Оставалась вроде бы небольшая часть скептически настроенных интеллектуалов, которые пали жертвами болезненной мнительности и жестокости Сталина.
Но, во-первых, никакого страшного террора по отношению к большинству населения не было. Во-вторых, группы интеллектуалов не были смирными и робкими овечками. В-третьих, возможности массовой пропаганды в те времена были несравнимо меньше, чем в более позднее время, когда стали широко использоваться электронные средства пропаганды, агитации и оболванивания населения. Они-то и определили популярность конквистовской (с таким же успехом можно говорить о геббельсовской, даллесовской) версии.
Самое отвратительное в подобных концепциях то, что они представляют советский народ в виде огромного темного трусливого стада, которое гонит по одному ему ведомому пути злобный и тупой поводырь с помощью своры свирепых псов. Нетрудно понять иностранцев и врагов советского народа, русской культуры, которые внедряют в массовое сознание подобные гнусные антинародные идеи. Они служат нашим врагам, обеспечивая себе хорошее существование. Пожалуй, им даже приятно сознавать свое интеллектуальное превосходство над этим российским «быдлом».
Но как понять и простить тех, считающих себя русскими, культурными и образованными людьми, которые, сами того не сознавая, унижают себя и позорят своих отцов и дедов, подхватывая пошлую и подлую идейку зарубежных врагов России?
Ну, а что, если столь неприятная и унизительная для нас концепция представляет собой пусть горькую, но все-таки правду, если не полную, то хотя бы частичную? Разве тот факт, что Сталин остался жив и не нашлось на него советского Брута, не свидетельствует о том, что слишком немногие набирались смелости противостоять тирану?
Да, если считать, что все антисталинские группировки, заговоры, блоки были сфабрикованы ОГПУ-НКВД, то действительно оппозиционеры предстают какими-то жалкими людьми, осмеливавшимися только в немногих высказываниях и намеках хоть как-то критиковать некоторые действия Сталина, даже не помышляя о более серьезных и решительных мероприятиях.
Однако факты свидетельствуют об обратном. Оппозиционеры были в большинстве своем настроены решительно, а то и беспощадно по отношению к сталинцам. И в народе, особенно в среде зажиточных крестьян, остатков привилегированных прежде социальных прослоек, представителей националистических течений, даже в немалой части «ленинской гвардии» бродили антисталинские настроения.
Понимал ли это Сталин? Понимал. Вот, к примеру, его письмо Кагановичу от августа 1932 года:
«Самое главное сейчас — Украина. Дела на Украине из рук вон плохи… Коли не возьмемся теперь же за выправление положения на Украине, Украину можем потерять. Имейте в виду, что Пилсудский не дремлет и его агентура на Украине во много раз сильнее, чем думает Реденс или Косиор (начальник ОГПУ Украины и генсек ЦК КП(б)У. - Авт.).
Имейте также в виду, что в Украинской компартии (500 тысяч членов, хе-хе) обретается немало (да, немало) гнилых элементов, сознательных и бессознательных петлюровцев, наконец — прямых агентов Пилсудского. Как только дела станут хуже, эти элементы не замедлят открыть фронт внутри (и вне) партии, против партии. Самое плохое это то, что украинская верхушка не видит этих опасностей».
Можно возразить: а если таких опасностей вовсе не было? Если все эти опасения — плод болезненной подозрительности Сталина? Конечно, предположить можно все, и воссоздать во всей полноте обстановку на Украине той поры вряд ли возможно. Но у нас есть очевидный пример: распад СССР в 1991 году, отделение Украины от России. Странным образом все получилось так, как того опасался Сталин 60 лет назад, когда, безусловно, обстановка в стране была значительно более напряженной, чем в 1991 году.
Сразу же на Украине громогласно заявили о себе прозападные и националистические группировки, а среди членов компартии оказалось значительное количество предателей и приспособленцев, выступивших против ее политики. Вообще-то, ничего криминального нет ни в том, что произошло отсоединение Украины от России, ни в том, что многие коммунисты стали, как теперь говорят, «перевертышами». Вопрос в другом: стал ли украинский народ после этого более свободным и процветающим? Ответ ясен: нет. Уровень жизни украинского народа резко упал, возникла массовая безработица, а страна откатилась в разряд слаборазвитых. Страна находится в политической зависимости от Запада и в энергетической— от России…
В приведенном выше письме обращает на себя внимание адресат: Л.М. Каганович. Его сила и влияние к этому времени значительно возросли. По занимаемым им постам он стал вторым человеком в партии после Сталина.
Из опубликованной недавно переписки Сталина с Молотовым известно, что Каганович замещал Сталина во время отпуска. Советские газеты печатали приветствия «И.В. Сталину и Л.М. Кагановичу». Но в 1932 году в белоэмигрантской прессе было опубликовано сообщение о крупном конфликте между Сталиным и Кагановичем. Правда это или нет, утверждать невозможно. Но факт остается фактом: с 1935 года газетные приветствия адресовались только Сталину. А с 1932 года во главе многих крайкомов и ЦК компартий союзных республик людей Кагановича сменили люди Кирова—Сталина. Особенно выросло значение Кирова на XVII съезде партии, проходившем в начале 1934 года.
Этот съезд объявил о выполнении первой пятилетки ранее намеченного срока и утвердил второй пятилетний план. На самом деле все обстояло не так гладко. Впоследствии сам Сталин признал, что первая пятилетка не была выполнена полностью. Поставленные цели, как и предупреждали некоторые, были нереальны.
Пожалуй, таков был сталинский стиль: ставить перед людьми и организациями нереальные, явно завышенные задачи, чтобы при их решении достичь максимально возможных результатов. И такие результаты были достигнуты. Страна в социально-экономическом отношении стала заметно преображаться. Правда, цена была тяжела: введение карточной системы, беспощадного нормирования, жесточайшей экономии на самом насущном; ценой жизни в бараках и общежитиях, жилищного кризиса, отказа от минимального комфорта.
Но это были лишения, на которые люди шли во имя СОЗИДАНИЯ, ради будущего, в которое верили.
Большинство советских людей тридцатых годов были носителями сплава дореволюционных христианско-патриотических и послереволюционных новаторско-коллективистских моральных ценностей. Они видели перед собой великую цель — создание Нового Общества, восстановление силы и величия Родины. Среди этих людей были разные слои населения: от буржуазно-монархической старой интеллигенции до комсомольцев, мечтавших изменить мир.
Важно то, что они видели: их усилия и лишения не напрасны. В предвоенное десятилетие каждый год приносил ощутимые улучшения в жизни (хотя и бывали отдельные спады).
Осенью 1931 года было принято решение о полной ликвидации частной торговли, ударившее по спекулянтам. На следующий год открыли колхозные рынки, на которых колхозникам разрешалось — после расчета с государством — продавать излишки зерна и другой сельхозпродукции. В 1933-м были частично отменены карточки, а на следующий год — окончательно. Одновременно началась реабилитация истории Российского государства, укрепление патриотизма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
Но, во-первых, никакого страшного террора по отношению к большинству населения не было. Во-вторых, группы интеллектуалов не были смирными и робкими овечками. В-третьих, возможности массовой пропаганды в те времена были несравнимо меньше, чем в более позднее время, когда стали широко использоваться электронные средства пропаганды, агитации и оболванивания населения. Они-то и определили популярность конквистовской (с таким же успехом можно говорить о геббельсовской, даллесовской) версии.
Самое отвратительное в подобных концепциях то, что они представляют советский народ в виде огромного темного трусливого стада, которое гонит по одному ему ведомому пути злобный и тупой поводырь с помощью своры свирепых псов. Нетрудно понять иностранцев и врагов советского народа, русской культуры, которые внедряют в массовое сознание подобные гнусные антинародные идеи. Они служат нашим врагам, обеспечивая себе хорошее существование. Пожалуй, им даже приятно сознавать свое интеллектуальное превосходство над этим российским «быдлом».
Но как понять и простить тех, считающих себя русскими, культурными и образованными людьми, которые, сами того не сознавая, унижают себя и позорят своих отцов и дедов, подхватывая пошлую и подлую идейку зарубежных врагов России?
Ну, а что, если столь неприятная и унизительная для нас концепция представляет собой пусть горькую, но все-таки правду, если не полную, то хотя бы частичную? Разве тот факт, что Сталин остался жив и не нашлось на него советского Брута, не свидетельствует о том, что слишком немногие набирались смелости противостоять тирану?
Да, если считать, что все антисталинские группировки, заговоры, блоки были сфабрикованы ОГПУ-НКВД, то действительно оппозиционеры предстают какими-то жалкими людьми, осмеливавшимися только в немногих высказываниях и намеках хоть как-то критиковать некоторые действия Сталина, даже не помышляя о более серьезных и решительных мероприятиях.
Однако факты свидетельствуют об обратном. Оппозиционеры были в большинстве своем настроены решительно, а то и беспощадно по отношению к сталинцам. И в народе, особенно в среде зажиточных крестьян, остатков привилегированных прежде социальных прослоек, представителей националистических течений, даже в немалой части «ленинской гвардии» бродили антисталинские настроения.
Понимал ли это Сталин? Понимал. Вот, к примеру, его письмо Кагановичу от августа 1932 года:
«Самое главное сейчас — Украина. Дела на Украине из рук вон плохи… Коли не возьмемся теперь же за выправление положения на Украине, Украину можем потерять. Имейте в виду, что Пилсудский не дремлет и его агентура на Украине во много раз сильнее, чем думает Реденс или Косиор (начальник ОГПУ Украины и генсек ЦК КП(б)У. - Авт.).
Имейте также в виду, что в Украинской компартии (500 тысяч членов, хе-хе) обретается немало (да, немало) гнилых элементов, сознательных и бессознательных петлюровцев, наконец — прямых агентов Пилсудского. Как только дела станут хуже, эти элементы не замедлят открыть фронт внутри (и вне) партии, против партии. Самое плохое это то, что украинская верхушка не видит этих опасностей».
Можно возразить: а если таких опасностей вовсе не было? Если все эти опасения — плод болезненной подозрительности Сталина? Конечно, предположить можно все, и воссоздать во всей полноте обстановку на Украине той поры вряд ли возможно. Но у нас есть очевидный пример: распад СССР в 1991 году, отделение Украины от России. Странным образом все получилось так, как того опасался Сталин 60 лет назад, когда, безусловно, обстановка в стране была значительно более напряженной, чем в 1991 году.
Сразу же на Украине громогласно заявили о себе прозападные и националистические группировки, а среди членов компартии оказалось значительное количество предателей и приспособленцев, выступивших против ее политики. Вообще-то, ничего криминального нет ни в том, что произошло отсоединение Украины от России, ни в том, что многие коммунисты стали, как теперь говорят, «перевертышами». Вопрос в другом: стал ли украинский народ после этого более свободным и процветающим? Ответ ясен: нет. Уровень жизни украинского народа резко упал, возникла массовая безработица, а страна откатилась в разряд слаборазвитых. Страна находится в политической зависимости от Запада и в энергетической— от России…
В приведенном выше письме обращает на себя внимание адресат: Л.М. Каганович. Его сила и влияние к этому времени значительно возросли. По занимаемым им постам он стал вторым человеком в партии после Сталина.
Из опубликованной недавно переписки Сталина с Молотовым известно, что Каганович замещал Сталина во время отпуска. Советские газеты печатали приветствия «И.В. Сталину и Л.М. Кагановичу». Но в 1932 году в белоэмигрантской прессе было опубликовано сообщение о крупном конфликте между Сталиным и Кагановичем. Правда это или нет, утверждать невозможно. Но факт остается фактом: с 1935 года газетные приветствия адресовались только Сталину. А с 1932 года во главе многих крайкомов и ЦК компартий союзных республик людей Кагановича сменили люди Кирова—Сталина. Особенно выросло значение Кирова на XVII съезде партии, проходившем в начале 1934 года.
Этот съезд объявил о выполнении первой пятилетки ранее намеченного срока и утвердил второй пятилетний план. На самом деле все обстояло не так гладко. Впоследствии сам Сталин признал, что первая пятилетка не была выполнена полностью. Поставленные цели, как и предупреждали некоторые, были нереальны.
Пожалуй, таков был сталинский стиль: ставить перед людьми и организациями нереальные, явно завышенные задачи, чтобы при их решении достичь максимально возможных результатов. И такие результаты были достигнуты. Страна в социально-экономическом отношении стала заметно преображаться. Правда, цена была тяжела: введение карточной системы, беспощадного нормирования, жесточайшей экономии на самом насущном; ценой жизни в бараках и общежитиях, жилищного кризиса, отказа от минимального комфорта.
Но это были лишения, на которые люди шли во имя СОЗИДАНИЯ, ради будущего, в которое верили.
Большинство советских людей тридцатых годов были носителями сплава дореволюционных христианско-патриотических и послереволюционных новаторско-коллективистских моральных ценностей. Они видели перед собой великую цель — создание Нового Общества, восстановление силы и величия Родины. Среди этих людей были разные слои населения: от буржуазно-монархической старой интеллигенции до комсомольцев, мечтавших изменить мир.
Важно то, что они видели: их усилия и лишения не напрасны. В предвоенное десятилетие каждый год приносил ощутимые улучшения в жизни (хотя и бывали отдельные спады).
Осенью 1931 года было принято решение о полной ликвидации частной торговли, ударившее по спекулянтам. На следующий год открыли колхозные рынки, на которых колхозникам разрешалось — после расчета с государством — продавать излишки зерна и другой сельхозпродукции. В 1933-м были частично отменены карточки, а на следующий год — окончательно. Одновременно началась реабилитация истории Российского государства, укрепление патриотизма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107