Наступило время переоценки ценностей: не лучше ли быть на стороне победителей, чем среди побеждённых? К случаю, нашлось и основание. Вдова и сыновья Петровски вспомнили, что они не немцы, а литовцы.
В 1945 году они вернулись на Родину, восстановив свою прежнюю фамилию.
Антон Петровски, превратившийся в Антанаса Петраускаса, получил специальность шофёра, стал работать. Однако не честный труд, а погоня за длинным рублём бросала его с места на место. Антанас начал выпивать, бросил семью, женился вторично.
А знакомые, оставшиеся в Западной Германии, писали о райской жизни на берегах Рейна. Присылали кое-какую одежонку, приглашали переехать туда. И потянуло Антона Петровски на Запад. Ходатайство о переезде было удовлетворено, и он покинул Советский Союз.
Уехала в ФРГ и мать, которой там дали пенсию за погибшего мужа.
Но радужные мечты Антона, когда он столкнулся с западногерманской действительностью, основательно потускнели. Пришлось пожить в лагере для переселенцев, где о комфорте нечего было и думать, свести знакомство с различными дельцами, готовыми на каждом шагу обмануть доверчивых людей. Власти явно не торопились с трудоустройством Антона и определением его на жительство. Правда, без внимания не оставляли: приглашали, беседовали. Представители ведомства по опросу граждан, переселившихся в ФРГ, уточняли не только биографию приехавшего, но и всех близких родственников. Требовали рассказать, где и кем работал, что изготовляет предприятие. Если же переселенец служил в Советской Армии, его допрашивали особенно тщательно.
Отношение к переселенцу в значительной мере зависит от того, о чем и насколько он осведомлён. Кто из его близких живёт в СССР. Вопросы эти имеют разведывательную направленность. Западногерманская разведка активно использует ведомство по опросу переселенцев для сбора шпионской информации о Советском Союзе и для планирования враждебных действий.
Наконец со всеми формальностями было покончено. Можно начинать «настоящую» жизнь.
Надо прямо сказать, жизнь не очень приятную.
Оказывается, коренные жители относятся к приехавшим с чувством превосходства, презрительно именуют их «аусляндерами». Переселенцы не имеют права претендовать ни на получение лучшей работы, ни на хорошую квартиру.
Только через полтора года скитаний по лагерям и баракам Антону Петровски удалось получить квартиру в местечке Брухкёбель. Там же устроился и на работу, электросварщиком на завод гидравлических прессов. А до этого кое-как перебивался на случайных заработках.
Но мечта выбиться «в люди» не угасала. Антон экономил на всем: на питании, на одежде, даже на причёске жены.
«Я не позволял жене носить красивую причёску, — рассказывал он. — С модными локонами женская голова стоит очень дорого. Надо регулярно ходить в парикмахерскую, каждый раз платить. Поэтому я попросил жену: „Носи косу, она обходится дешевле“. Работал Антон много, подрабатывал на стороне. Не брезговал и спекулятивными сделками. Накопив некоторую сумму денег, Петровски приобрёл автомобиль марки „Форд-Таунуз 20“. Купил, конечно, в рассрочку: неуплата одного квартального взноса — и не только с машиной придётся распрощаться, но и пропадут уже внесённые деньги.
Пришлось и жене Антона тоже поступить на завод. Оба трудились не жалея сил и постепенно рассчитывались с долгами.
Возможно, со временем, Петровски и удалось бы стать «состоятельным» человеком, если бы не одна встреча. Произошла она в воскресный летний день и оказалась для Антона роковой…
Итак, туристская поездка в Советский Союз. Получены необходимые документы, куплены подарки. Светло-малиновый «Форд» взял курс на восток.
На пограничном КПП турист из ФРГ вёл себя нервозно, хотя, кроме обычного досмотра, никаких претензий к нему не предъявили. Не спросили даже, зачем он везёт с собой чернила. Могли же попросить об этом родственники. А то, что нервничает… Очевидно, действует непривычная обстановка.
Срок пребывания на территории Советского Союза был ограничен: только пять дней. А сделать предстояло многое. И Петровски спешит. Он вызывает брата Пранаса в Минск, и тот немедленно приезжает вместе со всей семьёй.
Какая радостная встреча!
Антон остался доволен приездом в СССР. Хвалил обслуживание в кемпинге, о наших людях отзывался тепло и доброжелательно, а захватническую политику империалистов осуждал во всеуслышание.
Только жена Пранаса Петраускаса была недовольна. Жаловалась, что Антон очень уж много внимания уделяет её мужу, уговаривает его перебраться в Западную Германию. Всячески расхваливая тамошние порядки, отнюдь не лестно отзывается о жизни в Советском Союзе.
Истинный смысл поведения Антона Петровски начал проясняться уже из семейной воркотни и жалоб жены Пранаса Петраускаса. Он сразу насторожил тех, кому следует быть в курсе о поведении кое-каких «гостей». О каких это чернилах она говорит, упрекая Антона в скаредности?
И почему почти открыто утверждает, что брат мужа приехал не только ради свидания с родственниками?
Западногерманским туристом нужно было поинтересоваться…
Быстро пролетели дни, пришло время прощаться. В глазах матери появились слезы. Когда-то она вновь увидит своего младшего сына Пранаса? Как и при всяком расставании, было грустно. Вот и выпита последняя рюмка водки в вокзальном ресторане. В урну летит окурок, а за ним ненужные бумажки…
Ненужные?..
Среди них оказалась и бумажка с какими-то непонятными записями. Не по ошибке ли выброшена эта записка, в которой говорится об определённых сведениях?
А пока братья расстались, каждый уехал своей дорогой. Перед Антоном решающий рубеж — граница. Вот и Варшавский мост на окраине Бреста. Во время досмотра вдруг обнаруживаются грубые нарушения таможенных правил: недекларированная валюта, запрещённые для вывоза вещи. В машине оказывается письмо с явно условным содержанием, адресованное в Мюнхен и написанное по-литовски. Кончилось тем, что «туристу» Петровски пришлось давать подробные показания по целому ряду щекотливых вопросов.
Вначале разговор не ладился: «турист» предпочитал уклоняться от откровенных ответов.
— Учить брата тайнописи? — изумился он. — Даже и не думал об этом. Письмо в Мюнхен? Это письмо в страховую компанию, с которой у меня заключён договор.
Но у него спросили:
— А вам известно, что за этим адресом в Мюнхене скрывается далеко не страховая организация? Как объяснить, что письмо написано на литовском языке? В ФРГ говорят и пишут по-немецки. Значит, и брат будет посылать в эту страховую компанию письма на литовском языке? Да ещё написанные чернилами, которые вы ему оставили для тайнописи?
Два-три часа назад Антону Петровски казалось, что все идёт хорошо. Машина пересечёт границу, а там не за горами и местечко Брухкёбель, что на земле Гессен. Но все обернулось иначе. Теперь оставалась единственная возможность: рассказать следователю Комитета государственной безопасности при Совете Министров БССР об истинных целях приезда в Советский Союз.
Взвесив все за и против, Антон Петровски заговорил.
Да, он действительно является агентом западногерманской разведки и приезжал в Советский Союз для выполнения её задания. Завербован сотрудником известного ведомства ФРГ по опросу переселенцев из других стран Максом Клютом, который взял у Антона подписку и присвоил ему кличку — «Пальмер».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76