Он расстегнул брюки и при этом громко рыгнул. Брюки упали на пол, и он перешагнул через них.
– Давай зажжем свет.
Джошуа повернулся к выключателю, и Эйлин сквозь стиснутые зубы выдавила:
– Нет… Нет, пожалуйста, Джошуа! Я боюсь.
Он повернулся к ней, улыбаясь.
– Прости меня, Эй, я забыл, что у тебя это в первый раз. – Он сел рядом с ней на кровать и взял ее за руку. – Перестань дрожать, девочка, мы скоро согреем друг друга.
Эйлин в сумраке с трудом различала его лицо. От Джошуа исходил густой запах алкоголя. Его толстые губы лоснились, а глаза казались пустыми. Она вырвала у него свою руку и встала.
– Я не могу, Джошуа, не могу…
Он обхватил Эйлин за талию, повалил на кровать и, задрав ее свадебное платье, начал покрывать ее тело влажными поцелуями, от которых Эйлин вся сжалась. Она отталкивала его, чувствуя, как сильно накрахмалена его рубашка. Он засмеялся, потом одним рывком разорвал ее панталоны и принялся искать губами ее лоно, возбуждаясь при мысли о том, что ему предстоит лишить эту скромницу девственности. Эйлин почувствовала, что ее охватывает паника. Она хотела оказаться где угодно, только не в этой комнате. Она вспомнила, как отец пытался насильно овладеть ее матерью, как Генри в первый раз овладел ею… Эйлин рванулась и изо всех сил оттолкнула мужа.
Джошуа свалился на пол, и Эйлин услышала его сдавленное ругательство. Прежде чем она успела спрыгнуть с постели, он уже вскочил на ноги, сгреб ее в охапку и стал срывать с нее платье. Эйлин слышала, как рвется ткань, как разлетаются перламутровые пуговицы. Она попыталась вцепиться ногтями ему в лицо. Он перехватил ее руки, больно сдавив запястья, а затем сильно ударил Эйлин по лицу. От удара ее голова резко мотнулась в сторону. И тогда Эйлин легла и застыла как мертвая, глядя на мужчину, который нависал над ней.
Он молча сорвал с нее всю одежду – теперь она уже не сопротивлялась. Джошуа увидел ее наготу, ее тяжелые груди и тонкую талию и почувствовал мощный прилив желания. Он резко развел ее ноги в стороны и, навалившись всей тяжестью, грубо вошел в нее, не обращая внимания на ее боль и страх. Он наслаждался ощущением того, что стал наконец хозяином положения. Однако там, внутри нее, он не встретил никакого сопротивления. Джошуа схватил Эйлин за волосы и яростно дернул.
– Значит, тебя уже попользовали, – сказал он тихо.
Губы Эйлин зашевелились в молитве. Она не понимала, что он говорит. Девушка лежала, в ужасе глядя на него. В голове у нее не было ничего, кроме слов молитвы.
У Джошуа стала пропадать эрекция. Все желание обладать женой пропало. Он вспомнил, что они никогда по-настоящему не целовались, никогда не дотрагивались друг до друга, ничего такого не было. И все это время она только притворялась Девственницей – ее уже кто-то имел. Ничего удивительного, что Бриони старалась как можно быстрее ее сбагрить. Эйлин знал какой-то другой мужчина, кто-то другой касался ее.
Все они, наверное, теперь смеются над ним.
Эйлин, заметив, что он остановился, попыталась подняться. Ее желание встать и уйти от него вновь раззадорило Джошуа. Он схватил жену за плечи, прижал к постели и начал со всей силой овладевать ею, вкладывая в свои толчки всю накопившуюся ярость.
Он хотел убить ее, хотел сжать руками это тонкое белое горло и сдавить его так, чтобы она не смогла больше дышать. Но он не мог этого сделать. Даже в ярости он не забывал, что Эйлин – сестра Бриони Каванаг. «Что ж, – подумал он, – есть и другие способы спустить шкуру с кошки. Эйлин О'Мэйлли, как она теперь называется, больше не увидит мирных дней».
Глава 21
Мария Юргенс спросила, пытаясь скрыть раздражение:
– А что обо всем этом скажет Бриони?
Томми равнодушно пожал плечами:
– У меня есть половина в деле, и я могу располагать ею, как мне угодно.
Мария тряхнула своими платиновыми волосами и улыбнулась:
– Мне кажется, все будет иначе, Томми. У меня такое чувство, что Бриони воспримет это не так, как ты. Я не знаю, из-за чего такие страсти, какая кошка пробежала между вами, зато мужчин я знаю неплохо. Я не собираюсь ради тебя порывать с Бриони. Мы с ней очень хорошо ладим, собираемся начать общий бизнес, и мне совершенно ни к чему становиться ее врагом. Ни сейчас, ни когда-либо позже.
Томми удивился, услышав о том, что у Бриони и Марии есть какие-то общие дела: Бриони ничего ему об этом не говорила.
– Понятно.
Мария усмехнулась.
– Нет, ничего тебе не понятно, Томми Лейн. Мне кажется, тебе должно быть стыдно. Ты приходишь, раздувшийся от собственного величия, и заявляешь, что можешь распоряжаться половиной вашего с Бриони общего бизнеса, в то время как этот бизнес по справедливости целиком принадлежит ей. Именно Бриони строила и раскручивала ваши заведения – ты в основном занимался случайными сделками. Я знаю все обо всех, мне ты очки не вотрешь. Я тебе советую дать Бриони возможность откупиться от тебя. – Мария наклонилась к Томми, и ее голос смягчился. – Послушай, дружище, я не знаю, что там произошло между вами, но все это на тебя не похоже. Ты пытаешься навредить ей. Что бы она ни сделала, не забывай о прошлом. Вспомни те времена, когда все так хорошо начиналось, – вы затеяли большое дело, стали партнерами… Может, сейчас ты зол на нее, но подумай, как же ты будешь чувствовать себя месяц, год спустя?
– Сказать правду, Мария, я попросту подумал, что ты будешь для меня наилучшим партнером после Бриони. Вы похожи, чертовски похожи! Но я не могу с ней видеться. Мне очень жаль, но я больше не желаю видеть ее, ни сейчас, ни в будущем. Я даже не хотел бы сейчас затащить ее в постель, клянусь.
– Тебе нужны деньги?
Томми покачал головой:
– Нет. Деньги мне не нужны.
– Тогда я дам тебе бесплатный совет. Не пытайся продать свою половину кому-либо, не посоветовавшись прежде с Бриони. Это все равно что плюнуть ей в душу. Если бы она поступила так с тобой, это было бы равносильно убийству. Попытайся сохранить хотя бы остатки дружбы, Томми. Сначала предложи ей выкупить свою долю, а потом, если она откажется, станешь пассивным партнером. Но не усугубляй и без того паршивые дела. Неприятности придут сами, тебе не понадобится бегать за ними.
Молли потряс вид Эйлин. Прошла неделя после свадьбы, Молли приехала к новобрачным в гости, однако ее визит никого не обрадовал. Эйлин все время молчала, лицо ее поблекло и осунулось. Она готовила обед, но делала это настолько вяло, что даже чистка моркови превратилась у нее в долгую утомительную операцию. Молли болтала без устали, но наконец все ее темы иссякли, и в кухне повисла тишина.
– Как твои дела, Эйлин? Ты не похожа на себя, девочка.
Эйлин не ответила. Увидев, как напряжено ее лицо, Молли почувствовала холод в груди. «Пожалуйста, Господи, не допусти, чтобы нервы Эйлин взяли над ней верх, – подумала она. – Перед свадьбой моя дочь немного оправилась. Пресвятая Мария, не дай ей снова свихнуться, прошу тебя».
– Я спрашиваю, ты хорошо себя чувствуешь, Эйлин, детка?
Та кивнула.
– Все ли хорошо между тобой и Джошуа?
Эйлин начала резать морковь. Только стук ножа нарушал тишину на кухне.
– Эйлин, ты в конце концов ответишь мне, черт побери?
Эйлин вздрогнула. Молли заметила, что после свадьбы Эйлин вновь стала сутулиться, как прежде.
– Что ты хочешь от меня услышать?
Молли закрыла глаза. По крайней мере, она ответила, значит, не окончательно свихнулась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120
– Давай зажжем свет.
Джошуа повернулся к выключателю, и Эйлин сквозь стиснутые зубы выдавила:
– Нет… Нет, пожалуйста, Джошуа! Я боюсь.
Он повернулся к ней, улыбаясь.
– Прости меня, Эй, я забыл, что у тебя это в первый раз. – Он сел рядом с ней на кровать и взял ее за руку. – Перестань дрожать, девочка, мы скоро согреем друг друга.
Эйлин в сумраке с трудом различала его лицо. От Джошуа исходил густой запах алкоголя. Его толстые губы лоснились, а глаза казались пустыми. Она вырвала у него свою руку и встала.
– Я не могу, Джошуа, не могу…
Он обхватил Эйлин за талию, повалил на кровать и, задрав ее свадебное платье, начал покрывать ее тело влажными поцелуями, от которых Эйлин вся сжалась. Она отталкивала его, чувствуя, как сильно накрахмалена его рубашка. Он засмеялся, потом одним рывком разорвал ее панталоны и принялся искать губами ее лоно, возбуждаясь при мысли о том, что ему предстоит лишить эту скромницу девственности. Эйлин почувствовала, что ее охватывает паника. Она хотела оказаться где угодно, только не в этой комнате. Она вспомнила, как отец пытался насильно овладеть ее матерью, как Генри в первый раз овладел ею… Эйлин рванулась и изо всех сил оттолкнула мужа.
Джошуа свалился на пол, и Эйлин услышала его сдавленное ругательство. Прежде чем она успела спрыгнуть с постели, он уже вскочил на ноги, сгреб ее в охапку и стал срывать с нее платье. Эйлин слышала, как рвется ткань, как разлетаются перламутровые пуговицы. Она попыталась вцепиться ногтями ему в лицо. Он перехватил ее руки, больно сдавив запястья, а затем сильно ударил Эйлин по лицу. От удара ее голова резко мотнулась в сторону. И тогда Эйлин легла и застыла как мертвая, глядя на мужчину, который нависал над ней.
Он молча сорвал с нее всю одежду – теперь она уже не сопротивлялась. Джошуа увидел ее наготу, ее тяжелые груди и тонкую талию и почувствовал мощный прилив желания. Он резко развел ее ноги в стороны и, навалившись всей тяжестью, грубо вошел в нее, не обращая внимания на ее боль и страх. Он наслаждался ощущением того, что стал наконец хозяином положения. Однако там, внутри нее, он не встретил никакого сопротивления. Джошуа схватил Эйлин за волосы и яростно дернул.
– Значит, тебя уже попользовали, – сказал он тихо.
Губы Эйлин зашевелились в молитве. Она не понимала, что он говорит. Девушка лежала, в ужасе глядя на него. В голове у нее не было ничего, кроме слов молитвы.
У Джошуа стала пропадать эрекция. Все желание обладать женой пропало. Он вспомнил, что они никогда по-настоящему не целовались, никогда не дотрагивались друг до друга, ничего такого не было. И все это время она только притворялась Девственницей – ее уже кто-то имел. Ничего удивительного, что Бриони старалась как можно быстрее ее сбагрить. Эйлин знал какой-то другой мужчина, кто-то другой касался ее.
Все они, наверное, теперь смеются над ним.
Эйлин, заметив, что он остановился, попыталась подняться. Ее желание встать и уйти от него вновь раззадорило Джошуа. Он схватил жену за плечи, прижал к постели и начал со всей силой овладевать ею, вкладывая в свои толчки всю накопившуюся ярость.
Он хотел убить ее, хотел сжать руками это тонкое белое горло и сдавить его так, чтобы она не смогла больше дышать. Но он не мог этого сделать. Даже в ярости он не забывал, что Эйлин – сестра Бриони Каванаг. «Что ж, – подумал он, – есть и другие способы спустить шкуру с кошки. Эйлин О'Мэйлли, как она теперь называется, больше не увидит мирных дней».
Глава 21
Мария Юргенс спросила, пытаясь скрыть раздражение:
– А что обо всем этом скажет Бриони?
Томми равнодушно пожал плечами:
– У меня есть половина в деле, и я могу располагать ею, как мне угодно.
Мария тряхнула своими платиновыми волосами и улыбнулась:
– Мне кажется, все будет иначе, Томми. У меня такое чувство, что Бриони воспримет это не так, как ты. Я не знаю, из-за чего такие страсти, какая кошка пробежала между вами, зато мужчин я знаю неплохо. Я не собираюсь ради тебя порывать с Бриони. Мы с ней очень хорошо ладим, собираемся начать общий бизнес, и мне совершенно ни к чему становиться ее врагом. Ни сейчас, ни когда-либо позже.
Томми удивился, услышав о том, что у Бриони и Марии есть какие-то общие дела: Бриони ничего ему об этом не говорила.
– Понятно.
Мария усмехнулась.
– Нет, ничего тебе не понятно, Томми Лейн. Мне кажется, тебе должно быть стыдно. Ты приходишь, раздувшийся от собственного величия, и заявляешь, что можешь распоряжаться половиной вашего с Бриони общего бизнеса, в то время как этот бизнес по справедливости целиком принадлежит ей. Именно Бриони строила и раскручивала ваши заведения – ты в основном занимался случайными сделками. Я знаю все обо всех, мне ты очки не вотрешь. Я тебе советую дать Бриони возможность откупиться от тебя. – Мария наклонилась к Томми, и ее голос смягчился. – Послушай, дружище, я не знаю, что там произошло между вами, но все это на тебя не похоже. Ты пытаешься навредить ей. Что бы она ни сделала, не забывай о прошлом. Вспомни те времена, когда все так хорошо начиналось, – вы затеяли большое дело, стали партнерами… Может, сейчас ты зол на нее, но подумай, как же ты будешь чувствовать себя месяц, год спустя?
– Сказать правду, Мария, я попросту подумал, что ты будешь для меня наилучшим партнером после Бриони. Вы похожи, чертовски похожи! Но я не могу с ней видеться. Мне очень жаль, но я больше не желаю видеть ее, ни сейчас, ни в будущем. Я даже не хотел бы сейчас затащить ее в постель, клянусь.
– Тебе нужны деньги?
Томми покачал головой:
– Нет. Деньги мне не нужны.
– Тогда я дам тебе бесплатный совет. Не пытайся продать свою половину кому-либо, не посоветовавшись прежде с Бриони. Это все равно что плюнуть ей в душу. Если бы она поступила так с тобой, это было бы равносильно убийству. Попытайся сохранить хотя бы остатки дружбы, Томми. Сначала предложи ей выкупить свою долю, а потом, если она откажется, станешь пассивным партнером. Но не усугубляй и без того паршивые дела. Неприятности придут сами, тебе не понадобится бегать за ними.
Молли потряс вид Эйлин. Прошла неделя после свадьбы, Молли приехала к новобрачным в гости, однако ее визит никого не обрадовал. Эйлин все время молчала, лицо ее поблекло и осунулось. Она готовила обед, но делала это настолько вяло, что даже чистка моркови превратилась у нее в долгую утомительную операцию. Молли болтала без устали, но наконец все ее темы иссякли, и в кухне повисла тишина.
– Как твои дела, Эйлин? Ты не похожа на себя, девочка.
Эйлин не ответила. Увидев, как напряжено ее лицо, Молли почувствовала холод в груди. «Пожалуйста, Господи, не допусти, чтобы нервы Эйлин взяли над ней верх, – подумала она. – Перед свадьбой моя дочь немного оправилась. Пресвятая Мария, не дай ей снова свихнуться, прошу тебя».
– Я спрашиваю, ты хорошо себя чувствуешь, Эйлин, детка?
Та кивнула.
– Все ли хорошо между тобой и Джошуа?
Эйлин начала резать морковь. Только стук ножа нарушал тишину на кухне.
– Эйлин, ты в конце концов ответишь мне, черт побери?
Эйлин вздрогнула. Молли заметила, что после свадьбы Эйлин вновь стала сутулиться, как прежде.
– Что ты хочешь от меня услышать?
Молли закрыла глаза. По крайней мере, она ответила, значит, не окончательно свихнулась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120