— Поздравляю вас!»
«А вы нашли вашу женщину?»
«Обнаружил. Имел удовольствие лицезреть, совершающую секс с ее братом».
Знаменитый режиссер Антуан Витэз был шокирован: «Это серьезно, или вы меня… как это по-русски… «разыгрываете»? И что с вашим лицом?»
«Подрался».
«С братом?».
Индиана отрицательно покачал головой: «Садитесь, мсье».
«Спасибо, я уже проглотил мой завтрак. Войдя, вы меня не заметили… Однако вы не выглядите несчастливым».
«К сожалению, я выгляжу побитым. А мне сегодня вечером предстоит коктейль в нашем уважаемом отечественном посольстве. Вы будете?»
«Нет. Там, должно быть, будет несколько ваших коллег. Я слышал, что целая делегация во главе с Пуаро Дельпеш явилась понюхать воздух перестройки. Я побежал, берегите себя, писатель… Кстати, в нашу первую встречу я забыл вас поправить. Вы спутали Федру с Медеей. Федра это особа, совершившая инцест с Ипполитом…»
И режиссер покинул буфет.
За соседним столом старый узбек в тюбетейке и пиджаке пил девятый или десятый стакан чая. Пустые стаканы и обертки от сахара полностью заполнили стол.
Шампанское в снегах
Похожая вместе на цыганку и обезьянку ведущая «Франс Культюр» взялась заехать за ним в «Украину». У нее была машина и личный шофер, выделенный советскими. Вызвалась она заехать давно, еще до связи Москва—Париж, потому, очевидно, потеряла интерес к использованному материалу. За час до приема в посольстве она позвонила и попыталась отвязаться от Индианы, но он уперся и категорически заявил, что сам не найдет здания «нашего» посольства, к тому же он на них уже рассчитывал и перерассчитывать в самый последний момент… Обезьянка сдалась. Ирония ситуации состояла в том, что Индиана вовсе и не горел желанием ехать на коктейль в посольство, демонстрировать побитую физиономию, но, почувствовав, что его не хотят, тотчас же сделался настойчивым.
Четверо в автомобиле, французы плюс шофер, они пробуксировали через обильно заснеженную Москву и пристали к необъятному старому сугробу, отделяющему их от здания посольства. Полуцерковь-полутерем — сон пьяного кондитера, здание-шоколадный торт было воздвигнуто по проекту безумного русского купца, имени купца Индиана не помнил. Сняв драную шубу Владислава рядом с настоящим французским жандармом и повесив ее в гардеробной комнате, Индиана проследовал по расписным внутренностям торта вверх на первый французский этаж в очень большую гостиную. В очень большой гостиной было тепло, великолепно светло, и стояли, как полагается на хорошем парижском коктейле, группками мсье и дамы с бокалами слабозеленого шампанского в руках. Индиана снял бокал с серебряного подноса проходящего официанта и, пригубив шампанское, даже побагровел от удовольствия. Озябшее в автомобиле тело отреагировало на шампанское нервной дрожью. Пузырьки шампанского поднялись к коже Индианы и лопались один за другим, поднимая волоски. Пушкин, без него не обойтись в подобных случаях, Пушкин, подумал Индиана, и русская аристократия его времени понимали в жизни толк — шампанское в стране снегов пилось по-иному чем в Париже, возбуждало сильнее. В своем Париже, попадая на коктейли, Индиана чаще всего предпочитал виски. Стоя под люстрами, один, он опустошил свой бокал. И взял другой, и за ним — третий. «Мсье Индиана, я хочу вас познакомить…» Обезьянка забыла, что с Даниэль Салленав он… «Бонжур». «Бонжур, мсье Индиана. Чувствуете себя лучше в вашей стране? Два дня назад вы…» «Я-то себя чувствую… Вот страна чувствует себя хуже…» «А наш шофер, представляете…» — стала объяснять кому-то обезьянка из-за спины Пуаро Дельпеш. «Бонжур, тясье», — сказал Пуаро Дельпеш без всякого выражения.
Добрая половина приглашенных, кажется, были русские. Но «свои» русские, то есть умеющие говорить на «нашем» французском языке. Некоторые (Индиана прислушался) говорили на нашем языке лучше, чем он. Появился круглолицый и самоуверенный молодой человек, похожий на одного из юных приятелей Индианы из другого слоя времени, и поцеловал даму-обезьянку. «Вы знакомы с мсье Индианой?» «Я о вас много, как же не…» Мсье Индиана, комендант дальних тихих вод на окраине бара, куда отводят на прикол ненужные обезьянке корабли, не оставляя бокала, пожал юноше руку. «Кто это вас?» — сказал советский юноша, наглый и недипломатичный, как и полагается быть советскому юноше. «Семейная сцена». «Хм, у вашей семьи крупные кулаки…» Индиана вынужден был рассмеяться. «Портрет Петра Великого?» — спросил Индиана, указывая на стену. На ней в золоченой раме висел известный портрет Петра Великого. «Вот идет мой старший брат». — Юноша указал на знакомого Индиане по будапештскому сборищу (литконференции) писателя Виктора Ерофеева. «А, так это ваш…» «Ну да, брат… Именно знаменитый портрет Петра Великого». — «То-то я думаю… я помню этот портрет по каталогам. Что же, портрет сдается французскому посольству вместе со зданием?» Два брата Ерофеевых пожали друг другу руки.
«У нас не было времени поговорить в Будапеште», — сказал старший брат Виктор. «Мсье Ерофеев, — сказала обезьянка, — хочу вам представить…» «Мадам Ламерсьер — Дюгранд…» «Мадам!» «Вы долго еще будете в Москве?» «Пару дней…» «Где вы остановились?» «В «Украине». «Может быть…?» «А почему бы и нет…»
На самом деле он напивался. В черном костюме, при черном галстуке. Приличный. Постепенно отодвинулся к бару и стал спиной к белому столу, бокал на скатерти. Молоденькая пухлая русская девушка барменша безотказно и без эмоций наполняла ему бокал. Глядя на ее рот и крупную шею, Индиана собирался сделать ей предложение. Два брата Ерофеевы, Даниэль Салленав, обезьянка и тот профессор архитектуры, который изругал по «Франс Культюр» сталинские здания, находились в поле его зрения. «Мой брат — арт-критик», — сказал старший Ерофеев и отошел. «Я занимаюсь устройством выставок русских художников, здесь у нас и за границей», — подтвердил младший. «Нонконформисты — слабые подражатели Запада. Самый оригинальный русский вклад в сокровищницу мирового изобразительного искусства сделан социалистическим реализмом», — сказал Индиана поучительным тоном. Ему хотелось разозлить младшего брата. «Совершенно с вами согласен», — сказал умный младший брат. К полному разочарованию Индианы. Он пробормотал еще несколько похвал в адрес школы соцреализма и замолчал. «Наш коллега — Уллис Госсэ, корреспондент… в Москве», — сказала обезьянка, тронув Индиану за рукав. Уже разговаривающий (допрыгнув, он радостно набросился на Ерофеева, как на близкого друга) с писателем Ерофеевым густоволосый Уллис Госсэ наспех пожал руку Индианы. Если применить к происходящему классовый анализ, сказал себе Индиана, то буржуа всех стран соединяются естественно и сами собой, в то время как отпрыски низших классов бродят меж ними как неприкаянные. Он знал, что братья Ерофеевы — дети известного советского дипломата. Он помнил репортажи Госсэ из Москвы, в Париже он, слушая радио, занимался физическими упражнениями. «Поверхностно-враждебны его репортажи, — сказал Индиана младшему брату. — А вы уверены, что портрет Петра — не копия?» «Уверен…» «Как вы думаете… Нет, погодите, ваше здоровье! — Индиана поднял бокал в сторону младшего брата, — …как вы думаете, небывалый подъем или небывалый упадок?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
«А вы нашли вашу женщину?»
«Обнаружил. Имел удовольствие лицезреть, совершающую секс с ее братом».
Знаменитый режиссер Антуан Витэз был шокирован: «Это серьезно, или вы меня… как это по-русски… «разыгрываете»? И что с вашим лицом?»
«Подрался».
«С братом?».
Индиана отрицательно покачал головой: «Садитесь, мсье».
«Спасибо, я уже проглотил мой завтрак. Войдя, вы меня не заметили… Однако вы не выглядите несчастливым».
«К сожалению, я выгляжу побитым. А мне сегодня вечером предстоит коктейль в нашем уважаемом отечественном посольстве. Вы будете?»
«Нет. Там, должно быть, будет несколько ваших коллег. Я слышал, что целая делегация во главе с Пуаро Дельпеш явилась понюхать воздух перестройки. Я побежал, берегите себя, писатель… Кстати, в нашу первую встречу я забыл вас поправить. Вы спутали Федру с Медеей. Федра это особа, совершившая инцест с Ипполитом…»
И режиссер покинул буфет.
За соседним столом старый узбек в тюбетейке и пиджаке пил девятый или десятый стакан чая. Пустые стаканы и обертки от сахара полностью заполнили стол.
Шампанское в снегах
Похожая вместе на цыганку и обезьянку ведущая «Франс Культюр» взялась заехать за ним в «Украину». У нее была машина и личный шофер, выделенный советскими. Вызвалась она заехать давно, еще до связи Москва—Париж, потому, очевидно, потеряла интерес к использованному материалу. За час до приема в посольстве она позвонила и попыталась отвязаться от Индианы, но он уперся и категорически заявил, что сам не найдет здания «нашего» посольства, к тому же он на них уже рассчитывал и перерассчитывать в самый последний момент… Обезьянка сдалась. Ирония ситуации состояла в том, что Индиана вовсе и не горел желанием ехать на коктейль в посольство, демонстрировать побитую физиономию, но, почувствовав, что его не хотят, тотчас же сделался настойчивым.
Четверо в автомобиле, французы плюс шофер, они пробуксировали через обильно заснеженную Москву и пристали к необъятному старому сугробу, отделяющему их от здания посольства. Полуцерковь-полутерем — сон пьяного кондитера, здание-шоколадный торт было воздвигнуто по проекту безумного русского купца, имени купца Индиана не помнил. Сняв драную шубу Владислава рядом с настоящим французским жандармом и повесив ее в гардеробной комнате, Индиана проследовал по расписным внутренностям торта вверх на первый французский этаж в очень большую гостиную. В очень большой гостиной было тепло, великолепно светло, и стояли, как полагается на хорошем парижском коктейле, группками мсье и дамы с бокалами слабозеленого шампанского в руках. Индиана снял бокал с серебряного подноса проходящего официанта и, пригубив шампанское, даже побагровел от удовольствия. Озябшее в автомобиле тело отреагировало на шампанское нервной дрожью. Пузырьки шампанского поднялись к коже Индианы и лопались один за другим, поднимая волоски. Пушкин, без него не обойтись в подобных случаях, Пушкин, подумал Индиана, и русская аристократия его времени понимали в жизни толк — шампанское в стране снегов пилось по-иному чем в Париже, возбуждало сильнее. В своем Париже, попадая на коктейли, Индиана чаще всего предпочитал виски. Стоя под люстрами, один, он опустошил свой бокал. И взял другой, и за ним — третий. «Мсье Индиана, я хочу вас познакомить…» Обезьянка забыла, что с Даниэль Салленав он… «Бонжур». «Бонжур, мсье Индиана. Чувствуете себя лучше в вашей стране? Два дня назад вы…» «Я-то себя чувствую… Вот страна чувствует себя хуже…» «А наш шофер, представляете…» — стала объяснять кому-то обезьянка из-за спины Пуаро Дельпеш. «Бонжур, тясье», — сказал Пуаро Дельпеш без всякого выражения.
Добрая половина приглашенных, кажется, были русские. Но «свои» русские, то есть умеющие говорить на «нашем» французском языке. Некоторые (Индиана прислушался) говорили на нашем языке лучше, чем он. Появился круглолицый и самоуверенный молодой человек, похожий на одного из юных приятелей Индианы из другого слоя времени, и поцеловал даму-обезьянку. «Вы знакомы с мсье Индианой?» «Я о вас много, как же не…» Мсье Индиана, комендант дальних тихих вод на окраине бара, куда отводят на прикол ненужные обезьянке корабли, не оставляя бокала, пожал юноше руку. «Кто это вас?» — сказал советский юноша, наглый и недипломатичный, как и полагается быть советскому юноше. «Семейная сцена». «Хм, у вашей семьи крупные кулаки…» Индиана вынужден был рассмеяться. «Портрет Петра Великого?» — спросил Индиана, указывая на стену. На ней в золоченой раме висел известный портрет Петра Великого. «Вот идет мой старший брат». — Юноша указал на знакомого Индиане по будапештскому сборищу (литконференции) писателя Виктора Ерофеева. «А, так это ваш…» «Ну да, брат… Именно знаменитый портрет Петра Великого». — «То-то я думаю… я помню этот портрет по каталогам. Что же, портрет сдается французскому посольству вместе со зданием?» Два брата Ерофеевых пожали друг другу руки.
«У нас не было времени поговорить в Будапеште», — сказал старший брат Виктор. «Мсье Ерофеев, — сказала обезьянка, — хочу вам представить…» «Мадам Ламерсьер — Дюгранд…» «Мадам!» «Вы долго еще будете в Москве?» «Пару дней…» «Где вы остановились?» «В «Украине». «Может быть…?» «А почему бы и нет…»
На самом деле он напивался. В черном костюме, при черном галстуке. Приличный. Постепенно отодвинулся к бару и стал спиной к белому столу, бокал на скатерти. Молоденькая пухлая русская девушка барменша безотказно и без эмоций наполняла ему бокал. Глядя на ее рот и крупную шею, Индиана собирался сделать ей предложение. Два брата Ерофеевы, Даниэль Салленав, обезьянка и тот профессор архитектуры, который изругал по «Франс Культюр» сталинские здания, находились в поле его зрения. «Мой брат — арт-критик», — сказал старший Ерофеев и отошел. «Я занимаюсь устройством выставок русских художников, здесь у нас и за границей», — подтвердил младший. «Нонконформисты — слабые подражатели Запада. Самый оригинальный русский вклад в сокровищницу мирового изобразительного искусства сделан социалистическим реализмом», — сказал Индиана поучительным тоном. Ему хотелось разозлить младшего брата. «Совершенно с вами согласен», — сказал умный младший брат. К полному разочарованию Индианы. Он пробормотал еще несколько похвал в адрес школы соцреализма и замолчал. «Наш коллега — Уллис Госсэ, корреспондент… в Москве», — сказала обезьянка, тронув Индиану за рукав. Уже разговаривающий (допрыгнув, он радостно набросился на Ерофеева, как на близкого друга) с писателем Ерофеевым густоволосый Уллис Госсэ наспех пожал руку Индианы. Если применить к происходящему классовый анализ, сказал себе Индиана, то буржуа всех стран соединяются естественно и сами собой, в то время как отпрыски низших классов бродят меж ними как неприкаянные. Он знал, что братья Ерофеевы — дети известного советского дипломата. Он помнил репортажи Госсэ из Москвы, в Париже он, слушая радио, занимался физическими упражнениями. «Поверхностно-враждебны его репортажи, — сказал Индиана младшему брату. — А вы уверены, что портрет Петра — не копия?» «Уверен…» «Как вы думаете… Нет, погодите, ваше здоровье! — Индиана поднял бокал в сторону младшего брата, — …как вы думаете, небывалый подъем или небывалый упадок?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73