Злоумышленник увидел, что его совет претворен в дело, и объявил царю, что де сын твой замышляет [145] убить тебя, а если не веришь, прикажи, когда соберешься из Царьграда на охоту или еще куда, снять сапоги с его ног и, если найдешь там кинжал, знай, он приготовлен для твоего убийства. И вот как-то раз, когда был объявлен царский выезд, собралась обычная свита и они остановились. в одном месте, царь сделал вид, будто ему нужен кинжал и начал усердно его разыскивать. Оказавшийся рядом сын, ничего не подозревая о замыслах отца, без всякой задней мысли и злого умысла вытащил нож, который носил при себе, и отдал отцу. После этого донос на него оказался верным, а его оправдания — напрасными и тщетными. Они тотчас вернулись во дворец, царь возгорелся гневом на сына, заключил его в одном из дворцовых зданий, именуемом Маргаритом, и снял с него красные сандалии. Враг же и мститель побуждал царя погасить сыну свет глаз, но этому воспрепятствовали архиерей Царьграда и синклит, но сына он все-таки держал в заключении. Прошло уже немало времени, природа так и не давала знать о себе, но, напротив, еще ожесточалась злыми духами; главнейшие из сената нередко хотели заступиться за сына перед отцом, но им мешало то одно, то другое. Совершить же задуманное им помог такой удобный. случай.
101 . В дворцовых покоях в подвешенной плетеной клетке обитало пернатое существо, болтливое и искусно подражающее, по названию попугай. То ли кем-то подученный, то ли сам по себе он нередко выкрикивал: «Ай, ай Лев — господин». Как-то раз, когда у царя был пир и с ним разделяли трапезу первые из совета, птица несколько раз повторила эти слова. Пригорюнились пирующие, отстранились от угощения, сидели в задумчивости, и, обращаясь к ним, царь спросил, почему они отказываются от яств. Они же с полными слез глазами ответствовали: «Какую пищу станем мы есть, люди вроде бы разумные и господину преданные, если голос этого неразумного создания порицает нас, так как зовет своего господина, в то время как мы тут роскошествуем и забыли того, кто ничем не оскорбил величество. Если он уличен в том, что занес десницу над отцовской головой, мы убьем его своими руками и насытимся его кровью, если же он оправдался от обвинения, то доколе будет брать над ним верх язык доносчика». Тронутый этими речами, царь велел им успокоиться и обещал расследовать дело, а вскоре, воспомнив свою природу, освободил сына из-под стражи, допустил к себе, велел сменить скорбные одежды, постричь буйно разросшиеся в несчастии волосы, вернул ему прежний ранг и достоинство в государстве.
102 . Вскоре напала на царя губительная болезнь — следствие истечения желудка, которое началось во время одного из охотничьих выездов. Недуг мало-помалу истощал его силы. Он лучшим образом устроил государственные дела, назначил наследника, обо всем, как должно, позаботился и разумно распорядился, а когда горячечное пламя разгорелось, изничтожило и исчерпало в нем всю жизненную влагу, Василий ушел из жизни, после того как процарствовал вместе с предшественником своим Михаилом один год и украшал собой самодержавный престол девятнадцать лет. Он лучшим образом устроил гражданские дела, прекрасно распорядился военными, расширил пределы державы, изгнал из подвластной [146] ему страны несправедливость и насилие, так что к нему полностью подходят гомеровские слова о достойнейшем царе: «Мудрый он царь и достойнейший воин». А всю полноту власти принял природой и добродетелью отцу наследовать призванный, молитвами подданных возглашаемый, смирнейший и мудрейший Лев, первый из оставшихся его сыновей. Такова история благочестивого царствования славного Василия, насколько она еще не увлечена потоком забвения и не поблекла от времени, и таков его жизненный путь до восшествия на престол. Мною поведано и изложено содержание его жизни в соответствии с моими возможностями и согласно природе истины.
Книга VI.
Лев VI
1 . После смерти Василия двадцать пять лет и восемь месяцев царствовал самодержец Лев. Его брат, клирик и синкел Стефан, взращенный и воспитанный патриархом, находился при Фотии. И отправил царь в Христополь стратилата Андрея и с ним других синклитиков со священниками, свечами и колесницами. Они извлекли из усыпальницы Михаила, положили в кипарисовый гроб, возложили на одр, обрядили с честью по-царски, доставили в город и с гимнами привезли в храм Святых апостолов — в процессии шествовали и его братья — и положили в гробницу.
2 . Затем царь отправил того же стратилата Андрея вместе с логофетом дрома Иоанном Агиополитом, человеком весьма ученым, в святую Софию, и они с амвона во всеуслышание огласили обвинения против патриарха Фотия, низвергли его с трона и отправили в ссылку в монастырь Гармонианов под названием Вордон. А синкела Стефана, своего брата, поставил патриархом, рукоположил же его первый из епископов Феофан. Прожил он в достоинстве патриарха шесть лет и пять месяцев и после смерти был похоронен в монастыре Сикеоне.
3 . Царь поставил Стилиана Зауцу магистром и логофетом дрома.
4 . Предан был город под названием Ипсила, а все жители попали в плен к агарянам. Случился большой пожар недалеко от Софии и сгорел храм святого апостола Фомы, который царь Лев в блеске восстановил.
5 . Царь послал в Евхаиту, чтобы привести в город Феодора Сантоварина. Но доместик схол Андрей и магистр Стефан Каломария, на которых постоянно клеветал Василию Сантоварин, доложили царю, что якобы Фотий и Сантоварин замыслили поставить царем одного из родственников Фотия. И вот приказал царь, и доставили обоих во дворец в Пигах, и заключили каждого по отдельности. И послали расследовать обвинения против них магистра Стефана, доместика Андрея, патрикиев Кратера и Гумера, а также Иоанна Агиополита. Привели они патриарха Фотия, усадили с почетом в кресло, сели сами и приступили к расследованию. Доместик Андрей спросил патриарха: «Знаешь ли, господин, авву Феодора?» [148] А он: «Авву Феодора не знаю». Андрей: «Не знаешь авву Феодора Сантоварина?» Патриарх: «Знаю монаха Феодора, архиепископа Евхаитского» А когда привели Сантоварина, говорит ему Андрей: «Царь спрашивает где деньги и добро моей царственности?» И он сказал: «Поскольку дал их тот, кто тогда был царем, а ныне спрашивает царь, имеет власть взять их». А Андрей: «Скажи, кого хотел ставить царем, когда советовал отцу царя лишить глаз собственного сына? Своего родственника или родственника патриарха?» А он сказал: «Не ведаю, в чем вините меня». И вот говорит магистр Стефан: «Как же сообщал царю, что уличишь в этом патриарха?», припав тотчас к ногам патриарха, сказал: «Смести меня, господин, и пусть тогда лишенного священства накажут меня как злодея, но Богом клянусь, не говорил такого царю». Патриарх же сказал: «Клянусь спасением своей души, кир Феодор, ты — архиепископ и ныне и в грядущем». Разгневанный этим Андрей сказал: «И ты, авва, не сообщал через меня царю, что готов уличить в этом патриарха?» Тот же утверждал, что ни о чем не ведает. Возвратившись, сообщили царю, о чем говорилось. Царь пришел в неудержимый гнев и раздражение, что не нашел веских обвинений против патриарха, велел сильно бить Сантоварина и изгнал его в Афины. Потом его вернули, ослепили и сослали на Восток. Через много лет он вернул его из ссылки, поселил в городе и распорядился выдавать ему продовольствие в Новой церкви.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
101 . В дворцовых покоях в подвешенной плетеной клетке обитало пернатое существо, болтливое и искусно подражающее, по названию попугай. То ли кем-то подученный, то ли сам по себе он нередко выкрикивал: «Ай, ай Лев — господин». Как-то раз, когда у царя был пир и с ним разделяли трапезу первые из совета, птица несколько раз повторила эти слова. Пригорюнились пирующие, отстранились от угощения, сидели в задумчивости, и, обращаясь к ним, царь спросил, почему они отказываются от яств. Они же с полными слез глазами ответствовали: «Какую пищу станем мы есть, люди вроде бы разумные и господину преданные, если голос этого неразумного создания порицает нас, так как зовет своего господина, в то время как мы тут роскошествуем и забыли того, кто ничем не оскорбил величество. Если он уличен в том, что занес десницу над отцовской головой, мы убьем его своими руками и насытимся его кровью, если же он оправдался от обвинения, то доколе будет брать над ним верх язык доносчика». Тронутый этими речами, царь велел им успокоиться и обещал расследовать дело, а вскоре, воспомнив свою природу, освободил сына из-под стражи, допустил к себе, велел сменить скорбные одежды, постричь буйно разросшиеся в несчастии волосы, вернул ему прежний ранг и достоинство в государстве.
102 . Вскоре напала на царя губительная болезнь — следствие истечения желудка, которое началось во время одного из охотничьих выездов. Недуг мало-помалу истощал его силы. Он лучшим образом устроил государственные дела, назначил наследника, обо всем, как должно, позаботился и разумно распорядился, а когда горячечное пламя разгорелось, изничтожило и исчерпало в нем всю жизненную влагу, Василий ушел из жизни, после того как процарствовал вместе с предшественником своим Михаилом один год и украшал собой самодержавный престол девятнадцать лет. Он лучшим образом устроил гражданские дела, прекрасно распорядился военными, расширил пределы державы, изгнал из подвластной [146] ему страны несправедливость и насилие, так что к нему полностью подходят гомеровские слова о достойнейшем царе: «Мудрый он царь и достойнейший воин». А всю полноту власти принял природой и добродетелью отцу наследовать призванный, молитвами подданных возглашаемый, смирнейший и мудрейший Лев, первый из оставшихся его сыновей. Такова история благочестивого царствования славного Василия, насколько она еще не увлечена потоком забвения и не поблекла от времени, и таков его жизненный путь до восшествия на престол. Мною поведано и изложено содержание его жизни в соответствии с моими возможностями и согласно природе истины.
Книга VI.
Лев VI
1 . После смерти Василия двадцать пять лет и восемь месяцев царствовал самодержец Лев. Его брат, клирик и синкел Стефан, взращенный и воспитанный патриархом, находился при Фотии. И отправил царь в Христополь стратилата Андрея и с ним других синклитиков со священниками, свечами и колесницами. Они извлекли из усыпальницы Михаила, положили в кипарисовый гроб, возложили на одр, обрядили с честью по-царски, доставили в город и с гимнами привезли в храм Святых апостолов — в процессии шествовали и его братья — и положили в гробницу.
2 . Затем царь отправил того же стратилата Андрея вместе с логофетом дрома Иоанном Агиополитом, человеком весьма ученым, в святую Софию, и они с амвона во всеуслышание огласили обвинения против патриарха Фотия, низвергли его с трона и отправили в ссылку в монастырь Гармонианов под названием Вордон. А синкела Стефана, своего брата, поставил патриархом, рукоположил же его первый из епископов Феофан. Прожил он в достоинстве патриарха шесть лет и пять месяцев и после смерти был похоронен в монастыре Сикеоне.
3 . Царь поставил Стилиана Зауцу магистром и логофетом дрома.
4 . Предан был город под названием Ипсила, а все жители попали в плен к агарянам. Случился большой пожар недалеко от Софии и сгорел храм святого апостола Фомы, который царь Лев в блеске восстановил.
5 . Царь послал в Евхаиту, чтобы привести в город Феодора Сантоварина. Но доместик схол Андрей и магистр Стефан Каломария, на которых постоянно клеветал Василию Сантоварин, доложили царю, что якобы Фотий и Сантоварин замыслили поставить царем одного из родственников Фотия. И вот приказал царь, и доставили обоих во дворец в Пигах, и заключили каждого по отдельности. И послали расследовать обвинения против них магистра Стефана, доместика Андрея, патрикиев Кратера и Гумера, а также Иоанна Агиополита. Привели они патриарха Фотия, усадили с почетом в кресло, сели сами и приступили к расследованию. Доместик Андрей спросил патриарха: «Знаешь ли, господин, авву Феодора?» [148] А он: «Авву Феодора не знаю». Андрей: «Не знаешь авву Феодора Сантоварина?» Патриарх: «Знаю монаха Феодора, архиепископа Евхаитского» А когда привели Сантоварина, говорит ему Андрей: «Царь спрашивает где деньги и добро моей царственности?» И он сказал: «Поскольку дал их тот, кто тогда был царем, а ныне спрашивает царь, имеет власть взять их». А Андрей: «Скажи, кого хотел ставить царем, когда советовал отцу царя лишить глаз собственного сына? Своего родственника или родственника патриарха?» А он сказал: «Не ведаю, в чем вините меня». И вот говорит магистр Стефан: «Как же сообщал царю, что уличишь в этом патриарха?», припав тотчас к ногам патриарха, сказал: «Смести меня, господин, и пусть тогда лишенного священства накажут меня как злодея, но Богом клянусь, не говорил такого царю». Патриарх же сказал: «Клянусь спасением своей души, кир Феодор, ты — архиепископ и ныне и в грядущем». Разгневанный этим Андрей сказал: «И ты, авва, не сообщал через меня царю, что готов уличить в этом патриарха?» Тот же утверждал, что ни о чем не ведает. Возвратившись, сообщили царю, о чем говорилось. Царь пришел в неудержимый гнев и раздражение, что не нашел веских обвинений против патриарха, велел сильно бить Сантоварина и изгнал его в Афины. Потом его вернули, ослепили и сослали на Восток. Через много лет он вернул его из ссылки, поселил в городе и распорядился выдавать ему продовольствие в Новой церкви.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77