Похож на прибалта.
При моем появлении в широкой арке, отделяющей ванную и туалет от гостиной, он успокаивающе помахал рукой с перстнем:
-- Мойтесь, мойтесь, мы не спешим.
-- Вруби телевизор! -- сказал я.
Он непонимающе поморщился.
-- Телевизор вруби! -- повторил я. И, видя, что он медлит, прошлепал к "Панасонику" и нажал кнопку.
Гостиную вновь заполнил голос Мазура:
-- Да, мы приняли решение призвать наших сторонников во втором туре выборов голосовать "против всех". Почему?
Попробую объяснить...
-- И не вырубай! -- предупредил я и направился в ванную.
Громила преградил мне дорогу. "Магнум" он держал уже в одной руке. И если бы не глушитель, небрежно крутил бы его на пальце, как ковбои в американских вестернах. Напарник за его спиной проскользнул в арку и обшмонал мои джинсы и куртку, висевшие в просторном предбаннике. Вернувшись, бросил на журнальный столик извлеченный из куртки бумажник:
-- Больше ничего. Пушки нет.
Громила отступил в сторону, открывая мне путь в ванную и снисходительным движением ствола приглашая продолжить водные процедуры. Что я и сделал.
"Как все вы знаете, во втором туре президентских выборов 96-го года "Яблоко" поддержало кандидатуру Ельцина. Вместе со всеми демократически настроенными гражданами России мы были поставлены перед нелегким выбором. Альтернатива Ельцину была лишь одна -- господин Зюганов. Что изменилось за
минувшие полтора года?.."
Я ополоснулся под душем и принялся вытираться перед зеркалом красной махровой простыней, одновременно прислушиваясь и к тому, что происходит в гостиной, и к объяснениям Мазура. В гостиной вроде бы не происходило ничего,
а объяснения "яблочника" на этот раз не были пересыпаны "макроэкономическими интеграциями". Так что я вполне улавливал смысл, несмотря на некоторую отвлеченность внимания.
"Как ни странно, довольно многое. Не буду сейчас говорить о том, что изменилось в лучшую сторону, а что в худшую. Принципиально важно другое. Стала очевидной необратимость выбранного Россией пути. Стало ясно, что уже нет такой силы, которая смогла бы повернуть нашу страну вспять. Кто бы ни
встал у власти. Это и открывает перед каждым из нас возможность свободного, не вынужденного выбора..."
Из зеркала на меня смотрела несколько осатаневшая физиономия начинающего забулдыги в той стадии стремительного запоя, когда водяра не расслабляет, а накачивает мышцы и мозги бешеной энергией, требующей бурного выхода. Слегка затекший левый глаз и лиловый, приятного дымчатого оттенка синяк во всю скулу свидетельствовали об уже достигнутых результатах, а правая сторона была открыта для новых свершений.
Что бы, интересно, сказала Ольга, если бы меня увидела?
Но я тут же запретил себе думать об Ольге. Не было Ольги. Не было Настены. Не было Затопина и Чесны, над подмерзшими отмелями которой уже, наверное, струилась поземка.
Ничего не было. Все это осталось в прежней жизни. И если повезет, будет в новой. А сейчас не было ничего.
"И поэтому сегодня мы говорим "нет". Поэтому сегодня мы призываем наших сторонников голосовать "против всех". Мы больше не намерены нести ответственность за глупости, которые будут сделаны людьми, получившими мандат при нашем согласии..."
Я оделся и даже причесался, хотя всклокоченная шевелюра гораздо больше соответствовала моему нынешнему имиджу. Я не спешил. Куда мне было спешить? Они не спешат, а мне тем более некуда.
В монолог Мазура вклинился Эдуард Чемоданов:
-- Пресс-служба ЛДПР распространила сообщение о поддержке господина Антонюка. Своим решением "Яблоко" фактически вручает ключи от губернаторской резиденции коммунистам. Полагаю, вы отдаете себе в этом отчет?
-- Какой бы выбор ни сделали наши сограждане, это будет их выбор. Мы примем его так, как подобает настоящим демократам.
-- Как, господин Мазур?
-- Стиснув зубы, господин Чемоданов. Стиснув зубы.
Я вышел в гостиную, выключил телевизор, уселся в кресло и спросил:
-- Ну? Чего надо? Выкладывай и вали.
Мой визави нахмурился. Громила услужливо предложил:
-- Окоротить его, Кэп?
Кэп. Значит, это и есть Кэп. Его я, честно сказать, не ждал. Думал, что пришлет кого-нибудь из своих подручных. Но явился сам. Значит, важное дело. Очень важное.
Я обернулся к громиле:
-- Ты, педрила! Я тебе сейчас твой "магнум" в жопу засуну и выстрелю. Понял? Окоротит он меня!
От такой наглости он даже перестал двигать челюстями.
-- А нормально поговорить мы не можем? -- спросил Кэп с легкой брезгливостью. -- Как приличные люди. Нет?
Точно прибалт. Эстонец или латыш. Или литовец. По интонации чувствуется.
-- Нормально, да? -- переспросил я. -- Это, блин, как? Ты вламываешься ко мне с двумя холуями, да? У одного громобой сорок пятого калибра с глушаком, у другого тоже какая-то пукалка, да? И третий небось в коридоре за дверью, мля! И хочешь нормально поговорить, блин?
Не густо у меня со словарным запасом. "Мля", "блин". Что там еще есть? А, вот что: бляха-муха.
-- Давай говори. А то мне спать пора, у меня режим, -- сказал я и добавил: -- Бляха-муха.
Он явно не мог сообразить, какой взять со мной тон. Из чего я заключил, что они не мочить меня пришли, а что-то выяснить. Скажем, так: сначала выяснить, а уж потом, может, и замочить. Недаром же глушачок прихватили. Понял-то это я сразу, а сейчас только убедился, что понял правильно. И решил, что пора сбавить обороты.
-- Эй, шнурок! -- обратился я к напарнику громилы, который вывалил на диван содержимое моей сумки и прослушивал аудиокассеты, по очереди вставляя их в плеер. -- Ты сюда пришел кайф ловить? Принеси шефу выпить. Там, в мини-баре. Чтоб он не думал, бляха-муха, что здесь отморозки живут!
Тот вопросительно взглянул на хозяина.
-- Что там есть? -- спросил Кэп.
-- Битлы. Би Би Кинг. Старье. Только это вот хрен знает что. - Он протянул боссу плоскую черную коробочку с маркой "Сони". -- Дисплей, светодиод. Вроде пейджера. Но не пашет.
-- Это что? -- спросил меня Кэп.
-- Прям щас. Лекцию буду читать твоим холуям. Ты принесешь шефу выпить или ему самому идти?
Кэп повертел "соньку" в руках и положил на стол рядом с моим бумажником.
-- Принеси. Хозяин угощает, неприлично отказываться.
Шнурок поставил на журнальный стол два пузатых бокала, свинтил крышку с бутылки виски и плеснул в бокалы примерно на палец. Немного подумал и чуток долил. Видно, хорошо знал дозу хозяина. Кэп приподнял свой бокал:
-- Прозит.
-- Будь, -- разрешил я.
Он прищелкнул пальцами и показал на мой бокал:
-- А?
Ну никак не мог решить, на "ты" со мной или на "вы". "Вы" для меня было слишком высоко, а "ты" для него низко. "Ты" низводило его до меня. Джентльмен никому не говорит "ты". Он вообще не общается с теми, кому нельзя говорить "вы".
-- Не пью" -- объяснил я.
-- Давно? -- не без иронии поинтересовался Кэп.
-- Минут пятнадцать, -- встрял громила и захохотал.
Кэп усмехнулся, но глаза его по-прежнему оставались рыбьими.
-- Мы немножко пошутили. Теперь хватит. На кого вы работаете?
Все-таки выбрал "вы"
-- Ты Кэп, да? Не успел мои ксивы глянуть? Я начальник охраны вашего будущего губернатора, блин. Понял?
-- Ну, задвинул! -- восхитился громила.
Вот еще какое слово есть: в натуре.
-- В натуре, Кэп! -- сказал я. -- Я с тобой разговариваю? Или с твоим быком?
-- Не мешайте, Симо'н, -- вежливо приказал Кэп громиле. -- Он в самом деле есть начальник охраны Антонюка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88
При моем появлении в широкой арке, отделяющей ванную и туалет от гостиной, он успокаивающе помахал рукой с перстнем:
-- Мойтесь, мойтесь, мы не спешим.
-- Вруби телевизор! -- сказал я.
Он непонимающе поморщился.
-- Телевизор вруби! -- повторил я. И, видя, что он медлит, прошлепал к "Панасонику" и нажал кнопку.
Гостиную вновь заполнил голос Мазура:
-- Да, мы приняли решение призвать наших сторонников во втором туре выборов голосовать "против всех". Почему?
Попробую объяснить...
-- И не вырубай! -- предупредил я и направился в ванную.
Громила преградил мне дорогу. "Магнум" он держал уже в одной руке. И если бы не глушитель, небрежно крутил бы его на пальце, как ковбои в американских вестернах. Напарник за его спиной проскользнул в арку и обшмонал мои джинсы и куртку, висевшие в просторном предбаннике. Вернувшись, бросил на журнальный столик извлеченный из куртки бумажник:
-- Больше ничего. Пушки нет.
Громила отступил в сторону, открывая мне путь в ванную и снисходительным движением ствола приглашая продолжить водные процедуры. Что я и сделал.
"Как все вы знаете, во втором туре президентских выборов 96-го года "Яблоко" поддержало кандидатуру Ельцина. Вместе со всеми демократически настроенными гражданами России мы были поставлены перед нелегким выбором. Альтернатива Ельцину была лишь одна -- господин Зюганов. Что изменилось за
минувшие полтора года?.."
Я ополоснулся под душем и принялся вытираться перед зеркалом красной махровой простыней, одновременно прислушиваясь и к тому, что происходит в гостиной, и к объяснениям Мазура. В гостиной вроде бы не происходило ничего,
а объяснения "яблочника" на этот раз не были пересыпаны "макроэкономическими интеграциями". Так что я вполне улавливал смысл, несмотря на некоторую отвлеченность внимания.
"Как ни странно, довольно многое. Не буду сейчас говорить о том, что изменилось в лучшую сторону, а что в худшую. Принципиально важно другое. Стала очевидной необратимость выбранного Россией пути. Стало ясно, что уже нет такой силы, которая смогла бы повернуть нашу страну вспять. Кто бы ни
встал у власти. Это и открывает перед каждым из нас возможность свободного, не вынужденного выбора..."
Из зеркала на меня смотрела несколько осатаневшая физиономия начинающего забулдыги в той стадии стремительного запоя, когда водяра не расслабляет, а накачивает мышцы и мозги бешеной энергией, требующей бурного выхода. Слегка затекший левый глаз и лиловый, приятного дымчатого оттенка синяк во всю скулу свидетельствовали об уже достигнутых результатах, а правая сторона была открыта для новых свершений.
Что бы, интересно, сказала Ольга, если бы меня увидела?
Но я тут же запретил себе думать об Ольге. Не было Ольги. Не было Настены. Не было Затопина и Чесны, над подмерзшими отмелями которой уже, наверное, струилась поземка.
Ничего не было. Все это осталось в прежней жизни. И если повезет, будет в новой. А сейчас не было ничего.
"И поэтому сегодня мы говорим "нет". Поэтому сегодня мы призываем наших сторонников голосовать "против всех". Мы больше не намерены нести ответственность за глупости, которые будут сделаны людьми, получившими мандат при нашем согласии..."
Я оделся и даже причесался, хотя всклокоченная шевелюра гораздо больше соответствовала моему нынешнему имиджу. Я не спешил. Куда мне было спешить? Они не спешат, а мне тем более некуда.
В монолог Мазура вклинился Эдуард Чемоданов:
-- Пресс-служба ЛДПР распространила сообщение о поддержке господина Антонюка. Своим решением "Яблоко" фактически вручает ключи от губернаторской резиденции коммунистам. Полагаю, вы отдаете себе в этом отчет?
-- Какой бы выбор ни сделали наши сограждане, это будет их выбор. Мы примем его так, как подобает настоящим демократам.
-- Как, господин Мазур?
-- Стиснув зубы, господин Чемоданов. Стиснув зубы.
Я вышел в гостиную, выключил телевизор, уселся в кресло и спросил:
-- Ну? Чего надо? Выкладывай и вали.
Мой визави нахмурился. Громила услужливо предложил:
-- Окоротить его, Кэп?
Кэп. Значит, это и есть Кэп. Его я, честно сказать, не ждал. Думал, что пришлет кого-нибудь из своих подручных. Но явился сам. Значит, важное дело. Очень важное.
Я обернулся к громиле:
-- Ты, педрила! Я тебе сейчас твой "магнум" в жопу засуну и выстрелю. Понял? Окоротит он меня!
От такой наглости он даже перестал двигать челюстями.
-- А нормально поговорить мы не можем? -- спросил Кэп с легкой брезгливостью. -- Как приличные люди. Нет?
Точно прибалт. Эстонец или латыш. Или литовец. По интонации чувствуется.
-- Нормально, да? -- переспросил я. -- Это, блин, как? Ты вламываешься ко мне с двумя холуями, да? У одного громобой сорок пятого калибра с глушаком, у другого тоже какая-то пукалка, да? И третий небось в коридоре за дверью, мля! И хочешь нормально поговорить, блин?
Не густо у меня со словарным запасом. "Мля", "блин". Что там еще есть? А, вот что: бляха-муха.
-- Давай говори. А то мне спать пора, у меня режим, -- сказал я и добавил: -- Бляха-муха.
Он явно не мог сообразить, какой взять со мной тон. Из чего я заключил, что они не мочить меня пришли, а что-то выяснить. Скажем, так: сначала выяснить, а уж потом, может, и замочить. Недаром же глушачок прихватили. Понял-то это я сразу, а сейчас только убедился, что понял правильно. И решил, что пора сбавить обороты.
-- Эй, шнурок! -- обратился я к напарнику громилы, который вывалил на диван содержимое моей сумки и прослушивал аудиокассеты, по очереди вставляя их в плеер. -- Ты сюда пришел кайф ловить? Принеси шефу выпить. Там, в мини-баре. Чтоб он не думал, бляха-муха, что здесь отморозки живут!
Тот вопросительно взглянул на хозяина.
-- Что там есть? -- спросил Кэп.
-- Битлы. Би Би Кинг. Старье. Только это вот хрен знает что. - Он протянул боссу плоскую черную коробочку с маркой "Сони". -- Дисплей, светодиод. Вроде пейджера. Но не пашет.
-- Это что? -- спросил меня Кэп.
-- Прям щас. Лекцию буду читать твоим холуям. Ты принесешь шефу выпить или ему самому идти?
Кэп повертел "соньку" в руках и положил на стол рядом с моим бумажником.
-- Принеси. Хозяин угощает, неприлично отказываться.
Шнурок поставил на журнальный стол два пузатых бокала, свинтил крышку с бутылки виски и плеснул в бокалы примерно на палец. Немного подумал и чуток долил. Видно, хорошо знал дозу хозяина. Кэп приподнял свой бокал:
-- Прозит.
-- Будь, -- разрешил я.
Он прищелкнул пальцами и показал на мой бокал:
-- А?
Ну никак не мог решить, на "ты" со мной или на "вы". "Вы" для меня было слишком высоко, а "ты" для него низко. "Ты" низводило его до меня. Джентльмен никому не говорит "ты". Он вообще не общается с теми, кому нельзя говорить "вы".
-- Не пью" -- объяснил я.
-- Давно? -- не без иронии поинтересовался Кэп.
-- Минут пятнадцать, -- встрял громила и захохотал.
Кэп усмехнулся, но глаза его по-прежнему оставались рыбьими.
-- Мы немножко пошутили. Теперь хватит. На кого вы работаете?
Все-таки выбрал "вы"
-- Ты Кэп, да? Не успел мои ксивы глянуть? Я начальник охраны вашего будущего губернатора, блин. Понял?
-- Ну, задвинул! -- восхитился громила.
Вот еще какое слово есть: в натуре.
-- В натуре, Кэп! -- сказал я. -- Я с тобой разговариваю? Или с твоим быком?
-- Не мешайте, Симо'н, -- вежливо приказал Кэп громиле. -- Он в самом деле есть начальник охраны Антонюка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88