Вэл перегнулся и левой рукой смахнул деньги со стола.
— Поль! — Голос Кеттеринга прорвался сквозь пелену нараставшей ярости. — Я тебя угощаю. Подойди сюда!
Бренч начал подниматься. Несмотря на застилавший глаза гнев, он вспомнил, как Кеттеринг неожиданно вышел из игры, как пытался остановить его. Напарник что-то почувствовал, а его накололи, и кто — безусый юнец! Он готов был убить Вэла и уже потянулся к револьверу, когда за его спиной распахнулись двери.
— Я Чип Хардести! — Зычный голос раскатился по комнате. — Где этот парень?
Вэл Даррант встал. Во рту у него пересохло, сердце сильно билось.
— Уилл Рейли — мой дядя, — тихо, но внятно произнес он, боясь сорваться на визг. — Ты убил его, не дав ему ни единого шанса.
— Я не дерусь с детьми, — презрительно усмехнулся Хардести.
— А еще ты убил слепого старика, — продолжал Вэл ледяным тоном. — И не беспокойся о детях. Ты струсил перед Уиллом Рейли, а он часто говорил, что я быстрее его.
Хардести засмеялся, и вдруг смех застрял у него в горле. Быстрее, чем Уилл Рейли? Не может быть. Он даже не отдавал себе отчета, что его рука дернулась к кобуре, даже не думал браться за револьвер, но рука уже схватила рукоятку и стала подниматься…
Звука выстрела ганфайтер не услышал, хотя все, кто находился в комнате, схватились за уши от грохота. Хардести сделал шаг назад, с размаху осел на пол и перевернулся. Последнее, что он видел, были серые доски пола, потом глаза его подернулись туманом. Поль Бренч смотрел на его распростертое тело, чувствуя, как по спине пробегает ледяной холодок. Ведь он только что собирался выхватить свой револьвер. Не остановись, возможно, лежал бы сейчас рядом.
Папаша Баклин подошел к двери. Кучер и два ковбоя стояли на улице.
— Эй вы, заберите своего парня. Отвезите к боссу и передайте, что Баклины и мистер Даррант остаются жить у ручья.
Поль Бренч подошел к Кеттерингу:
— Если ты еще не передумал, можешь угостить меня выпивкой.
Кеттеринг сделал заказ бармену и обратился к Вэлу:
— Так вы говорите, что Уилл Рейли ваш дядя? Это он научил вас играть в карты?
Вэл поднял руку на уровень кобуры.
— С тех пор, как я был вот такого роста, — показал он и вышел.
Ему не хотелось смотреть на Хардести. Ему не хотелось думать о том, что он сделал. Ему хотелось выбраться на свежий воздух, подальше от людей. Он больше не помышлял об убийстве Терстона Пайка и Генри Зонненберга. Он не хотел становиться ни карточным игроком, ни ганфайтером. Он не хотел умереть, как Хардести или как Уилл Рейли. Он давно мечтал уехать на Восточное побережье, и вот время пришло.
Надо оставить себе пятьсот долларов, а остальное отдать Баклинам на покупку скота и содержание ранчо.
Если ему придется вернуться, он вернется сюда, на ранчо.
Глава 12
Но он не отправился на Восток… А поехал вместе с Баклинами покупать скот на равнины к западу от Нуэсеса. Они искали племенных животных, потому что думали не только о будущем годе, но о многих годах наперед. И приобрели в основном молодых бычков и телок плюс несколько старых быков, чтобы контролировать стадо.
Перегон прошел спокойно. После первых двух дней стадо растянулось. Следующие две недели они гнали его вначале по засушливой равнине, потом по местам, где ручьи разбухли от дождей и все пропиталось влагой.
Наконец Вэл отвел в сторону Папашу Баклина:
— Теперь я уезжаю. Скоро дам о себе знать и однажды вернусь на ранчо. А пока выращивайте скот. Если мне будут причитаться деньги, положите их в банк на мое имя.
Они пожали друг другу руки, и Папаша сказал:
— Девочки будут очень скучать. Они тебя любят, малыш.
— Я вернусь.
К ним подъехал Коди.
— Если понадобится помощь, только позови, и мы примчимся. Ты стал нам родным.
— Я никогда не имел семьи. Только дядя Уилл, который, в общем-то, даже не был моим родственником.
— Теперь у тебя есть семья. Самая настоящая.
Когда он повернул лошадь на север, к Канзасу и железной дороге, небо готовилось разразиться дождем. Вэл держался низких мест, потому что боялся молнии: Настала сырая темная ночь, на степь легла плотная кромешная тьма, казалось, что тучи ползли по самой земле. И день встретил путника столь же безрадостный. Вэлу пришлось несколько раз разбивать лагерь на ночь, прежде чем перед ним заблестели огни Доджа. В город он въехал промокшим, небритым и усталым.
Минуя дешевый салун, он не заметил человека, стоявшего у дверей и внимательно его разглядывавшего. Остановился у ресторана напротив и нагнулся в седле, чтобы рассмотреть через забрызганное дождем окно, насколько гостеприимно выглядит заведение. Потом спрыгнул с седла и хотел было привязать лошадь, когда, стуча по деревянному тротуару ковбойскими сапогами со шпорами, к нему подошли двое.
— В переулке рядом есть сарай, — сказал один, — где можно поставить лошадь под крышу.
— Спасибо, — ответил Вэл и направился в переулок.
Едва он погрузился в темноту, как услышал шаги сзади. Через мгновение догонявший бросился на него. Вэл чуть-чуть опоздал повернуться. В висок ударила рукоятка револьвера, и он упал.
Сквозь дурноту до него донесся голос:
— Ищи потайной пояс. В нем три тысячи долларов.
Вэл ощутил, как чужие руки расстегивают рубашку, но не мог ни пошевелиться, ни возразить.
Кто-то пробормотал:
— Черт, здесь намного меньше.
Он почувствовал, что его поднимают, и потерял сознание.
Когда открыл глаза, был уже день. Он лежал на спине на полу, который почему-то подрагивал. Услышав гудок, понял, что едет на поезде, в пустом грузовом вагоне. Голова разламывалась от боли. Ему потребовалось приложить немало усилий, чтобы сесть. Дверь вагона кто-то оставил открытой. Сквозь нее Вэл увидел, что дождь так и не прекращался — косые штрихи его в проеме напоминали стальную проволочную сетку. Он ощупал поясницу — пояс с деньгами исчез. Пропал и револьвер. Карманы тоже оказались пустыми, не завалялось ни единого цента.
Ограбленный и избитый, Вэл не имел представления, сколько времени уже мчится в пустом вагоне. Скорее всего, остаток ночи и большую часть дня: судя по освещению, скоро начнет смеркаться. Несколько раз мимо мелькали дома. Значит, он ехал по восточному Канзасу или по Миссури. Положив голову на руки, юноша вытянулся на полу и заснул.
Его разбудил пинок под ребра и чей-то громкий голос:
— Просыпайся! Приехали! — Поезд стоял на окраине какой-то деревушки. — Немедленно убирайся отсюда! — надрывался голос. — И не вздумай снова сесть в вагон!
Вэл перевернулся, уходя от удара, встал и спрыгнул на землю, но не удержался на ногах и покатился под откос. Затем медленно поднялся. Поезд рывками набирал ход, вагоны громыхали на стыках.
Он стоял, глядя вслед последнему вагону. Голова разламывалась. Поднеся руку к волосам, нащупал рану.
Вэл вспомнил, что голос в Додже показался ему знакомым. Судьба наверняка где-то сводила его с этим ворюгой. К тому же тот знал, что на нем потайной пояс с деньгами, знал даже, сколько их у него.
От холода и сырости Вэла бил озноб. Сгорбившись, чтобы как-то сберечь тепло, он огляделся. За железнодорожной насыпью, на которой он стоял, открывалась небольшая долина. Ее пересекала речушка с берегами, поросшими ивами и тополями.
В небо поднималась тонкая струйка дыма. За низиной стояли выкрашенный в белый цвет дом, красный сарай и ветряная мельница.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
— Поль! — Голос Кеттеринга прорвался сквозь пелену нараставшей ярости. — Я тебя угощаю. Подойди сюда!
Бренч начал подниматься. Несмотря на застилавший глаза гнев, он вспомнил, как Кеттеринг неожиданно вышел из игры, как пытался остановить его. Напарник что-то почувствовал, а его накололи, и кто — безусый юнец! Он готов был убить Вэла и уже потянулся к револьверу, когда за его спиной распахнулись двери.
— Я Чип Хардести! — Зычный голос раскатился по комнате. — Где этот парень?
Вэл Даррант встал. Во рту у него пересохло, сердце сильно билось.
— Уилл Рейли — мой дядя, — тихо, но внятно произнес он, боясь сорваться на визг. — Ты убил его, не дав ему ни единого шанса.
— Я не дерусь с детьми, — презрительно усмехнулся Хардести.
— А еще ты убил слепого старика, — продолжал Вэл ледяным тоном. — И не беспокойся о детях. Ты струсил перед Уиллом Рейли, а он часто говорил, что я быстрее его.
Хардести засмеялся, и вдруг смех застрял у него в горле. Быстрее, чем Уилл Рейли? Не может быть. Он даже не отдавал себе отчета, что его рука дернулась к кобуре, даже не думал браться за револьвер, но рука уже схватила рукоятку и стала подниматься…
Звука выстрела ганфайтер не услышал, хотя все, кто находился в комнате, схватились за уши от грохота. Хардести сделал шаг назад, с размаху осел на пол и перевернулся. Последнее, что он видел, были серые доски пола, потом глаза его подернулись туманом. Поль Бренч смотрел на его распростертое тело, чувствуя, как по спине пробегает ледяной холодок. Ведь он только что собирался выхватить свой револьвер. Не остановись, возможно, лежал бы сейчас рядом.
Папаша Баклин подошел к двери. Кучер и два ковбоя стояли на улице.
— Эй вы, заберите своего парня. Отвезите к боссу и передайте, что Баклины и мистер Даррант остаются жить у ручья.
Поль Бренч подошел к Кеттерингу:
— Если ты еще не передумал, можешь угостить меня выпивкой.
Кеттеринг сделал заказ бармену и обратился к Вэлу:
— Так вы говорите, что Уилл Рейли ваш дядя? Это он научил вас играть в карты?
Вэл поднял руку на уровень кобуры.
— С тех пор, как я был вот такого роста, — показал он и вышел.
Ему не хотелось смотреть на Хардести. Ему не хотелось думать о том, что он сделал. Ему хотелось выбраться на свежий воздух, подальше от людей. Он больше не помышлял об убийстве Терстона Пайка и Генри Зонненберга. Он не хотел становиться ни карточным игроком, ни ганфайтером. Он не хотел умереть, как Хардести или как Уилл Рейли. Он давно мечтал уехать на Восточное побережье, и вот время пришло.
Надо оставить себе пятьсот долларов, а остальное отдать Баклинам на покупку скота и содержание ранчо.
Если ему придется вернуться, он вернется сюда, на ранчо.
Глава 12
Но он не отправился на Восток… А поехал вместе с Баклинами покупать скот на равнины к западу от Нуэсеса. Они искали племенных животных, потому что думали не только о будущем годе, но о многих годах наперед. И приобрели в основном молодых бычков и телок плюс несколько старых быков, чтобы контролировать стадо.
Перегон прошел спокойно. После первых двух дней стадо растянулось. Следующие две недели они гнали его вначале по засушливой равнине, потом по местам, где ручьи разбухли от дождей и все пропиталось влагой.
Наконец Вэл отвел в сторону Папашу Баклина:
— Теперь я уезжаю. Скоро дам о себе знать и однажды вернусь на ранчо. А пока выращивайте скот. Если мне будут причитаться деньги, положите их в банк на мое имя.
Они пожали друг другу руки, и Папаша сказал:
— Девочки будут очень скучать. Они тебя любят, малыш.
— Я вернусь.
К ним подъехал Коди.
— Если понадобится помощь, только позови, и мы примчимся. Ты стал нам родным.
— Я никогда не имел семьи. Только дядя Уилл, который, в общем-то, даже не был моим родственником.
— Теперь у тебя есть семья. Самая настоящая.
Когда он повернул лошадь на север, к Канзасу и железной дороге, небо готовилось разразиться дождем. Вэл держался низких мест, потому что боялся молнии: Настала сырая темная ночь, на степь легла плотная кромешная тьма, казалось, что тучи ползли по самой земле. И день встретил путника столь же безрадостный. Вэлу пришлось несколько раз разбивать лагерь на ночь, прежде чем перед ним заблестели огни Доджа. В город он въехал промокшим, небритым и усталым.
Минуя дешевый салун, он не заметил человека, стоявшего у дверей и внимательно его разглядывавшего. Остановился у ресторана напротив и нагнулся в седле, чтобы рассмотреть через забрызганное дождем окно, насколько гостеприимно выглядит заведение. Потом спрыгнул с седла и хотел было привязать лошадь, когда, стуча по деревянному тротуару ковбойскими сапогами со шпорами, к нему подошли двое.
— В переулке рядом есть сарай, — сказал один, — где можно поставить лошадь под крышу.
— Спасибо, — ответил Вэл и направился в переулок.
Едва он погрузился в темноту, как услышал шаги сзади. Через мгновение догонявший бросился на него. Вэл чуть-чуть опоздал повернуться. В висок ударила рукоятка револьвера, и он упал.
Сквозь дурноту до него донесся голос:
— Ищи потайной пояс. В нем три тысячи долларов.
Вэл ощутил, как чужие руки расстегивают рубашку, но не мог ни пошевелиться, ни возразить.
Кто-то пробормотал:
— Черт, здесь намного меньше.
Он почувствовал, что его поднимают, и потерял сознание.
Когда открыл глаза, был уже день. Он лежал на спине на полу, который почему-то подрагивал. Услышав гудок, понял, что едет на поезде, в пустом грузовом вагоне. Голова разламывалась от боли. Ему потребовалось приложить немало усилий, чтобы сесть. Дверь вагона кто-то оставил открытой. Сквозь нее Вэл увидел, что дождь так и не прекращался — косые штрихи его в проеме напоминали стальную проволочную сетку. Он ощупал поясницу — пояс с деньгами исчез. Пропал и револьвер. Карманы тоже оказались пустыми, не завалялось ни единого цента.
Ограбленный и избитый, Вэл не имел представления, сколько времени уже мчится в пустом вагоне. Скорее всего, остаток ночи и большую часть дня: судя по освещению, скоро начнет смеркаться. Несколько раз мимо мелькали дома. Значит, он ехал по восточному Канзасу или по Миссури. Положив голову на руки, юноша вытянулся на полу и заснул.
Его разбудил пинок под ребра и чей-то громкий голос:
— Просыпайся! Приехали! — Поезд стоял на окраине какой-то деревушки. — Немедленно убирайся отсюда! — надрывался голос. — И не вздумай снова сесть в вагон!
Вэл перевернулся, уходя от удара, встал и спрыгнул на землю, но не удержался на ногах и покатился под откос. Затем медленно поднялся. Поезд рывками набирал ход, вагоны громыхали на стыках.
Он стоял, глядя вслед последнему вагону. Голова разламывалась. Поднеся руку к волосам, нащупал рану.
Вэл вспомнил, что голос в Додже показался ему знакомым. Судьба наверняка где-то сводила его с этим ворюгой. К тому же тот знал, что на нем потайной пояс с деньгами, знал даже, сколько их у него.
От холода и сырости Вэла бил озноб. Сгорбившись, чтобы как-то сберечь тепло, он огляделся. За железнодорожной насыпью, на которой он стоял, открывалась небольшая долина. Ее пересекала речушка с берегами, поросшими ивами и тополями.
В небо поднималась тонкая струйка дыма. За низиной стояли выкрашенный в белый цвет дом, красный сарай и ветряная мельница.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56