Вот несколько основных составляющих сельского синдрома:
1. Сравнительно низкая производительность труда и, как следствие, обязательность тяжелого, продолжительного физического труда, доходящего до предела человеческих возможностей, т.е. до 16 часов в сутки.
2. Полное бытовое самообслуживание, органически входящее в вышеупомянутый труд и очень отягощающее его.
3. Полное культурное самообслуживание, вызывающее необходимость жесткой регламентации, вплоть до ритуализации, не только труда и быта, но и досуга.
4. Относительно высокая детская смертность и, как следствие, подчинение человека нуждам сложной многодетной семьи, с моральным осуждением или прямым жестким запретом всех видов предохранения от беременности, разводов, внебрачного сожительства и т.д.
5. «Жизнь у всех на виду» с полным засильем общественного мнения окружающих и с жесточайшими санкциями за малейшее отклонение от установленных стереотипов поведения.
6. Жесткая регламентация труда, одинаково запрещающая как смелое новаторство, так и леность, тем более уклонение от труда.
7. Жесткая регламентация быта, запрещающая сколько-нибудь резкое проявление индивидуальных вкусов в выборе своего стиля жизни.
8. Жесткая регламентация досуга, еще более сурово подавляющая всякую индивидуальность.
9. Предопределенность круга общения, ограниченного по чисто техническим причинам преимущественно соседями по улице.
10. Предопределенность выбора спутника жизни, ограниченного, как правило, двумя-тремя вариантами близко живущей «ровни» в социальном плане, т.е., по сути, одного и того же, только в нескольких лицах.
11. Предопределенность профессии, обычно как бы передаваемой по наследству.
12. За редким исключением, полное отсутствие реальных возможностей социального продвижения в более престижные слои общества.
13. Забитость, приниженность, привычка видеть в каждом приехавшем из города (если это не «свой брат» или не нищий) более высокопоставленную личность.
Сравните все это с условиями жизни в крупном городе, и вы поймете, почему у десятков и сотен миллионов людей на Земле такая отчаянная тяга из деревни в город. Даже если туда не «выпихивает» открытая или скрытая безработица. А уж когда на «сельский синдром» накладывается безработица, поток мигрантов приобретает лавинообразный характер. Начинается процесс урбанизации – массового переселения людей из деревень в города. А местами и временами он перерастает в гиперурбанизацию – форсированное скучивание многомиллионных масс людей в крупных и сверхкрупных городах с образованием мегаполисов – гигантских городских агломераций, собирающих десятки, а в перспективе и сотни миллионов человек на сравнительно небольших территориях. Именно такое перерастание и происходит сегодня в России, а также в ряде других республик бывшего СССР. Попытаемся разобраться основательнее в его причинах и следствиях.
Урбанизация в той или иной мере характерна для всех или почти для всех развивающихся стран, кроме совсем уж слаборазвитых, «застойных» регионов. С этой точки зрения, Россия, безусловно, относится к развивающимся странам (ее называли «Индия с германской армией»). По мере перехода развивающейся страны в ранг развитой процесс постепенно замедляется и со временем переходит в прямо противоположный – дезурбанизацию: столь же массовый выезд большинства состоятельных семей в пригороды или даже «на лоно природы» (если машиной нетрудно добраться до города в психологически приемлемые сроки). Тем самым пытаются совместить преимущества сельского и городского образа жизни: чистый воздух, доступ к природе, тишина, возможность соседского общения и т.п. – с одной стороны, бытовой комфорт и «городская» работа – с другой. В Советском Союзе этот процесс только начинался: жить с комфортом за городом, а работать приезжать в город практически могла только верхушка деятелей политики, науки, искусства. Сегодня он продолжается (с той лишь разницей, что в него включается верхний слой легализованной буржуазии), но по масштабам и темпам его во много раз перекрывает инерционный процесс урбанизации, переходящей в гиперурбанизацию.
Каков социальный эффект? Напомним, что в Советском Союзе деревня была разорена и принижена самым варварским образом, сопоставимым с нашествием иноземных захватчиков. Начиная с правления Хрущева, этот гнет постепенно ослаблялся, но не до такой степени, чтобы положение жителей села уравнялось с положением горожан. Несравненно хуже остались жилищно-бытовые условия, зарплата, уровень коммунально-бытового, торгового, культурного, медицинского обслуживания, а также возможности образования детей. Добавьте сюда бездорожье, плохой общественный транспорт, полное засилье местных квазимафиозных («начальство») и открыто мафиозных («снабжение») структур, традиционное принижение сельского жителя любой высокопоставленной персоной. Помножьте на инерцию сложившегося устойчивого стереотипа в сознании молодого человека: чтобы «выбиться в люди», надо уезжать в город. И вы поймете, почему маховик урбанизации продолжает раскручиваться с большой силой.
Вообще-то, в деревне и не надо особенно много народа. Но только когда достигнут уровень комплексной механизации сельского хозяйства, переходящий на уровень комплексной автоматизации и компьютеризации, когда одна фермерская семья способна прокормить себя и еще хотя бы полсотни городских. Но когда механизация еще далеко не комплексна и сельская семья, помимо себя, способна прокормить (да и то, так сказать, частично, впроголодь) лишь полдесятка городских, на селе требуется несколько миллионов фермеров, а пока их всего несколько десятков тысяч (если считать только сравнительно высокорентабельные хозяйства), с постепенным переходом на порядок сотен тысяч. Что касается колхозов и совхозов (под разнообразными новыми названиями), то без них пока не обойтись, но ясно, что они держатся лишь на привычке к «трудовой повинности» старших и отчасти средних поколений. С молодежью этот номер не проходит, и на дальнюю перспективу такая форма организации сельскохозяйственного труда, можно сказать, обречена на исчезновение. Вот почему массовый отток из села в город наиболее активной части сельского населения означает при сложившихся условиях отставания комплексности механизации сельского хозяйства всего лишь дальнейшую деградацию села – ничего более.
Но, может быть, этот приток идет на пользу городу, и деградация села компенсируется расцветом города? Ничего подобного! Дело в том, что «сельский синдром» имеет свой антипод – «городской синдром», с менее ощутимым для человека, но социально столь же, и даже более, негативными чертами-симптомами:
1. Соблазн тунеядства, реальная возможность прожить в городе (во всяком случае, в крупном городе), месяцами и годами (в принципе даже всю жизнь) не занимаясь никаким трудом. Это ведет к прямому моральному разложению если не родителей, то наверняка их детей.
2. Возможность бытового потребительства, т.е. полной ориентации во всех житейских мелочах только на сферу обслуживания. В результате появляются целые поколения инфантилов, не способных к элементарному самообслуживанию, с соответствующими сдвигами в психике.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113
1. Сравнительно низкая производительность труда и, как следствие, обязательность тяжелого, продолжительного физического труда, доходящего до предела человеческих возможностей, т.е. до 16 часов в сутки.
2. Полное бытовое самообслуживание, органически входящее в вышеупомянутый труд и очень отягощающее его.
3. Полное культурное самообслуживание, вызывающее необходимость жесткой регламентации, вплоть до ритуализации, не только труда и быта, но и досуга.
4. Относительно высокая детская смертность и, как следствие, подчинение человека нуждам сложной многодетной семьи, с моральным осуждением или прямым жестким запретом всех видов предохранения от беременности, разводов, внебрачного сожительства и т.д.
5. «Жизнь у всех на виду» с полным засильем общественного мнения окружающих и с жесточайшими санкциями за малейшее отклонение от установленных стереотипов поведения.
6. Жесткая регламентация труда, одинаково запрещающая как смелое новаторство, так и леность, тем более уклонение от труда.
7. Жесткая регламентация быта, запрещающая сколько-нибудь резкое проявление индивидуальных вкусов в выборе своего стиля жизни.
8. Жесткая регламентация досуга, еще более сурово подавляющая всякую индивидуальность.
9. Предопределенность круга общения, ограниченного по чисто техническим причинам преимущественно соседями по улице.
10. Предопределенность выбора спутника жизни, ограниченного, как правило, двумя-тремя вариантами близко живущей «ровни» в социальном плане, т.е., по сути, одного и того же, только в нескольких лицах.
11. Предопределенность профессии, обычно как бы передаваемой по наследству.
12. За редким исключением, полное отсутствие реальных возможностей социального продвижения в более престижные слои общества.
13. Забитость, приниженность, привычка видеть в каждом приехавшем из города (если это не «свой брат» или не нищий) более высокопоставленную личность.
Сравните все это с условиями жизни в крупном городе, и вы поймете, почему у десятков и сотен миллионов людей на Земле такая отчаянная тяга из деревни в город. Даже если туда не «выпихивает» открытая или скрытая безработица. А уж когда на «сельский синдром» накладывается безработица, поток мигрантов приобретает лавинообразный характер. Начинается процесс урбанизации – массового переселения людей из деревень в города. А местами и временами он перерастает в гиперурбанизацию – форсированное скучивание многомиллионных масс людей в крупных и сверхкрупных городах с образованием мегаполисов – гигантских городских агломераций, собирающих десятки, а в перспективе и сотни миллионов человек на сравнительно небольших территориях. Именно такое перерастание и происходит сегодня в России, а также в ряде других республик бывшего СССР. Попытаемся разобраться основательнее в его причинах и следствиях.
Урбанизация в той или иной мере характерна для всех или почти для всех развивающихся стран, кроме совсем уж слаборазвитых, «застойных» регионов. С этой точки зрения, Россия, безусловно, относится к развивающимся странам (ее называли «Индия с германской армией»). По мере перехода развивающейся страны в ранг развитой процесс постепенно замедляется и со временем переходит в прямо противоположный – дезурбанизацию: столь же массовый выезд большинства состоятельных семей в пригороды или даже «на лоно природы» (если машиной нетрудно добраться до города в психологически приемлемые сроки). Тем самым пытаются совместить преимущества сельского и городского образа жизни: чистый воздух, доступ к природе, тишина, возможность соседского общения и т.п. – с одной стороны, бытовой комфорт и «городская» работа – с другой. В Советском Союзе этот процесс только начинался: жить с комфортом за городом, а работать приезжать в город практически могла только верхушка деятелей политики, науки, искусства. Сегодня он продолжается (с той лишь разницей, что в него включается верхний слой легализованной буржуазии), но по масштабам и темпам его во много раз перекрывает инерционный процесс урбанизации, переходящей в гиперурбанизацию.
Каков социальный эффект? Напомним, что в Советском Союзе деревня была разорена и принижена самым варварским образом, сопоставимым с нашествием иноземных захватчиков. Начиная с правления Хрущева, этот гнет постепенно ослаблялся, но не до такой степени, чтобы положение жителей села уравнялось с положением горожан. Несравненно хуже остались жилищно-бытовые условия, зарплата, уровень коммунально-бытового, торгового, культурного, медицинского обслуживания, а также возможности образования детей. Добавьте сюда бездорожье, плохой общественный транспорт, полное засилье местных квазимафиозных («начальство») и открыто мафиозных («снабжение») структур, традиционное принижение сельского жителя любой высокопоставленной персоной. Помножьте на инерцию сложившегося устойчивого стереотипа в сознании молодого человека: чтобы «выбиться в люди», надо уезжать в город. И вы поймете, почему маховик урбанизации продолжает раскручиваться с большой силой.
Вообще-то, в деревне и не надо особенно много народа. Но только когда достигнут уровень комплексной механизации сельского хозяйства, переходящий на уровень комплексной автоматизации и компьютеризации, когда одна фермерская семья способна прокормить себя и еще хотя бы полсотни городских. Но когда механизация еще далеко не комплексна и сельская семья, помимо себя, способна прокормить (да и то, так сказать, частично, впроголодь) лишь полдесятка городских, на селе требуется несколько миллионов фермеров, а пока их всего несколько десятков тысяч (если считать только сравнительно высокорентабельные хозяйства), с постепенным переходом на порядок сотен тысяч. Что касается колхозов и совхозов (под разнообразными новыми названиями), то без них пока не обойтись, но ясно, что они держатся лишь на привычке к «трудовой повинности» старших и отчасти средних поколений. С молодежью этот номер не проходит, и на дальнюю перспективу такая форма организации сельскохозяйственного труда, можно сказать, обречена на исчезновение. Вот почему массовый отток из села в город наиболее активной части сельского населения означает при сложившихся условиях отставания комплексности механизации сельского хозяйства всего лишь дальнейшую деградацию села – ничего более.
Но, может быть, этот приток идет на пользу городу, и деградация села компенсируется расцветом города? Ничего подобного! Дело в том, что «сельский синдром» имеет свой антипод – «городской синдром», с менее ощутимым для человека, но социально столь же, и даже более, негативными чертами-симптомами:
1. Соблазн тунеядства, реальная возможность прожить в городе (во всяком случае, в крупном городе), месяцами и годами (в принципе даже всю жизнь) не занимаясь никаким трудом. Это ведет к прямому моральному разложению если не родителей, то наверняка их детей.
2. Возможность бытового потребительства, т.е. полной ориентации во всех житейских мелочах только на сферу обслуживания. В результате появляются целые поколения инфантилов, не способных к элементарному самообслуживанию, с соответствующими сдвигами в психике.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113