Намечалось затопить их водой из моря. Группа Герна - Ульрих попросил оставить ей «счастливое» название «Вишну», - помимо террористической деятельности, должна была препятствовать осушительным работам русских, если те попытаются сунуться в затопленные штольни. «Подземные стражи подземных кладов» - так назвал альтхафенских вишнуитов вице-адмирал Гейе. Фон Герн выбрал себе в первую очередь проверенных парней - обер-лейтенантов Кесселя и Грюнбаха. Оба в знак преданности шефу вытатуировали себе под левым предплечьем вишнуит-ский символ «U». Кроме них, корветтенкапитан зачислил в группу четырех добровольцев - боевых пловцов из дивизиона «людей-лягушек».
Специальная инженерная рота целый месяц приспосабливала городские подземные коммуникации для действий будущих «вервольфов». Саперы соединяли цехи подземных заводов с системами средневековых альтхафенских водостоков, тоннели водостоков - с коридорами кабельных трасс, коридоры - с дренажной и канализационной сетями, с подвалами отдельных зданий, так что под всем городом образовалось несколько разветвленных и разнесенных по ярусам катакомб. Старая поговорка «Althafen unter Althafen»[14] приобрела почти буквальный смысл. «Вервольф» мог спуститься в дренажный колодец где-нибудь в порту и выйти на другом конце города из бомбоубежища или из вентиляционной отдушины котельной вокзала, появиться в любом ином месте, помеченном на подробнейшей и закодированной схеме. В этом ветвистом подземном лабиринте был выгорожен лабиринт малый, попасть в который можно было лишь так, как проникают в свои хатки бобры - проныривая сквозь воду. Для этого в разных местах города были устроены входы в виде сообщающихся колодцев. Фон Герн считал идею «бобрового домика» - «биберхауз» - своей самой главной конструкторской удачей. Он был уверен, что ни один преследователь не решится сунуться в темень воды, стоящей в трубе, подвале или колодце. Грунтовые воды в низинном Альтхафене подходили близко, так что маскировка выглядела весьма естественно.
Все три U-образных входа вели к тайная тайных альтхафенского подполья - зарытому в порту отсеку подводной лодки. То была идеальная база-убежище, в которой люди Вишну могли спокойно отогреться, отоспаться - на подвесных матросских койках, перезарядить дыхательные аппараты и оружие. «Биберхауз» подключался к кабелю портовой энергосистемы, сюда же был сделан отвод и от водопроводной трассы, так что «вервольфы» располагали известным комфортом: могли готовить горячую пищу и варить кофе. Но самое главное - трубы торпедных аппаратов намечалось использовать как шлюзы для скрытного выхода в акваторию порта. Собственно, ради этого и отрезали носовой отсек у поврежденной подводной лодки. По мысли фон Герна, автора проекта «Хайфишкопф» - «Акулья голова», - эта «подземная субмарина» должна была держать под прицелом любое судно, ставшее к альтхафенским причалам. Боевые пловцы, выскользнув вместо торпед из аппаратных труб, подплывали бы к кораблям и минировали их днища точно так же, как это делали итальянцы в Александрии и Гибралтаре. Но порт пока пустовал, и потому торпедные трубы служили в качестве запасного выхода из «биберхауза».
Секрет подводных лазов фон Герн ставил выше жизни любого из вишнуитов. Не пощадил он и верного Кесселя, когда тот выскользнул из рук советской контрразведки и ушел через сифонный колодец во дворе альтхафенский комендатуры. Вишну недолго решал его судьбу. Едва обер-лейтенант рассказал, как он спасся, фон Герн «забеспокоился», надежно ли закрыт лаз в стволе колодца. Они пошли проверять вдвоем. Кессель, так ничего и не заподозрив, лег на живот и свесился в узкое колено сифона, чтобы нащупать задвижку. Глубокий вдох сырого затхлого воздуха был последним вдохом в его жизни: фон Герн сел ему на ноги и бестрепетно выдержал пять минут конвульсивных рывков полупогруженного тела. Труп натурального утопленника - без единого следа насильственной смерти - корветтенкапитан вытолкнул в колодец и плотно прикрыл маскировочную задвижку. Единственное, что упустил из виду «вервольффюрер», - веревка, которую бедняга Кессель снял с пояса и выбросил по пути в «биберхауз».
Если о секрете сифонных входов знало все же несколько человек, включая и тех, кто их строил, то тайну «аварийного выхода» из альтхафенского подземелья, кроме фон Герна, знал только главный смотритель мостов и каналов Матиас Вурциан. Впрочем, будущий тесть ведал лишь малой частью этой тайны - знай он чуть больше, век его был бы много короче. Люди из полка «Бранденбург» не поддавались сантиментам. Отец Сабины посчитал корветтенкапитана весьма практичным человеком, когда тот попросил спрятать в быке моста Трех Русалок маленький катер с многомощным мотором. Как бы ни сложилась судьба Германии, размышлял старый смотритель, такая машина никогда не помешает. Матиас Вурциан знал толк в катерах. Но если бы его спросили, для чего предназначена красная рукоять под приборной панелью «Линзе», он сказал бы, что это скорее всего ручной стартер, и ошибся бы. Шнур, тянувшийся от красной рукояти, шел вовсе не к пусковой головке, а к взрывателю сорокакилограммового заряда, упрятанного в носу катера. Обычно такой катер нес в себе добрый центнер прессованного тротила. Но фон Герн посчитал, что в безвыходной ситуации ему хватит и сорока, чтобы без следа исчезнуть из этой бренной жизни. Однако расставаться с ней пока не собирался и надеялся, что катер в критическую минуту сможет умчать своего хозяина со скоростью 30 узлов[15] в сторону ближайшего датского острова.
Ульрих придумал катеру имя - «Wolfram»[16]. Волк и Ворон перенесут корветтенкапитана к новой жизни, которая должна была начаться либо на тихом датском острове, либо на небесах подле названого отца…
ТО, ЧЕГО НЕ ЗНАЛ ФОН ГЕРН
В мае 1940 года, когда корветтенкапитан фон Герн был заурядным обер-лейтенантом инженерных войск и готовился к штурму бельгийского форта Эбен-Эмаэль, там, во Фламандии, на натурном макете «неприступной крепости», сооруженном для учебных штурмов, Ульриха Цаффа представили офицеру штаба главнокомандующего сухопутными войсками Германии майору Гелену. Гелен наполовину был фламандцем (по матери), но пепел Клааса не стучал в его сердце. Напротив, пыль и пепел фламандских дорог, растерзанных гусеницами танков Роммеля, курились из-под колес его штабного лимузина. Через полгода после падения Бельгии новый знакомый Цаффа сделал блестящую карьеру: он стал начальником группы «Восток» в оперативном управлении генштаба сухопутных войск. Быть может, именно его, подполковника Гелена, разглядывал в перископ Орест Еремеев тем майским днем сорок первого года, когда отец взял его к себе в командирский дот. Это вполне могло быть, так как Гелен к тому времени, разрабатывая детали плана нападения на Советский Союз, не раз выезжал к границе, которая на секретных картах была уже помечена как линия фронта…
Очень скоро усердный разработчик стал полковником и возглавил отдел «Иностранные армии Востока». Здесь он постарался войти в партнерство с могущественным и влиятельнейшим в ту пору шефом абвера адмиралом Канарисом, и тот «по-братски» поделил с молодым коллегой мир на рабочие зоны. Гелену отходила восточная часть земного шара:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88
Специальная инженерная рота целый месяц приспосабливала городские подземные коммуникации для действий будущих «вервольфов». Саперы соединяли цехи подземных заводов с системами средневековых альтхафенских водостоков, тоннели водостоков - с коридорами кабельных трасс, коридоры - с дренажной и канализационной сетями, с подвалами отдельных зданий, так что под всем городом образовалось несколько разветвленных и разнесенных по ярусам катакомб. Старая поговорка «Althafen unter Althafen»[14] приобрела почти буквальный смысл. «Вервольф» мог спуститься в дренажный колодец где-нибудь в порту и выйти на другом конце города из бомбоубежища или из вентиляционной отдушины котельной вокзала, появиться в любом ином месте, помеченном на подробнейшей и закодированной схеме. В этом ветвистом подземном лабиринте был выгорожен лабиринт малый, попасть в который можно было лишь так, как проникают в свои хатки бобры - проныривая сквозь воду. Для этого в разных местах города были устроены входы в виде сообщающихся колодцев. Фон Герн считал идею «бобрового домика» - «биберхауз» - своей самой главной конструкторской удачей. Он был уверен, что ни один преследователь не решится сунуться в темень воды, стоящей в трубе, подвале или колодце. Грунтовые воды в низинном Альтхафене подходили близко, так что маскировка выглядела весьма естественно.
Все три U-образных входа вели к тайная тайных альтхафенского подполья - зарытому в порту отсеку подводной лодки. То была идеальная база-убежище, в которой люди Вишну могли спокойно отогреться, отоспаться - на подвесных матросских койках, перезарядить дыхательные аппараты и оружие. «Биберхауз» подключался к кабелю портовой энергосистемы, сюда же был сделан отвод и от водопроводной трассы, так что «вервольфы» располагали известным комфортом: могли готовить горячую пищу и варить кофе. Но самое главное - трубы торпедных аппаратов намечалось использовать как шлюзы для скрытного выхода в акваторию порта. Собственно, ради этого и отрезали носовой отсек у поврежденной подводной лодки. По мысли фон Герна, автора проекта «Хайфишкопф» - «Акулья голова», - эта «подземная субмарина» должна была держать под прицелом любое судно, ставшее к альтхафенским причалам. Боевые пловцы, выскользнув вместо торпед из аппаратных труб, подплывали бы к кораблям и минировали их днища точно так же, как это делали итальянцы в Александрии и Гибралтаре. Но порт пока пустовал, и потому торпедные трубы служили в качестве запасного выхода из «биберхауза».
Секрет подводных лазов фон Герн ставил выше жизни любого из вишнуитов. Не пощадил он и верного Кесселя, когда тот выскользнул из рук советской контрразведки и ушел через сифонный колодец во дворе альтхафенский комендатуры. Вишну недолго решал его судьбу. Едва обер-лейтенант рассказал, как он спасся, фон Герн «забеспокоился», надежно ли закрыт лаз в стволе колодца. Они пошли проверять вдвоем. Кессель, так ничего и не заподозрив, лег на живот и свесился в узкое колено сифона, чтобы нащупать задвижку. Глубокий вдох сырого затхлого воздуха был последним вдохом в его жизни: фон Герн сел ему на ноги и бестрепетно выдержал пять минут конвульсивных рывков полупогруженного тела. Труп натурального утопленника - без единого следа насильственной смерти - корветтенкапитан вытолкнул в колодец и плотно прикрыл маскировочную задвижку. Единственное, что упустил из виду «вервольффюрер», - веревка, которую бедняга Кессель снял с пояса и выбросил по пути в «биберхауз».
Если о секрете сифонных входов знало все же несколько человек, включая и тех, кто их строил, то тайну «аварийного выхода» из альтхафенского подземелья, кроме фон Герна, знал только главный смотритель мостов и каналов Матиас Вурциан. Впрочем, будущий тесть ведал лишь малой частью этой тайны - знай он чуть больше, век его был бы много короче. Люди из полка «Бранденбург» не поддавались сантиментам. Отец Сабины посчитал корветтенкапитана весьма практичным человеком, когда тот попросил спрятать в быке моста Трех Русалок маленький катер с многомощным мотором. Как бы ни сложилась судьба Германии, размышлял старый смотритель, такая машина никогда не помешает. Матиас Вурциан знал толк в катерах. Но если бы его спросили, для чего предназначена красная рукоять под приборной панелью «Линзе», он сказал бы, что это скорее всего ручной стартер, и ошибся бы. Шнур, тянувшийся от красной рукояти, шел вовсе не к пусковой головке, а к взрывателю сорокакилограммового заряда, упрятанного в носу катера. Обычно такой катер нес в себе добрый центнер прессованного тротила. Но фон Герн посчитал, что в безвыходной ситуации ему хватит и сорока, чтобы без следа исчезнуть из этой бренной жизни. Однако расставаться с ней пока не собирался и надеялся, что катер в критическую минуту сможет умчать своего хозяина со скоростью 30 узлов[15] в сторону ближайшего датского острова.
Ульрих придумал катеру имя - «Wolfram»[16]. Волк и Ворон перенесут корветтенкапитана к новой жизни, которая должна была начаться либо на тихом датском острове, либо на небесах подле названого отца…
ТО, ЧЕГО НЕ ЗНАЛ ФОН ГЕРН
В мае 1940 года, когда корветтенкапитан фон Герн был заурядным обер-лейтенантом инженерных войск и готовился к штурму бельгийского форта Эбен-Эмаэль, там, во Фламандии, на натурном макете «неприступной крепости», сооруженном для учебных штурмов, Ульриха Цаффа представили офицеру штаба главнокомандующего сухопутными войсками Германии майору Гелену. Гелен наполовину был фламандцем (по матери), но пепел Клааса не стучал в его сердце. Напротив, пыль и пепел фламандских дорог, растерзанных гусеницами танков Роммеля, курились из-под колес его штабного лимузина. Через полгода после падения Бельгии новый знакомый Цаффа сделал блестящую карьеру: он стал начальником группы «Восток» в оперативном управлении генштаба сухопутных войск. Быть может, именно его, подполковника Гелена, разглядывал в перископ Орест Еремеев тем майским днем сорок первого года, когда отец взял его к себе в командирский дот. Это вполне могло быть, так как Гелен к тому времени, разрабатывая детали плана нападения на Советский Союз, не раз выезжал к границе, которая на секретных картах была уже помечена как линия фронта…
Очень скоро усердный разработчик стал полковником и возглавил отдел «Иностранные армии Востока». Здесь он постарался войти в партнерство с могущественным и влиятельнейшим в ту пору шефом абвера адмиралом Канарисом, и тот «по-братски» поделил с молодым коллегой мир на рабочие зоны. Гелену отходила восточная часть земного шара:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88