- Но вы же знаете, Тальбот, какой я искусный охотник? - самодовольно произнес Фиц.
- И что же теперь?..
- Я поселил ее в одном из моих коттеджей.
Граф рассмеялся:
- И сколько дам сердца у вас сейчас, Фиц?
Хватит ли на всех коттеджей?
- Немало, - ответил тот. - Но Мария среди них - примадонна. Она прекрасна, Тальбот, поистине прекрасна. Я должен вас познакомить, как только вы поправитесь.
- Значит, вы не остановитесь здесь? - осведомился его гость.
- Нет. Эту ночь я проведу с Марией, а завтра мне необходимо вернуться в замок. Но к концу недели я вернусь. Вы не очень скучаете?
- Нет, я совсем не скучаю, - совершенно честно ответил граф. - И Ньюэл надеется, что я примерно через неделю смогу вставать.
- Вы обязательно должны присутствовать на открытии ассамблеи!
От полковника не укрылась гримаса недовольства, которую состроил граф, и он расхохотался.
- Ладно, я разрешу вам манкировать этой официальной церемонией, если вы пообещаете прийти на спектакль, в котором я буду играть в театре вместе с моей труппой. Мы ставим новую пьесу - и я уверен, что вы найдете ее забавной. Ее пописал молодой талантливый человек, на которого я возлагаю немалые надежды.
Граф Линдерст прекрасно знал, что среди многочисленных интересов полковника Беркли числилось и увлечение театром. У него была любительская труппа, и каждый месяц они играли в театре «Ройал» перед зрителями, которые собирались не столько для того, чтобы получить удовольствие от пьесы, сколько чтобы изумленно взирать на полковника, чей неуемный темперамент и широкая натура поражали их воображение.
А вот самого полковника любительские представления не удовлетворяли, и он часто исполнял свои любимые роли с такими знаменитыми актерами, как Джон Кембль и миссис Сиддонс. Он платил за эту возможность немалые деньги и к тому же мог гарантировать, что среди зрителей будет немало его знатных друзей.
Актеры считались людьми безответственными и безнравственными, так что дружеские отношения с ними еще сильнее портили и без того не слишком хорошую репутацию полковника Беркли.
- Я с удовольствием приду вам поаплодировать, - пообещал граф. - И как называется этот новый шедевр?
- Название у него такое: «Разоблаченный мошенник», - ответил полковник. - Ну как - достаточно драматично?
- И вы играете героя?
- Нет, конечно! Я - злодей. А какую еще роль я могу выбрать, если речь идет о бесчестье юной и прекрасной девушки?
Граф откинулся на подушки и от души рассмеялся.
- Фиц! Вы совершенно неисправимы! Можно подумать, о вас слишком мало сплетничают.
- Я люблю, чтобы обо мне сплетничали. Моя легендарная личность привлекает в Челтнем все большее число людей, они тратят здесь свои деньги, и оправдывается мое утверждение, что городу надо расти и развиваться. Нам надо построить побольше новых домов, обновить общественные здания и проложить новые улицы.
Строительство было еще одним любимым коньком полковника Беркли. Вот и на этот раз он довольно долго распространялся на эту тему. Граф в очередной раз выслушал его планы о превращении Челтнема в «столицу лечебных вод».
- А вы слышали последние куплеты о посетителях города? - спросил полковник.
- Какие это?
Поднявшись на ноги, полковник начал пылко декламировать:
Люди всех сортов и классов,
Всевозможного достатка:
Герцога со сворой присных
И маркизы по четверкам,
Лорды в парах, графы чохом,
Стаи мотов-щелкоперов…
- Очень уместно! - сухо прокомментировал граф.
- Там еще очень много написано, но я не стану вам докучать этими виршами, - сказал полковник. - Надо только добавить, что в одной строчке упоминаются «рои дивных чаровниц». Это - истина!
Граф отметил про себя, что полковник неизбежно переводил разговор обратно на женщин. Несколько цинично охарактеризовав основных «чаровниц» городка, он добавил:
- Кстати, когда я подъехал к дому, из него как раз выходила довольно-таки миленькая девица. Я спросил дворецкого, кто она такая, а он сообщил мне, что это - ваша сиделка.
Граф ничего на это не ответил, но полковник с нескрываемым интересом спросил:
- Ну же, выкладывайте, Тальбот, хитрый вы лис! С каких это пор вам вдруг понадобилась сиделка-женщина? Или это только вежливое название для другого рода услуг?
- Это чистая правда, - сказал граф. - Бэтли, конечно, старается, как может, но руки у него не слишком ловкие. По чистой случайности я узнал, что у Жизели есть опыт по уходу за больными. Даже Ньюэл похвалил ее работу.
- А что у нее еще хорошо получается? - многозначительно осведомился полковник Беркли.
Граф покачал головой:
- Ничего такого, на что вы намекаете, Фиц. Она - настоящая леди, хотя, насколько я понял, ее семья попала в тяжелые обстоятельства.
- Она показалась мне хорошенькой, хотя я успел увидеть ее только мельком, - задумчиво заметил его собеседник.
- Даже и не думайте, Фиц! - твердо сказал граф.
- Ну конечно, я не стану перебегать дорогу, если она принадлежит вам, - согласился тот. - Но, сказать по правде, я удивлен. Помню, вы как-то делали мне выговор за мои похождения и сказали тогда, что не развлекаетесь ни с собственной прислугой, ни с прислугой других.
- И это по-прежнему так, - ответил граф. - И я не допущу, чтобы вы развлекались с моей прислугой!
- Это вызов? - осведомился полковник Беркли, и глаза его странно блеснули.
- Только попробуете что-нибудь сделать - и я вам голову снесу, - пообещал граф. - Может, сейчас я еще инвалид, но вы не хуже меня знаете, Фиц, что боксируем мы с вами примерно на одном уровне, и как только я снова буду в форме…
Он сделал паузу, а потом рассмеялся.
- Мы что-то заговорили чересчур серьезно. Но - оставьте Жизель в покое. Она никогда не сталкивалась с такими сердцеедами, как вы, и я не хочу, чтобы вы ее испортили.
Граф Линдерст прекрасно знал, что полковник не мог пропустить ни одного смазливого личика, где бы он его ни обнаруживал. Но в то же время они с полковником Беркли были дружны так давно, что он был уверен в том, что Жизели ничто не будет угрожать, пока она будет под его опекой. Тем не менее репутация полковника Беркли в том, что касается женщин, была настолько плохой, что граф все-таки испытывал некоторую тревогу.
По правде говоря, до этой минуты он не считал Жизель привлекательной, да и вообще не относил ее к той категории женщин, которые могут вызвать интерес у мужчины, да еще такого многоопытного, как полковник Беркли. Но теперь граф понял, что она обладает грацией, которая делает ее фигуру соблазнительной, даже несмотря на ее худобу. А ее огромные глаза, занимавшие чуть ли не половину бледного личика, были прекрасны, хотя и совершенно не походили на то, что прежде представлялось в его понимании идеалом красоты.
Сейчас граф решил, что все его прежние женщины походили на раскрывшиеся розы: они были полногрудыми, соблазнительными, чувственными - полная противоположность Жизели.
Возможно, эта ее сдержанность помешала ему увидеть в ней женщину, которую можно обольстить и покорить. А вот полковник Беркли сразу это заметил и заставил его самого взглянуть на девушку другими глазами. И теперь граф поймал себя на том, что думает о Жизели совсем не так, как прежде, до визита своего приятеля.
Впервые он задумался о том, следует ли отпускать ее в город одну, без всякого сопровождения. Конечно, в Челтнеме правила поведения были не такими строгими и жесткими, как в Лондоне, но он не сомневался в том, что даже здесь молодая девушка из хорошей семьи должна была отправляться за покупками или в галерею с лечебной водой в сопровождении если не компаньонки из числа женщин своего круга, то хотя бы служанки или лакея.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
- И что же теперь?..
- Я поселил ее в одном из моих коттеджей.
Граф рассмеялся:
- И сколько дам сердца у вас сейчас, Фиц?
Хватит ли на всех коттеджей?
- Немало, - ответил тот. - Но Мария среди них - примадонна. Она прекрасна, Тальбот, поистине прекрасна. Я должен вас познакомить, как только вы поправитесь.
- Значит, вы не остановитесь здесь? - осведомился его гость.
- Нет. Эту ночь я проведу с Марией, а завтра мне необходимо вернуться в замок. Но к концу недели я вернусь. Вы не очень скучаете?
- Нет, я совсем не скучаю, - совершенно честно ответил граф. - И Ньюэл надеется, что я примерно через неделю смогу вставать.
- Вы обязательно должны присутствовать на открытии ассамблеи!
От полковника не укрылась гримаса недовольства, которую состроил граф, и он расхохотался.
- Ладно, я разрешу вам манкировать этой официальной церемонией, если вы пообещаете прийти на спектакль, в котором я буду играть в театре вместе с моей труппой. Мы ставим новую пьесу - и я уверен, что вы найдете ее забавной. Ее пописал молодой талантливый человек, на которого я возлагаю немалые надежды.
Граф Линдерст прекрасно знал, что среди многочисленных интересов полковника Беркли числилось и увлечение театром. У него была любительская труппа, и каждый месяц они играли в театре «Ройал» перед зрителями, которые собирались не столько для того, чтобы получить удовольствие от пьесы, сколько чтобы изумленно взирать на полковника, чей неуемный темперамент и широкая натура поражали их воображение.
А вот самого полковника любительские представления не удовлетворяли, и он часто исполнял свои любимые роли с такими знаменитыми актерами, как Джон Кембль и миссис Сиддонс. Он платил за эту возможность немалые деньги и к тому же мог гарантировать, что среди зрителей будет немало его знатных друзей.
Актеры считались людьми безответственными и безнравственными, так что дружеские отношения с ними еще сильнее портили и без того не слишком хорошую репутацию полковника Беркли.
- Я с удовольствием приду вам поаплодировать, - пообещал граф. - И как называется этот новый шедевр?
- Название у него такое: «Разоблаченный мошенник», - ответил полковник. - Ну как - достаточно драматично?
- И вы играете героя?
- Нет, конечно! Я - злодей. А какую еще роль я могу выбрать, если речь идет о бесчестье юной и прекрасной девушки?
Граф откинулся на подушки и от души рассмеялся.
- Фиц! Вы совершенно неисправимы! Можно подумать, о вас слишком мало сплетничают.
- Я люблю, чтобы обо мне сплетничали. Моя легендарная личность привлекает в Челтнем все большее число людей, они тратят здесь свои деньги, и оправдывается мое утверждение, что городу надо расти и развиваться. Нам надо построить побольше новых домов, обновить общественные здания и проложить новые улицы.
Строительство было еще одним любимым коньком полковника Беркли. Вот и на этот раз он довольно долго распространялся на эту тему. Граф в очередной раз выслушал его планы о превращении Челтнема в «столицу лечебных вод».
- А вы слышали последние куплеты о посетителях города? - спросил полковник.
- Какие это?
Поднявшись на ноги, полковник начал пылко декламировать:
Люди всех сортов и классов,
Всевозможного достатка:
Герцога со сворой присных
И маркизы по четверкам,
Лорды в парах, графы чохом,
Стаи мотов-щелкоперов…
- Очень уместно! - сухо прокомментировал граф.
- Там еще очень много написано, но я не стану вам докучать этими виршами, - сказал полковник. - Надо только добавить, что в одной строчке упоминаются «рои дивных чаровниц». Это - истина!
Граф отметил про себя, что полковник неизбежно переводил разговор обратно на женщин. Несколько цинично охарактеризовав основных «чаровниц» городка, он добавил:
- Кстати, когда я подъехал к дому, из него как раз выходила довольно-таки миленькая девица. Я спросил дворецкого, кто она такая, а он сообщил мне, что это - ваша сиделка.
Граф ничего на это не ответил, но полковник с нескрываемым интересом спросил:
- Ну же, выкладывайте, Тальбот, хитрый вы лис! С каких это пор вам вдруг понадобилась сиделка-женщина? Или это только вежливое название для другого рода услуг?
- Это чистая правда, - сказал граф. - Бэтли, конечно, старается, как может, но руки у него не слишком ловкие. По чистой случайности я узнал, что у Жизели есть опыт по уходу за больными. Даже Ньюэл похвалил ее работу.
- А что у нее еще хорошо получается? - многозначительно осведомился полковник Беркли.
Граф покачал головой:
- Ничего такого, на что вы намекаете, Фиц. Она - настоящая леди, хотя, насколько я понял, ее семья попала в тяжелые обстоятельства.
- Она показалась мне хорошенькой, хотя я успел увидеть ее только мельком, - задумчиво заметил его собеседник.
- Даже и не думайте, Фиц! - твердо сказал граф.
- Ну конечно, я не стану перебегать дорогу, если она принадлежит вам, - согласился тот. - Но, сказать по правде, я удивлен. Помню, вы как-то делали мне выговор за мои похождения и сказали тогда, что не развлекаетесь ни с собственной прислугой, ни с прислугой других.
- И это по-прежнему так, - ответил граф. - И я не допущу, чтобы вы развлекались с моей прислугой!
- Это вызов? - осведомился полковник Беркли, и глаза его странно блеснули.
- Только попробуете что-нибудь сделать - и я вам голову снесу, - пообещал граф. - Может, сейчас я еще инвалид, но вы не хуже меня знаете, Фиц, что боксируем мы с вами примерно на одном уровне, и как только я снова буду в форме…
Он сделал паузу, а потом рассмеялся.
- Мы что-то заговорили чересчур серьезно. Но - оставьте Жизель в покое. Она никогда не сталкивалась с такими сердцеедами, как вы, и я не хочу, чтобы вы ее испортили.
Граф Линдерст прекрасно знал, что полковник не мог пропустить ни одного смазливого личика, где бы он его ни обнаруживал. Но в то же время они с полковником Беркли были дружны так давно, что он был уверен в том, что Жизели ничто не будет угрожать, пока она будет под его опекой. Тем не менее репутация полковника Беркли в том, что касается женщин, была настолько плохой, что граф все-таки испытывал некоторую тревогу.
По правде говоря, до этой минуты он не считал Жизель привлекательной, да и вообще не относил ее к той категории женщин, которые могут вызвать интерес у мужчины, да еще такого многоопытного, как полковник Беркли. Но теперь граф понял, что она обладает грацией, которая делает ее фигуру соблазнительной, даже несмотря на ее худобу. А ее огромные глаза, занимавшие чуть ли не половину бледного личика, были прекрасны, хотя и совершенно не походили на то, что прежде представлялось в его понимании идеалом красоты.
Сейчас граф решил, что все его прежние женщины походили на раскрывшиеся розы: они были полногрудыми, соблазнительными, чувственными - полная противоположность Жизели.
Возможно, эта ее сдержанность помешала ему увидеть в ней женщину, которую можно обольстить и покорить. А вот полковник Беркли сразу это заметил и заставил его самого взглянуть на девушку другими глазами. И теперь граф поймал себя на том, что думает о Жизели совсем не так, как прежде, до визита своего приятеля.
Впервые он задумался о том, следует ли отпускать ее в город одну, без всякого сопровождения. Конечно, в Челтнеме правила поведения были не такими строгими и жесткими, как в Лондоне, но он не сомневался в том, что даже здесь молодая девушка из хорошей семьи должна была отправляться за покупками или в галерею с лечебной водой в сопровождении если не компаньонки из числа женщин своего круга, то хотя бы служанки или лакея.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42