Тактика исследует оружие, но оружие-то наше совершенно иное, откуда история почти никаких указаний по тактике дать не может; между тем любители громких фраз постоянно твердят „на строго исторических началах“ и так этими фразами злоупотребляют, что многие начинают действительно искать тактические правила в истории"124.
Макаров с величайшим уважением относился к истории. Он отводил ей важное место в системе знаний. Но никогда отжившее и вытесненное ходом событий не заслоняло от него настоящего. Боевой опыт флота прошлых эпох он отнюдь не считал образцом для флота своего времени. Поэтому он с полным основанием доказывал, что выводы Мэхэна и Коломба, подтверждаемые примерами из истории парусного флота, когда корабли в большой мере зависели от ветра, а в бою применялись такие приемы, как абордаж и брандеры, совершенно несостоятельны в век машинных двигателей и электрической энергии.
Макаров не дал развернутой критики взглядов Мэхэна и Коломба в целом. Однако несомненной заслугой его является то, что он очень ярко и убедительно доказал шаткость «в самых основаниях» важнейшего принципа доктрины Мэхэна — Коломба и этим заставил многих моряков отечественного и зарубежных флотов отказаться от общепризнанных до него лженаучных теорий.
Заслуга Макарова перед отечественным флотом заключается в том, что он первый, опираясь на опыт прошлого, наметил правильные пути развития военно-морского искусства, намного опередив свое время. Последующие войны показали жизненность многих положений, выдвинутых Макаровым в области военно-морского искусства. Это касается в одинаковой мере как теории, так и практики, как тактических приемов в бою, так и использования новых видов оружия — боевых средств флота. Макаров в течение всей своей жизни боролся за внедрение на флоте минно-торпедного оружия, за создание тактики его использования, за широкое применение для активных целей мин заграждения, за участие в эскадренном бою совместно с различного рода надводными кораблями подводных лодок, которые в то время еще только появлялись. Макаров предвосхитил и отчасти осуществил идею взаимодействия в бою артиллерийского и минно-торпедного оружия, предложил меры противолодочной обороны, разработал методы траления, оборудовав специально для этой цели военные корабли, использовал в целях разведки беспроволочный телеграф (радио). Все это и еще многое другое сделал адмирал Макаров для русского флота, опираясь на свой богатейший опыт.
На протяжении всей своей необычайно плодотворной военно-морской деятельности Макаров и словом и делом доказывал, что боевые действия флота должны быть активно-наступательными, а не пассивно-оборонительными. В основе его воззрений как военного теоретика лежал принцип единства стратегии всех вооруженных сил государства, что только и могло, по его мнению, обеспечить успешный исход войны. Этот принцип был совершенно новым для того времени. Таким образом, Макаров предстает перед нами не только как замечательный моряк, но и как прогрессивный военный деятель в самом широком смысле этого слова.
Все сказанное дает нам право видеть в лице адмирала Макарова крупнейшего военного мыслителя дореволюционной России, передового стратега своего времени, одинаково сильного как в области теоретических обобщений, так и в применении их на практике.
В БОРЬБЕ СО ЛЬДАМИ
«…У нас есть корабль, который даст возможность сделать то, что не под силу ни одной нации и к чему нас нравственно обязывают старые традиции, географическое положение и величие самой России»
С. О. Макаров
Полярные страны с незапамятных времен привлекали к себе внимание людей. Никакие другие географические открытия и исследования не потребовали столько упорного труда, самопожертвования и энергии, не сопровождались таким количеством жертв, как открытия, совершенные в этой части земного шара. Но неудачи не останавливали смелых исследователей. Дежнев, Беринг, Малыгин, братья Лаптевы, Прончищев, Челюскин, Пахтусов, Циволька, Розмыслов и многие, многие другие явились продолжателями дела целой плеяды бесстрашных и славных, хотя и безвестных русских «ходоков на север», водивших туда свои утлые ладьи еще со времен древнего Новгорода125.
Новая Земля издавна посещалась русскими поморами, которыми, по-видимому, и была открыта еще в XI веке, о чем свидетельствуют два креста, найденные голландским мореплавателем Виллемом Баренцом на северном острове Новой Земли в 1596 году.
Далекий Шпицберген, получивший широкую известность с 1596 года, после вторичного открытия его голландцами, фактически еще задолго до этого был хорошо знаком нашим поморам под именем Груманта. Поморы не только ежегодно ходили туда на промыслы, но и подолгу там жили; так, помор Старостин прожил на Груманте безвыездно тридцать семь лет.
Многие экспедиции снаряжались и отправлялись в северные моря, с задачей открыть новые морские пути и неизвестные земли, попытаться проникнуть к скрытому льдами загадочному Северному полюсу. Но редкая из этих экспедиций оканчивалась благополучно.
В XVIII веке выдающимся событием явилась русская Великая северная экспедиция, участники которой обследовали и нанесли на карту необозримые пространства сибирского побережья Ледовитого океана, открыли и описали новые земли и острова.
В конце первой половины XIX века особый интерес к полярным районам начинают проявлять англичане. Но мрачная эпопея Франклина, трагически погибшего со всеми своими спутниками, произвела в Европе столь сильное впечатление, что интерес к исследованию Севера надолго угас.
Только в конце XIX столетия экспедиция мужественного норвежского ученого и полярного исследователя Фритьофа Нансена к Северному полюсу (1893-1896гг.) снова пробудила интерес исследователей к Северу.
Не удивительно, что и Макаров, всегда живо отзывавшийся на все, что имело отношение к морю, заинтересовался проектом Нансена еще в 1892 году, когда готовилась его экспедиция.
Макаров не был согласен с Нансеном, считавшим, что достичь Северного полюса удобнее всего, дрейфуя на вмерзшем в лед корабле, и задумался над тем, как можно достигнуть этой цели более простым и надежным способом. Но постоянно отвлекаемый другими делами, он на время вынужден был отложить решение заинтересовавшей его проблемы.
Зимою 1892 года, возвращаясь домой после заседания в Географическом обществе, где обсуждался проект Нансена, Макаров был заметно возбужден и, обращаясь к своему спутнику Ф. Ф. Врангелю, сказал: «Я знаю, как можно достигнуть Северного полюса, но прошу вас об этом пока никому не говорить: надо построить ледокол такой силы, чтобы он мог ломать полярные льды. В восточной части Ледовитого океана нет льдов ледникового происхождения, а следовательно, ломать такой лед можно, нужно только построить ледокол достаточной силы. Это потребует миллионов, но это выполнимо"126.
С той поры мысль о ледоколе неотступно преследовала Макарова. Он пользовался всяким случаем, чтобы обогатить свои познания об арктических странах, собирал сведения о полярных льдах, их свойствах и особенностях, изучал литературу об Арктике и описания полярных путешествий.
Макаров предвидел огромные затруднения в осуществлении своей идеи и понимал, что предстоит борьба, ибо нужен был очень веский предлог для оправдания больших затрат на постройку ледокола.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
Макаров с величайшим уважением относился к истории. Он отводил ей важное место в системе знаний. Но никогда отжившее и вытесненное ходом событий не заслоняло от него настоящего. Боевой опыт флота прошлых эпох он отнюдь не считал образцом для флота своего времени. Поэтому он с полным основанием доказывал, что выводы Мэхэна и Коломба, подтверждаемые примерами из истории парусного флота, когда корабли в большой мере зависели от ветра, а в бою применялись такие приемы, как абордаж и брандеры, совершенно несостоятельны в век машинных двигателей и электрической энергии.
Макаров не дал развернутой критики взглядов Мэхэна и Коломба в целом. Однако несомненной заслугой его является то, что он очень ярко и убедительно доказал шаткость «в самых основаниях» важнейшего принципа доктрины Мэхэна — Коломба и этим заставил многих моряков отечественного и зарубежных флотов отказаться от общепризнанных до него лженаучных теорий.
Заслуга Макарова перед отечественным флотом заключается в том, что он первый, опираясь на опыт прошлого, наметил правильные пути развития военно-морского искусства, намного опередив свое время. Последующие войны показали жизненность многих положений, выдвинутых Макаровым в области военно-морского искусства. Это касается в одинаковой мере как теории, так и практики, как тактических приемов в бою, так и использования новых видов оружия — боевых средств флота. Макаров в течение всей своей жизни боролся за внедрение на флоте минно-торпедного оружия, за создание тактики его использования, за широкое применение для активных целей мин заграждения, за участие в эскадренном бою совместно с различного рода надводными кораблями подводных лодок, которые в то время еще только появлялись. Макаров предвосхитил и отчасти осуществил идею взаимодействия в бою артиллерийского и минно-торпедного оружия, предложил меры противолодочной обороны, разработал методы траления, оборудовав специально для этой цели военные корабли, использовал в целях разведки беспроволочный телеграф (радио). Все это и еще многое другое сделал адмирал Макаров для русского флота, опираясь на свой богатейший опыт.
На протяжении всей своей необычайно плодотворной военно-морской деятельности Макаров и словом и делом доказывал, что боевые действия флота должны быть активно-наступательными, а не пассивно-оборонительными. В основе его воззрений как военного теоретика лежал принцип единства стратегии всех вооруженных сил государства, что только и могло, по его мнению, обеспечить успешный исход войны. Этот принцип был совершенно новым для того времени. Таким образом, Макаров предстает перед нами не только как замечательный моряк, но и как прогрессивный военный деятель в самом широком смысле этого слова.
Все сказанное дает нам право видеть в лице адмирала Макарова крупнейшего военного мыслителя дореволюционной России, передового стратега своего времени, одинаково сильного как в области теоретических обобщений, так и в применении их на практике.
В БОРЬБЕ СО ЛЬДАМИ
«…У нас есть корабль, который даст возможность сделать то, что не под силу ни одной нации и к чему нас нравственно обязывают старые традиции, географическое положение и величие самой России»
С. О. Макаров
Полярные страны с незапамятных времен привлекали к себе внимание людей. Никакие другие географические открытия и исследования не потребовали столько упорного труда, самопожертвования и энергии, не сопровождались таким количеством жертв, как открытия, совершенные в этой части земного шара. Но неудачи не останавливали смелых исследователей. Дежнев, Беринг, Малыгин, братья Лаптевы, Прончищев, Челюскин, Пахтусов, Циволька, Розмыслов и многие, многие другие явились продолжателями дела целой плеяды бесстрашных и славных, хотя и безвестных русских «ходоков на север», водивших туда свои утлые ладьи еще со времен древнего Новгорода125.
Новая Земля издавна посещалась русскими поморами, которыми, по-видимому, и была открыта еще в XI веке, о чем свидетельствуют два креста, найденные голландским мореплавателем Виллемом Баренцом на северном острове Новой Земли в 1596 году.
Далекий Шпицберген, получивший широкую известность с 1596 года, после вторичного открытия его голландцами, фактически еще задолго до этого был хорошо знаком нашим поморам под именем Груманта. Поморы не только ежегодно ходили туда на промыслы, но и подолгу там жили; так, помор Старостин прожил на Груманте безвыездно тридцать семь лет.
Многие экспедиции снаряжались и отправлялись в северные моря, с задачей открыть новые морские пути и неизвестные земли, попытаться проникнуть к скрытому льдами загадочному Северному полюсу. Но редкая из этих экспедиций оканчивалась благополучно.
В XVIII веке выдающимся событием явилась русская Великая северная экспедиция, участники которой обследовали и нанесли на карту необозримые пространства сибирского побережья Ледовитого океана, открыли и описали новые земли и острова.
В конце первой половины XIX века особый интерес к полярным районам начинают проявлять англичане. Но мрачная эпопея Франклина, трагически погибшего со всеми своими спутниками, произвела в Европе столь сильное впечатление, что интерес к исследованию Севера надолго угас.
Только в конце XIX столетия экспедиция мужественного норвежского ученого и полярного исследователя Фритьофа Нансена к Северному полюсу (1893-1896гг.) снова пробудила интерес исследователей к Северу.
Не удивительно, что и Макаров, всегда живо отзывавшийся на все, что имело отношение к морю, заинтересовался проектом Нансена еще в 1892 году, когда готовилась его экспедиция.
Макаров не был согласен с Нансеном, считавшим, что достичь Северного полюса удобнее всего, дрейфуя на вмерзшем в лед корабле, и задумался над тем, как можно достигнуть этой цели более простым и надежным способом. Но постоянно отвлекаемый другими делами, он на время вынужден был отложить решение заинтересовавшей его проблемы.
Зимою 1892 года, возвращаясь домой после заседания в Географическом обществе, где обсуждался проект Нансена, Макаров был заметно возбужден и, обращаясь к своему спутнику Ф. Ф. Врангелю, сказал: «Я знаю, как можно достигнуть Северного полюса, но прошу вас об этом пока никому не говорить: надо построить ледокол такой силы, чтобы он мог ломать полярные льды. В восточной части Ледовитого океана нет льдов ледникового происхождения, а следовательно, ломать такой лед можно, нужно только построить ледокол достаточной силы. Это потребует миллионов, но это выполнимо"126.
С той поры мысль о ледоколе неотступно преследовала Макарова. Он пользовался всяким случаем, чтобы обогатить свои познания об арктических странах, собирал сведения о полярных льдах, их свойствах и особенностях, изучал литературу об Арктике и описания полярных путешествий.
Макаров предвидел огромные затруднения в осуществлении своей идеи и понимал, что предстоит борьба, ибо нужен был очень веский предлог для оправдания больших затрат на постройку ледокола.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95