Как вообще будет здесь развиваться ситуация?
Без включения в процесс принятия решений общества всех заинтересованных стран, сегодня не может быть выработано никакой новой глобальной экономической архитектуры. Все останется по-прежнему, пока система окончательно не перестанет функционировать, только тогда верхи (если успеют) решатся ее менять. Но пока подобной угрозы стараются не замечать, гораздо приятней думать о скором окончании кризиса, чего не случится.
Кризис изменит структуру мировой экономики. Взаимная зависимость стран не исчезнет, как не исчезнут и корпоративные противоречия. Сложатся новые крупные рынки, а большие рынки прежнего времени тоже расширятся. В центре таких регионов планеты сформируются новые крупные финансовые центры, уже не национальные, а выражающие концентрацию капитала в масштабах новых единых больших экономик.
Москва, вполне возможно, укрепит свои позиции финансового центра, хотя процесс будет не линейным и связанным с глубокой экономической интеграцией с соседями. Рубль ждет еще много неприятностей и, прежде всего, обесценивание. Возможно, на постсоветском пространстве появится новая валюта.
Какие из стран постсоветского пространства, наряду с РФ, способны претендовать на роль будущих финансовых центров?
Пока таких стран нет. Скорее всего, столицы постсоветских государств по итогам кризиса закрепят за собой статус промежуточных центров накопления капитала. Но, затрагивая эту область, стоит помнить: впереди еще очень много событий и прежде чем действительность станет такой как ожидается, не раз будет казаться, что сложится иначе. Например, отход Беларуси от России в сторону ЕС рано называть окончательным. Народы еще не сказали своего слова, все решается без них, а сегодняшние лидеры стран могут завтра оказаться не просто не популярными, они могут вообще бежать с политической сцены. Виной тому станет вмешательство в исторический процесс широких масс, которые будут доведены проводимой политикой до крайнего возмущения.
Произойдут ли кардинальные изменения в мировой валютной системе?
Пока здесь рано делать выводы. Можно ожидать снижения значения доллара, так как роль США в мировом хозяйстве продолжит падать. Еще до окончания кризиса могут возникнуть конкурирующие с долларом региональные валюты, но для этого потребуется интеграция экономик.
Возможное расширение использования юаня в международной торговле занимает сейчас многих аналитиков. Китай к этому стремится. Какова перспектива здесь?
Для мировой экономику куда важнее произойдет ли расширение использования юаня во внутренней торговле Китая. Внутренний рынок Китая некрепок и именно это основа слабости валюты страны. Пока перспективы национального рынка КНР выглядят пессимистично. Следовательно, в мировой торговле позиции китайской валюты остаются слабыми. Но чтобы что-то изменилось в этой области, требуются большие перемены в Китае. Они, как видится, неизбежны.
Кризис породил в деловой прессе разговоры о старой и новой генерации бизнесменов и компаний. Как вы относитесь к тезису, что сегодня формируется новая генерация бизнесменов?
Кризис, бесспорно, произведет революцию в экономике и менеджменте. Изменятся управленческие стратегии и должны измениться люди. Однако на данной стадии кризиса происходит скорее крушение «старой генерации бизнесменов». О новом поколении в бизнесе можно будет сказать спустя несколько лет, когда кризис выполнит уже большую часть разрушительной работы.
Сейчас к «бизнесменам новой волны» относят тех, кто подошел к глобальному спаду не только с амбициями, но и с резервами и теперь пытается расширить собственную бизнес-империю. Рвение можно понять, но оно преждевременно. В ходе кризиса прогорит еще немало таких бизнесменов. Неверно относить подобных игроков к «новой волне». Если бы они к ней относились, то понимали бы, что расширять старое дело на ранней стадии кризиса необычайно рискованно. Куда умнее будут действовать те, кто начнет поглощать предприятия ближе к концу кризиса, имея план, что с ними делать. Это и будет «новая генерация», те, кто после спада станут первыми.
Существуют ли некие новые стратегии или методы ведения дел, наработанные на рынке управления разноотраслевыми активами и привлечения инвестиций в настоящих условиях?
Не думаю, что за полтора года кризиса были наработаны некие новые методики управления разноотраслевыми активами. Те условия, что существовали прежде, больше не имеют места. Единственное что «наработано»: понимание большим бизнесом, что без государственной поддержки не выжить. Активы пока мало сбрасывают, так как игроки ждут скорого окончания кризиса. Но умение вовремя сбывать потенциально лишние активы вряд ли скоро придет к управленцам компаний.
Разноотраслевые компании являлись накануне кризиса некими прибыльными дополнениями больших бизнесов, но сейчас они стали их наиболее уязвимой частью. Еще недавно можно было назвать практически все подобные проекты успешными. Действовал принцип - поглощай все что прибыльно. Но сейчас заметно отсутствие стратегии у всех без исключения таких структур. Однако на деловой репутации руководителей это пока не сказалось серьезно. Скорее можно сказать, что падает их общественный авторитет. Сотрудники ждали «эффективного менеджмента» ведущего к общему благополучию «компаний как дружных семей», а получают жесткие увольнения.
Прозрачность компаний в России как-то влияет на результативность их деятельности?
Интересно, что накануне кризиса было много разговоров о прозрачности бизнеса и путях ее достижения как полезной составляющей. Однако она мало влияла на эффективность компаний в период хозяйственного подъема, чтобы тут не утверждали либеральные аналитики. Прежде всего, она беспокоила инвесторов, а они далеко не всегда были нужны. Сейчас прозрачность компаний, объективность или эффектная необъективность играют большую роль для крупного бизнеса. От открытости теперь зависит привлечение дополнительных средств, нужных для выживания компаний.
Чем дальше углубляется спад, тем более значимым объявляется частно-государственное партнерство. Каковы перспективы?
В ближайшие годы «эффективность» частно-государственного партнерства будет определяться государственной помощью. Рентабельность компания продолжит падать, а расходы государства на их поддержание - возрастать в сходной мере. Ресурсы власти ограничены. Лоббирование будет становиться все более важным. Интегрированность первого лица компании во власть имеет огромное значение. Без государственной помощи российским монополиям не выжить. Максимально эффективен сегодня нефтегазовый сектор экономики. Тут играют роль не только глобальная стабилизация и повышение мировых цен на нефть. Государство особо опекает этот сектор экономики. Даже при катастрофическом ухудшении ситуации со сбытом, нефтегазовые монополии могут рассчитывать на поддержку государства.
Металлургия остается второй по значению отраслью в России. Кризис больно ударил по ней во второй половине 2008 года. Сейчас цены на металлы несколько стабилизировались, но положение компаний остается тяжелым. Существуют ли возможности для прорыва в отрасли в сегодняшней ситуации?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168
Без включения в процесс принятия решений общества всех заинтересованных стран, сегодня не может быть выработано никакой новой глобальной экономической архитектуры. Все останется по-прежнему, пока система окончательно не перестанет функционировать, только тогда верхи (если успеют) решатся ее менять. Но пока подобной угрозы стараются не замечать, гораздо приятней думать о скором окончании кризиса, чего не случится.
Кризис изменит структуру мировой экономики. Взаимная зависимость стран не исчезнет, как не исчезнут и корпоративные противоречия. Сложатся новые крупные рынки, а большие рынки прежнего времени тоже расширятся. В центре таких регионов планеты сформируются новые крупные финансовые центры, уже не национальные, а выражающие концентрацию капитала в масштабах новых единых больших экономик.
Москва, вполне возможно, укрепит свои позиции финансового центра, хотя процесс будет не линейным и связанным с глубокой экономической интеграцией с соседями. Рубль ждет еще много неприятностей и, прежде всего, обесценивание. Возможно, на постсоветском пространстве появится новая валюта.
Какие из стран постсоветского пространства, наряду с РФ, способны претендовать на роль будущих финансовых центров?
Пока таких стран нет. Скорее всего, столицы постсоветских государств по итогам кризиса закрепят за собой статус промежуточных центров накопления капитала. Но, затрагивая эту область, стоит помнить: впереди еще очень много событий и прежде чем действительность станет такой как ожидается, не раз будет казаться, что сложится иначе. Например, отход Беларуси от России в сторону ЕС рано называть окончательным. Народы еще не сказали своего слова, все решается без них, а сегодняшние лидеры стран могут завтра оказаться не просто не популярными, они могут вообще бежать с политической сцены. Виной тому станет вмешательство в исторический процесс широких масс, которые будут доведены проводимой политикой до крайнего возмущения.
Произойдут ли кардинальные изменения в мировой валютной системе?
Пока здесь рано делать выводы. Можно ожидать снижения значения доллара, так как роль США в мировом хозяйстве продолжит падать. Еще до окончания кризиса могут возникнуть конкурирующие с долларом региональные валюты, но для этого потребуется интеграция экономик.
Возможное расширение использования юаня в международной торговле занимает сейчас многих аналитиков. Китай к этому стремится. Какова перспектива здесь?
Для мировой экономику куда важнее произойдет ли расширение использования юаня во внутренней торговле Китая. Внутренний рынок Китая некрепок и именно это основа слабости валюты страны. Пока перспективы национального рынка КНР выглядят пессимистично. Следовательно, в мировой торговле позиции китайской валюты остаются слабыми. Но чтобы что-то изменилось в этой области, требуются большие перемены в Китае. Они, как видится, неизбежны.
Кризис породил в деловой прессе разговоры о старой и новой генерации бизнесменов и компаний. Как вы относитесь к тезису, что сегодня формируется новая генерация бизнесменов?
Кризис, бесспорно, произведет революцию в экономике и менеджменте. Изменятся управленческие стратегии и должны измениться люди. Однако на данной стадии кризиса происходит скорее крушение «старой генерации бизнесменов». О новом поколении в бизнесе можно будет сказать спустя несколько лет, когда кризис выполнит уже большую часть разрушительной работы.
Сейчас к «бизнесменам новой волны» относят тех, кто подошел к глобальному спаду не только с амбициями, но и с резервами и теперь пытается расширить собственную бизнес-империю. Рвение можно понять, но оно преждевременно. В ходе кризиса прогорит еще немало таких бизнесменов. Неверно относить подобных игроков к «новой волне». Если бы они к ней относились, то понимали бы, что расширять старое дело на ранней стадии кризиса необычайно рискованно. Куда умнее будут действовать те, кто начнет поглощать предприятия ближе к концу кризиса, имея план, что с ними делать. Это и будет «новая генерация», те, кто после спада станут первыми.
Существуют ли некие новые стратегии или методы ведения дел, наработанные на рынке управления разноотраслевыми активами и привлечения инвестиций в настоящих условиях?
Не думаю, что за полтора года кризиса были наработаны некие новые методики управления разноотраслевыми активами. Те условия, что существовали прежде, больше не имеют места. Единственное что «наработано»: понимание большим бизнесом, что без государственной поддержки не выжить. Активы пока мало сбрасывают, так как игроки ждут скорого окончания кризиса. Но умение вовремя сбывать потенциально лишние активы вряд ли скоро придет к управленцам компаний.
Разноотраслевые компании являлись накануне кризиса некими прибыльными дополнениями больших бизнесов, но сейчас они стали их наиболее уязвимой частью. Еще недавно можно было назвать практически все подобные проекты успешными. Действовал принцип - поглощай все что прибыльно. Но сейчас заметно отсутствие стратегии у всех без исключения таких структур. Однако на деловой репутации руководителей это пока не сказалось серьезно. Скорее можно сказать, что падает их общественный авторитет. Сотрудники ждали «эффективного менеджмента» ведущего к общему благополучию «компаний как дружных семей», а получают жесткие увольнения.
Прозрачность компаний в России как-то влияет на результативность их деятельности?
Интересно, что накануне кризиса было много разговоров о прозрачности бизнеса и путях ее достижения как полезной составляющей. Однако она мало влияла на эффективность компаний в период хозяйственного подъема, чтобы тут не утверждали либеральные аналитики. Прежде всего, она беспокоила инвесторов, а они далеко не всегда были нужны. Сейчас прозрачность компаний, объективность или эффектная необъективность играют большую роль для крупного бизнеса. От открытости теперь зависит привлечение дополнительных средств, нужных для выживания компаний.
Чем дальше углубляется спад, тем более значимым объявляется частно-государственное партнерство. Каковы перспективы?
В ближайшие годы «эффективность» частно-государственного партнерства будет определяться государственной помощью. Рентабельность компания продолжит падать, а расходы государства на их поддержание - возрастать в сходной мере. Ресурсы власти ограничены. Лоббирование будет становиться все более важным. Интегрированность первого лица компании во власть имеет огромное значение. Без государственной помощи российским монополиям не выжить. Максимально эффективен сегодня нефтегазовый сектор экономики. Тут играют роль не только глобальная стабилизация и повышение мировых цен на нефть. Государство особо опекает этот сектор экономики. Даже при катастрофическом ухудшении ситуации со сбытом, нефтегазовые монополии могут рассчитывать на поддержку государства.
Металлургия остается второй по значению отраслью в России. Кризис больно ударил по ней во второй половине 2008 года. Сейчас цены на металлы несколько стабилизировались, но положение компаний остается тяжелым. Существуют ли возможности для прорыва в отрасли в сегодняшней ситуации?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168