Томми громко рассмеялся:
– Черт меня подери, а еще дальше вы залезть не могли? Почему бы вам не заняться, например, убийством Авеля?
Лиммингтон пропустил насмешку мимо ушей.
– Соблаговолите проехать со мной в полицейское управление.
Томми схватил Лиммингтона за горло, но тут же два констебля подскочили к нему сзади и схватили за руки.
Бриони вздохнула.
– Пойдем, Томми. Мы вернемся домой еще до ночи. – Она высокомерно посмотрела на Лиммингтона. – То, что я сейчас услышала, – просто невероятная чушь. Вы живете в мире фантазий, мистер Лиммингтон, но очень скоро узнаете, что бывает с людьми, которые меня раздражают. Я подам на вас в суд за клевету. Очень надеюсь, что у вас есть доказательства, потому что могу сказать уже сейчас: у нас будут железные алиби.
Лиммингтон мягко произнес:
– Не волнуйтесь, у меня есть все, что нужно, мисс Каванаг.
Бриони скептически усмехнулась:
– Знаете, что я скажу вам, мистер Лиммингтон? Множество людей пыталось засадить меня за решетку. Просто несчетное множество. Но я все еще на свободе.
Лиммингтон улыбнулся в ответ:
– Да, но теперь уже ненадолго.
Прежде чем Бриони успела ответить, Молли завопила:
– Ах вы суки! Грязные ублюдки! Еще не остыло тело моего внука, а вы уже охотитесь за остальными членами моей семьи!
– Мы окажемся дома раньше, чем вы успеете произнести слово «нож», – проворчал Томми.
– Уж не про тот ли вы разделочный нож? – поинтересовался Лиммингтон.
Джеймс Макквидан считался лучшим адвокатом Лондона. Сейчас он пытался добиться, чтобы Бриони и Томми, сидевших в камере предварительного заключения, выпустили на поруки.
Макквидан был человеком каких-то невероятных размеров. Его руки напоминали ковши экскаватора, и вид он имел довольно устрашающий.
Судья внимательно слушал речь Макквидана, произносимую с заметным шотландским акцентом.
– Ваша честь, перед нами сидят два очень уважаемых человека. Сегодня их обвиняют в убийствах, совершенных более сорока лет назад. Один из так называемых убитых, согласно сообщениям печати, на самом деле покончил жизнь самоубийством. Как вы можете не выпустить этих людей на поруки? Бриони Каванаг – деловая женщина, уважаемый член общества, она много занимается благотворительностью. Томас Лейн уважаем в неменьшей степени. Ни у кого из них никогда не возникало проблем с полицией. Неужели ваша честь будет возражать?
– Мистер Макквидан, все, что вы сочли нужным мне сказать, я выслушал с интересом, – сообщил судья. – Хочу напомнить, что мисс Каванаг и мистер Лейн, уважаемые члены общества, филантропы и просто примерные граждане, обвиняются в убийствах, а не в нарушении правил дорожного движения. Убийство – это особо тяжкое преступление, и никто при таком обвинении не может быть отпущен просто так. Учитывая серьезность преступления, я отказываю вам в разрешении взять их на поруки.
Лицо Бриони побелело, а Томми закрыл глаза. Макквидан замахал руками в знак несогласия. Его черные одежды развевались:
– Ваша честь, я протестую…
Судья поднял костлявую руку, призывая к тишине.
– Я думаю, для одного дня ваших протестов мы слышали достаточно, мистер Макквидан.
Когда новость стала известна за пределами зала заседаний, инспектор Лиммингтон улыбнулся и записал на свой счет первое очко.
Словно в тумане Бриони вошла на территорию тюрьмы «Холоуэй». Она была уверена, что ее не посадят, поэтому решение судьи потрясло ее до глубины души. Звук захлопнувшейся за ней металлической двери звучал в ее ушах как погребальный колокол.
Женщина-офицер, шедшая рядом, подбадривала ее:
– Давай, милая.
Бриони деревянно улыбнулась. Она не покажет им, что боится. Если они упекут ее надолго…
Она подавила в себе ужас и неверными шагами вошла в приемную тюрьмы. В комнате царил полумрак, окно из плотного стекла почти не пропускало света. Две пары рук грубо сдернули с нее шубу. Без шубы и сумочки она вдруг почувствовала себя совершенно беззащитной. Это не могло происходить с ней. Это была какая-то ошибка.
Надсмотрщица Мэрилин, служившая в тюрьме более двадцати лет, гадко усмехнулась:
– Давай, дорогуша. Сейчас мы тебя разденем, вымоем и вновь оденем и обуем, но уже в наше. Затем проводим в твою камеру. Будешь жить вместе с еще двумя сучками, они покажут тебе, что почем.
Бриони выпрямилась во весь рост и сказала холодно:
– Проясним кое-что сразу, хорошо? Во-первых, я тебе не дорогуша. От одной мысли о дружбе с тобой меня тошнит. А во-вторых, ты можешь быть большой и безобразной, но тебе нужно иметь что-то еще, если ты хочешь напугать меня.
Мэрилин с яростью посмотрела на крохотную старую женщину:
– Никто не смеет говорить со мной в таком тоне!
Теперь, когда прошел первый шок, Бриони снова стала прежней и едко ответила:
– Мне виднее, как с тобой говорить. Я всю жизнь имела дело с дураками, так что одной дурой больше, одной меньше, какая разница? Ну, пошли. Давайте покончим с этим. Где мне принять душ?
Женщина помоложе, офицер Трэйси, взяла ее за руку.
– Я провожу вас в душ, как только мы составим опись ваших вещей.
Мэрилин в полном молчании составила опись. Кольца с бриллиантами и колье вызвали у нее явное раздражение. Когда Трэйси увела Бриони в душ, Мэрилин обратилась к другой тюремщице:
– Надо будет сбить с нее спесь.
– И ты собираешься за это взяться?
Мэрилин кивнула. На ее лице появилась кривая ухмылка.
Бриони приняла душ, после чего ее опрыскали дезинфицирующим раствором. Одета она теперь была в казенные блузку и юбку, мокрые волосы прилипли к голове. Трэйси удивило то, что и без макияжа старуха выглядела хорошо. Пока Бриони вели в крыло «А», она внимательно оглядывала все вокруг. Ее камера оказалась на последнем этаже. Когда дверь камеры открылась, застарелый запах окурков и мочи ударил Бриони в нос. Несколько секунд она в замешательстве стояла на пороге. Трэйси, чувствуя что Бриони не по себе, легонько подтолкнула ее:
– Входи, милая. В пять тридцать у нас чай, вам будет позволено выйти.
Дверь камеры со стуком захлопнулась, и Бриони уставилась на двух девушек.
Одна из них, высокая негритянка, на вид не старше девятнадцати лет, встала и протянула ей руку:
– Привет, милая. Меня зовут Летиция, а это Марла.
Марла была маленькой пухлой блондинкой лет тридцати.
– Присаживайся, мы тебя ждали. Хочешь самокрутку?
Открытое и приветливое лицо Летиции внушало симпатию.
Бриони кивнула и, присев на свою койку, взяла предложенную сигарету.
– Трэйси через минутку принесет чай. Белинда обо всем позаботилась. Увидишь ее во время общего чаепития. Будет только сандвич, но обязательно запихни его в себя, потому что до утра больше ничего не дадут.
Бриони прикурила от поднесенного Марлой огонька и попыталась расслабиться. Камера была маленькая и ужасно воняла. Несмотря на доброту сокамерниц, Бриони предпочла бы находиться где угодно, только не здесь. Догадываясь, о чем она думает, Марла улыбнулась.
– Послушай, милая, конечно, сначала это шок. Знаю по собственному опыту. Но я дам тебе маленький совет. Когда ты выйдешь на прогулку, держись так, будто все вокруг принадлежит тебе. Ты – имя, большое имя. Твоя репутация идет впереди тебя. Здесь есть куча маленьких проституток, которые с удовольствием прислуживали бы тебе. Веди себя спокойно, понимаешь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120