Не спуская глаз с Жизели, он сказал:
- Могу вас поздравить, мадам. Полковник был совершенно прав. Вы - настоящая художница, и мне остается только признать, что вы создали подлинный шедевр!
Мадам Вивьен сделала ему низкий реверанс.
- Мерси, милорд. Раз вы довольны, большего мне и желать нельзя.
- Я очень доволен! - уверенно подтвердил граф.
День уже подходил к концу, когда мадам Вивьен наконец отбыла в Челтнем, и Жизель вошла в комнату графа.
- Я… очень тревожусь, - сказала она.
- Почему? - удивился граф.
- После того, как мадам поговорила с вами без меня, она сказала, что вы велели ей купить для меня несколько десятков платьев. Право… мне не нужно… так много! И счет окажется… просто чудовищный!
- Ты пытаешься вмешиваться в мои распоряжения, Жизель? - осведомился граф.
- Нет-нет… конечно, нет! - поспешно ответила она. - Просто мне… не хотелось бы… чтобы вы тратили на меня… так много денег.
- Я имею право тратить мои деньги так, как мне заблагорассудится, - объявил граф. - И хотел бы напомнить тебе, что в течение последнего года не имел возможности тратить свои немалые доходы ни на что, кроме докторов, которые, за счастливым исключением в лице мистера Ньюэла, ничего не дали мне в обмен на мои гинеи.
- Вы хотите сказать… что вам приятно было покупать платья… которые вы для меня выбрали… и все остальные вещи?
- Я нисколько не покривлю душой, когда скажу, что получил от этого большое удовольствие! - сказал граф. - И позволь прибегнуть к довольно банальной фразе и сказать, что тебя стоит одевать.
У нее по-прежнему был обеспокоенный вид, и граф добавил:
- А если ты только заикнешься о том, что вернешь мне деньги, то я, наверное, тебя просто отшлепаю! Однако, чтобы хоть как-то успокоить твою идиотскую, неуместную гордость, давай договоримся вот о чем: если ты решишь, что эта одежда тебе больше не понадобится, или если мы поругаемся из-за какого-нибудь пустяка, вроде моей склонности тратить мои собственные деньги по своему усмотрению, то мы отдадим все эти наряды полковнику, для его театрального гардероба.
Немного помолчав, граф продолжил:
- Мадам Вивьен сказала мне, что у нее есть немалый запас всевозможной одежды, относящейся к самым разным эпохам, на тот случай, чтобы полковник в любой момент мог поставить такой спектакль, какой пожелает, не дожидаясь шитья новых костюмов.
Тут он улыбнулся.
- А еще я слышал, будто в Челтнеме он всегда держал наготове быстрых лошадей и экипажи, чтобы доставлять все, что ему может вдруг потребоваться для шарад и спектаклей, которые полковник часто устраивает в замке Беркли.
- Н-наверное… я вам кажусь ужасно нелепой, милорд, - тихо проговорила Жизель.
- Вовсе нет, - возразил граф. - Такие чувства вызывают у меня самое глубокое уважение. Большинство женщин всегда готовы взять у мужчины все, что только можно. Ты - исключение из правил, Жизель, и я не сомневаюсь, что большинство мужчин сочтут такое свойство очень привлекательным.
Он увидел, что она облегченно вздохнула. Немного помолчав, Жизель спросила, словно ребенок, которому необходимы уверения взрослого:
- Я… вас не подведу?
- Я глубоко убежден в том, что ты никогда этого не сделаешь, - сказал граф.
Его голос прозвучал необычно глубоко и выразительно. И когда он встретился с Жизелью взглядом, обоим показалось, что в эту минуту произошло нечто необычайное, хотя оба не могли бы сказать, что именно.
На секунду они замерли, а потом Жизель порывисто отвернулась и немного невнятно проговорила:
- Мне… позвонить, чтобы вам принесли чаю? Или… вы предпочли бы нечто более крепкое, ваша милость?
- Думаю, нам обоим полезно было бы выпить немного вина, - ответил граф. - И потому, что я получу от него больше удовольствия, чем от чая, и потому, что, как ты прекрасно знаешь. Генри в любую минуту может привести сюда Джулиуса.
Он увидел, что Жизель задрожала. Потом девушка посмотрела на графа, и он без всяких слов понял, что она думает о том, что произошло между ними совсем недавно, то, чему граф не мог подобрать подходящего определения.
«Ну, по крайней мере, одну из проблем я решил успешно!»- подумал он.
И попытался понять, почему ему почти невыносимо неприятна мысль о том, что для того, чтобы отработать свои пятьдесят фунтов, Жизель должна будет проводить время с Джулиусом.
Граф Линдерст сильно устал после этого бурного дня, наполненного событиями, но сон не шел к нему, хотя боль в раненой ноге совсем не беспокоила его.
Он снова и снова мысленно перебирал все, что произошло в конце дня, когда Генри, как и ожидалось, привез Джулиуса, чтобы навестить больного родственника.
Как только Бэтли доложил о том, что джентльмены уже внизу, Жизель тихо выскользнула из комнаты, и граф принял Генри Сомеркота и Джулиуса Линда один.
- Какой сюрприз, Джулиус! - приветствовал он своего молодого родственника с прежде не свойственным для их отношений радушием.
- Рад видеть, что вам стало лучше, кузен Тальбот.
Тогда как Генри Сомеркот был подлинным светским щеголем, потуги Джулиуса казаться таковым приводили к довольно жалкому результату.
Он явно одевался у дорогого портного, однако не обладал ни фигурой, ни внушительной внешностью двух своих более старших родственников, которым долгое пребывание в армии придало немалую уверенность в себе. Не отличался он и хорошим вкусом, которым так славился капитан Сомеркот.
Цвет его панталонов заметно отличился от того желтого оттенка, который ввел в моду принц-регент, шейный платок был чересчур пышен, кончики воротника оказались слишком высокими и привлекали ненужное внимание.
Однако граф почти с яростью подумал, что в глазах женщин Джулиус должен выглядеть весьма презентабельным молодым человеком.
Только внимательно присмотревшись к его лицу, можно было заметить морщины под глазами и чуть заметный второй подбородок, говорившие о том, что для мужчины двадцати четырех лет он находится далеко не в хорошей физической форме.
Тем не менее ни в выражении лица графа, ни в его голосе не чувствовалось никакого осуждения. Он приветливо пригласил пришедших сесть и позвонил, потребовав еще вина.
- Я позволил себе рюмку вина в одиночестве, - объяснил он, - но мне будет очень приятно, если вы ко мне присоединитесь. И я уже пригласил к себе гостью, остановившуюся в этом же доме, некую миссис Бэрроуфилд. Она пока не ответила. Возможно, у нее есть какие-то другие планы.
Незаметно посмотрев на Джулиуса, граф заметил, как у того вытянулось лицо.
- Я уже рассказал Джулиусу о миссис Бэрроуфилд, - непринужденно заметил Генри Сомеркот. - Когда я встретился с ней у тебя вчера, она показалась мне чрезвычайно привлекательной молодой леди!
- Боюсь, что я с тобой согласиться не могу, - холодно ответил граф. - Хотя, похоже, немало пылких молодых джентльменов придерживаются такого же мнения, что и ты.
- Удивляться не приходится, если вспомнить, сколько ей завещал Бэрроуфилд, - бросил Генри.
- Она была намного моложе мужа? - встревоженно поинтересовался Джулиус.
- Кажется, намного моложе, - ответил Генри Сомеркот. - Кажется, для него это был второй брак, хотя я точно не знаю. Как бы то ни было, она очень молода для вдовы. Однако кого волнует ее возраст, когда за ней стоят миллионы Бэрроуфилда?
- Никогда не слышал о Бэрроуфилдах, - сказал Джулиус раздосадованно, словно какой-то злоумышленник специально скрывал от него факт их существования.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
- Могу вас поздравить, мадам. Полковник был совершенно прав. Вы - настоящая художница, и мне остается только признать, что вы создали подлинный шедевр!
Мадам Вивьен сделала ему низкий реверанс.
- Мерси, милорд. Раз вы довольны, большего мне и желать нельзя.
- Я очень доволен! - уверенно подтвердил граф.
День уже подходил к концу, когда мадам Вивьен наконец отбыла в Челтнем, и Жизель вошла в комнату графа.
- Я… очень тревожусь, - сказала она.
- Почему? - удивился граф.
- После того, как мадам поговорила с вами без меня, она сказала, что вы велели ей купить для меня несколько десятков платьев. Право… мне не нужно… так много! И счет окажется… просто чудовищный!
- Ты пытаешься вмешиваться в мои распоряжения, Жизель? - осведомился граф.
- Нет-нет… конечно, нет! - поспешно ответила она. - Просто мне… не хотелось бы… чтобы вы тратили на меня… так много денег.
- Я имею право тратить мои деньги так, как мне заблагорассудится, - объявил граф. - И хотел бы напомнить тебе, что в течение последнего года не имел возможности тратить свои немалые доходы ни на что, кроме докторов, которые, за счастливым исключением в лице мистера Ньюэла, ничего не дали мне в обмен на мои гинеи.
- Вы хотите сказать… что вам приятно было покупать платья… которые вы для меня выбрали… и все остальные вещи?
- Я нисколько не покривлю душой, когда скажу, что получил от этого большое удовольствие! - сказал граф. - И позволь прибегнуть к довольно банальной фразе и сказать, что тебя стоит одевать.
У нее по-прежнему был обеспокоенный вид, и граф добавил:
- А если ты только заикнешься о том, что вернешь мне деньги, то я, наверное, тебя просто отшлепаю! Однако, чтобы хоть как-то успокоить твою идиотскую, неуместную гордость, давай договоримся вот о чем: если ты решишь, что эта одежда тебе больше не понадобится, или если мы поругаемся из-за какого-нибудь пустяка, вроде моей склонности тратить мои собственные деньги по своему усмотрению, то мы отдадим все эти наряды полковнику, для его театрального гардероба.
Немного помолчав, граф продолжил:
- Мадам Вивьен сказала мне, что у нее есть немалый запас всевозможной одежды, относящейся к самым разным эпохам, на тот случай, чтобы полковник в любой момент мог поставить такой спектакль, какой пожелает, не дожидаясь шитья новых костюмов.
Тут он улыбнулся.
- А еще я слышал, будто в Челтнеме он всегда держал наготове быстрых лошадей и экипажи, чтобы доставлять все, что ему может вдруг потребоваться для шарад и спектаклей, которые полковник часто устраивает в замке Беркли.
- Н-наверное… я вам кажусь ужасно нелепой, милорд, - тихо проговорила Жизель.
- Вовсе нет, - возразил граф. - Такие чувства вызывают у меня самое глубокое уважение. Большинство женщин всегда готовы взять у мужчины все, что только можно. Ты - исключение из правил, Жизель, и я не сомневаюсь, что большинство мужчин сочтут такое свойство очень привлекательным.
Он увидел, что она облегченно вздохнула. Немного помолчав, Жизель спросила, словно ребенок, которому необходимы уверения взрослого:
- Я… вас не подведу?
- Я глубоко убежден в том, что ты никогда этого не сделаешь, - сказал граф.
Его голос прозвучал необычно глубоко и выразительно. И когда он встретился с Жизелью взглядом, обоим показалось, что в эту минуту произошло нечто необычайное, хотя оба не могли бы сказать, что именно.
На секунду они замерли, а потом Жизель порывисто отвернулась и немного невнятно проговорила:
- Мне… позвонить, чтобы вам принесли чаю? Или… вы предпочли бы нечто более крепкое, ваша милость?
- Думаю, нам обоим полезно было бы выпить немного вина, - ответил граф. - И потому, что я получу от него больше удовольствия, чем от чая, и потому, что, как ты прекрасно знаешь. Генри в любую минуту может привести сюда Джулиуса.
Он увидел, что Жизель задрожала. Потом девушка посмотрела на графа, и он без всяких слов понял, что она думает о том, что произошло между ними совсем недавно, то, чему граф не мог подобрать подходящего определения.
«Ну, по крайней мере, одну из проблем я решил успешно!»- подумал он.
И попытался понять, почему ему почти невыносимо неприятна мысль о том, что для того, чтобы отработать свои пятьдесят фунтов, Жизель должна будет проводить время с Джулиусом.
Граф Линдерст сильно устал после этого бурного дня, наполненного событиями, но сон не шел к нему, хотя боль в раненой ноге совсем не беспокоила его.
Он снова и снова мысленно перебирал все, что произошло в конце дня, когда Генри, как и ожидалось, привез Джулиуса, чтобы навестить больного родственника.
Как только Бэтли доложил о том, что джентльмены уже внизу, Жизель тихо выскользнула из комнаты, и граф принял Генри Сомеркота и Джулиуса Линда один.
- Какой сюрприз, Джулиус! - приветствовал он своего молодого родственника с прежде не свойственным для их отношений радушием.
- Рад видеть, что вам стало лучше, кузен Тальбот.
Тогда как Генри Сомеркот был подлинным светским щеголем, потуги Джулиуса казаться таковым приводили к довольно жалкому результату.
Он явно одевался у дорогого портного, однако не обладал ни фигурой, ни внушительной внешностью двух своих более старших родственников, которым долгое пребывание в армии придало немалую уверенность в себе. Не отличался он и хорошим вкусом, которым так славился капитан Сомеркот.
Цвет его панталонов заметно отличился от того желтого оттенка, который ввел в моду принц-регент, шейный платок был чересчур пышен, кончики воротника оказались слишком высокими и привлекали ненужное внимание.
Однако граф почти с яростью подумал, что в глазах женщин Джулиус должен выглядеть весьма презентабельным молодым человеком.
Только внимательно присмотревшись к его лицу, можно было заметить морщины под глазами и чуть заметный второй подбородок, говорившие о том, что для мужчины двадцати четырех лет он находится далеко не в хорошей физической форме.
Тем не менее ни в выражении лица графа, ни в его голосе не чувствовалось никакого осуждения. Он приветливо пригласил пришедших сесть и позвонил, потребовав еще вина.
- Я позволил себе рюмку вина в одиночестве, - объяснил он, - но мне будет очень приятно, если вы ко мне присоединитесь. И я уже пригласил к себе гостью, остановившуюся в этом же доме, некую миссис Бэрроуфилд. Она пока не ответила. Возможно, у нее есть какие-то другие планы.
Незаметно посмотрев на Джулиуса, граф заметил, как у того вытянулось лицо.
- Я уже рассказал Джулиусу о миссис Бэрроуфилд, - непринужденно заметил Генри Сомеркот. - Когда я встретился с ней у тебя вчера, она показалась мне чрезвычайно привлекательной молодой леди!
- Боюсь, что я с тобой согласиться не могу, - холодно ответил граф. - Хотя, похоже, немало пылких молодых джентльменов придерживаются такого же мнения, что и ты.
- Удивляться не приходится, если вспомнить, сколько ей завещал Бэрроуфилд, - бросил Генри.
- Она была намного моложе мужа? - встревоженно поинтересовался Джулиус.
- Кажется, намного моложе, - ответил Генри Сомеркот. - Кажется, для него это был второй брак, хотя я точно не знаю. Как бы то ни было, она очень молода для вдовы. Однако кого волнует ее возраст, когда за ней стоят миллионы Бэрроуфилда?
- Никогда не слышал о Бэрроуфилдах, - сказал Джулиус раздосадованно, словно какой-то злоумышленник специально скрывал от него факт их существования.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42