Репутация безупречного эксперта была ему
необходима.
Оставив в покое Казика, следственные власти показали мне несколько
счетов, снабженных датами, и спросили, что это такое. Я искренне
поморщилась, увидев их.
- Заниженные счета, - неохотно признала я. - Они выписаны на меньшие
суммы, чем положено. У нашей мастерской финансовые затруднения, и наше
руководство собирается обнаружить эти деньги, когда придет подходящее
время. Ничего не поделаешь, должны же мы как-то выкручиваться.
Прокурор осуждающе покачал головой, и мне снова сделалось нехорошо,
потому что я пришла к выводу, что все это выглядит так, как будто все
время с начала существования мы занимались исключительно совершением
различных правонарушений. Я тяжело вздохнула.
- Что, у этого светлой памяти негодяя все было записано? - тихо и
печально спросила я.
Представителей власти будто громом поразило.
- Откуда вы знаете?!
- Догадалась. Я знаю его большую зеленую записную книжку. Кроме
прочего он вел там расчеты и со мной. Я понимаю, что он всех шантажировал,
только еще не совсем точно знаю, кого чем. Но примерно догадываюсь.
- Вот именно это для меня совершенно непонятно, - неодобрительно
сказал прокурор. - Как взрослые, серьезные люди могли поддаться такому
идиотскому шантажу?
- Но он делал это совершенно гениально! - оживленно сказала я, потому
что в моей памяти внезапно всплыли различные картины. Множество сцен,
множество замечаний, слов, ответов, на которые я раньше не обращала
внимания, стали для меня совершенно ясными. - Он ни от кого не требовал
денег за молчание, что вы! Сразу бы заработал по физиономии. Он их только
занимал... Отказ в таком случае означал бы открытую войну, а идти на это
никто не хотел. Каждый хотел жить спокойно и рассчитывать на возвращение
денег. Нескольким людям он их действительно когда-то возвратил... А кроме
того, он не был слишком требователен и довольствовался суммами, лежащими в
границах наших возможностей.
- Что ж, - сказал капитан, вынимая записную книжку и вздыхая. - Раз
уж вы столько знаете, то нет смысла скрывать это от вас. Действительно,
его записная книжка оказала нам огромную помощь. Но вы все-таки помогите
нам разграничить до конца все эти сплетни, подозрения и правду.
Заинтересованные люди чертовски крутят и все отрицают. Давайте по
очереди...
Разгребая дальше эти авгиевы конюшни, я остановилась на Ядвиге. Около
ее имени в книжке Тадеуша творилось нечто странное. Какой-то номер, а при
нем дата нескольких лет давности. После глубокого размышления я пришла к
выводу, что эта дата относится ко времени, когда Ядвига вернулась к своему
первому мужу, только номер я ни с чем связать не могла.
О Збышеке меня, к счастью, не спрашивали, зато их заинтересовала одна
неприятная история, касающаяся Рышарда и Витека.
- Из того, что мы услышали к этому времени, можно сделать вывод, что
шантаж в вашей конторе процветал повсеместно, - заявил прокурор. - Я
слышал, что между двумя сотрудниками была какая-то ссора. Вы знаете об
этом?
Я знала об этом довольно хорошо от Алиции, но не собиралась в этом
признаваться. Витек поступил не слишком красиво, отказывая Рышарду в
справке о бесплатном отпуске для Полсервиса, если тот не отдаст ему проект
очень красивого отеля. Рышард, который сам добивался заказа на этот отель,
вылетел из его кабинета с пеной на губах и криком: "шантаж, шантаж". У
меня не было к Витеку особых претензий, также не было повода желать ему
неприятностей, поэтому я заявила, что ничего об этом не знаю. Пусть Алиция
сама роет ему яму.
В самом конце они несказанно удивили меня вопросами о Веславе.
Никогда до сих пор я не подозревала, что у него имеются какие-то тайны, и
только теперь под влиянием их вопросов задумалась об этом. Они назвали
несколько дат и попросили припомнить, что я тогда делала. Это оказалось
довольно легко, так как даты приходились на конец прошлого года, когда я
заканчивала срочный проект и почти не покидала мастерской. Сделала даже
себе график, которым теперь могла воспользоваться, так как, к счастью, не
имела привычки выбрасывать свои бумаги раньше, чем пройдет три года с
момента их актуальности.
Вглядываясь теперь в большой грязный лист бумаги, я могла свободно
воспроизвести прошлогодние события.
- Третьего ноября, - спросил капитан, - был здесь ваш коллега во
второй половине дня? Вечером?
- Нет, - уверенно ответила я. - Не был. Третьего я заканчивала
слесарную мастерскую, которую четвертого отдала на кальку, и точно помню,
что рылась в ящике Веслава в поисках технического справочника. Тогда здесь
был только Рышард.
- А седьмого и восьмого?
- Тоже нет. Всю неделю я оставалась одна.
- Девятнадцатого?
- Сейчас, что я делала девятнадцатого?.. Ага, детали столярки. Со
столяркой я немного запаздывала... Я обращалась к Янушу... Тогда были Януш
и Витек, Веслава не было, он появился позднее.
- Шестнадцатого, семнадцатого, восемнадцатого?
- Ограждение. Девятнадцатого отдала его на светокопии... Да, тогда
были все трое. У нас погас свет, в темноте мы варили кофе. Веслав сидел до
поздней ночи.
- Так... А десятого декабря?
- Понятия не имею. Первая половина декабря прошла относительно
спокойно, зато знаю, что было между пятнадцатым и двадцатым, потому что
делала для Рышарда рабочие чертежи. Он опаздывал со сроками...
- Ну, а шестнадцатого и семнадцатого декабря?
- Не было. Людей было много, но из нашего отдела только я.
Я задумалась на мгновение, потому что перед глазами у меня замаячило
воспоминание о том времени. Воспоминание такое странное, грустное и
неприятное, что я поспешно постаралась от него избавиться, чтобы случайно
чего-нибудь не сболтнуть.
- Теперь этот год, - сказал капитан. - В январе...
- К сожалению, больше я ничего не помню. Мой график кончился.
Я сложила свой лист и с интересом посмотрела на них.
- А что? - с любопытством спросила я. - В чем вы его подозреваете?
- А что вам известно о его семейной жизни?
- О господи, ничего! По-моему, там все нормально. У него очень милая
жена, и он совершенно не выглядит несчастным.
- Ну, пока все. Может быть, закурим?
Представители власти выглядели несколько усталыми, но не
смирившимися. Глаза прокурора блестели, и надо честно признать, что он
нравился мне гораздо больше. Мысль о возможном романе конкурировала в моей
голове с желанием обнаружить убийцу.
- Панове, а зачем вам те тряпки, которые вы собираете по всей
мастерской? - поинтересовалась я.
- Узнаете об этом после окончания следствия.
- Когда следствие закончится, вы вообще не захотите со мной
разговаривать.
- А я в этом не уверен, - буркнул капитан, искоса взглянув на
прокурора.
Я не оставила этот взгляд без внимания.
- Если судить по вашему взгляду, этот пан поддерживает контакты с
бывшими подозреваемыми? - спросила я.
- Не со всеми, уверяю вас, - сразу ответил прокурор.
- Жаль! Тогда не знаю, могу ли я надеяться...
- Можете, - уверенно сказал капитан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
необходима.
Оставив в покое Казика, следственные власти показали мне несколько
счетов, снабженных датами, и спросили, что это такое. Я искренне
поморщилась, увидев их.
- Заниженные счета, - неохотно признала я. - Они выписаны на меньшие
суммы, чем положено. У нашей мастерской финансовые затруднения, и наше
руководство собирается обнаружить эти деньги, когда придет подходящее
время. Ничего не поделаешь, должны же мы как-то выкручиваться.
Прокурор осуждающе покачал головой, и мне снова сделалось нехорошо,
потому что я пришла к выводу, что все это выглядит так, как будто все
время с начала существования мы занимались исключительно совершением
различных правонарушений. Я тяжело вздохнула.
- Что, у этого светлой памяти негодяя все было записано? - тихо и
печально спросила я.
Представителей власти будто громом поразило.
- Откуда вы знаете?!
- Догадалась. Я знаю его большую зеленую записную книжку. Кроме
прочего он вел там расчеты и со мной. Я понимаю, что он всех шантажировал,
только еще не совсем точно знаю, кого чем. Но примерно догадываюсь.
- Вот именно это для меня совершенно непонятно, - неодобрительно
сказал прокурор. - Как взрослые, серьезные люди могли поддаться такому
идиотскому шантажу?
- Но он делал это совершенно гениально! - оживленно сказала я, потому
что в моей памяти внезапно всплыли различные картины. Множество сцен,
множество замечаний, слов, ответов, на которые я раньше не обращала
внимания, стали для меня совершенно ясными. - Он ни от кого не требовал
денег за молчание, что вы! Сразу бы заработал по физиономии. Он их только
занимал... Отказ в таком случае означал бы открытую войну, а идти на это
никто не хотел. Каждый хотел жить спокойно и рассчитывать на возвращение
денег. Нескольким людям он их действительно когда-то возвратил... А кроме
того, он не был слишком требователен и довольствовался суммами, лежащими в
границах наших возможностей.
- Что ж, - сказал капитан, вынимая записную книжку и вздыхая. - Раз
уж вы столько знаете, то нет смысла скрывать это от вас. Действительно,
его записная книжка оказала нам огромную помощь. Но вы все-таки помогите
нам разграничить до конца все эти сплетни, подозрения и правду.
Заинтересованные люди чертовски крутят и все отрицают. Давайте по
очереди...
Разгребая дальше эти авгиевы конюшни, я остановилась на Ядвиге. Около
ее имени в книжке Тадеуша творилось нечто странное. Какой-то номер, а при
нем дата нескольких лет давности. После глубокого размышления я пришла к
выводу, что эта дата относится ко времени, когда Ядвига вернулась к своему
первому мужу, только номер я ни с чем связать не могла.
О Збышеке меня, к счастью, не спрашивали, зато их заинтересовала одна
неприятная история, касающаяся Рышарда и Витека.
- Из того, что мы услышали к этому времени, можно сделать вывод, что
шантаж в вашей конторе процветал повсеместно, - заявил прокурор. - Я
слышал, что между двумя сотрудниками была какая-то ссора. Вы знаете об
этом?
Я знала об этом довольно хорошо от Алиции, но не собиралась в этом
признаваться. Витек поступил не слишком красиво, отказывая Рышарду в
справке о бесплатном отпуске для Полсервиса, если тот не отдаст ему проект
очень красивого отеля. Рышард, который сам добивался заказа на этот отель,
вылетел из его кабинета с пеной на губах и криком: "шантаж, шантаж". У
меня не было к Витеку особых претензий, также не было повода желать ему
неприятностей, поэтому я заявила, что ничего об этом не знаю. Пусть Алиция
сама роет ему яму.
В самом конце они несказанно удивили меня вопросами о Веславе.
Никогда до сих пор я не подозревала, что у него имеются какие-то тайны, и
только теперь под влиянием их вопросов задумалась об этом. Они назвали
несколько дат и попросили припомнить, что я тогда делала. Это оказалось
довольно легко, так как даты приходились на конец прошлого года, когда я
заканчивала срочный проект и почти не покидала мастерской. Сделала даже
себе график, которым теперь могла воспользоваться, так как, к счастью, не
имела привычки выбрасывать свои бумаги раньше, чем пройдет три года с
момента их актуальности.
Вглядываясь теперь в большой грязный лист бумаги, я могла свободно
воспроизвести прошлогодние события.
- Третьего ноября, - спросил капитан, - был здесь ваш коллега во
второй половине дня? Вечером?
- Нет, - уверенно ответила я. - Не был. Третьего я заканчивала
слесарную мастерскую, которую четвертого отдала на кальку, и точно помню,
что рылась в ящике Веслава в поисках технического справочника. Тогда здесь
был только Рышард.
- А седьмого и восьмого?
- Тоже нет. Всю неделю я оставалась одна.
- Девятнадцатого?
- Сейчас, что я делала девятнадцатого?.. Ага, детали столярки. Со
столяркой я немного запаздывала... Я обращалась к Янушу... Тогда были Януш
и Витек, Веслава не было, он появился позднее.
- Шестнадцатого, семнадцатого, восемнадцатого?
- Ограждение. Девятнадцатого отдала его на светокопии... Да, тогда
были все трое. У нас погас свет, в темноте мы варили кофе. Веслав сидел до
поздней ночи.
- Так... А десятого декабря?
- Понятия не имею. Первая половина декабря прошла относительно
спокойно, зато знаю, что было между пятнадцатым и двадцатым, потому что
делала для Рышарда рабочие чертежи. Он опаздывал со сроками...
- Ну, а шестнадцатого и семнадцатого декабря?
- Не было. Людей было много, но из нашего отдела только я.
Я задумалась на мгновение, потому что перед глазами у меня замаячило
воспоминание о том времени. Воспоминание такое странное, грустное и
неприятное, что я поспешно постаралась от него избавиться, чтобы случайно
чего-нибудь не сболтнуть.
- Теперь этот год, - сказал капитан. - В январе...
- К сожалению, больше я ничего не помню. Мой график кончился.
Я сложила свой лист и с интересом посмотрела на них.
- А что? - с любопытством спросила я. - В чем вы его подозреваете?
- А что вам известно о его семейной жизни?
- О господи, ничего! По-моему, там все нормально. У него очень милая
жена, и он совершенно не выглядит несчастным.
- Ну, пока все. Может быть, закурим?
Представители власти выглядели несколько усталыми, но не
смирившимися. Глаза прокурора блестели, и надо честно признать, что он
нравился мне гораздо больше. Мысль о возможном романе конкурировала в моей
голове с желанием обнаружить убийцу.
- Панове, а зачем вам те тряпки, которые вы собираете по всей
мастерской? - поинтересовалась я.
- Узнаете об этом после окончания следствия.
- Когда следствие закончится, вы вообще не захотите со мной
разговаривать.
- А я в этом не уверен, - буркнул капитан, искоса взглянув на
прокурора.
Я не оставила этот взгляд без внимания.
- Если судить по вашему взгляду, этот пан поддерживает контакты с
бывшими подозреваемыми? - спросила я.
- Не со всеми, уверяю вас, - сразу ответил прокурор.
- Жаль! Тогда не знаю, могу ли я надеяться...
- Можете, - уверенно сказал капитан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62