его имя мелькало на страницах газет, да и Гилберт как-то упомянул о том, что однажды встретил его на улице. Будучи незаконным сыном голландской королевы и ее предположительного любовника графа де Флахо, он приходился императору братом по матери и был младше его всего на три года. Герцог де Морни обладал неотразимым обаянием и славился своим успехом у женщин, хотя был женат на родной дочери русского царя Александра Первого. Он приложил немало сил, чтобы принести к вершине власти своего брата, и играл важную роль в его правительстве.
— Мы с мужем будем считать честью быть ему представленными, — изрекла Вайолетт.
— Вашего мужа мы тоже представим, если вам так угодно. Ах, ваша очаровательная наружность, ваша деликатность напомнили мне кое о чем. Должно быть, вы и есть та самая Дама цветов.
Вайолетт подняла на него глаза.
— Что вы имеете в виду, ваше величество?
— Нам известно, что Массари рыщет по парникам Парижа и изводит продавцов цветов в поисках нужных ему букетов. Он требует от них безупречного качества растений и не соглашается ни на какие замены. Всем известно, что в этом замешана очень красивая замужняя дама, добродетель которой превосходит ее красоту, хотя он сам и не говорит о ней. Высказываются всевозможные предположения.
Она опустила глаза на галуны его мундира.
— Мне нечего скрывать, ваше величество. Я и есть та самая дама.
— Это станет ясно любому, кто заметит, как Массари смотрит на нас. Нам следует быть осторожными, он готов в любой момент кинуться в бой.
— Ну что вы!
— Он может показать свой характер, когда его принудят к этому.
— Вы так говорите, будто хорошо знакомы с ним? — не удержалась от вопроса Вайолетт.
— В некотором смысле Европа подобна большой деревне; от Рима до Лондона и от Вены до Марселя все друг друга знают, по крайней мере, в определенных кругах. И все говорят. У Массари много друзей, но он достаточно загадочный человек, чтобы вызвать интерес скучающих.
— Загадочный?
— Вы не знаете о его происхождении? У него с Морни много общего — вы будете удивлены. Пройдемте с нами в тихую комнату, и мы вам все расскажем.
Он проделал все очень ловко. Один быстрый поворот в танце — и они оказались за пределами танцевального пространства зала. Подхватив свою партнершу под руку, император повлек ее в нужном направлении. Вайолетт, раздумывая над тем, что только что услышала об Аллине, не обратила внимания на его действия. Лишь оказавшись возле двери в другую комнату, она вспомнила предостережение Аллина.
Резко остановившись, так что пышные оборки платья обвились вокруг ее колен, Вайолетт поспешно произнесла:
— Погодите, мне кажется… лучше мне вернуться в зал. Моему мужу может не понравиться мое отсутствие.
— Но ваш муж предоставил вам полную свободу действий, покинув вас некоторое время назад.
— Да, и именно поэтому он, вероятно, уже разыскивает меня. Я должна вернуться в зал.
— И упустить удачу, которая сама идет вам в руки? Не надо стесняться, подойдите к нам!
Он оказался сильнее, чем она предполагала, и самоувереннее. Обхватив ее за талию, он увлек ее в. комнату и захлопнул за собой дверь. В тот же миг он притянул ее к себе и нашел ее губы.
Вайолетт резко отвернулась и обеими руками уперлась ему в грудь.
— Нет, ваше величество, прошу вас!
Ей удалось немного отстраниться от него, что его удивило, и, рассмеявшись, он удвоил свои усилия. Схватив ее сзади за шею и запустив пальцы под локоны у нее на затылке, он повернул голову Вайолетт к себе и накрыл ее губы своими, пока она изо всех сил пыталась освободиться.
В эту минуту дверь распахнулась, впустив к комнату волну теплого воздуха и звуки музыки, и на пороге появился Аллин. Он вошел в комнату и прикрыл за собой дверь.
— Ваше величество, я надеюсь, вы простите мне мое вторжение.
Воспользовавшись замешательством Наполеона, Вайолетт вырвалась из его рук. Император круто повернулся и, посмотрев на вошедшего, приказал не терпящим возражений тоном:
— Уходите!
Аллин не спеша подошел к Вайолетт.
— Только с моей дамой, — лаконично ответил он. На лице Наполеона появилось неприязненное выражение.
— Нам может не понравиться подобное вмешательство.
— Боюсь, что вам придется с этим смириться. — Аллин повернулся к Вайолетт, чтобы предложить ей руку. — Мы желаем вам приятного вечера, ваше величество.
Император открыл рот, как будто собирался возразить или позвать стражу, но передумал.
В его глазах вспыхнули насмешливые искорки. Пожав плечами, он сказал с наигранной непринужденностью:
— Великолепно, Массари, сорвите сами свой цветок. Только хочу вас предупредить, что вы можете уколоться.
— Я знаю, — серьезно ответил Аллин, пристально глядя на пылающее лицо Вайолетт.
Пока они двигались в сторону зала, она торопливо заговорила, комкая фразы:
— Я вам так благодарна, что вы пришли. Я никогда не думала… Вы… вы ведь предупреждали, но я не могла и представить, что он посмеет…
— Он грязная свинья. — Голос Аллина прозвучал так злобно, что Вайолетт похолодела от страха. Она не знала, возможно ли, чтобы император принял вызов на дуэль, но она уже слышала подобную интонацию в голосе мужчин в Новом Орлеане и понимала, что под этим подразумевалось: пистолеты или шпаги для двоих и завтрак для одного.
В отчаянии она простонала и приложила руку ко лбу.
— Я хотела бы уйти, если это возможно. Помогите мне, пожалуйста, найти Гилберта. Не представляю, где он мог находиться все это время. Может, он играет в карты в одной из комнат?
— Хорошо, но как вы себя чувствуете?
— Только немного болит голова. Уверяю вас, я не собираюсь падать в обморок.
— Я не возражаю, пока вы со мной. Я подхвачу вас. — Он улыбнулся. — Но покидать бал раньше императора невежливо. Вам придется выскользнуть через боковую лестницу, не прощаясь с хозяйкой.
— Я не подумала об этом. Тогда, наверное, мне лучше остаться.
В ее голосе звучала брезгливость, и дело было не только в головной боли. Сказывалось напряжение, появившееся в последнее время в их отношениях с Гилбертом, эта стычка с Луи Бонапартом, а теперь ее мучила мысль, что все видят их с Аллином и будут сплетничать о них. На балу не было никого из знакомых Вайолетт, никого из родственников или приятелей Гилберта, ее окружали чужие люди, которых она не понимала, несмотря на то что владела французским языком. С детства ей внушали, что она француженка, но теперь оказалось, что это не так, что она нечто другое — американка с французскими корнями.
Аллин внимательно посмотрел на ее бледное лицо и покачал головой.
— Я помогу вам уйти отсюда. Пойдемте поищем вашего мужа.
Они нашли Гилберта за карточным столом, где играли в «фараона». Перед ним лежала горка золотых монет. Он едва взглянул на подошедшую жену и даже не удосужился ответить на ее просьбу. Разве она не видит, что он выигрывает? Не уходить же, когда у него в руках счастливые карты. Кроме того, он был уверен, что она наслаждается танцами.
Глядя на плотно сжатые губы мужа, Вайолетт подумала: он рад, что у него есть повод отказать ей. Она не унизит себя до того, чтобы просить дважды. Резко повернувшись, она пошла прочь.
Аллин, стоявший за ее спиной, наклонился, обращаясь к Гилберту:
— Простите, месье, но, может быть, вы позволите мне проводить мадам Фоссиер вместо вас?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98
— Мы с мужем будем считать честью быть ему представленными, — изрекла Вайолетт.
— Вашего мужа мы тоже представим, если вам так угодно. Ах, ваша очаровательная наружность, ваша деликатность напомнили мне кое о чем. Должно быть, вы и есть та самая Дама цветов.
Вайолетт подняла на него глаза.
— Что вы имеете в виду, ваше величество?
— Нам известно, что Массари рыщет по парникам Парижа и изводит продавцов цветов в поисках нужных ему букетов. Он требует от них безупречного качества растений и не соглашается ни на какие замены. Всем известно, что в этом замешана очень красивая замужняя дама, добродетель которой превосходит ее красоту, хотя он сам и не говорит о ней. Высказываются всевозможные предположения.
Она опустила глаза на галуны его мундира.
— Мне нечего скрывать, ваше величество. Я и есть та самая дама.
— Это станет ясно любому, кто заметит, как Массари смотрит на нас. Нам следует быть осторожными, он готов в любой момент кинуться в бой.
— Ну что вы!
— Он может показать свой характер, когда его принудят к этому.
— Вы так говорите, будто хорошо знакомы с ним? — не удержалась от вопроса Вайолетт.
— В некотором смысле Европа подобна большой деревне; от Рима до Лондона и от Вены до Марселя все друг друга знают, по крайней мере, в определенных кругах. И все говорят. У Массари много друзей, но он достаточно загадочный человек, чтобы вызвать интерес скучающих.
— Загадочный?
— Вы не знаете о его происхождении? У него с Морни много общего — вы будете удивлены. Пройдемте с нами в тихую комнату, и мы вам все расскажем.
Он проделал все очень ловко. Один быстрый поворот в танце — и они оказались за пределами танцевального пространства зала. Подхватив свою партнершу под руку, император повлек ее в нужном направлении. Вайолетт, раздумывая над тем, что только что услышала об Аллине, не обратила внимания на его действия. Лишь оказавшись возле двери в другую комнату, она вспомнила предостережение Аллина.
Резко остановившись, так что пышные оборки платья обвились вокруг ее колен, Вайолетт поспешно произнесла:
— Погодите, мне кажется… лучше мне вернуться в зал. Моему мужу может не понравиться мое отсутствие.
— Но ваш муж предоставил вам полную свободу действий, покинув вас некоторое время назад.
— Да, и именно поэтому он, вероятно, уже разыскивает меня. Я должна вернуться в зал.
— И упустить удачу, которая сама идет вам в руки? Не надо стесняться, подойдите к нам!
Он оказался сильнее, чем она предполагала, и самоувереннее. Обхватив ее за талию, он увлек ее в. комнату и захлопнул за собой дверь. В тот же миг он притянул ее к себе и нашел ее губы.
Вайолетт резко отвернулась и обеими руками уперлась ему в грудь.
— Нет, ваше величество, прошу вас!
Ей удалось немного отстраниться от него, что его удивило, и, рассмеявшись, он удвоил свои усилия. Схватив ее сзади за шею и запустив пальцы под локоны у нее на затылке, он повернул голову Вайолетт к себе и накрыл ее губы своими, пока она изо всех сил пыталась освободиться.
В эту минуту дверь распахнулась, впустив к комнату волну теплого воздуха и звуки музыки, и на пороге появился Аллин. Он вошел в комнату и прикрыл за собой дверь.
— Ваше величество, я надеюсь, вы простите мне мое вторжение.
Воспользовавшись замешательством Наполеона, Вайолетт вырвалась из его рук. Император круто повернулся и, посмотрев на вошедшего, приказал не терпящим возражений тоном:
— Уходите!
Аллин не спеша подошел к Вайолетт.
— Только с моей дамой, — лаконично ответил он. На лице Наполеона появилось неприязненное выражение.
— Нам может не понравиться подобное вмешательство.
— Боюсь, что вам придется с этим смириться. — Аллин повернулся к Вайолетт, чтобы предложить ей руку. — Мы желаем вам приятного вечера, ваше величество.
Император открыл рот, как будто собирался возразить или позвать стражу, но передумал.
В его глазах вспыхнули насмешливые искорки. Пожав плечами, он сказал с наигранной непринужденностью:
— Великолепно, Массари, сорвите сами свой цветок. Только хочу вас предупредить, что вы можете уколоться.
— Я знаю, — серьезно ответил Аллин, пристально глядя на пылающее лицо Вайолетт.
Пока они двигались в сторону зала, она торопливо заговорила, комкая фразы:
— Я вам так благодарна, что вы пришли. Я никогда не думала… Вы… вы ведь предупреждали, но я не могла и представить, что он посмеет…
— Он грязная свинья. — Голос Аллина прозвучал так злобно, что Вайолетт похолодела от страха. Она не знала, возможно ли, чтобы император принял вызов на дуэль, но она уже слышала подобную интонацию в голосе мужчин в Новом Орлеане и понимала, что под этим подразумевалось: пистолеты или шпаги для двоих и завтрак для одного.
В отчаянии она простонала и приложила руку ко лбу.
— Я хотела бы уйти, если это возможно. Помогите мне, пожалуйста, найти Гилберта. Не представляю, где он мог находиться все это время. Может, он играет в карты в одной из комнат?
— Хорошо, но как вы себя чувствуете?
— Только немного болит голова. Уверяю вас, я не собираюсь падать в обморок.
— Я не возражаю, пока вы со мной. Я подхвачу вас. — Он улыбнулся. — Но покидать бал раньше императора невежливо. Вам придется выскользнуть через боковую лестницу, не прощаясь с хозяйкой.
— Я не подумала об этом. Тогда, наверное, мне лучше остаться.
В ее голосе звучала брезгливость, и дело было не только в головной боли. Сказывалось напряжение, появившееся в последнее время в их отношениях с Гилбертом, эта стычка с Луи Бонапартом, а теперь ее мучила мысль, что все видят их с Аллином и будут сплетничать о них. На балу не было никого из знакомых Вайолетт, никого из родственников или приятелей Гилберта, ее окружали чужие люди, которых она не понимала, несмотря на то что владела французским языком. С детства ей внушали, что она француженка, но теперь оказалось, что это не так, что она нечто другое — американка с французскими корнями.
Аллин внимательно посмотрел на ее бледное лицо и покачал головой.
— Я помогу вам уйти отсюда. Пойдемте поищем вашего мужа.
Они нашли Гилберта за карточным столом, где играли в «фараона». Перед ним лежала горка золотых монет. Он едва взглянул на подошедшую жену и даже не удосужился ответить на ее просьбу. Разве она не видит, что он выигрывает? Не уходить же, когда у него в руках счастливые карты. Кроме того, он был уверен, что она наслаждается танцами.
Глядя на плотно сжатые губы мужа, Вайолетт подумала: он рад, что у него есть повод отказать ей. Она не унизит себя до того, чтобы просить дважды. Резко повернувшись, она пошла прочь.
Аллин, стоявший за ее спиной, наклонился, обращаясь к Гилберту:
— Простите, месье, но, может быть, вы позволите мне проводить мадам Фоссиер вместо вас?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98