И я рад помочь ему. Иногда так случается, если вовремя показать свою силу, то можно предотвратить серьезные неприятности.
Вокруг них стоял тихий гул голосов, позвякивание серебряной посуды, шорох платьев — все это создавало приятную атмосферу умиротворенности.
— Мне нравится сидеть с вами, — признался Тревэллион. — И я не хочу, чтобы это кончилось.
— И не надо, Вэл, пусть не кончается.
— Как обстоят дела в театре?
— У нас в репертуаре еще две постановки. Вот отыграем их, и все. Контракт заканчивается.
— А что будут делать ваши актеры?
— Манфред остается здесь. Они с Мэри решили пожениться, так как давно любят друг друга.
— Манфред очень хороший человек. Почему бы вам не предложить ему место Сэнтли?
— Да, пожалуй, он справился бы. Он много помогал мне в театре, прекрасно управляется со счетами и к тому же безукоризненно честен.
— А остальные?
— У них тоже все в порядке. Дэйну Клайду здесь понравилось, и он тоже хочет остаться.
Откуда-то лилась тихая музыка, а они беседовали о том, что предстоит им еще сделать.
— Хочу заняться новым бизнесом, — поделился Тревэллион. — В Сьерре у меня есть участок леса. Многие прииски испытывают большую нужду в древесине, которая идет на крепи в шахтах. Вот я и решил открыть новое лесоперерабатывающее предприятие и нанять рабочих.
Он поднялся.
— Грита, пойдемте в кондитерскую. Хочу познакомить вас с Мелиссой. Да и Джим, должно быть, тоже там. Мне нужно сказать ему кое-что, и буду рад, если вы тоже поприсутствуете при этом.
— Но вы уже все рассказали мне, Вэл.
— Нет, не все.
На город спускалась ночь, толпа на улицах редела. Какой-то пьяный, шатаясь, обнимал столб, горланя ирландскую песню.
Вдруг Тревэллион повернулся к Грите.
— Джиму я скажу в кондитерской, а вам сейчас. Я наткнулся на бонанцу.
— На бонанцу? Что это?
— Так называют скопление богатой руды в жиле. Некоторое время назад я начал вести боковую выработку, чтобы обеспечить правильную циркуляцию воздуха и иметь запасной выход на всякий случай. Эта выработка привела меня к богатому скоплению серебра. Завтра все будут говорить, что я всех обхитрил и скрывал такую жилу, но поверьте, это чистая случайность, и для меня это открытие. Я, как обычно, заложил порох в скважины, поджег фитили и поднялся на поверхность, а когда наутро спустился в шахту, повсюду валялось чистое серебро. Жила так широка, что я даже не могу проследить ее границ, только знаю, что она простирается в направлении самой богатой части Комстокской залежи. Так что теперь я богат.
Они остановились у кондитерской, Тревэллион заглянул в окно — за столом сидели Ледбеттер и Кристиан Тэпли. Тревэллион открыл дверь, чтобы пропустить вперед Маргриту, когда за спиной у него раздался голос:
— Тревэллион!
По тому, как прозвучал этот окрик, Вэл понял, чего ему ждать. Какой-то прохожий остановился и уставился на них. Губы Маргриты приоткрылись, и она попыталась что-то сказать, но он не дал ей.
— Заходи, милая, а я сейчас, — ласково проговорил Тревэллион и закрыл дверь.
Перед ним, широко расставив ноги, с вызывающим видом стоял Топор.
— А-а, Топор? Ну здравствуй. Что, один ты теперь остался, а? — В голосе Вэла звучала издевка.
— Один? — Топора явно озадачил неожиданный вопрос.
— Ну да, один. Разве ты не знаешь, что все твои приятели отправились на тот свет? Не хочешь составить им компанию?
Все произошло не так, как запланировал Топор. Слова, которые он приготовил для этого случая и которые, как он ожидал, повторял бы потом весь город, теперь потеряли всякий смысл. Но ему задали вопрос и ждали ответа.
— Все, Топор, нет больше твоих дружков, нет этих гнусных подонков. Да-да, вас всех, и тебя в том числе, нельзя назвать иначе, как мерзким сбродом.
Топор почувствовал прилив ярости. Хладнокровие, которым он всегда так гордился, куда-то улетучилось.
— Что скажешь, а, Топор? Или как там тебя еще называют, Чистильщик? Ну и имя же у тебя! Интересно, что в своей жизни ты сделал чистого? А? Не припомнишь? Может быть, убил двух беззащитных женщин на Миссури? Или с четырьмя другими подонками убил моего отца, а потом охотился за сыном?.. Только я уже давно не мальчишка. Говорят, ты неплохо стреляешь и любишь выхватывать пушку первым?
Топор был так разъярен, что весь дрожал. Рука его потянулась к кобуре. Ему не терпелось застрелить этого человека прямо сейчас, еще никогда в жизни он не испытывал такого острого желания кого-нибудь убить.
— А знаешь, Топор, что у меня есть? Твой револьвер. Ты обронил его, когда удирал со всех ног. Помнишь, Топор, как ты улепетывал вместе с остальными? Видишь? Тут даже имя твое написано. Сейчас покажу… — Тревэллион молниеносно выхватил оружие и выстрелил Топору в голову. Тот покачнулся и выронил револьвер в дорожную пыль.
Вэл шагнул ему навстречу, готовый снова выстрелить в любую секунду.
— Выхватить пушку первым, как выяснилось, еще далеко не все. Правда, Топор? Не я искал тебя, ты сам явился сюда. Конечно, я мог выследить тебя, но ты сам напросился.
Револьвер выскользнул у Топора из пальцев, он хотел что-то сказать, но покачнулся и упал.
Едкое облачко порохового дыма рассеялось в темноте. На освещенной фонарями улице лежало распростертое на земле тело мистера А. К. Элдера, Чистильщика.
Откуда-то доносился женский смех и нестройные звуки фортепьяно, исполнявшего какую-то нехитрую мелодию, а вдалеке мерно и монотонно грохотали плавильни и компрессоры.
Тревэллион повернулся и вошел в кондитерскую.
Грита бросилась ему навстречу и схватила за руку.
— Вэл, с вами все в порядке?
— Конечно, — улыбнулся он, обняв ее. — Теперь у меня все в порядке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
Вокруг них стоял тихий гул голосов, позвякивание серебряной посуды, шорох платьев — все это создавало приятную атмосферу умиротворенности.
— Мне нравится сидеть с вами, — признался Тревэллион. — И я не хочу, чтобы это кончилось.
— И не надо, Вэл, пусть не кончается.
— Как обстоят дела в театре?
— У нас в репертуаре еще две постановки. Вот отыграем их, и все. Контракт заканчивается.
— А что будут делать ваши актеры?
— Манфред остается здесь. Они с Мэри решили пожениться, так как давно любят друг друга.
— Манфред очень хороший человек. Почему бы вам не предложить ему место Сэнтли?
— Да, пожалуй, он справился бы. Он много помогал мне в театре, прекрасно управляется со счетами и к тому же безукоризненно честен.
— А остальные?
— У них тоже все в порядке. Дэйну Клайду здесь понравилось, и он тоже хочет остаться.
Откуда-то лилась тихая музыка, а они беседовали о том, что предстоит им еще сделать.
— Хочу заняться новым бизнесом, — поделился Тревэллион. — В Сьерре у меня есть участок леса. Многие прииски испытывают большую нужду в древесине, которая идет на крепи в шахтах. Вот я и решил открыть новое лесоперерабатывающее предприятие и нанять рабочих.
Он поднялся.
— Грита, пойдемте в кондитерскую. Хочу познакомить вас с Мелиссой. Да и Джим, должно быть, тоже там. Мне нужно сказать ему кое-что, и буду рад, если вы тоже поприсутствуете при этом.
— Но вы уже все рассказали мне, Вэл.
— Нет, не все.
На город спускалась ночь, толпа на улицах редела. Какой-то пьяный, шатаясь, обнимал столб, горланя ирландскую песню.
Вдруг Тревэллион повернулся к Грите.
— Джиму я скажу в кондитерской, а вам сейчас. Я наткнулся на бонанцу.
— На бонанцу? Что это?
— Так называют скопление богатой руды в жиле. Некоторое время назад я начал вести боковую выработку, чтобы обеспечить правильную циркуляцию воздуха и иметь запасной выход на всякий случай. Эта выработка привела меня к богатому скоплению серебра. Завтра все будут говорить, что я всех обхитрил и скрывал такую жилу, но поверьте, это чистая случайность, и для меня это открытие. Я, как обычно, заложил порох в скважины, поджег фитили и поднялся на поверхность, а когда наутро спустился в шахту, повсюду валялось чистое серебро. Жила так широка, что я даже не могу проследить ее границ, только знаю, что она простирается в направлении самой богатой части Комстокской залежи. Так что теперь я богат.
Они остановились у кондитерской, Тревэллион заглянул в окно — за столом сидели Ледбеттер и Кристиан Тэпли. Тревэллион открыл дверь, чтобы пропустить вперед Маргриту, когда за спиной у него раздался голос:
— Тревэллион!
По тому, как прозвучал этот окрик, Вэл понял, чего ему ждать. Какой-то прохожий остановился и уставился на них. Губы Маргриты приоткрылись, и она попыталась что-то сказать, но он не дал ей.
— Заходи, милая, а я сейчас, — ласково проговорил Тревэллион и закрыл дверь.
Перед ним, широко расставив ноги, с вызывающим видом стоял Топор.
— А-а, Топор? Ну здравствуй. Что, один ты теперь остался, а? — В голосе Вэла звучала издевка.
— Один? — Топора явно озадачил неожиданный вопрос.
— Ну да, один. Разве ты не знаешь, что все твои приятели отправились на тот свет? Не хочешь составить им компанию?
Все произошло не так, как запланировал Топор. Слова, которые он приготовил для этого случая и которые, как он ожидал, повторял бы потом весь город, теперь потеряли всякий смысл. Но ему задали вопрос и ждали ответа.
— Все, Топор, нет больше твоих дружков, нет этих гнусных подонков. Да-да, вас всех, и тебя в том числе, нельзя назвать иначе, как мерзким сбродом.
Топор почувствовал прилив ярости. Хладнокровие, которым он всегда так гордился, куда-то улетучилось.
— Что скажешь, а, Топор? Или как там тебя еще называют, Чистильщик? Ну и имя же у тебя! Интересно, что в своей жизни ты сделал чистого? А? Не припомнишь? Может быть, убил двух беззащитных женщин на Миссури? Или с четырьмя другими подонками убил моего отца, а потом охотился за сыном?.. Только я уже давно не мальчишка. Говорят, ты неплохо стреляешь и любишь выхватывать пушку первым?
Топор был так разъярен, что весь дрожал. Рука его потянулась к кобуре. Ему не терпелось застрелить этого человека прямо сейчас, еще никогда в жизни он не испытывал такого острого желания кого-нибудь убить.
— А знаешь, Топор, что у меня есть? Твой револьвер. Ты обронил его, когда удирал со всех ног. Помнишь, Топор, как ты улепетывал вместе с остальными? Видишь? Тут даже имя твое написано. Сейчас покажу… — Тревэллион молниеносно выхватил оружие и выстрелил Топору в голову. Тот покачнулся и выронил револьвер в дорожную пыль.
Вэл шагнул ему навстречу, готовый снова выстрелить в любую секунду.
— Выхватить пушку первым, как выяснилось, еще далеко не все. Правда, Топор? Не я искал тебя, ты сам явился сюда. Конечно, я мог выследить тебя, но ты сам напросился.
Револьвер выскользнул у Топора из пальцев, он хотел что-то сказать, но покачнулся и упал.
Едкое облачко порохового дыма рассеялось в темноте. На освещенной фонарями улице лежало распростертое на земле тело мистера А. К. Элдера, Чистильщика.
Откуда-то доносился женский смех и нестройные звуки фортепьяно, исполнявшего какую-то нехитрую мелодию, а вдалеке мерно и монотонно грохотали плавильни и компрессоры.
Тревэллион повернулся и вошел в кондитерскую.
Грита бросилась ему навстречу и схватила за руку.
— Вэл, с вами все в порядке?
— Конечно, — улыбнулся он, обняв ее. — Теперь у меня все в порядке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103