Благородная сдержанность прекрасно образованного Лагори особенно выигрывала рядом с шумной развязностью и бахвальством верхогляда Леопольда Гюго — этого не могла не чувствовать Софи, быстро сблизившаяся с новым знакомым, хотя отношения их долгое время носили чисто платонический характер.
Несмотря на внешнюю и внутреннюю изысканность, Лагори не испытывал симпатий к классу, господствовавшему при старом порядке. Он всей душой принял революцию, поступил в армию и к началу Директории уже имел чин полковника. Служа в Рейнской армии, он сошелся с командующим этой армией генералом Моро, стал его начальником штаба и ближайшим другом; его антипатия к Бонапарту возрастала по мере усиления авторитарных тенденций последнего, а это, в свою очередь, не могло содействовать его продвижению по службе. Во всяком случае, когда Моро представил начальника своего штаба к командованию дивизией, Бонапарт не утвердил представления, и Лагори пришлось уйти в отставку в чине бригадного генерала. К этому времени он, как и его шеф, был уже филадельфом, мечтал о республике и о возвращении к конституции 1793 года. Поэтому, когда Моро, приплетенный к заговору Пишегрю — Кадудаля был арестован, Лагори предпочел скрыться. И правильно сделал: наполеоновский суд заочно приговорил его к смерти.
Началась неимоверно тяжелая скитальческая жизнь опального генерала. Его поместье было конфисковано, на военную пенсию наложен секвестр. Живя на скудные средства, которые могла ему предоставить касса филадельфов, он постоянно менял убежища и даже отправился было вслед за Моро в Америку, но вскоре вернулся, почувствовав, что жить вдали от родины не сможет.
Именно в этот самый трудный час его жизни на помощь пришла любящая женщина.
К тому времени союз Софи и Леопольда Гюго окончательно распался. Новоиспеченный генерал жил вдали от семьи, при дворе испанского короля Жозефа, и — в ожидании развода — имел официальную любовницу, которую называл женой. Законной жене и детям он предоставил довольно солидную ренту, давшую возможность Софи приобрести в Париже, на улице Фельянтинок, обширный дом, в недрах которого и укрылся ее старый друг, ставший теперь самым близким и родным человеком. Счастливые любовники жили тихо и безмятежно, Лагори обучал маленького Виктора латинскому и греческому, читая с ним вслух произведения Тацита и Плутарха, полиция же, казалось, потеряла след мятежника, да и всякий интерес к нему.
На самом же деле все обстояло несколько иначе.
Вездесущий Фуше прекрасно знал, где обитает Лагори. Но к этому времени противостояние министра императору достигло кульминации, и хитрый оборотень не имел ни малейшего желания выдавать Наполеону его врагов.
Так продолжалось, пока пост Фуше не занял Савари.
В этой перемене возлюбленный Софи Гюго увидел якорь спасения.
В действительности же она имела для него роковые последствия.
5
Однажды Лагори вбежал в гостиную дома на улице Фельянтинок с просветлевшим лицом.
— Софи, дорогая, — радостно воскликнул он, — мне нечего больше скрываться! Как только ты получишь развод, мы обвенчаемся.
— Что случилось, Виктор? — удивилась Софи.
— Анн Савари, герцог Ровиго, стал министром полиции.
— Ну и что?
— А то, что это мой старый приятель по Рейнской армии, мы с ним на «ты», и он все сделает для меня!
— Ты так думаешь?
— Я чувствую это…
Лагори немедленно отправил министру дружеское письмо, прося его о справедливости. Через некоторое время написал еще. Поскольку ответа не было, решил собственной персоной явиться в министерство полиции.
Вернулся окрыленный.
— Все, как я и предполагал, — рассказывал он Софи. — Министр принял меня дружески, сказал, что старое прощено и забыто, обещал снять запрет с пенсии и даже устроить на государственную службу… Я в восторге, Софи.
Женщина с сомнением покачала головой.
— Не преждевременен ли этот восторг, мой милый? Ты ведь, конечно, оставил Савари наш адрес?
— Разумеется. Чтобы он мог известить меня…
Извещение пришло быстрее, чем Лагори ожидал.
На следующий день, когда семья в самом безмятежном настроении завтракала, раздался громкий стук в дверь.
Вошли двое жандармов.
— Вы бывший генерал Виктор Лагори? — спросил один из них.
— Я. Чем обязан этому посещению?
— Именем закона вы арестованы.
6
Для Софи начались хлопотливые дни.
Ее любимого отправили в Венсеннский замок — одну из наиболее безнадежных тюрем.
Женщина, не зная ни минуты покоя, начала стучать во все двери.
Она посылала ходатайства в министерство полиции, встречалась с Паскье и Демаре, добилась аудиенции у военного министра Кларка и даже у самого великого канцлера Камбасереса.
Во время этих хождений и хлопот она познакомилась и близко сошлась с Дениз Мале. Именно Дениз посоветовала ей добиваться, мотивируя слабым здоровьем Лагори, перевода его в госпиталь Дюбюиссона.
Но вторично тот же фокус не удался.
Савари наотрез отказался выполнить ее просьбу.
И все же старания самоотверженной женщины не остались безрезультатными. Через некоторое время Лагори было дано разрешение на выезд в Америку. В ожидании этого он был переведен в Ла Форс на свободный режим: ему позволили переписку и дали право принимать близких.
Нечего и говорить, как счастлива была Софи, получившая доступ в тюрьму Ла Форс. Она кормила своего нежного друга, всячески ободряла его и быстро подружилась с некоторыми из его товарищей по несчастью. В соседней камере сидел генерал Гидаль, филадельф, пытавшийся поднять восстание в Марселе и ожидавший военного суда. Свои «покои» он делил с корсиканским патриотом Бокеямпе, человеком решительным и пылким, ставшим жертвой недоразумения (его арестовали вместо однофамильца) и мечтавшим отомстить своему коварному земляку. Благодаря дружбе с Дениз Софи знала о замыслах Мале и всей душой сочувствовала его планам, она приняла на себя роль связного между Ла Форс и заведением Дюбюиссона. Посещая Мале, она заочно познакомила его с Гидалем и Бокеямпе. С Лагори Мале был знаком давно и теперь полностью доверился ему.
Однако оставалось одно, казалось бы, непреодолимое препятствие: прежде чем штаб начал бы свои действия, троих его членов предстояло освободить из тюрьмы четвертому, который сам был свободен лишь наполовину.
Мале стал подыскивать на воле надежных людей.
И тут ему помог аббат Лафон.
7
С этим человеком Мале познакомился еще в тюрьме Ла Форс.
Именно по совету Мале аббат стал жаловаться властям на тысячу болезней, одолевавших его, и в конце концов добился своего: в госпитале Дюбюиссона они очутились почти одновременно.
Аббат Лафон был человеком незаурядным. Широко образованный, умный, тонкий, он мог говорить и спорить на любую тему, и беседы с ним доставляли Мале истинное наслаждение. Одно было плохо: аббат страдал приверженностью к Бурбонам и в тюрьму попал за свои проповеди, направленные в защиту низложенного и арестованного Пия VII. Впрочем, на это «маленькое неудобство» пылкий республиканец Мале решил до поры до времени закрыть глаза. Они оба одинаково ненавидели существующий режим, и оба в равной степени мечтали о его свержении. И вот Мале поделился с аббатом своими замыслами. Аббат их одобрил. Имея обширные связи, он познакомил генерала с двумя энергичными людьми, находившимися на свободе и вполне пригодными для начальных действий заговорщиков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
Несмотря на внешнюю и внутреннюю изысканность, Лагори не испытывал симпатий к классу, господствовавшему при старом порядке. Он всей душой принял революцию, поступил в армию и к началу Директории уже имел чин полковника. Служа в Рейнской армии, он сошелся с командующим этой армией генералом Моро, стал его начальником штаба и ближайшим другом; его антипатия к Бонапарту возрастала по мере усиления авторитарных тенденций последнего, а это, в свою очередь, не могло содействовать его продвижению по службе. Во всяком случае, когда Моро представил начальника своего штаба к командованию дивизией, Бонапарт не утвердил представления, и Лагори пришлось уйти в отставку в чине бригадного генерала. К этому времени он, как и его шеф, был уже филадельфом, мечтал о республике и о возвращении к конституции 1793 года. Поэтому, когда Моро, приплетенный к заговору Пишегрю — Кадудаля был арестован, Лагори предпочел скрыться. И правильно сделал: наполеоновский суд заочно приговорил его к смерти.
Началась неимоверно тяжелая скитальческая жизнь опального генерала. Его поместье было конфисковано, на военную пенсию наложен секвестр. Живя на скудные средства, которые могла ему предоставить касса филадельфов, он постоянно менял убежища и даже отправился было вслед за Моро в Америку, но вскоре вернулся, почувствовав, что жить вдали от родины не сможет.
Именно в этот самый трудный час его жизни на помощь пришла любящая женщина.
К тому времени союз Софи и Леопольда Гюго окончательно распался. Новоиспеченный генерал жил вдали от семьи, при дворе испанского короля Жозефа, и — в ожидании развода — имел официальную любовницу, которую называл женой. Законной жене и детям он предоставил довольно солидную ренту, давшую возможность Софи приобрести в Париже, на улице Фельянтинок, обширный дом, в недрах которого и укрылся ее старый друг, ставший теперь самым близким и родным человеком. Счастливые любовники жили тихо и безмятежно, Лагори обучал маленького Виктора латинскому и греческому, читая с ним вслух произведения Тацита и Плутарха, полиция же, казалось, потеряла след мятежника, да и всякий интерес к нему.
На самом же деле все обстояло несколько иначе.
Вездесущий Фуше прекрасно знал, где обитает Лагори. Но к этому времени противостояние министра императору достигло кульминации, и хитрый оборотень не имел ни малейшего желания выдавать Наполеону его врагов.
Так продолжалось, пока пост Фуше не занял Савари.
В этой перемене возлюбленный Софи Гюго увидел якорь спасения.
В действительности же она имела для него роковые последствия.
5
Однажды Лагори вбежал в гостиную дома на улице Фельянтинок с просветлевшим лицом.
— Софи, дорогая, — радостно воскликнул он, — мне нечего больше скрываться! Как только ты получишь развод, мы обвенчаемся.
— Что случилось, Виктор? — удивилась Софи.
— Анн Савари, герцог Ровиго, стал министром полиции.
— Ну и что?
— А то, что это мой старый приятель по Рейнской армии, мы с ним на «ты», и он все сделает для меня!
— Ты так думаешь?
— Я чувствую это…
Лагори немедленно отправил министру дружеское письмо, прося его о справедливости. Через некоторое время написал еще. Поскольку ответа не было, решил собственной персоной явиться в министерство полиции.
Вернулся окрыленный.
— Все, как я и предполагал, — рассказывал он Софи. — Министр принял меня дружески, сказал, что старое прощено и забыто, обещал снять запрет с пенсии и даже устроить на государственную службу… Я в восторге, Софи.
Женщина с сомнением покачала головой.
— Не преждевременен ли этот восторг, мой милый? Ты ведь, конечно, оставил Савари наш адрес?
— Разумеется. Чтобы он мог известить меня…
Извещение пришло быстрее, чем Лагори ожидал.
На следующий день, когда семья в самом безмятежном настроении завтракала, раздался громкий стук в дверь.
Вошли двое жандармов.
— Вы бывший генерал Виктор Лагори? — спросил один из них.
— Я. Чем обязан этому посещению?
— Именем закона вы арестованы.
6
Для Софи начались хлопотливые дни.
Ее любимого отправили в Венсеннский замок — одну из наиболее безнадежных тюрем.
Женщина, не зная ни минуты покоя, начала стучать во все двери.
Она посылала ходатайства в министерство полиции, встречалась с Паскье и Демаре, добилась аудиенции у военного министра Кларка и даже у самого великого канцлера Камбасереса.
Во время этих хождений и хлопот она познакомилась и близко сошлась с Дениз Мале. Именно Дениз посоветовала ей добиваться, мотивируя слабым здоровьем Лагори, перевода его в госпиталь Дюбюиссона.
Но вторично тот же фокус не удался.
Савари наотрез отказался выполнить ее просьбу.
И все же старания самоотверженной женщины не остались безрезультатными. Через некоторое время Лагори было дано разрешение на выезд в Америку. В ожидании этого он был переведен в Ла Форс на свободный режим: ему позволили переписку и дали право принимать близких.
Нечего и говорить, как счастлива была Софи, получившая доступ в тюрьму Ла Форс. Она кормила своего нежного друга, всячески ободряла его и быстро подружилась с некоторыми из его товарищей по несчастью. В соседней камере сидел генерал Гидаль, филадельф, пытавшийся поднять восстание в Марселе и ожидавший военного суда. Свои «покои» он делил с корсиканским патриотом Бокеямпе, человеком решительным и пылким, ставшим жертвой недоразумения (его арестовали вместо однофамильца) и мечтавшим отомстить своему коварному земляку. Благодаря дружбе с Дениз Софи знала о замыслах Мале и всей душой сочувствовала его планам, она приняла на себя роль связного между Ла Форс и заведением Дюбюиссона. Посещая Мале, она заочно познакомила его с Гидалем и Бокеямпе. С Лагори Мале был знаком давно и теперь полностью доверился ему.
Однако оставалось одно, казалось бы, непреодолимое препятствие: прежде чем штаб начал бы свои действия, троих его членов предстояло освободить из тюрьмы четвертому, который сам был свободен лишь наполовину.
Мале стал подыскивать на воле надежных людей.
И тут ему помог аббат Лафон.
7
С этим человеком Мале познакомился еще в тюрьме Ла Форс.
Именно по совету Мале аббат стал жаловаться властям на тысячу болезней, одолевавших его, и в конце концов добился своего: в госпитале Дюбюиссона они очутились почти одновременно.
Аббат Лафон был человеком незаурядным. Широко образованный, умный, тонкий, он мог говорить и спорить на любую тему, и беседы с ним доставляли Мале истинное наслаждение. Одно было плохо: аббат страдал приверженностью к Бурбонам и в тюрьму попал за свои проповеди, направленные в защиту низложенного и арестованного Пия VII. Впрочем, на это «маленькое неудобство» пылкий республиканец Мале решил до поры до времени закрыть глаза. Они оба одинаково ненавидели существующий режим, и оба в равной степени мечтали о его свержении. И вот Мале поделился с аббатом своими замыслами. Аббат их одобрил. Имея обширные связи, он познакомил генерала с двумя энергичными людьми, находившимися на свободе и вполне пригодными для начальных действий заговорщиков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92