— Вы произвели настоящий фурор.
— Не одна я, мистер Клайд. Кажется, мы понравились публике.
— Им не хватает развлечений, а уж если на сцену выходит такая прекрасная женщина, то тут и говорить нечего. Здесь никогда ничего подобного не видели. Поэтому и Лотта имела такой колоссальный успех, хотя она еще почти ребенок. Ее представления проходили в таких местах, где люди месяцами, а то и годами не видят детей, а между тем у многих из них дома остались свои. Восторженная публика преподносила ей горы золотого песка и самородков…
— Ну что ж, будем надеяться, что публика не изменилась, — улыбнулась Грита. — Вы не видели мистера Манфреда?
— Он сейчас подойдет. Мы с ним подумали, что будет лучше, если мы проводим вас с Мэри в отель, в этом городе может быть неспокойно. — Клайд помолчал. — О, кстати. Тот самый мой друг, помните, я говорил вам о нем, Тревэллион… был сегодня на спектакле. Он сидел в первой ложе на последнем ряду справа.
— О?! Так значит, я видела его из-за кулис. Это такой смуглолицый человек в черном костюме, да?
— Он самый. Он очень помог мне в трудную минуту.
Грита не ответила. Вместе они направились к служебному входу, Манфред уже ждал их там. Когда они подошли, он указал рукой на город.
— Вы только посмотрите! Время почти полночь, а на улицах полно народу! Теперь понятно, почему Том Мэгуайр хочет основать здесь театр. Тут настоящий бум!
— А как же? — согласился Клайд. — Здесь на глазах сотворяются миллионные состояния. «Офир», «Потоси», «Хейл и Норкросс»… да тут десятки приисков, на которых добываются сотни тонн руды! Есть уже свои плавильни, которые работают день и ночь.
— А почему именно здесь? — поинтересовалась Грита.
Клайд пожал плечами.
— Так уж получилось. Если верить тому, что я слышал, то когда-то давно в этих горах произошло то ли землетрясение, то ли извержение вулкана, после чего образовался гигантский разлом. Я не геолог и не очень-то разбираюсь в подобных вещах. Через образовавшийся разлом горячие минеральные источники выносили на поверхность пары и газы, а вместе с ними много серебра. По своей протяженности разлом достигал около четырех миль в длину и от трехсот до полутора тысяч футов в ширину, в нем образовалось множество мелких расщелин, которые тоже быстро заполнялись наносным слоем. Огромные куски отламывались от скал и падали в расщелины, деля их на части. В здешних краях считают, что это одно из величайших в мире месторождений полезных ископаемых.
— А вы, мистер Манфред, никогда не занимались горным делом?
— Нет, — ответил тот с заминкой, — хотя, по правде говоря, собирался заняться.
— А нельзя нам посетить какой-нибудь прииск? — спросила Грита.
Клайд покачал головой.
— Боюсь, это будет трудно. Одни считают, что женщина на шахте приносит несчастье, другие же спустились уже очень глубоко под землю. Это не для вас. Там внизу грязь, горячие испарения, оползни. Они рушат крепления, закрывают проходы и, если их вовремя не устранить, могут со временем заполнить весь туннель.
— Мне бы хотелось пройтись по улице. Надеюсь, это безопасно?
Вдруг из тени раздался голос:
— Не волнуйтесь, мэм, это безопасно.
— О, мистер Тиэйл!
— Да, мэм. Можете прогуливаться, где вам заблагорассудится. Я буду рядом.
— Благодарю вас. — Она повернулась к остальным. — Тогда… мистер Клайд, мистер Манфред, идемте?
Чуть ли не на каждом шагу им встречались салуны или какие-нибудь еще увеселительные заведения, которые гудели, как пчелиные ульи, оглашая округу громким смехом, криками и музыкой. Дверь одного из таких заведений вдруг распахнулась, и на улицу, шатаясь, вышел пьяный человек. Увидев Гриту Редэвей, он заморгал, отступил назад, с нарочитой обходительностью приподнял шляпу и склонился в глубоком поклоне.
— Мадам, карета подана!
— Благодарю вас, сэр! — ответила ему в тон Грита и весело рассмеялась.
Они прогуливались по главной мостовой, и люди расступались перед ними. Один прохожий тоже снял шляпу и слегка поклонился.
— Ваши спектакли просто замечательны, мисс Редэвей. Вы оказали нам большую честь.
— Благодарю вас, — с улыбкой ответила она.
Когда они прошли несколько шагов, Дэйн Клайд шепнул ей:
— Вам тоже оказали большую честь, мисс Редэвей. Ведь это был Лэнгфорд Пил собственной персоной.
— А кто это, Лэнгфорд Пил? Я не слышала такого имени.
— Его еще называют «вождем». Считается, что он лучший стрелок в Комстоке. Много воевал.
— И таких, как он, называют «стрелок»?
— Да.
Тут в разговор вмешался Тиэйл:
— Никакой он не лучший стрелок. Да ему и не надо этого. Просто может постоять за себя и на рожон никогда не лезет. Уж во всяком случае, не он лучший стрелок в Комстоке.
— Не он? А кто же? — удивился Манфред.
— Тревэллион. Я сам свидетель.
Грита оживилась:
— И вы видели, как он убил кого-нибудь?
— Да, мэм. Только он думает, что никто не знает об этом, а я помалкиваю. Парень, которого он ухлопал, заслуживал смерти.
— Уж не тот ли это случай, во время карточной игры? — поинтересовался Клайд. — Я, кажется, что-то слышал об этом.
— Нет, другой. Про тот случай я тоже слышал — поймал он за руку какого-то шулера.
— Говорят, причина заключалась в чем-то другом, — вставил Манфред. — Между ними возник какой-то спор, будто бы о том, что произошло когда-то давно на Миссури.
На мгновение Грите показалось, что сердце сейчас выпрыгнет у нее из груди, ком подступил к горлу, и она с трудом выдавила:
— На Миссури?
— Да, речь шла о какой-то старой вражде. Люди даже говорят, будто Тревэллион заранее знал, что парень не чист на руку в картах, и использовал это как повод, чтобы придраться. Он нарочно так подстроил. Так-то вот.
Глава 38
С минуту Грита молчала — ей хотелось узнать, что произошло дальше, но она боялась спросить, потом наконец произнесла:
— Так вы утверждаете, что видели, как он кого-то убил?
— Да, мэм, — ответил Тиэйл. — Ехал я как-то по дороге. Никакого жилья вокруг. Устав порядком, свернул в заросли, пустил лошадь пастись, а сам прилег в траве. Разбудил меня топот копыт. Вдруг с другой стороны появилась другая лошадь. Знаете, мэм, я привык, что всюду враги, поэтому затаился и стал ждать. Со своего места все хорошо видел. Одним из всадников оказался Оби Скиннер. Он водил дружбу с тем парнем, которого Тревэллион застрелил во время карточной игры, только вот не помню, как его звали. Этот Скиннер настоящий головорез, отлично стрелял и никого не боялся. Другой всадник — Тревэллион. Разговор у них тоже зашел о Миссури, Скиннер первым потянулся за оружием. Голову могу дать на отсечение, что Скиннеру любой противник был нипочем, только не Тревэллион. Тот разделался с ним в два счета.
— Пожалуйста, — обратилась Грита к Манфреду и Клайду, — проводите меня обратно в отель.
В вестибюле она внезапно повернулась к Тиэйлу:
— Мистер Тиэйл, присядьте, пожалуйста. Я хочу кое о чем расспросить вас. — Потом обратилась к Манфреду и Клайду: — Благодарю вас, господа. Итак, до завтра? Встретимся в театре.
— Если хотите, мы можем подождать, — предложил Клайд.
— Нет, нет, со мной все будет в порядке. Просто я хотела бы кое-что узнать о приисках и уверена, что мистер Тиэйл расскажет мне о них.
Когда они ушли, она повернулась к Тиэйлу.
— Присаживайтесь, пожалуйста. Вы очень интересный человек, мистер Тиэйл, и совсем не такой, как все.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103