Их поведение многое поведало о детстве Сьюзен и ее воспитании.
Теперь перед Джеральдиной стояла нелегкая задача – уговорить Сьюзен Далстон защитить свое доброе имя. Джеральдина была настроена решительно: вытащить Сьюзен из тюрьмы стало для нее делом чести.
Алана, Барри и Рози сидели в комнате отдыха. Эту комнату использовали, когда предстояло сообщить детям какое-нибудь важное известие. Мисс Бичэм, которая пожертвовала своим выходным днем, чтобы быть рядом с ними, смотрела на младших Далстонов со смешанным чувством жалости и гнева.
По ее мнению, Сьюзен Далстон должна была находиться дома, рядом со своими детьми, и точка. Детей, подвергавшихся насилию, часто присылали в приют, а затем отправляли назад, домой, чтобы они снова столкнулись с той же самой проблемой. Но дети Сьюзен Далстон не могли вернуться домой – их мать сидела за решеткой, и это было несправедливо. Чертовски несправедливо. Иногда власть социальных служб пугала мисс Бичэм, хотя она сама была частичкой этой власти. Каждый день социальным службам приходилось вершить человеческие судьбы.
Барри и Алана держались за руки. Даже малышка Рози чувствовала – что-то не так. Она молча сидела на кровати и играла в кубики, пытаясь построить домик. Симпсоны не хотели привозить Рози в приют, но мисс Бичэм решила, что ее присутствие утешит остальных детей. Она оказалась права. Дети были связаны неразрывной нитью, и все благодаря матери.
Мисс Бичэм открыла сумочку и достала два батончика «Твикс», столь любимые Барри. Он благодарно улыбнулся и положил их перед собой на стол.
– Я отдам шоколадки Венди.
Мисс Бичэм украдкой смахнула слезу. Она встала со своего места и хлопнула в ладоши.
– Ну всё, пошли. Нам давно пора быть в больнице.
Алана и Барри улыбнулись:
– Правда? Миссис Иппен сказала, что нам туда нельзя.
– Я знаю, что она сказала, но, по-моему, вы должны увидеться со своей сестрой, да и Венди, я думаю, эта встреча пойдет только на пользу.
Алана подхватила на руки Рози, и они быстро вышли из комнаты. Миссис Иппен, увидев, что дети садятся в машину мисс Бичэм, поспешила к ним.
– Куда это вы собрались?
Мисс Бичэм захлопнула дверцу и отвела разгневанную женщину подальше от детских ушей.
– Я собираюсь отвезти детей в больницу, они должны увидеться со своей сестрой.
Миссис Иппен злобно зашипела:
– Я строго-настрого запретила вам везти их в больницу, мисс Бичэм, разве вы об этом забыли?
Мисс Бичэм взглянула на миссис Иппен с вызовом.
– А мне плевать на ваши запреты. Я отвезу детей к их сестре, и, если вам это не нравится, это ваши проблемы, черт побери!
Лицо миссис Иппен исказилось от злости. На какое-то время она даже потеряла дар речи. А мисс Бичэм села в машину и демонстративно хлопнула дверцей.
Сьюзен пристегнули наручниками к мисс Генниг, веселой и добродушной надзирательнице из зоны «А», которая всегда сопровождала заключенных. Едва переступив порог больницы, Сьюзен увидела, что персонал и больные откровенно пялятся на них. Она решила поступить мудро: просто не обращать внимания. Она ни в чем не винила этих людей. В прошлой жизни ее тоже бы распирало желание поглазеть на преступника, прикованного наручниками к полицейскому. Любопытство свойственно человеческой натуре.
Они зашли в лифт, чтобы подняться на этаж, где находилась палата ее дочери. Сердце Сьюзен бешено колотилось. У дверей их встретила симпатичная молоденькая медсестра.
– Ах, должно быть, вы мама Венди. Она не знает, что вы придете. Мы подумали, что это будет для нее приятным сюрпризом. Она у вас такая красотка.
Сьюзен вошла за девушкой в палату. Кровать была задернута занавеской, чтобы оградить пациента от любопытных глаз. Радость на лице Венди стоила всех сокровищ мира.
– Мама!
Венди с такой силой притянула мать к себе, что надзирательница, которая была прикована наручниками к Сьюзен, вместе с ней повалилась на кровать.
– Ой, мама! Как это они разрешили тебе приехать?
Она крепко сжала руку матери, словно боясь, что та вдруг исчезнет.
– Мне разрешили покинуть тюрьму по семейным обстоятельствам. Из-за тебя, Венди. Ох, девочка моя, обещай, что ты больше никогда не сделаешь ничего подобного. Я чуть с ума не сошла от горя. Обещаешь, Венди? Обещай мне!
Сьюзен с мольбой посмотрела на свою красивую дочь и почувствовала, как слезы наворачиваются на глаза.
– Если с тобой что-нибудь случится, я умру от горя, дорогая. Я постоянно думаю о тебе. Ради бога, Венди, выброси из головы подобные мысли. Ничто в этом мире не стоит того, чтобы лишать себя жизни. У нас не так все плохо. Совсем не так уж плохо.
Надзирательница неуклюже поднялась и отстегнула наручники.
– Даю тебе десять минут, Далстон. Я подожду тебя снаружи.
Сьюзен благодарно улыбнулась:
– Я никуда не убегу, клянусь. Я так давно не видела детей!
Оставшись наедине, мать и дочь снова обнялись.
– Девочка моя, ну почему ты это сделала?
Венди тяжело вздохнула и положила голову матери на плечо:
– Ты должна рассказать им правду, мама. Я больше не могу держать ее в себе. Просто не могу.
Голос дочери был таким несчастным. Вся та безумная горечь, которую испытывала Венди, передалась Сьюзен.
– Ты ошибаешься, дорогая. Мы должны хранить это в тайне. В противном случае все наши муки будут напрасными. Ты не виновата ни в чем, запомни. Я сама решила сделать то, что сделала. Сама. Если ты расскажешь кому-нибудь, что произошло, это ничего не изменит. Как бы там ни было, тебе не поверят. Прошло слишком много времени.
– А как же Рози? Мы не можем допустить, чтобы ее отняли у нас. Я даже думала убежать с ней. Думала, что могло бы нам помочь, но ничего путного не придумала. Ничего не выйдет, ничего не сработает. Разве что выиграем день-другой. Если они заберут Рози, наша семья развалится, я знаю, развалится.
Сьюзен обняла убитую горем девочку и крепко прижала к себе.
– Не терзай себя, Венди. Я все улажу, обязательно улажу. Пожалуйста, поверь мне. Я обещаю! Я сделаю все, что от меня зависит.
– Но если бы ты только сказала им, мама… Я не смогу долго держать это в себе. Оно грызет меня изнутри, потому что это моя вина. Я виновата, ты знаешь. Тебе не следовало впутывать себя в это, мама. И я не должна была позволить этого. Я ничего не соображала от страха и потому сделала, как ты велела. Теперь я понимаю: я поступила неправильно. Я должна была остаться в ту ночь дома и получить по заслугам.
Сьюзен посмотрела в искаженное душевной мукой лицо дочери и прошептала:
– Слушай меня, Венди, и слушай внимательно. Я решу проблему с Рози, клянусь. Как-нибудь я постараюсь добиться апелляции. Скоро я встречусь с новым адвокатом, которого нашла Розель. Я в лепешку расшибусь, чтобы все уладить. Ты, главное, молчи. Забудь обо всем. Я знаю, что это трудно, но постарайся ради нас всех.
Она нежно поцеловала дочь.
– Позволь мне самой все сделать, лапочка. Позволь мамочке сделать это ради тебя, любовь моя. Я обещаю, что все наладится, что мы будем вместе!
Венди рассеянно кивнула, но все же осталась при своем мнении:
– Я считаю, что ты должна сказать правду, мама. Когда-нибудь правда все равно выйдет наружу.
Сьюзен погладила ее по щеке и улыбнулась.
– С чего бы это? О том, что на самом деле произошло той ночью, знаем только ты да я. Я буду все отрицать, так и знай. Если ты когда-нибудь решишь рассказать правду, помни об этом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112
Теперь перед Джеральдиной стояла нелегкая задача – уговорить Сьюзен Далстон защитить свое доброе имя. Джеральдина была настроена решительно: вытащить Сьюзен из тюрьмы стало для нее делом чести.
Алана, Барри и Рози сидели в комнате отдыха. Эту комнату использовали, когда предстояло сообщить детям какое-нибудь важное известие. Мисс Бичэм, которая пожертвовала своим выходным днем, чтобы быть рядом с ними, смотрела на младших Далстонов со смешанным чувством жалости и гнева.
По ее мнению, Сьюзен Далстон должна была находиться дома, рядом со своими детьми, и точка. Детей, подвергавшихся насилию, часто присылали в приют, а затем отправляли назад, домой, чтобы они снова столкнулись с той же самой проблемой. Но дети Сьюзен Далстон не могли вернуться домой – их мать сидела за решеткой, и это было несправедливо. Чертовски несправедливо. Иногда власть социальных служб пугала мисс Бичэм, хотя она сама была частичкой этой власти. Каждый день социальным службам приходилось вершить человеческие судьбы.
Барри и Алана держались за руки. Даже малышка Рози чувствовала – что-то не так. Она молча сидела на кровати и играла в кубики, пытаясь построить домик. Симпсоны не хотели привозить Рози в приют, но мисс Бичэм решила, что ее присутствие утешит остальных детей. Она оказалась права. Дети были связаны неразрывной нитью, и все благодаря матери.
Мисс Бичэм открыла сумочку и достала два батончика «Твикс», столь любимые Барри. Он благодарно улыбнулся и положил их перед собой на стол.
– Я отдам шоколадки Венди.
Мисс Бичэм украдкой смахнула слезу. Она встала со своего места и хлопнула в ладоши.
– Ну всё, пошли. Нам давно пора быть в больнице.
Алана и Барри улыбнулись:
– Правда? Миссис Иппен сказала, что нам туда нельзя.
– Я знаю, что она сказала, но, по-моему, вы должны увидеться со своей сестрой, да и Венди, я думаю, эта встреча пойдет только на пользу.
Алана подхватила на руки Рози, и они быстро вышли из комнаты. Миссис Иппен, увидев, что дети садятся в машину мисс Бичэм, поспешила к ним.
– Куда это вы собрались?
Мисс Бичэм захлопнула дверцу и отвела разгневанную женщину подальше от детских ушей.
– Я собираюсь отвезти детей в больницу, они должны увидеться со своей сестрой.
Миссис Иппен злобно зашипела:
– Я строго-настрого запретила вам везти их в больницу, мисс Бичэм, разве вы об этом забыли?
Мисс Бичэм взглянула на миссис Иппен с вызовом.
– А мне плевать на ваши запреты. Я отвезу детей к их сестре, и, если вам это не нравится, это ваши проблемы, черт побери!
Лицо миссис Иппен исказилось от злости. На какое-то время она даже потеряла дар речи. А мисс Бичэм села в машину и демонстративно хлопнула дверцей.
Сьюзен пристегнули наручниками к мисс Генниг, веселой и добродушной надзирательнице из зоны «А», которая всегда сопровождала заключенных. Едва переступив порог больницы, Сьюзен увидела, что персонал и больные откровенно пялятся на них. Она решила поступить мудро: просто не обращать внимания. Она ни в чем не винила этих людей. В прошлой жизни ее тоже бы распирало желание поглазеть на преступника, прикованного наручниками к полицейскому. Любопытство свойственно человеческой натуре.
Они зашли в лифт, чтобы подняться на этаж, где находилась палата ее дочери. Сердце Сьюзен бешено колотилось. У дверей их встретила симпатичная молоденькая медсестра.
– Ах, должно быть, вы мама Венди. Она не знает, что вы придете. Мы подумали, что это будет для нее приятным сюрпризом. Она у вас такая красотка.
Сьюзен вошла за девушкой в палату. Кровать была задернута занавеской, чтобы оградить пациента от любопытных глаз. Радость на лице Венди стоила всех сокровищ мира.
– Мама!
Венди с такой силой притянула мать к себе, что надзирательница, которая была прикована наручниками к Сьюзен, вместе с ней повалилась на кровать.
– Ой, мама! Как это они разрешили тебе приехать?
Она крепко сжала руку матери, словно боясь, что та вдруг исчезнет.
– Мне разрешили покинуть тюрьму по семейным обстоятельствам. Из-за тебя, Венди. Ох, девочка моя, обещай, что ты больше никогда не сделаешь ничего подобного. Я чуть с ума не сошла от горя. Обещаешь, Венди? Обещай мне!
Сьюзен с мольбой посмотрела на свою красивую дочь и почувствовала, как слезы наворачиваются на глаза.
– Если с тобой что-нибудь случится, я умру от горя, дорогая. Я постоянно думаю о тебе. Ради бога, Венди, выброси из головы подобные мысли. Ничто в этом мире не стоит того, чтобы лишать себя жизни. У нас не так все плохо. Совсем не так уж плохо.
Надзирательница неуклюже поднялась и отстегнула наручники.
– Даю тебе десять минут, Далстон. Я подожду тебя снаружи.
Сьюзен благодарно улыбнулась:
– Я никуда не убегу, клянусь. Я так давно не видела детей!
Оставшись наедине, мать и дочь снова обнялись.
– Девочка моя, ну почему ты это сделала?
Венди тяжело вздохнула и положила голову матери на плечо:
– Ты должна рассказать им правду, мама. Я больше не могу держать ее в себе. Просто не могу.
Голос дочери был таким несчастным. Вся та безумная горечь, которую испытывала Венди, передалась Сьюзен.
– Ты ошибаешься, дорогая. Мы должны хранить это в тайне. В противном случае все наши муки будут напрасными. Ты не виновата ни в чем, запомни. Я сама решила сделать то, что сделала. Сама. Если ты расскажешь кому-нибудь, что произошло, это ничего не изменит. Как бы там ни было, тебе не поверят. Прошло слишком много времени.
– А как же Рози? Мы не можем допустить, чтобы ее отняли у нас. Я даже думала убежать с ней. Думала, что могло бы нам помочь, но ничего путного не придумала. Ничего не выйдет, ничего не сработает. Разве что выиграем день-другой. Если они заберут Рози, наша семья развалится, я знаю, развалится.
Сьюзен обняла убитую горем девочку и крепко прижала к себе.
– Не терзай себя, Венди. Я все улажу, обязательно улажу. Пожалуйста, поверь мне. Я обещаю! Я сделаю все, что от меня зависит.
– Но если бы ты только сказала им, мама… Я не смогу долго держать это в себе. Оно грызет меня изнутри, потому что это моя вина. Я виновата, ты знаешь. Тебе не следовало впутывать себя в это, мама. И я не должна была позволить этого. Я ничего не соображала от страха и потому сделала, как ты велела. Теперь я понимаю: я поступила неправильно. Я должна была остаться в ту ночь дома и получить по заслугам.
Сьюзен посмотрела в искаженное душевной мукой лицо дочери и прошептала:
– Слушай меня, Венди, и слушай внимательно. Я решу проблему с Рози, клянусь. Как-нибудь я постараюсь добиться апелляции. Скоро я встречусь с новым адвокатом, которого нашла Розель. Я в лепешку расшибусь, чтобы все уладить. Ты, главное, молчи. Забудь обо всем. Я знаю, что это трудно, но постарайся ради нас всех.
Она нежно поцеловала дочь.
– Позволь мне самой все сделать, лапочка. Позволь мамочке сделать это ради тебя, любовь моя. Я обещаю, что все наладится, что мы будем вместе!
Венди рассеянно кивнула, но все же осталась при своем мнении:
– Я считаю, что ты должна сказать правду, мама. Когда-нибудь правда все равно выйдет наружу.
Сьюзен погладила ее по щеке и улыбнулась.
– С чего бы это? О том, что на самом деле произошло той ночью, знаем только ты да я. Я буду все отрицать, так и знай. Если ты когда-нибудь решишь рассказать правду, помни об этом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112