Из Соединенных Штатов Америки в Японию шли вооружение и военные материалы.
Царская Россия также стремилась к войне, хотя и менее активно, чем Япония. К этому царское правительство толкали крупная буржуазия, искавшая новых рынков, и наиболее реакционные слои русских помещиков. Кроме того, царское правительство рассчитывало, что победоносная война поможет ему задержать развитие мощного революционного движения, охватывавшего страну, предотвратить надвигавшуюся революцию и укрепить свое внутреннее положение. Но расчеты эти не оправдались: война еще более расшатала царизм.
В отличие от Японии, тщательно готовившейся к войне, в России царское правительство относилось к надвигавшейся войне легкомысленно. Русская армия была плохо вооружена и обучена. Во главе ее стояли бездарные, беспечные генералы. Основные контингенты войск и снаряжение находились за десять тысяч километров от будущего театра войны. Флот на Дальнем Востоке был слабее японского, командовал им слабовольный, нерешительный адмирал Старк. Среди офицеров на Дальнем Востоке также царила беспечность. Верхушка офицерского состава проводила время в кутежах и балах. Личный состав армии и флота к войне не готовился, боеприпасами, вооружением и снаряжением армия и флот обеспечены были плохо. Дальний Восток кишел японскими шпионами.
Несмотря на грозную обстановку, сложившуюся на Дальнем Востоке, и на совершенно очевидную неподготовленность России к войне, в правительственных кругах царило мнение, что Япония не посмеет напасть на Россию. Это мнение усиленно поддерживали контр-адмирал Абаза164, возглавлявший созданный в 1903 году особый комитет по Дальнему Востоку, и авантюрист статс-секретарь Безобразов165. Им вторил дальневосточный наместник царя, побочный сын Александра II адмирал Алексеев166.
Были в России, конечно, и люди, хорошо понимавшие, что на Дальнем Востоке назревают события, в которых так же, как за пятьдесят лет до того в Севастополе, русским солдатам и матросам придется расплачиваться за отсталость царской России и гнилость царизма своею кровью. Народные массы не хотели этой войны и понимали, какие пагубные последствия она будет иметь для России.
А когда война началась, Ленин и большевики стояли за поражение царской России в этой войне, так как оно ослабило бы царизм, усилило ненависть к нему в широких народных массах и ускорило революцию.
Макаров был далек от глубокого, марксистского понимания назревавших событий, но он прекрасно разбирался в военной обстановке, складывавшейся на Дальнем Востоке, видел слабость и неподготовленность к войне русской армии и флота и с болью в душе думал о тех бессмысленных жертвах, на которые царское правительство обрекало прежде всего солдат и матросов.
Еще в 1899 году, получив назначение на пост главного командира Кронштадтского порта, Макаров в кругу друзей говорил, что ему надлежало бы в то время не исполнять административную должность в Кронштадте, а командовать Дальневосточной эскадрой в Порт-Артуре. И при этом добавлял с грустной улыбкой, что его пошлют на Восток лишь в том случае, если дела там станут совсем плохи.
Макаров неоднократно повторял, что на Востоке крепнет грозная сила — Япония — и нельзя ее недооценивать, что русская оборона там никуда не годится и при первом же испытании это станет ясным для всех. Как член комиссии по обороне крепостей, Макаров в секретной докладной записке от 22 февраля 1900 года писал морскому министру, что в определенных кругах установилось ошибочное мнение, будто неприятель должен брать Порт-Артур приступом, а не долговременной осадой. «Вследствие этого, — писал Макаров, — вся сухопутная оборона состоит из орудий небольших калибров, и нет ни одной пушки на сухопутной обороне, которая могла бы отвечать на огонь больших осадных орудий (неприятель может подвести большие осадные орудия и безнаказанно расстреливать наши укрепления)…
Заняв Корею, японцы могут двинуться к Квантунскому полуострову и сосредоточат там более сил, чем у нас. Вся война может быть ими сосредоточена на этом пункте. Это будет война за обладание портом Артур, к которому они подступят с потребною для сего силою, и мы должны быть готовы к должному отпору с сухого пути».
Эта докладная записка Макарова попала к военному министру Куропаткину, который, не вдумавшись в существо предложений Макарова, наложил такую резолюцию: «Читал. Не имея средств и сил на Западе, мы не можем особо расходоваться лишь на Порт-Артур уже в настоящее время».
Куропаткина не смутили даже следующие заключительные строки записки Макарова: «Падение Порт-Артура будет страшным ударом для нашего положения на Дальнем Востоке. Флот, лишившись своего главного опорного пункта, оставшись лишь при одном Владивостоке, будет крайне стеснен в своих операциях… Чтобы этого не случилось, Порт-Артур должен стать неприступным и снабженным провизией, порохом и углем в таком количестве, чтобы выдержать продолжительную осаду, пока не прибудет подкрепление…"167
Спустя три года, в другой секретной записке, по поводу широко задуманной судостроительной программы 1903-1923 годов, Макаров писал: «Недоразумения с Японией будут из-за Кореи или Китая… Разрыв последует со стороны Японии, а не с нашей… Успех Японии возможен лишь при условии недостаточности нашего флота, если же наш флот будет в состоянии командовать морем, то Япония будет совершенно бессильна что-нибудь сделать"168.
Глубокое понимание обстановки, сложившейся в то время на Дальнем Востоке, позволило Макарову довольно точно предвидеть развитие событий. Для него не было неожиданностью, когда, закончив с помощью Англии и США приготовления к войне и заручившись их поддержкой, Япония стала искать повода для развязывания войны с Россией.
Задача японских империалистов заключалась в том, чтобы начать войну как можно скорее, не дав подготовиться к ней России. С этой целью японское правительство решило возобновить переговоры об урегулировании спорных вопросов, служивших ширмой, скрывавшей истинные намерения Японии и помогавшей ей обмануть мировое общественное мнение.
Мирное урегулирование вопросов никак не устраивало Японию. Поэтому, когда в ходе переговоров выяснилось, что царское правительство из-за неподготовленности России к войне готово удовлетворить требования Японии, изложенные в наглой ультимативной форме, японское правительство прервало переговоры и заявило о разрыве дипломатических отношений с Россией. Это было 24 января 1904 года, а в ночь на 27 января японская эскадра без объявления войны вероломно напала на корабли русского Тихоокеанского флота, стоявшие на внешнем рейде Порт-Артура.
Узнав о разрыве дипломатических отношений с Японией, Макаров вечером 26 января 1904 года отправил морскому министру записку следующего содержания: «Если мы не поставим теперь же во внутренний бассейн флот, то мы принуждены будем сделать это после первой же ночной атаки, дорого заплатив за ошибку». Но совет Макарова запоздал. Уже в ночь на 27 января в Порт-Артуре были подорваны стоявшие на внешнем рейде русские корабли.
Своим разбойничьим нападением на русскую эскадру в Порт-Артуре японцы хотели ослабить русский флот и этим обеспечить себе беспрепятственную переброску войск на континент.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
Царская Россия также стремилась к войне, хотя и менее активно, чем Япония. К этому царское правительство толкали крупная буржуазия, искавшая новых рынков, и наиболее реакционные слои русских помещиков. Кроме того, царское правительство рассчитывало, что победоносная война поможет ему задержать развитие мощного революционного движения, охватывавшего страну, предотвратить надвигавшуюся революцию и укрепить свое внутреннее положение. Но расчеты эти не оправдались: война еще более расшатала царизм.
В отличие от Японии, тщательно готовившейся к войне, в России царское правительство относилось к надвигавшейся войне легкомысленно. Русская армия была плохо вооружена и обучена. Во главе ее стояли бездарные, беспечные генералы. Основные контингенты войск и снаряжение находились за десять тысяч километров от будущего театра войны. Флот на Дальнем Востоке был слабее японского, командовал им слабовольный, нерешительный адмирал Старк. Среди офицеров на Дальнем Востоке также царила беспечность. Верхушка офицерского состава проводила время в кутежах и балах. Личный состав армии и флота к войне не готовился, боеприпасами, вооружением и снаряжением армия и флот обеспечены были плохо. Дальний Восток кишел японскими шпионами.
Несмотря на грозную обстановку, сложившуюся на Дальнем Востоке, и на совершенно очевидную неподготовленность России к войне, в правительственных кругах царило мнение, что Япония не посмеет напасть на Россию. Это мнение усиленно поддерживали контр-адмирал Абаза164, возглавлявший созданный в 1903 году особый комитет по Дальнему Востоку, и авантюрист статс-секретарь Безобразов165. Им вторил дальневосточный наместник царя, побочный сын Александра II адмирал Алексеев166.
Были в России, конечно, и люди, хорошо понимавшие, что на Дальнем Востоке назревают события, в которых так же, как за пятьдесят лет до того в Севастополе, русским солдатам и матросам придется расплачиваться за отсталость царской России и гнилость царизма своею кровью. Народные массы не хотели этой войны и понимали, какие пагубные последствия она будет иметь для России.
А когда война началась, Ленин и большевики стояли за поражение царской России в этой войне, так как оно ослабило бы царизм, усилило ненависть к нему в широких народных массах и ускорило революцию.
Макаров был далек от глубокого, марксистского понимания назревавших событий, но он прекрасно разбирался в военной обстановке, складывавшейся на Дальнем Востоке, видел слабость и неподготовленность к войне русской армии и флота и с болью в душе думал о тех бессмысленных жертвах, на которые царское правительство обрекало прежде всего солдат и матросов.
Еще в 1899 году, получив назначение на пост главного командира Кронштадтского порта, Макаров в кругу друзей говорил, что ему надлежало бы в то время не исполнять административную должность в Кронштадте, а командовать Дальневосточной эскадрой в Порт-Артуре. И при этом добавлял с грустной улыбкой, что его пошлют на Восток лишь в том случае, если дела там станут совсем плохи.
Макаров неоднократно повторял, что на Востоке крепнет грозная сила — Япония — и нельзя ее недооценивать, что русская оборона там никуда не годится и при первом же испытании это станет ясным для всех. Как член комиссии по обороне крепостей, Макаров в секретной докладной записке от 22 февраля 1900 года писал морскому министру, что в определенных кругах установилось ошибочное мнение, будто неприятель должен брать Порт-Артур приступом, а не долговременной осадой. «Вследствие этого, — писал Макаров, — вся сухопутная оборона состоит из орудий небольших калибров, и нет ни одной пушки на сухопутной обороне, которая могла бы отвечать на огонь больших осадных орудий (неприятель может подвести большие осадные орудия и безнаказанно расстреливать наши укрепления)…
Заняв Корею, японцы могут двинуться к Квантунскому полуострову и сосредоточат там более сил, чем у нас. Вся война может быть ими сосредоточена на этом пункте. Это будет война за обладание портом Артур, к которому они подступят с потребною для сего силою, и мы должны быть готовы к должному отпору с сухого пути».
Эта докладная записка Макарова попала к военному министру Куропаткину, который, не вдумавшись в существо предложений Макарова, наложил такую резолюцию: «Читал. Не имея средств и сил на Западе, мы не можем особо расходоваться лишь на Порт-Артур уже в настоящее время».
Куропаткина не смутили даже следующие заключительные строки записки Макарова: «Падение Порт-Артура будет страшным ударом для нашего положения на Дальнем Востоке. Флот, лишившись своего главного опорного пункта, оставшись лишь при одном Владивостоке, будет крайне стеснен в своих операциях… Чтобы этого не случилось, Порт-Артур должен стать неприступным и снабженным провизией, порохом и углем в таком количестве, чтобы выдержать продолжительную осаду, пока не прибудет подкрепление…"167
Спустя три года, в другой секретной записке, по поводу широко задуманной судостроительной программы 1903-1923 годов, Макаров писал: «Недоразумения с Японией будут из-за Кореи или Китая… Разрыв последует со стороны Японии, а не с нашей… Успех Японии возможен лишь при условии недостаточности нашего флота, если же наш флот будет в состоянии командовать морем, то Япония будет совершенно бессильна что-нибудь сделать"168.
Глубокое понимание обстановки, сложившейся в то время на Дальнем Востоке, позволило Макарову довольно точно предвидеть развитие событий. Для него не было неожиданностью, когда, закончив с помощью Англии и США приготовления к войне и заручившись их поддержкой, Япония стала искать повода для развязывания войны с Россией.
Задача японских империалистов заключалась в том, чтобы начать войну как можно скорее, не дав подготовиться к ней России. С этой целью японское правительство решило возобновить переговоры об урегулировании спорных вопросов, служивших ширмой, скрывавшей истинные намерения Японии и помогавшей ей обмануть мировое общественное мнение.
Мирное урегулирование вопросов никак не устраивало Японию. Поэтому, когда в ходе переговоров выяснилось, что царское правительство из-за неподготовленности России к войне готово удовлетворить требования Японии, изложенные в наглой ультимативной форме, японское правительство прервало переговоры и заявило о разрыве дипломатических отношений с Россией. Это было 24 января 1904 года, а в ночь на 27 января японская эскадра без объявления войны вероломно напала на корабли русского Тихоокеанского флота, стоявшие на внешнем рейде Порт-Артура.
Узнав о разрыве дипломатических отношений с Японией, Макаров вечером 26 января 1904 года отправил морскому министру записку следующего содержания: «Если мы не поставим теперь же во внутренний бассейн флот, то мы принуждены будем сделать это после первой же ночной атаки, дорого заплатив за ошибку». Но совет Макарова запоздал. Уже в ночь на 27 января в Порт-Артуре были подорваны стоявшие на внешнем рейде русские корабли.
Своим разбойничьим нападением на русскую эскадру в Порт-Артуре японцы хотели ослабить русский флот и этим обеспечить себе беспрепятственную переброску войск на континент.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95