Здесь сочился слабый источник, едва выходивший на поверхность, но его хватало, чтобы трава оставалась зеленой. Я привязал за колышек коня, оставив его часовым, а сам завернулся в попону и как младенец проспал до тех пор, пока на небе не погасли последние звезды.
Пробираясь вперед, я держался низин намного западнее страны кайова и выбрался из перелеска в ущелье Типи с южной стороны от хижины.
Ни дыма, ни каких-либо признаков жизни.
Несколько минут я сидел на сивом, наблюдая за домом. По всем признакам его покинули, к тому же остался довольно отчетливый след, ведущий на юго-восток. Рассмотрев все как следует, я двинулся дальше.
Хижина оказалась пустой. Почти весь провиант забрали. Оставалась кое-какая поношенная одежда и немного непригодной утвари. В очаге еще стоял теплый кофе. Помешав угли, я подогрел его и, пока ходил от окна к окну, выпил из кружки с отбитой ручкой.
Потом вышел наружу. Напоив коня, вернулся в дом. Все, что имело хоть какую-то ценность, увезли.
Взобравшись на коня, я двинулся по следу на юго-восток мимо горы и через несколько миль добрался до Спринг-Крик.
Впереди меня ехал только один всадник, ехал не торопясь. Следу несколько часов. И он принадлежал той самой лошади с широким, летящим шагом.
Близнец Бейкер!
На юго-восток отсюда, между реками Сен-Сабо и Лльяно, раскинулась земля, о которой я знал только понаслышке из разговоров в хижине и в салуне.
На следующий день, вскоре после восхода, я въехал в Убогую Лощину.
Тут оказался лишь голый кустарник да жердяной загон, вполне годившийся, чтобы некоторое время держать в нем несколько голов скота. А судя по помету, скот стоял здесь недавно, если не считать старых следов, указывавших на то, что загоном пользовались много раз.
Сбоку под деревьями я нашел небольшой круг, выложенный камнем, в котором неоднократно разводившийся огонь оставил толстый слой золы. Зола была холодной, но следы выглядели не более чем двухдневной свежести.
Присев под большим старым пеканом на корточки, я разглядывал загон, мысленно пытаясь представить ближайшие окрестности. Очевидно, Близнец Бейкер крал скот относительно небольшими партиями и отгонял его разными путями к этому или другим временным загонам, оставляя там, пока ездил за новой группой животных. В ручье не пересыхала вода, и травы хватало, чтобы прокормить небольшое стадо. Собрав достаточно скота, он перегонял его дальше на юго-восток.
Выбравшись из Убогой Лощины, я направился к излучине Сен-Сабо и разбил под деревьями лагерь. Затем приготовил себе поесть, выбрав место для костра таким образом, чтобы дым, поднимаясь сквозь листья, рассеивался среди них, не оставляя заметного столба. Находясь на довольно большой возвышенности, с которой хорошо были видны окрестности, я, прислонившись спиной к дереву, разглядывал панораму.
Я видел огромного старого бизона с двумя молодыми коровами, рассеянные группы антилоп и несколько случайных канюков. Кроме них — ничего, только простор и колышущиеся волны горячего воздуха. И тем не менее меня не покидало какое-то суеверное тревожное ощущение, не соответствовавшее спокойной красоте земли. У меня появилось предчувствие, что я направляюсь прямиком в ловушку.
Бейкер должен где-то иметь базу — место с водой и хорошим пастбищем, где можно временно держать большое стадо. Отдохнув, я не спеша отправился в путь. Места; где я проезжал, выглядели теперь более суровыми; довольно часто попадались участки, поросшие кедром.
Дважды я разбивал лагерь. И дважды натыкался на перевалочные пункты, где скот — в основном молодняк, если судить по помету, — некоторое время держали в загонах.
Этот край выглядел совершенно безлюдным. Несколько раз я замечал следы пребывания индейцев, но все они были старыми. Поначалу мне попадались только отпечатки, принадлежавшие той самой лошади с широким шагом. Но теперь появились и другие — как одиноких всадников, так и небольших групп по два-три человека. Все они вели на восток.
С рассветом я вновь взобрался на раскачивающуюся спину моего бронка и принялся высматривать след… И он нашелся. Несмотря ни на что, мне нравилась эта поездка по широкой равнине, где вокруг меня простиралась прекрасная земля без конца и края. За ущельем следовал каньон, переходивший в какую-нибудь новую расщелину, и хотя места казались пустынными, они могли ввести вас в заблуждение. Куда бы ни глянул человек, везде между горами таились укромные убежища, способные укрыть целую армию… или индейский военный отряд, гоняющийся за скальпами и славой.
Неожиданно передо мной открылась прекрасная зеленая долина с несколькими домами. С холма, где я находился, виднелись еще глинобитные развалины… Я догадался, что передо мной Сан-Саба-Пресидо — попытка испанцев прежних времен установить свой контроль над этой страной. Однако команчи не дали им осуществить задуманное, перебив последних нескольких священников, не успевших заблаговременно убраться из этих мест.
Пять домов, которые я сейчас видел, находились южнее старого Пресидо. Можно, конечно, считать их и городом — лавка, салун и несколько хижин. В некоторых живут, а некоторые пустуют. И еще загоны.
Салун размещался в длинном, невысоком глинобитном здании. За стойкой бара стоял худой, свирепого вида человек с почти облысевшей головой и сросшимися в прямую бровями. Его штаны поддерживали подтяжки. Он носил слегка грязноватую нижнюю рубашку.
— Что прикажете? — Он уставился на меня остекленевшими, пустыми глазами.
— Если есть, то пиво.
— Есть. Холодное — прямо с ледника. — Он достал бутылку и поставил на стойку. — Странствуете?
— Вроде того. Мне нравятся новые места.
— Мне тоже. Я тут не задержусь. Согласился лишь только побыть за хозяина. Ему пришлось поехать в Сан-Франциско. Лечиться. Сказал, его беспокоит желудок, что вполне возможно.
— А вы можете накормить?
— Если вы не имеете ничего против мексиканской кухни. У нас есть бобы, рис и мясо, а также девушка, которая по-настоящему умеет готовить. По утрам бывают яйца… Одна женщина держит кур. — Он рассмеялся. — У нее уже второй выводок. Недавно ласка перегрызла весь первый. Некоторые считают, что только человек убивает ради самого убийства… Они просто никогда не видели курятник после того, как там побывала ласка. Она убивает парочку, выпивает кровь, а потом убивает всех остальных. Вроде как дичает, сходит с ума. — Я согласился. — То же самое делают горные львы. Убивают одного-двух оленей, слегка объедают, затаскивают туши в кусты, а потом уходят.
Я попробовал пиво. Хорошее, значительно лучше, чем я ожидал. Я показал жестом на север.
— Там, дальше, это и есть Старое Пресидо?
— Да. Оно мало для чего пригодно, разве что для того, чтобы держать скот. Из стен домов получаются неплохие загоны… если понадобится, можно держать приличное стадо. — Он снова посмотрел на меня. — Вы направляетесь в Сан-Антонио?
— Вроде бы. Но сначала хотел бы поработать в каком-нибудь хозяйстве, если найдется такое, где нужны работники. Правда, я предпочел бы гонять скот. Сидел бы на своем бронке, и пусть бы весь мир плыл мимо меня. У меня на улице отлично объезженный конь, он разбирается в коровах лучше меня, поэтому я предоставил бы ему всю работу.
— Здесь мало хозяйств. Я слышал, что у Северного Конхо их гораздо больше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
Пробираясь вперед, я держался низин намного западнее страны кайова и выбрался из перелеска в ущелье Типи с южной стороны от хижины.
Ни дыма, ни каких-либо признаков жизни.
Несколько минут я сидел на сивом, наблюдая за домом. По всем признакам его покинули, к тому же остался довольно отчетливый след, ведущий на юго-восток. Рассмотрев все как следует, я двинулся дальше.
Хижина оказалась пустой. Почти весь провиант забрали. Оставалась кое-какая поношенная одежда и немного непригодной утвари. В очаге еще стоял теплый кофе. Помешав угли, я подогрел его и, пока ходил от окна к окну, выпил из кружки с отбитой ручкой.
Потом вышел наружу. Напоив коня, вернулся в дом. Все, что имело хоть какую-то ценность, увезли.
Взобравшись на коня, я двинулся по следу на юго-восток мимо горы и через несколько миль добрался до Спринг-Крик.
Впереди меня ехал только один всадник, ехал не торопясь. Следу несколько часов. И он принадлежал той самой лошади с широким, летящим шагом.
Близнец Бейкер!
На юго-восток отсюда, между реками Сен-Сабо и Лльяно, раскинулась земля, о которой я знал только понаслышке из разговоров в хижине и в салуне.
На следующий день, вскоре после восхода, я въехал в Убогую Лощину.
Тут оказался лишь голый кустарник да жердяной загон, вполне годившийся, чтобы некоторое время держать в нем несколько голов скота. А судя по помету, скот стоял здесь недавно, если не считать старых следов, указывавших на то, что загоном пользовались много раз.
Сбоку под деревьями я нашел небольшой круг, выложенный камнем, в котором неоднократно разводившийся огонь оставил толстый слой золы. Зола была холодной, но следы выглядели не более чем двухдневной свежести.
Присев под большим старым пеканом на корточки, я разглядывал загон, мысленно пытаясь представить ближайшие окрестности. Очевидно, Близнец Бейкер крал скот относительно небольшими партиями и отгонял его разными путями к этому или другим временным загонам, оставляя там, пока ездил за новой группой животных. В ручье не пересыхала вода, и травы хватало, чтобы прокормить небольшое стадо. Собрав достаточно скота, он перегонял его дальше на юго-восток.
Выбравшись из Убогой Лощины, я направился к излучине Сен-Сабо и разбил под деревьями лагерь. Затем приготовил себе поесть, выбрав место для костра таким образом, чтобы дым, поднимаясь сквозь листья, рассеивался среди них, не оставляя заметного столба. Находясь на довольно большой возвышенности, с которой хорошо были видны окрестности, я, прислонившись спиной к дереву, разглядывал панораму.
Я видел огромного старого бизона с двумя молодыми коровами, рассеянные группы антилоп и несколько случайных канюков. Кроме них — ничего, только простор и колышущиеся волны горячего воздуха. И тем не менее меня не покидало какое-то суеверное тревожное ощущение, не соответствовавшее спокойной красоте земли. У меня появилось предчувствие, что я направляюсь прямиком в ловушку.
Бейкер должен где-то иметь базу — место с водой и хорошим пастбищем, где можно временно держать большое стадо. Отдохнув, я не спеша отправился в путь. Места; где я проезжал, выглядели теперь более суровыми; довольно часто попадались участки, поросшие кедром.
Дважды я разбивал лагерь. И дважды натыкался на перевалочные пункты, где скот — в основном молодняк, если судить по помету, — некоторое время держали в загонах.
Этот край выглядел совершенно безлюдным. Несколько раз я замечал следы пребывания индейцев, но все они были старыми. Поначалу мне попадались только отпечатки, принадлежавшие той самой лошади с широким шагом. Но теперь появились и другие — как одиноких всадников, так и небольших групп по два-три человека. Все они вели на восток.
С рассветом я вновь взобрался на раскачивающуюся спину моего бронка и принялся высматривать след… И он нашелся. Несмотря ни на что, мне нравилась эта поездка по широкой равнине, где вокруг меня простиралась прекрасная земля без конца и края. За ущельем следовал каньон, переходивший в какую-нибудь новую расщелину, и хотя места казались пустынными, они могли ввести вас в заблуждение. Куда бы ни глянул человек, везде между горами таились укромные убежища, способные укрыть целую армию… или индейский военный отряд, гоняющийся за скальпами и славой.
Неожиданно передо мной открылась прекрасная зеленая долина с несколькими домами. С холма, где я находился, виднелись еще глинобитные развалины… Я догадался, что передо мной Сан-Саба-Пресидо — попытка испанцев прежних времен установить свой контроль над этой страной. Однако команчи не дали им осуществить задуманное, перебив последних нескольких священников, не успевших заблаговременно убраться из этих мест.
Пять домов, которые я сейчас видел, находились южнее старого Пресидо. Можно, конечно, считать их и городом — лавка, салун и несколько хижин. В некоторых живут, а некоторые пустуют. И еще загоны.
Салун размещался в длинном, невысоком глинобитном здании. За стойкой бара стоял худой, свирепого вида человек с почти облысевшей головой и сросшимися в прямую бровями. Его штаны поддерживали подтяжки. Он носил слегка грязноватую нижнюю рубашку.
— Что прикажете? — Он уставился на меня остекленевшими, пустыми глазами.
— Если есть, то пиво.
— Есть. Холодное — прямо с ледника. — Он достал бутылку и поставил на стойку. — Странствуете?
— Вроде того. Мне нравятся новые места.
— Мне тоже. Я тут не задержусь. Согласился лишь только побыть за хозяина. Ему пришлось поехать в Сан-Франциско. Лечиться. Сказал, его беспокоит желудок, что вполне возможно.
— А вы можете накормить?
— Если вы не имеете ничего против мексиканской кухни. У нас есть бобы, рис и мясо, а также девушка, которая по-настоящему умеет готовить. По утрам бывают яйца… Одна женщина держит кур. — Он рассмеялся. — У нее уже второй выводок. Недавно ласка перегрызла весь первый. Некоторые считают, что только человек убивает ради самого убийства… Они просто никогда не видели курятник после того, как там побывала ласка. Она убивает парочку, выпивает кровь, а потом убивает всех остальных. Вроде как дичает, сходит с ума. — Я согласился. — То же самое делают горные львы. Убивают одного-двух оленей, слегка объедают, затаскивают туши в кусты, а потом уходят.
Я попробовал пиво. Хорошее, значительно лучше, чем я ожидал. Я показал жестом на север.
— Там, дальше, это и есть Старое Пресидо?
— Да. Оно мало для чего пригодно, разве что для того, чтобы держать скот. Из стен домов получаются неплохие загоны… если понадобится, можно держать приличное стадо. — Он снова посмотрел на меня. — Вы направляетесь в Сан-Антонио?
— Вроде бы. Но сначала хотел бы поработать в каком-нибудь хозяйстве, если найдется такое, где нужны работники. Правда, я предпочел бы гонять скот. Сидел бы на своем бронке, и пусть бы весь мир плыл мимо меня. У меня на улице отлично объезженный конь, он разбирается в коровах лучше меня, поэтому я предоставил бы ему всю работу.
— Здесь мало хозяйств. Я слышал, что у Северного Конхо их гораздо больше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57