Его присутствие в вашей семье может теперь погубить вас и всех ваших близких.
— Мистер Луи Кернегай, — гневно сказал баронет, — я научу вас лучше выбирать предмет для шуток, когда вы говорите со мной; более того — еще немного, и я захочу пролить каплю-другую вашей дерзкой крови.
— Ради бога, успокойтесь, сэр, — сказал Альберт отцу. — Это действительно король. Ему угрожает такая опасность, что каждая потерянная минута может привести к роковой катастрофе.
— Великий боже! — воскликнул отец, сжимая руки, готовый упасть на колени. — Неужели господь смилостивился, исполнив самое заветное мое желание! И случилось так, что я должен молить его, чтобы он отказал мне в этой милости!
Он попытался преклонить колено перед королем, поцеловав ему руку, и крупные слезы потекли у него по щекам; потом он сказал:
— Простите, государь.., простите, ваше величество… Позвольте мне на мгновение сесть в вашем присутствии, пока я немного успокоюсь… А потом…
Карл помог своему старому верному подданному подняться с пола и даже в момент страха, тревоги и опасности пожелал отвести его к креслу, в которое старик опустился, по-видимому, в изнеможении; он поник головой, и невольные крупные слезы покатились по его длинной серебряной бороде. Алиса и Альберт стояли поодаль с королем, обсуждали его отъезд и умоляли бежать немедленно.
— Лошади возле хижины егеря, — сказал Альберт, — а смена им приготовлена всего в восемнадцати или двадцати милях. Если они доставят вас туда…
— А не лучше ли, — прервала его Алиса, — положиться на тайники нашего замка? Ведь их так много, и они надежные — например, покои Рочклифа, да и остальные потайные убежища?
— Увы, я знаю их лишь по названиям, — сказал Альберт. — Отец поклялся показать их только одному человеку и выбрал Рочклифа.
— Для меня открытое поле лучше всякой потайной норы в Англии, — сказал король. — Если бы я только мог добраться до этой хижины, где стоят лошади, я бы уж не пожалел хлыста и шпор, чтобы они доскакали до места встречи, где ждет сэр Томас Экленд и свежие кони. Пойдем со мной, полковник Ли, помчимся туда. Круглоголовые разбили нас в бою, но если начнется состязание в ходьбе или в скачке, им, наверное, за мной не угнаться.
— Но тогда, — возразил Альберт, — мы потеряем время, которое можно выиграть при обороне замка…
И здесь останется только мой бедный отец, а он сейчас в таком состоянии, что ничего не может сделать; за вами же сразу пустятся в погоню на свежих лошадях, а наши скакать не могут. Куда только запропастился этот мерзавец Джослайн?
— А куда девался доктор Рочклиф, — недоумевала Алиса, — у него всегда советы наготове.., куда он пропал? О, если бы хоть отец пришел в себя!
— Твой отец уже пришел в себя, — проговорил сэр Генри Ли; он встал и направился к ним — старик вновь обрел все свое мужество, движения его снова стали энергичными. — Я только собирался с мыслями.
Разве случалось когда-либо, чтобы баронет из нашего рода не нашел выхода, когда королю нужны были совет и помощь?
И он заговорил с четкостью и ясностью полководца, стоящего во главе — армии и указывающего каждый маневр наступления или обороны; он был совершенно спокоен, его энергия властно требовала повиновения, и все, кто его слушал, охотно ему подчинялись.
— Дочка, — сказал он, — подними тетушку Джелликот… Пусть Фиби встанет, хотя бы она была при смерти, закройте все окна и двери.
— Это делается все время, с тех пор.., как мы удостоились высокой чести, — ответила его дочь, взглянув па короля, — но я велю им еще раз пройти по всем комнатам.
Алиса вышла, чтобы распорядиться, и вскоре вернулась.
Старый баронет продолжал с той же решимостью, быстротой и точностью:
— Где у вас первая остановка?
— У Грея.., в Ротбери, близ Хенли; сэр Томас Экленд и молодой Ноллз будут держать там лошадей наготове, — ответил Альберт. — Но как добраться туда с нашими усталыми конями?
— Положитесь на меня, — сказал баронет и продолжал все тем же властным тоном:
— Вы, государь, должны тотчас же идти к хижине Джослайна — там ваши лошади и ваши средства спасения. Тайники этого замка, если их правильно использовать, займут псов-бунтовщиков на добрых два-три часа. Рочклифа, боюсь, похитили, а этот индепендент его предал…
Если бы только я раньше раскусил этого негодяя!
Я бы проткнул его насквозь, когда мы с ним фехтовали, пепритупленным мечом, как говорит Уил…
А когда вы поедете верхом, вехой для вас будет хижина Мартина-садовника, на полвыстрела от хижины Джослайна; он лет на двадцать старше меня, по крепок, как старый дуб; заезжайте к нему, и пусть скачет с вами во весь опор. Он проводит вас до места вашей встречи; этот старик знает местность на семь миль в округе лучше всякой лисы, что спасалась в .чаще от охотников.
— Превосходно, дорогой отец, превосходно, — сказал Альберт, — я и забыл про Мартина-садовника.
— Молодые люди все забывают, — ответил баронет. — Жаль, что тело отказывается служить, когда голова стала мудрее!
— Но лошади устали, — сказал король, — нельзя ли достать свежих?
— Так поздно ночью. — невозможно, — ответил сэр Генри, — но можно доехать и на усталых, если хорошенько о них позаботиться.
Он торопливо подошел к секретеру, стоявшему в нише, и стал рыться в ящиках, выдвигая их один за другим.
— Время уходит, отец, — сказал Альберт, опасаясь, что ум и энергия были у старика только мгновенной вспышкой светильника и что огонь скоро вновь потускнеет.
— Довольно, сэр юнец, — резко оборвал его старик, — тебе ли учить меня при его величестве! Знай, что даже если бы все круглоголовые выползли из ада и собрались вокруг Вудстока, и тогда я проводил бы царственную надежду Англии таким путем, что самый проницательный дьявол ни о чем бы не догадался. Алиса, душа моя, не задавай вопросов, а беги в кухню и достань кусок-другой мяса или, лучше, дичины — нарежь длинными тонкими ломтями, понимаешь?..
— У него ум помутился, — тихо сказал Альберт королю. — Напрасно мы его слушаем, мы только подвергаем опасности ваше величество.
— Я иного мнения, — сказала Алиса, — а я знаю отца лучше, чем ты.
С этими словами она вышла из комнаты, чтобы исполнить приказание сэра Генри.
— Я тоже так думаю, — заметил Карл. — В Шотландии пресвитерианские священники с кафедры метали гром и молнии на мои грехи и грехи всей династии, осмеливались называть меня в лицо Иеровоамом, или Реговоамом, или чем-то в этом роде за то, что я следовал советам молодых людей. Черт побери, на этот раз послушаюсь совета седой бороды: я в жизни не видел такой проницательности и твердости, как у этого благородного старика.
Тем временем сэр Генри нашел то, что искал.
— В этой жестянке, — сказал он, — шесть пилюль.
Тут самые возбуждающие снадобья вместе с отменными укрепляющими средствами. Если давать их через час, завернув в свежее мясо или дичину, хорошая лошадь будет без устали скакать пять часов кряду по пятнадцати миль в час, а вашему величеству, слава богу, понадобится в четыре раза меньше времени, чтобы оказаться в безопасности. Что останется, может пригодиться в другой раз. Мартин знает, как их давать; усталые лошади пусть пройдут тихонько минут десять, а потом они будут пожирать дорогу, как говорит старый Уил… Нет, не теряйте времени на разговоры; ваше величество и так делает мне слишком много чести, когда принимает то, что принадлежит ему по праву… Теперь, Альберт, посмотри, свободен ли путь, и пусть его величество отбывает немедленно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144
— Мистер Луи Кернегай, — гневно сказал баронет, — я научу вас лучше выбирать предмет для шуток, когда вы говорите со мной; более того — еще немного, и я захочу пролить каплю-другую вашей дерзкой крови.
— Ради бога, успокойтесь, сэр, — сказал Альберт отцу. — Это действительно король. Ему угрожает такая опасность, что каждая потерянная минута может привести к роковой катастрофе.
— Великий боже! — воскликнул отец, сжимая руки, готовый упасть на колени. — Неужели господь смилостивился, исполнив самое заветное мое желание! И случилось так, что я должен молить его, чтобы он отказал мне в этой милости!
Он попытался преклонить колено перед королем, поцеловав ему руку, и крупные слезы потекли у него по щекам; потом он сказал:
— Простите, государь.., простите, ваше величество… Позвольте мне на мгновение сесть в вашем присутствии, пока я немного успокоюсь… А потом…
Карл помог своему старому верному подданному подняться с пола и даже в момент страха, тревоги и опасности пожелал отвести его к креслу, в которое старик опустился, по-видимому, в изнеможении; он поник головой, и невольные крупные слезы покатились по его длинной серебряной бороде. Алиса и Альберт стояли поодаль с королем, обсуждали его отъезд и умоляли бежать немедленно.
— Лошади возле хижины егеря, — сказал Альберт, — а смена им приготовлена всего в восемнадцати или двадцати милях. Если они доставят вас туда…
— А не лучше ли, — прервала его Алиса, — положиться на тайники нашего замка? Ведь их так много, и они надежные — например, покои Рочклифа, да и остальные потайные убежища?
— Увы, я знаю их лишь по названиям, — сказал Альберт. — Отец поклялся показать их только одному человеку и выбрал Рочклифа.
— Для меня открытое поле лучше всякой потайной норы в Англии, — сказал король. — Если бы я только мог добраться до этой хижины, где стоят лошади, я бы уж не пожалел хлыста и шпор, чтобы они доскакали до места встречи, где ждет сэр Томас Экленд и свежие кони. Пойдем со мной, полковник Ли, помчимся туда. Круглоголовые разбили нас в бою, но если начнется состязание в ходьбе или в скачке, им, наверное, за мной не угнаться.
— Но тогда, — возразил Альберт, — мы потеряем время, которое можно выиграть при обороне замка…
И здесь останется только мой бедный отец, а он сейчас в таком состоянии, что ничего не может сделать; за вами же сразу пустятся в погоню на свежих лошадях, а наши скакать не могут. Куда только запропастился этот мерзавец Джослайн?
— А куда девался доктор Рочклиф, — недоумевала Алиса, — у него всегда советы наготове.., куда он пропал? О, если бы хоть отец пришел в себя!
— Твой отец уже пришел в себя, — проговорил сэр Генри Ли; он встал и направился к ним — старик вновь обрел все свое мужество, движения его снова стали энергичными. — Я только собирался с мыслями.
Разве случалось когда-либо, чтобы баронет из нашего рода не нашел выхода, когда королю нужны были совет и помощь?
И он заговорил с четкостью и ясностью полководца, стоящего во главе — армии и указывающего каждый маневр наступления или обороны; он был совершенно спокоен, его энергия властно требовала повиновения, и все, кто его слушал, охотно ему подчинялись.
— Дочка, — сказал он, — подними тетушку Джелликот… Пусть Фиби встанет, хотя бы она была при смерти, закройте все окна и двери.
— Это делается все время, с тех пор.., как мы удостоились высокой чести, — ответила его дочь, взглянув па короля, — но я велю им еще раз пройти по всем комнатам.
Алиса вышла, чтобы распорядиться, и вскоре вернулась.
Старый баронет продолжал с той же решимостью, быстротой и точностью:
— Где у вас первая остановка?
— У Грея.., в Ротбери, близ Хенли; сэр Томас Экленд и молодой Ноллз будут держать там лошадей наготове, — ответил Альберт. — Но как добраться туда с нашими усталыми конями?
— Положитесь на меня, — сказал баронет и продолжал все тем же властным тоном:
— Вы, государь, должны тотчас же идти к хижине Джослайна — там ваши лошади и ваши средства спасения. Тайники этого замка, если их правильно использовать, займут псов-бунтовщиков на добрых два-три часа. Рочклифа, боюсь, похитили, а этот индепендент его предал…
Если бы только я раньше раскусил этого негодяя!
Я бы проткнул его насквозь, когда мы с ним фехтовали, пепритупленным мечом, как говорит Уил…
А когда вы поедете верхом, вехой для вас будет хижина Мартина-садовника, на полвыстрела от хижины Джослайна; он лет на двадцать старше меня, по крепок, как старый дуб; заезжайте к нему, и пусть скачет с вами во весь опор. Он проводит вас до места вашей встречи; этот старик знает местность на семь миль в округе лучше всякой лисы, что спасалась в .чаще от охотников.
— Превосходно, дорогой отец, превосходно, — сказал Альберт, — я и забыл про Мартина-садовника.
— Молодые люди все забывают, — ответил баронет. — Жаль, что тело отказывается служить, когда голова стала мудрее!
— Но лошади устали, — сказал король, — нельзя ли достать свежих?
— Так поздно ночью. — невозможно, — ответил сэр Генри, — но можно доехать и на усталых, если хорошенько о них позаботиться.
Он торопливо подошел к секретеру, стоявшему в нише, и стал рыться в ящиках, выдвигая их один за другим.
— Время уходит, отец, — сказал Альберт, опасаясь, что ум и энергия были у старика только мгновенной вспышкой светильника и что огонь скоро вновь потускнеет.
— Довольно, сэр юнец, — резко оборвал его старик, — тебе ли учить меня при его величестве! Знай, что даже если бы все круглоголовые выползли из ада и собрались вокруг Вудстока, и тогда я проводил бы царственную надежду Англии таким путем, что самый проницательный дьявол ни о чем бы не догадался. Алиса, душа моя, не задавай вопросов, а беги в кухню и достань кусок-другой мяса или, лучше, дичины — нарежь длинными тонкими ломтями, понимаешь?..
— У него ум помутился, — тихо сказал Альберт королю. — Напрасно мы его слушаем, мы только подвергаем опасности ваше величество.
— Я иного мнения, — сказала Алиса, — а я знаю отца лучше, чем ты.
С этими словами она вышла из комнаты, чтобы исполнить приказание сэра Генри.
— Я тоже так думаю, — заметил Карл. — В Шотландии пресвитерианские священники с кафедры метали гром и молнии на мои грехи и грехи всей династии, осмеливались называть меня в лицо Иеровоамом, или Реговоамом, или чем-то в этом роде за то, что я следовал советам молодых людей. Черт побери, на этот раз послушаюсь совета седой бороды: я в жизни не видел такой проницательности и твердости, как у этого благородного старика.
Тем временем сэр Генри нашел то, что искал.
— В этой жестянке, — сказал он, — шесть пилюль.
Тут самые возбуждающие снадобья вместе с отменными укрепляющими средствами. Если давать их через час, завернув в свежее мясо или дичину, хорошая лошадь будет без устали скакать пять часов кряду по пятнадцати миль в час, а вашему величеству, слава богу, понадобится в четыре раза меньше времени, чтобы оказаться в безопасности. Что останется, может пригодиться в другой раз. Мартин знает, как их давать; усталые лошади пусть пройдут тихонько минут десять, а потом они будут пожирать дорогу, как говорит старый Уил… Нет, не теряйте времени на разговоры; ваше величество и так делает мне слишком много чести, когда принимает то, что принадлежит ему по праву… Теперь, Альберт, посмотри, свободен ли путь, и пусть его величество отбывает немедленно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144