– Я говорил сейчас о вашей поездке с начальником английского воздушного транспорта, – сказал Страхов, отведя Петровых в сторону. – Он пока упирается… Пойдемте к нему втроем и попробуем нажать еще раз.
Английский полковник был поначалу сух и официален. Смотря в пол, он прямо заявил, что раньше чем через десять дней о полете в Каир не может быть и речи.
– Но это же просто ужасно! – невольно вырвалось у Тани.
Полковник поднял голову и заметил Таню. Он как-то сразу переменился, подтянулся, на его поджатых губах застыла любезная улыбка, и он заговорил уже совсем другим тоном:
– Если дама просит ускорить поездку, придется что-нибудь придумать… – И на мгновение умолк, точно в самом деле что-то придумывал. – Посадить вас в ближайшие дни на самолет, который доставил бы вас прямо в Каир, – продолжал он, обращаясь к Степану, – я не в состоянии. Сейчас идут большие переброски войск, и все самолеты на Каир заняты на много дней вперед. Но возможно другое… Если желаете, завтра, восьмого ноября, в пять часов утра, я могу посадить вас на самолет, идущий в Багдад. Там вы сядете на автобус Багдад – Дамаск, а из Дамаска до Каира уже нетрудно добраться автомобилем. Весь путь займет три-четыре дня.
Предложение полковника показалось Степану заманчивым, но он все-таки спросил Страхова по-русски:
– Что вы думаете?
– Соглашайтесь…
Степан любезно улыбнулся полковнику и, поблагодарив, сказал:
– Завтра в пять утра мы будем на аэродроме.
Посол или министр иностранных дел в определенный день приглашает к себе гостей. Обычно это связано с каким-либо важным дипломатическим событием или с какой-либо старой дипломатической традицией, истоки которой подчас теряются в веках. Хозяева стремятся к тому, чтобы на прием пришло побольше приглашенных и чтобы среди гостей были наиболее видные, наиболее влиятельные люди страны. Они стараются угостить пришедших как можно лучше, занять их как можно интереснее. Если это удастся, во влиятельных кругах будут говорить, что «прием прошел блестяще», и престиж хозяина, а стало быть, и представляемого им правительства возрастет.
Буржуазная дипломатия имеет свои, на наш взгляд, обветшалые, чуждые нам традиции, но советским дипломатам, имеющим дело с представителями капиталистического мира, приходится с этим считаться.
Многие из гостей идут на прием потому, что быть в числе приглашенных к послу или министру иностранных дел считается лестным. Присутствие на дипломатическом приеме повышает престиж человека в «обществе».
Такова одна сторона всякого большого дипломатического приема.
Но имеется и другая сторона.
На большом дипломатическом приеме встречаются представители разных стран, разных социальных положений, партий, взглядов. Здесь, на территории в несколько сот квадратных метров, собирается пестрый политический микрокосм. И потому многие из гостей посещают подобные приемы с целью использовать их в своих деловых интересах. Дипломат может на таком приеме «выудить» из встреч с людьми немало полезной для него информации и пустить в оборот немало сведений, слухов, проектов, в распространении которых он заинтересован. Военный может установить на таком приеме нужные для его работы связи и узнать важные новости. «Деловой человек» может на таком приеме подготовить почву для какой-либо выгодной коммерческой операции, а иной раз даже совершить подобную операцию.
Прием, устроенный советским послом 7 ноября в Тегеране, не составлял исключения из общего правила. Но он происходил в самый грозный момент второй мировой войны, в дни, когда под Сталинградом решались судьбы мира, судьбы всего человечества, и это накладывало на него особый отпечаток.
В одном из дальних углов зала, заложив руки в карманы и расставив ноги, стоял видный турецкий дипломат, окруженный несколькими иранскими сановниками и военными. В высшем тегеранском обществе он слыл очень осведомленным человеком и всегда любил преподносить «самые свежие новости».
– Сталинград пал! – воскликнул этот ловец сенсаций.
– Как – пал? – сразу раздалось несколько голосов.
– Пал! Пал! – уверенно повторил турецкий дипломат. – Как раз перед выездом на этот прием я получил сведения из самых достоверных источников… – Турецкий дипломат многозначительно посмотрел на собеседников и, подчеркивая каждое слово, повторил: – Из самых достоверных источников! Свастика развевается над Сталинградом! Правда, русские еще держатся в нескольких изолированных кварталах на берегу Волги, но это уже… Вы понимаете?.. Это уже задача не для армии, а для полицейских команд.
Слова турецкого дипломата не на шутку встревожили слушателей. В головах стремительно пронеслось: «Сталинград пал… Значит, немцы скоро будут в Тегеране… Что делать? Как быть?»
А турецкий дипломат с авторитетным видом продолжал:
– Еще месяц-другой – и Россия распадется на свои составные части.
– Но ведь вместо России будет Германия, – нерешительно заметил один из иранских министров.
– Германия не то! – возразил турецкий дипломат. – С Германией мы поладим. – Он усмехнулся и прибавил:– Мы уже с ней поладили.
Затем, обращаясь к иранским министрам, он тоном дружеского покровительства сказал:
– А вот вам, господа, следует заранее о себе позаботиться.
– Но что же мы должны делать? – тревожно спросил один из иранских министров.
– Как – что? – воскликнул турецкий дипломат. – Это нетрудно понять! Но торопитесь: не позже чем через месяц немцы будут в Тегеране. Вы должны заслужить их расположение действиями, которые должны предпринять заранее.
Кто-то из иранских сановников стал смиренно просить:
– Вы уж не откажите мне, Ваше превосходительство, в своем покровительстве, когда придут немцы! Вы можете засвидетельствовать, что я всегда симпатизировал немцам.
– И я, и я тоже! – послышались голоса.
Турецкий дипломат сразу вошел в роль. Окинув быстрым взглядом своих иранских слушателей, он многозначительно заявил:
– Да-да, конечно, господа. Я сделаю все, что смогу… Однако многое, очень многое будет зависеть от вас самих.
Турецкий дипломат сделал жест, свидетельствовавший, что разговор окончен, и двинулся к столу с русской водкой и икрой.
Группа рассеялась. Сразу же из уст в уста побежала молния:
– Сталинград пал…
– Турецкий дипломат…
– Из самых достоверных источников…
Гости качали головами, пожимали плечами, разводили руками, с недоумением и беспокойством говорили:
– Что же теперь будет?..
Два крупных иранских дельца оживленно беседовали в саду посольства.
– Мое дело плохо, – говорил один из них. – Я слишком тесно был связан с русскими… Мне надо бежать…
– Куда? – спросил второй делец.
– Куда глаза глядят! Хотя бы в Америку… Я должен спешно ликвидировать все свои дела, земли, дома, магазины… Не купите ли? Вы же с русскими дел не имели. Вас немцы не тронут.
Второй делец помолчал немного, видимо обдумывая это предложение, и затем сухо, с подчеркнутым безразличием, спросил:
– Сколько хотите?
– А вы сколько дадите? – вопросом на вопрос ответил первый делец.
Оба некоторое время препирались, не желая назвать определенную сумму. Наконец первый заявил:
– Дайте мне за все вместе пятьсот тысяч долларов, и дело с концом.
– Что? Пятьсот тысяч? – точно ужаленный, вскричал второй делец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100