— Наверное, надо поберечь запас провизии, — промолвил наконец отец, — и раздобыть мяса.
Оторвавшись от головы обоза, Уорд несколько минут ехал рядом с их фургоном.
— Завтра минуем перевал, — сообщил он. — Дорога большей частью пойдет вниз, пока не достигнем Сьерры.
Дичь больше не встречалась, казалось, все бизоньи стада остались позади. Однажды где-то вдалеке промелькнула антилопа. Уже совсем на закате уставшие путники устроили привал. Отец снял ружье. Вэл с благоговейным страхом смотрел на него. Отец редко брал в руки оружие. Да и подстрелить кого-нибудь шансов практически не оставалось.
— Можно мне с тобой?
Том сначала хотел отказать, но потом передумал и кивнул:
— Валяй!
Они вышли из лагеря. Уорд поехал за ними.
— Что, решили поохотиться? — спросил он.
— Да.
— Смотрите не заблудитесь. Да и индейцы тут шастают.
— Далеко не пойдем. Если увидим, что ничего нет, вернемся.
— Вон там, — Уорд указал рукой, — есть ручей. Бизоны иногда приходят туда на водопой. Старайтесь идти тише, может, и встретите дичь. Да будьте осторожны, здесь же индейская территория.
Они направились вниз по склону, поросшему редкой, пожухлой травой, мимо голых, торчащих скал. Увидев блеск воды, остановились и огляделись по сторонам. Вэл взглянул на отца, но промолчал. Они шли меж деревьев, стараясь ступать совершенно бесшумно. Потом снова увидели воду и, спустившись по травянистому склону в низину, заметили у ручья пятерых бизонов.
Отец побледнел. Медленно и очень осторожно он поднял ружье, положил его поперек низкой ветки и прицелился в самку, стоящую к нему ближе остальных. Потом выпрямился, чтобы протереть глаза. Вэл посмотрел на его, но вниманием того полностью завладели бизоны.
Вдруг в кустах что-то промелькнуло.
— Пап…
— Тс-с…
Отец снова прицелился и медленно спустил курок. Самка дернулась, потом рухнула на колени и повалилась наземь. В крайнем возбуждении Том Тревэллион выскочил из-за куста и вдруг резко остановился.
В боку у бизона торчала еще дрожавшая стрела!
Послышался топот копыт. Мальчик и его отец подняли головы и увидели пятерых индейцев, сидевших на своих низкорослых лошадках.
Один из них указал на бизона.
— Мой! — громко заявил он.
Том Тревэллион покачал головой и коснулся ружья.
— Нет. Это я убил его.
Индеец поднял лук и указал на стрелу, потом на ружье Тревэллиона.
— Твой ружье слабый, он пустой. — Он поднял лук и стрелу. — Лук не пустой. Уходи. — Он указал на бизона: — Мой!
— Нет, — стоял на своем Том Тревэллион. — Это моя пуля убила его. Понял?
Индеец переглянулся со своими спутниками:
— Наш — пять, твой — один. Наш брать мясо.
Вдруг раздался резкий щелчок, и индеец повернул голову к Вэлу. Тот держал в руках отцовский револьвер со взведенным курком.
Вэл переложил оружие в другую руку и растопырил пять пальцев.
— Пять, — сказал он, — пять пуль, пять человек.
Потом, не сводя глаз с индейцев, бросил отцу:
— Пополам?
Том Тревэллион посмотрел на сына так, будто видел его впервые, а потом обратился к охотникам:
— Пополам идет? Вам половина, нам половина.
Тут что-то вроде улыбки промелькнуло на лице у индейца.
— По-по-лам, — закивал он.
Вэл медленно опустил курок своего шестизарядника и убрал его за пояс.
Индейцы побежали к туше и принялись свежевать ее, тщательно деля мясо на равные доли.
Том посмотрел на сына.
— Кто разрешил тебе взять револьвер?
— Никто.
— Впредь спрашивай, прежде чем брать.
Когда индейцы закончили свежевать тушу и делить мясо, один из них указал на шкуру:
— По-по-лам?
Том улыбнулся.
— Возьмите ее себе. Вы лучше знаете, что с ней делать.
Охотники направились восвояси. Вдруг один из них обернулся, помахал рукой и крикнул:
— По-по-лам!
Том Тревэллион посмотрел им вслед, потом зарядил свое ружье.
— Отлично, теперь у нас есть мясо. Можно возвращаться.
Глава 3
Однажды они разбили лагерь на берегу притока реки Мэри. Хайрэм Уорд остановился возле их фургона.
— Наполните водой бочонки и всю посуду, какая у вас есть. Да нарвите травы впрок. По эту сторону от Карсон-Ривер больше не найдете ни воды, ни корма для скота.
— А в чем дело?
— Пустыня… два дня пути по пустыне.
— Да мы уж вроде видели много пустынь, Уорд.
— Вы еще не видели Сорокамильной. Хуже не бывает. Ни одно животное не остается после нее в хорошем состоянии. Воды и травы совсем не будет. Каждые пятьдесят ярдов мертвый бык, каждые сто — брошенный фургон. Тут, случалось, и вода закипала. Двадцать четыре часа пути. Выйдем только во второй половине дня, иначе будет слишком жарко. Через несколько часов привал. Дадим животным сена и воды и продолжим путь. Наполните водой все емкости… пригодится.
Взяв серпы, они отправились на близлежащий луг нарезать травы. Набрав полные охапки, отнесли сено в фургон. К этому времени они уже лишились основной тяжести, так как успели использовать запасное дышло и съесть большую часть припасов. Но все же еды оставалось больше, чем ожидали, так как едоков оказалось на одного меньше, чем планировали вначале.
Вэл снова пошел на луг и принялся резать невысокую траву — теперь каждый клочок сена представлял для них ценность.
Утро наступило жаркое и душное, спину ломило от необычной работы. Время от времени мальчик собирал нарезанную траву и относил ее на обочину. Он посмотрел на реку и вспомнил, как купался в море возле Гануоллоу. Увидит ли он Гануоллоу опять?
Мимо прошел отец — вел быков на водопой. Заметив сына, подбодрил:
— Давай, давай. Не время лениться.
Вэл снова принялся собирать одну за другой охапки травы. Вернувшись с быками, отец пустил их попастись. Жужжали пчелы. День стоял жаркий, сонный. Вэл проголодался, но терпел. В фургоне еще оставалось немного вяленого мяса — это все, на что он мог рассчитывать, но бросить работу, когда рядом трудился отец, не посмел. Запасов провизии им не хватило бы, надумай они зимовать по эту сторону гор. Он снова принялся резать траву. Закат застал его за работой, тогда он неторопливо связал траву в пучки и отнес в фургон.
Уорд подсел к их костру выпить кофе.
— Осталось девятнадцать фургонов, — сообщил он, — а выехало двадцать четыре. Пятерых людей похоронили за время пути.
— Это много? — спросил отец.
— Да нет, обычно. Жена Хансена умерла от горячки на вторую неделю. Бернсайд случайно застрелился — вытаскивал из фургона ружье дулом вперед. Потом умер ребенок Хансена, да Маккрейн заблудился.
— А кто пятый? Что-то не припоминаю.
— Джон Хелдер. Скончался прошлой ночью.
Уорд посмотрел на Тома Тревэллиона.
— Вам нужно беречь себя. Думаю, справитесь. Ведь нам нужны крепкие парни. — Он поднялся, допил кофе и поставил кружку на землю. — У нас будут еще потери, прежде чем доберемся до Карсона. Люди не в лучшей форме. Несколько женщин больны, да еще Торсби. Тоже, похоже, скоро свалится.
Ночью они спали, по крайней мере, спал Вэл, хотя и беспокойно. Несколько раз он просыпался, а отец, казалось, так и пролежал до утра с открытыми глазами, уставившись в потолок фургона.
И опять наступило жаркое, безветренное утро — ни малейшего дуновения. После обеда запрягли быков. Лошадь привязали позади фургона.
Неторопливо, без суеты караван тронулся в путь. Клубы солоноватой пыли поднимались из-под колес и копыт. Никто не разговаривал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103