышкой царского гнева, решил про себя, что промолчать в эту минуту будет для него наиболее благоразумным...
Между тем Камбиз вновь улегся на свое мягкое ложе.
- Я чувствую себя таким усталым, словно целый день преследовал на необъезженном скакуне дикого вепря, - промолвил царь. - Видимо, сказывается бессонная ночь, показавшаяся мне бесконечной. Если вам нечего сказать своему владыке, можете покинуть шатер. Ты же, юноша, можешь остаться, - обратился он к Агбалу. - Мне еще надо кое о чем спросить тебя. Расскажешь мне, что делается сейчас в твоем родном городе и на берегах Евфрата...
Лишь на пятые сутки после казни мемфисских жрецов вернулся в лагерь Прексасп. Из тридцати сопровождавших его воинов-сарангиев [сарангии кочевое персидское племя] вернулись только восемь человек, израненных и измученных - остальные остались лежать на горячих песках там, на северо-восточной границе Египта, сбитые на полном скаку камышовыми стрелами в три локтя длиной. Встреченные конным отрядом воинов Амиртея, не вступая в неравный бой, сарангии прорвались, по приказу Прексаспа, сквозь вражеские ряды и понеслись к Мемфису, преследуемые чуть ли не до лагерного рва, оставляя шакалам и хищным птицам своих пронзенных стрелами товарищей и измученных коней, роняющих пену в пески.
И когда, казалось, что им не уйти от погони, когда тяжелое дыхание преследователей, украсивших кожаные шлемы страусовыми перьями, уже долетало до их затылков, когда готов был пасть на землю обессиленный долгой скачкой нисейский скакун самого Прексаспа, взору предстал обнесенный частоколом и окруженный рвом лагерь персов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
С неожиданной резвостью, едва не запутавшись в полах белоснежной туники, Камбиз сорвался со своего ложа и подскочил к говорившему. Даже Крез, не раз видевший охваченного гневом царя, поразился происшедшей в нем перемене. Яркий румянец выступил на его щеках, и весь он дрожал, как застигнутый эпилепсией.
- Вы, жалкие служители блудливых богов! - вскричал Камбиз. - Обрившие свои головы, словно грязные рабы! Вы, поднявшие своими заклинаниями злобный ветер пустыни и погубившие в ее горячих песках мое славное войско, отправленное на покорение заносчивых аммониев, - вы посмели явиться в мой лагерь со своей наглой просьбой?! Вы не желаете предаваться радости в своих темных храмах, нет, вы желаете выплеснуть ее на пропахшие кошачьей мочой улицы и площади Мемфиса? Сейчас, когда все верные мне персы оденутся в траур, вы торопитесь облачиться в яркие праздничные одеяния и под звуки тамбуринов и сладкозвучных флейт отправитесь торжественной процессией по улицам Мемфиса, окруженные пьяной от восторга толпой, восхваляя своего никчемного бога, радуясь несчастью, постигшему персов?! Но этому не бывать, плешивые шакалы! Завтра же мои воины разрушат ваши храмы, эти приюты скорпионов, змей и летучих мышей! Завтра же они разбросают ваши кумиры! А вас, переполненных наглостью, мои воины предадут смерти сегодня же, до захода солнца... Вы всю свою жизнь молились своим никчемным богам, так молитесь и сейчас, чтобы они вызволили вас и вырвали из рук моих палачей!
Камбиз махнул рукой, повелевая страже схватить египтян. Никто из жрецов не пытался возразить Камбизу во время его гневной тирады и не оказал сопротивления, когда рослые меченосцы набросились на них и стали вязать им руки. Тяжело дыша, еще не остывший после неожиданной вспышки гнева, вернулся Камбиз на свое ложе. Присутствующие в шатре прятали от царя свои взоры, только лицо Фанеса выражало беспредельное довольство.
- О царь! - грек еще раз пригладил свои огненно-рыжие волосы. - Да буду я твоей опорой и разящим мечом твоей длани! Позволь мне поведать тебе о том, чего ты еще не знаешь!
Камбиз поднял свой тяжелый взгляд на нетерпеливого грека.
- Говори! - скорее выдохнул, чем произнес он.
- Владыка, когда ты со своими воинами терпел неслыханные лишения во время похода на коварных эфиопов, пощаженный тобой и не знающий благодарности, оставленный на троне Псамметих, этот переполненный ядом и желчью лицемерный фараон, - да будет он мертв! болен! весь в кровоточащих язвах! [Фанес перефразирует формулу: "Да будет он жив! невредим! здоров!", которую употребляли египтяне после упоминания в третьем лице имени фараона] - подбивал египтян на восстание! Спрятавшись за Белой стеной [Белая стена - укрепленная часть Мемфиса], он готовил, уподобившись ночному вору, удар тебе в спину. Сколько сосудов, на которых писцы начертали твое имя, превратил он в черепки проклятья? [черепки проклятья осколки глиняных сосудов, на которых были начертаны имена врагов фараона; сосуды после произнесения многочисленных проклятий разбивались] Сколько раз называл он тебя сыном ненасытного щитоносца? [слово "кер", созвучное имени Кир, значило на древнеегипетском "щитоносец"] Втайне от твоих людей, владыка, отправлял он вниз, к дельте Пиравы, тяжелогруженные барки с оружием к Амиртею, чтобы мечами и копьями из арсеналов Мемфиса вооружить буйные банды обезумевшего ливийца. Клятвопреступник нарушил свое обещание, данное перед ликом богов, и давно ждет удобного момента, чтобы, собрав свои немалые силы в единый кулак, броситься на тебя, как рысь на спину одинокого путника. Отступник достоин смерти, владыка, он недостоин пощады, и голова его давно уже должна была покоиться на Книге Мертвых! [Книга Мертвых - свиток, который клали под голову мумии перед тем, как закрыть саркофаг] Но если ты не намерен оборвать нить его жизни, то сошли, по крайней мере, в город Чару [пограничная крепость в Нижнем Египте, место ссылки преступников], где он встретит не одного из своих бывших семеров [семеры - "друзья двора", "единственные друзья", - приближенные фараона].
Лицо Камбиза казалось вылепленным из алебастра.
- Дарий, распорядись, чтобы нечестивца, презревшего собственные клятвы, доставили в мой лагерь живым или мертвым! Вели заковать его и с кляпом во рту [именно в таком виде изображены знатные узники на Бехистунской скале] доставить сюда, чтобы он не мог своими ложными устами еще раз молить меня о пощаде!
Крез, который сославшись на недомогание, не участвовал в походе на эфиопов и провел все это время в Мемфисе, знал достоверно, насколько далеки от истины ложные обвинения греческого наемника. Фанес пытался руками Камбиза отомстить фараону за казнь своих сыновей. Тогда, в час решительной битвы, когда две армии: египетская и персидская, выстроились на голой равнине друг против друга, ожидая сигнала своих военачальников, чтобы броситься в яростную схватку, греческие наемники Псамметиха вывели перед строем связанных сыновей Фанеса и казнили их на глазах беспомощного отца, указавшего, по мнению греков, персидским полчищам кратчайшую дорогу в страну пирамид.
...Чудом избежав гнева Аматиса, Фанес не успел предупредить свою семью и захватить ее с собою - все предшествующие походу годы провел он среди персов в постоянной тревоге о ней. Увидев собственными глазами казнь сыновей, не в силах воспрепятствовать ей, несчастный отец поклялся в тот час всеми богами Олимпа отомстить фараону, допустившему эту казнь.
Прекрасно понимал все это Крез, но, напуганный небывалой вспышкой царского гнева, решил про себя, что промолчать в эту минуту будет для него наиболее благоразумным...
Между тем Камбиз вновь улегся на свое мягкое ложе.
- Я чувствую себя таким усталым, словно целый день преследовал на необъезженном скакуне дикого вепря, - промолвил царь. - Видимо, сказывается бессонная ночь, показавшаяся мне бесконечной. Если вам нечего сказать своему владыке, можете покинуть шатер. Ты же, юноша, можешь остаться, - обратился он к Агбалу. - Мне еще надо кое о чем спросить тебя. Расскажешь мне, что делается сейчас в твоем родном городе и на берегах Евфрата...
Лишь на пятые сутки после казни мемфисских жрецов вернулся в лагерь Прексасп. Из тридцати сопровождавших его воинов-сарангиев [сарангии кочевое персидское племя] вернулись только восемь человек, израненных и измученных - остальные остались лежать на горячих песках там, на северо-восточной границе Египта, сбитые на полном скаку камышовыми стрелами в три локтя длиной. Встреченные конным отрядом воинов Амиртея, не вступая в неравный бой, сарангии прорвались, по приказу Прексаспа, сквозь вражеские ряды и понеслись к Мемфису, преследуемые чуть ли не до лагерного рва, оставляя шакалам и хищным птицам своих пронзенных стрелами товарищей и измученных коней, роняющих пену в пески.
И когда, казалось, что им не уйти от погони, когда тяжелое дыхание преследователей, украсивших кожаные шлемы страусовыми перьями, уже долетало до их затылков, когда готов был пасть на землю обессиленный долгой скачкой нисейский скакун самого Прексаспа, взору предстал обнесенный частоколом и окруженный рвом лагерь персов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43