Разумеется, его старания с самого начала были обречены на
провал, так как я мечтала не о романе, а только лишь о демонстрации. Я
притворялась безумно заинтересованной им с единственной целью - чтобы муж
наконец забеспокоился. Это длилось довольно долго, блондин проявлял
нетерпение, муж вроде бы снова начал пылать чувствами, и наконец наступило
время для того, чтобы покончить с блондином и все объяснить.
Я стояла над гладильной доской и гладила детскую рубашку. Но в моем
воображении я видела внутреннее убранство кафе "Крокодил". Я сидела с
блондином за столиком у стены и деликатно пыталась объяснить ему, что он
послужил только орудием, а мои пламенные чувства к нему были лишь
вымыслом. Одновременно я выражала надежду, что он извинит, меня за это и
мы останемся друзьями. Блондин оказался человеком вежливым и культурным,
он не стал обижаться, и мы продолжали нашу беседу в полном согласии и в
прекрасном настроении. Дальше я намеревалась вообразить, как муж, сходящий
с ума от отчаяния и вновь вспыхнувшего чувства, устраивает мне ужасный
скандал, как я падаю ему в объятия, как все выясняется, и мы в идеальной
гармонии играем с блондином в бридж. Четвертым мог быть кто угодно.
Продолжая разговаривать с блондином, я взглянула на входную дверь и
внезапно увидела, как там появился мой муж в обществе очаровательной
блондинки...
Это несколько раздосадовало меня, так как этой сцены в моей программе
не было. Я потянулась за следующей детской рубашкой и вернулась к началу
моего объяснения с блондином. Дошла до того самого момента беседы,
посмотрела на входную дверь и снова увидела мужа с очаровательной
блондинкой. Я решила не бороться с этой картиной и посмотреть, что будет
дальше. Муж с блондинкой вошли и уселись за столик. Я забросила своего
блондина и стала внимательно следить за ними.
Муж поднялся и пошел к буфету. Я встала, подошла к блондинке, уселась
рядом с ней и спросила:
- Прошу прощения, кто этот мужчина, с которым вы пришли?
- Блондинка посмотрела на меня с легким удивлением..
- Это мой муж, - ответила она спокойно.
Я не верила собственным ушам. Неслыханно изумленная, я посмотрела в
сторону буфета. Нет, это мой собственный муж, никаких сомнений!
- Но ведь он женат! - воскликнула я с ужасом.
- Ах, уважаемая пани, - ответила блондинка снисходительно, - что
значат бумажки против чувств...
Это было уже слишком! Не знаю, что бы я сделала через минуту в
"Крокодиле", если бы у меня под утюгом с шипением не расплавилась
пластмассовая пуговица. Внезапно оторванная от мужа с блондинкой,
выведенная из равновесия, я стояла, подняв утюг, и не знала, что с ним
делать. Я попыталась поставить его на масленку, которую в свою очередь
взгромоздила на чашку с водой для сбрызгивания белья, и пришла в себя
окончательно только тогда, когда все это с грохотом рухнуло на пол.
Образ блондинки был настолько назойлив, что я никак не могла от него
избавиться и в течение нескольких дней, относилась к мужу подозрительно и
недоверчиво, что вместе с необходимостью ремонта утюга послужило поводом
временных раздоров.
У меня была приятельница, а у приятельницы - брат. Брат, в свою
очередь, имел жену и мотоцикл, причем при полном отсутствии технических
способностей. Жена была очаровательная женщина, при которой наши мужья
явно становились оживленнее. Мой муж еще как-то держался, потому что она,
хоть и красавица, была не в его вкусе, но муж приятельницы при виде
упомянутой Дануси сверкал глазами и рыл копытом землю, как вороной конь, а
возможно, ему случалось и заржать, когда никто его не слышал.
Все три пары имели собственные мотоциклы и строили планы совместного
путешествия во время отпуска. Принимая во внимание явное отсутствие
технических способностей брата приятельницы и его полную никчемность в
случае каких-либо поломок, оба наших мужа с самого начала поклялись, что в
случае аварии они не будут ему помогать. Они много раз уже клялись в этом
при других обстоятельствах, но всегда отступали от своих клятв, трудясь за
него в поте лица и ворча, но в этот раз они имели намерение выдержать свое
решение до конца.
- Ты себе представляешь? - мечтательно говорил муж приятельницы
моему. - Тадеуш заклеивает камеру, а мы ничего! Он снимает колесо,
разбортовывает его, а мы лежим на травке... Ну как?
- Накачивает... - прибавил мой муж столь же мечтательно. - А мы
ничего!
Сидя в троллейбусе и глядя в окно на залитую солнцем улицу, я
внезапно увидела прекрасно знакомую мне картину: длинное серое шоссе,
деревья по обе стороны, сбоку стоят три мотоцикла... Около одного из них
обливается потом несчастный Тадеуш, занимающийся с неподатливым колесом. А
в некотором отдалении, на травке оба наших мужа, сияющие, блещущие юмором,
вертятся около смеющейся Дануси. А мы обе с приятельницей сидим на обочине
брошенные, забытые, одинокие...
Яркая картина заслонила мне весь мир. Я вошла в роль!
С неудовольствием наблюдая за флиртующей группой на траве, я краем
глаза покосилась на приятельницу. Она тоже наблюдала за ними, и на ее лице
читалось угрюмое бешенство. Я поняла, что нас переполняют одинаковые
чувства, поэтому от нее можно ожидать полного понимания. Я дотронулась до
ее локтя и жестом указала на наш мотоцикл, стоящий с ключом в замке
зажигания. Приятельница молча кивнула головой, и в глазах ее появился
мстительный блеск. Мы подошли к мотоциклу, я спихнула его с подножки и
нажала на стартер. Двигатель включился немедленно, что могло случиться
только в моей фантазии, так как в действительности он был исключительно
упрямый в зажигании, но у меня не было теперь времени учитывать разные
глупые фанаберии транспортного средства. И прежде чем блестящее общество
на травке успело обратить на нас внимание и среагировать, мотор взревел,
приятельница уселась за мной, и мы рванулись в голубую даль. Со злости я
летела со скоростью сто километров, не было и речи о том, что нас могут
догнать впрочем, наш мотоцикл и на самом деле тянул лучше всех остальных.
Через какое-то время мы доехали до Польского туристического общества,
где и раньше имели намерение остановиться. Количество преодоленных
километров я не уточняла, равно как и время нашей поездки, решив, что и
так неизвестно было, сколько времени Тадеуш провозится с колесом.
Довольные своим поступком, удовлетворенные, оставив мотоцикл, мы пообедали
и ожидали своих огорченных супругов и повелителей, сидя на ступеньках и
глядя на теряющееся вдали шоссе.
Я отчетливо видела перед собой ряд деревьев, растущих вдоль шоссе,
кустарник, заслоняющий поворот дороги. И наконец услышала рев моторов. Он
приближался, нарастал, и внезапно из-за кустов, из-за поворота вылетели
два знакомых мотоцикла. На одном ехал муж приятельницы с ее братом, а на
другом... мой муж с Данусей!!!
Нет, этого я видеть совершенно не собиралась. Они должны были
приехать в собственном составе, раскаявшиеся, обеспокоенные, сконфуженные
своим предшествующим совершенно идиотским поведением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
провал, так как я мечтала не о романе, а только лишь о демонстрации. Я
притворялась безумно заинтересованной им с единственной целью - чтобы муж
наконец забеспокоился. Это длилось довольно долго, блондин проявлял
нетерпение, муж вроде бы снова начал пылать чувствами, и наконец наступило
время для того, чтобы покончить с блондином и все объяснить.
Я стояла над гладильной доской и гладила детскую рубашку. Но в моем
воображении я видела внутреннее убранство кафе "Крокодил". Я сидела с
блондином за столиком у стены и деликатно пыталась объяснить ему, что он
послужил только орудием, а мои пламенные чувства к нему были лишь
вымыслом. Одновременно я выражала надежду, что он извинит, меня за это и
мы останемся друзьями. Блондин оказался человеком вежливым и культурным,
он не стал обижаться, и мы продолжали нашу беседу в полном согласии и в
прекрасном настроении. Дальше я намеревалась вообразить, как муж, сходящий
с ума от отчаяния и вновь вспыхнувшего чувства, устраивает мне ужасный
скандал, как я падаю ему в объятия, как все выясняется, и мы в идеальной
гармонии играем с блондином в бридж. Четвертым мог быть кто угодно.
Продолжая разговаривать с блондином, я взглянула на входную дверь и
внезапно увидела, как там появился мой муж в обществе очаровательной
блондинки...
Это несколько раздосадовало меня, так как этой сцены в моей программе
не было. Я потянулась за следующей детской рубашкой и вернулась к началу
моего объяснения с блондином. Дошла до того самого момента беседы,
посмотрела на входную дверь и снова увидела мужа с очаровательной
блондинкой. Я решила не бороться с этой картиной и посмотреть, что будет
дальше. Муж с блондинкой вошли и уселись за столик. Я забросила своего
блондина и стала внимательно следить за ними.
Муж поднялся и пошел к буфету. Я встала, подошла к блондинке, уселась
рядом с ней и спросила:
- Прошу прощения, кто этот мужчина, с которым вы пришли?
- Блондинка посмотрела на меня с легким удивлением..
- Это мой муж, - ответила она спокойно.
Я не верила собственным ушам. Неслыханно изумленная, я посмотрела в
сторону буфета. Нет, это мой собственный муж, никаких сомнений!
- Но ведь он женат! - воскликнула я с ужасом.
- Ах, уважаемая пани, - ответила блондинка снисходительно, - что
значат бумажки против чувств...
Это было уже слишком! Не знаю, что бы я сделала через минуту в
"Крокодиле", если бы у меня под утюгом с шипением не расплавилась
пластмассовая пуговица. Внезапно оторванная от мужа с блондинкой,
выведенная из равновесия, я стояла, подняв утюг, и не знала, что с ним
делать. Я попыталась поставить его на масленку, которую в свою очередь
взгромоздила на чашку с водой для сбрызгивания белья, и пришла в себя
окончательно только тогда, когда все это с грохотом рухнуло на пол.
Образ блондинки был настолько назойлив, что я никак не могла от него
избавиться и в течение нескольких дней, относилась к мужу подозрительно и
недоверчиво, что вместе с необходимостью ремонта утюга послужило поводом
временных раздоров.
У меня была приятельница, а у приятельницы - брат. Брат, в свою
очередь, имел жену и мотоцикл, причем при полном отсутствии технических
способностей. Жена была очаровательная женщина, при которой наши мужья
явно становились оживленнее. Мой муж еще как-то держался, потому что она,
хоть и красавица, была не в его вкусе, но муж приятельницы при виде
упомянутой Дануси сверкал глазами и рыл копытом землю, как вороной конь, а
возможно, ему случалось и заржать, когда никто его не слышал.
Все три пары имели собственные мотоциклы и строили планы совместного
путешествия во время отпуска. Принимая во внимание явное отсутствие
технических способностей брата приятельницы и его полную никчемность в
случае каких-либо поломок, оба наших мужа с самого начала поклялись, что в
случае аварии они не будут ему помогать. Они много раз уже клялись в этом
при других обстоятельствах, но всегда отступали от своих клятв, трудясь за
него в поте лица и ворча, но в этот раз они имели намерение выдержать свое
решение до конца.
- Ты себе представляешь? - мечтательно говорил муж приятельницы
моему. - Тадеуш заклеивает камеру, а мы ничего! Он снимает колесо,
разбортовывает его, а мы лежим на травке... Ну как?
- Накачивает... - прибавил мой муж столь же мечтательно. - А мы
ничего!
Сидя в троллейбусе и глядя в окно на залитую солнцем улицу, я
внезапно увидела прекрасно знакомую мне картину: длинное серое шоссе,
деревья по обе стороны, сбоку стоят три мотоцикла... Около одного из них
обливается потом несчастный Тадеуш, занимающийся с неподатливым колесом. А
в некотором отдалении, на травке оба наших мужа, сияющие, блещущие юмором,
вертятся около смеющейся Дануси. А мы обе с приятельницей сидим на обочине
брошенные, забытые, одинокие...
Яркая картина заслонила мне весь мир. Я вошла в роль!
С неудовольствием наблюдая за флиртующей группой на траве, я краем
глаза покосилась на приятельницу. Она тоже наблюдала за ними, и на ее лице
читалось угрюмое бешенство. Я поняла, что нас переполняют одинаковые
чувства, поэтому от нее можно ожидать полного понимания. Я дотронулась до
ее локтя и жестом указала на наш мотоцикл, стоящий с ключом в замке
зажигания. Приятельница молча кивнула головой, и в глазах ее появился
мстительный блеск. Мы подошли к мотоциклу, я спихнула его с подножки и
нажала на стартер. Двигатель включился немедленно, что могло случиться
только в моей фантазии, так как в действительности он был исключительно
упрямый в зажигании, но у меня не было теперь времени учитывать разные
глупые фанаберии транспортного средства. И прежде чем блестящее общество
на травке успело обратить на нас внимание и среагировать, мотор взревел,
приятельница уселась за мной, и мы рванулись в голубую даль. Со злости я
летела со скоростью сто километров, не было и речи о том, что нас могут
догнать впрочем, наш мотоцикл и на самом деле тянул лучше всех остальных.
Через какое-то время мы доехали до Польского туристического общества,
где и раньше имели намерение остановиться. Количество преодоленных
километров я не уточняла, равно как и время нашей поездки, решив, что и
так неизвестно было, сколько времени Тадеуш провозится с колесом.
Довольные своим поступком, удовлетворенные, оставив мотоцикл, мы пообедали
и ожидали своих огорченных супругов и повелителей, сидя на ступеньках и
глядя на теряющееся вдали шоссе.
Я отчетливо видела перед собой ряд деревьев, растущих вдоль шоссе,
кустарник, заслоняющий поворот дороги. И наконец услышала рев моторов. Он
приближался, нарастал, и внезапно из-за кустов, из-за поворота вылетели
два знакомых мотоцикла. На одном ехал муж приятельницы с ее братом, а на
другом... мой муж с Данусей!!!
Нет, этого я видеть совершенно не собиралась. Они должны были
приехать в собственном составе, раскаявшиеся, обеспокоенные, сконфуженные
своим предшествующим совершенно идиотским поведением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62