И все же два свидетельства, полученные папской комиссией во время парижских слушаний весной 1311 г., представляют особый интерес и являлись объектом пристального анализа со стороны г-на Соломона Райнаха36.
Первый свидетель выступал 1 марта; это был итальянский нотариус Антонио Сиччи ди Верчелли, не являвшийся тамплиером, однако прослуживший ордену около 40 лет на его заморских территориях. В Сидоне он много раз слышал историю о том, что правитель этого города любил одну благородную даму из Армении,
но никогда не вступал с нею в греховную связь, пока она была жива; однако, когда она умерла и лежала в гробнице, он ночью, сразу после похорон, пробрался на кладбище и тайно совокупился с нею. А потом до него вдруг донесся чей-то голос: «Вернись, когда (ей) придет время родить, потому что ты найдешь (здесь) голову — свое дитя». И вот, по прошествии должного срока этот самый рыцарь вернулся, и в гробнице, мелсду ногами покойной обнаружил человеческую голову. И снова услыхал голос: «Храни эту голову, ибо она принесет тебе немало добра».
Антонио Сиччи заявил также, что в то время тамплиер Маттео ле Сармаж, бывший приором Сидона, как раз стал кровным братом египетского султана37.
12 мая рыцарь-тамплиер из Лиможа по имени Гуго де Фор поведал комиссии другой вариант этой истории. Сидон был куплен Тома Бераром, тогдашним великим магистром ордена, однако Фор никогда не слышал ни о каком тамплиере — правителе Сидона. Впрочем, будучи на Кипре после падения Акра, он слышал от Жана де Тани, рыцаря-мирянина, бывшего тогда бальи Лимасо-ла, что
некий благородный человек от всей души любил молодую даму из замка Мараклея в графстве Триполи и, поскольку не мог обладать ею при жизни, услыхав, что она умерла, отправился на кладбище, велел откопать ее тело и совокупился с нею. После этого он отрезал ее голову себе на память, и тогда некий голос громко провозгласил: он должен бережно хранить эту голову, ибо всякий, кто ее увидит, будет тут же уничтожен.
Он закутал голову в покрывало и спрятал в ларец. Поскольку он ненавидел греков, то открывал эту голову, лишь приближаясь к греческим городам и крепостям, и «все они сразу же бывали повержены во прах». Через некоторое время он направился в Константинополь, дабы и его тоже разрушить, однако ключ от ларца, где находилась голова, у него тайком стащила его же старая нянька, которая всего лишь из любопытства хотела посмотреть, что же это там такое. Она открыла ларец, обнаружила голову, и в тот же миг на судно, где они находились, обрушился ужасный шторм и оно затонуло.
Немногие спасшиеся матросы и рассказали эту историю. «И они говорили, что со времени этого кораблекрушения в тамошних местах исчезла вся рыба». Однако Гуго не слышал, чтобы та голова попала к тамплиерам, и ничего не знал о той истории, которую рассказал Антонио Сиччи38.
И наконец, третий свидетель, Гийом Априль из диоцеза Клермон, хоть ничего и не знал о двух предыдущих историях, тоже слышал, что прежде в заморских странах часто рассказывали о том, как давно, еще до создания орденов тамплиеров и госпитальеров, близ местечка Сата-лия на поверхноЪти моря в водовороте возникала вдруг «некая голова, после чего лодки, попавшие в этот водоворот, исчезали бесследно»39.
Г-н Раинах доказывает, что средневековые корни этой истории можно проследить по крайней мере до Уолтера Мэпа, произведения которого относятся к концу XII в., хотя Мэп и не связывает события, рассказанные в этой истории, с тамплиерами. Главным героем у Мэпа является молодой башмачник из Константинополя, который достиг такого мастерства в своем деле, что даже знатные люди шили у него обувь. Помимо сапожного искусства он славился и необычайными успехами в искусстве спорта; и вот однажды к нему явилась некая прекрасная девушка с огромной свитой, специально чтобы заказать башмачки у столь известного мастера. Башмачник был сражен ее красотой; понимая, что по своему положению она для него ни в коем случае не пара, он решил, что лучше будет, если он оставит свою профессию и приобретет другую, более благородную — станет воином. Добившись больших успехов и в воинском искусстве, он решился пойти просить руки девушки, однако отец ее его не принял. Ужасно рассердившись, бывший сапожник стал тогда пиратом, желая отомстить за свое унижение, и вскоре сделался грозою для всех. Тем временем он узнал, что его возлюбленная умерла, и поспешил на похороны. Той же ночью он вернулся на кладбище, проник в гробницу и надругался над покойницей. И тут некий голос возвестил, чтобы он снова пришел на это место через положенный срок — посмотреть, что за дитя только что зачал. Когда он, как ему было велено, вернулся туда, то увидел голову, лежавшую меж ног женщины; то был плод их союза; эту голову нельзя было показывать никому, кроме злейших врагов, которым желаешь погибели, так что он держал ее в запертом сундучке и производил страшное смятение в рядах неприятеля, когда пользовался дарованным ему могуществом. Вскоре ему представилась возможность жениться на дочери и наследнице императора Константинополя. Через некоторое время молодой жене захотелось узнать, что он прячет в своем сундучке, и однажды, пока муж ее спал, она открыла крышку, пришла в ужас и тут же потребовала, чтобы и голова, и ее хранитель были брошены в море. После чего началась страшная буря, а когда море успокоилось, на поверхности воды, в том самом месте, где сундучок и его хозяин скрылись в волнах, долго еще крутился огромный и опасный водоворот. Это место теперь известно под названием залив Саталия40.
Двое авторов, почти современники названных ранее свидетелей, также вставляют в свои произведения сходные истории. Роджер Гоуденский, описывая возвращение Филиппа II Французского из Палестины в 1191 г., вспоминает эту сказку, проплывая мимо «островов Ис». Ее герой — рыцарь, и в результате совершенного им акта некрофилии на свет появляется мертворожденный сынок, а потом некий голос велит ему отрезать ребенку голову и использовать для уничтожения врагов, которые погибнут, стоит им только на эту голову взглянуть. Через несколько лет вполне благополучной жизни жена героя обнаруживает голову и, пока его нет дома, выбрасывает ее в залив Саталия, и с тех пор, если голова поворачивается лицом вверх, там случается страшный шторм41. Гервазий Тилбе-рийский, произведение которого датировано 1210 г., также определяет залив Саталия как местонахождение ужасной головы, которая, как он полагает, принадлежала некогда Медузе Горгоне (чью голову Персей, как известно, выбросил в море). Однако, по его словам, в этих местах рассказывают о рыцаре, полюбившем королеву и совокупившемся с нею лишь после ее смерти. В результате этого соития родилась чудовищная голова, обладавшая, разумеется, гибельной силой — если смотреть прямо на нее. Через какое-то время, плывя по морю на корабле, рыцарь заснул, а его любовница, давно сгоравшая от любопытства по поводу запретного сундучка, который он всегда носил с собой, стащила ключ, оуперла сундучок и, естественно, упала замертво. Проснувшись, рыцарь обнаружил, что его возлюбленная мертва, а сундучок открыт, так что пришлось и ему самому посмотреть на голову, в результате чего погиб и он, и его корабль. А потом целых семь лет, если страшная голова поворачивалась лицом вверх, в этих местах случались сильные бури и водовороты, что создавало огромную опасность для моряков42.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116
Первый свидетель выступал 1 марта; это был итальянский нотариус Антонио Сиччи ди Верчелли, не являвшийся тамплиером, однако прослуживший ордену около 40 лет на его заморских территориях. В Сидоне он много раз слышал историю о том, что правитель этого города любил одну благородную даму из Армении,
но никогда не вступал с нею в греховную связь, пока она была жива; однако, когда она умерла и лежала в гробнице, он ночью, сразу после похорон, пробрался на кладбище и тайно совокупился с нею. А потом до него вдруг донесся чей-то голос: «Вернись, когда (ей) придет время родить, потому что ты найдешь (здесь) голову — свое дитя». И вот, по прошествии должного срока этот самый рыцарь вернулся, и в гробнице, мелсду ногами покойной обнаружил человеческую голову. И снова услыхал голос: «Храни эту голову, ибо она принесет тебе немало добра».
Антонио Сиччи заявил также, что в то время тамплиер Маттео ле Сармаж, бывший приором Сидона, как раз стал кровным братом египетского султана37.
12 мая рыцарь-тамплиер из Лиможа по имени Гуго де Фор поведал комиссии другой вариант этой истории. Сидон был куплен Тома Бераром, тогдашним великим магистром ордена, однако Фор никогда не слышал ни о каком тамплиере — правителе Сидона. Впрочем, будучи на Кипре после падения Акра, он слышал от Жана де Тани, рыцаря-мирянина, бывшего тогда бальи Лимасо-ла, что
некий благородный человек от всей души любил молодую даму из замка Мараклея в графстве Триполи и, поскольку не мог обладать ею при жизни, услыхав, что она умерла, отправился на кладбище, велел откопать ее тело и совокупился с нею. После этого он отрезал ее голову себе на память, и тогда некий голос громко провозгласил: он должен бережно хранить эту голову, ибо всякий, кто ее увидит, будет тут же уничтожен.
Он закутал голову в покрывало и спрятал в ларец. Поскольку он ненавидел греков, то открывал эту голову, лишь приближаясь к греческим городам и крепостям, и «все они сразу же бывали повержены во прах». Через некоторое время он направился в Константинополь, дабы и его тоже разрушить, однако ключ от ларца, где находилась голова, у него тайком стащила его же старая нянька, которая всего лишь из любопытства хотела посмотреть, что же это там такое. Она открыла ларец, обнаружила голову, и в тот же миг на судно, где они находились, обрушился ужасный шторм и оно затонуло.
Немногие спасшиеся матросы и рассказали эту историю. «И они говорили, что со времени этого кораблекрушения в тамошних местах исчезла вся рыба». Однако Гуго не слышал, чтобы та голова попала к тамплиерам, и ничего не знал о той истории, которую рассказал Антонио Сиччи38.
И наконец, третий свидетель, Гийом Априль из диоцеза Клермон, хоть ничего и не знал о двух предыдущих историях, тоже слышал, что прежде в заморских странах часто рассказывали о том, как давно, еще до создания орденов тамплиеров и госпитальеров, близ местечка Сата-лия на поверхноЪти моря в водовороте возникала вдруг «некая голова, после чего лодки, попавшие в этот водоворот, исчезали бесследно»39.
Г-н Раинах доказывает, что средневековые корни этой истории можно проследить по крайней мере до Уолтера Мэпа, произведения которого относятся к концу XII в., хотя Мэп и не связывает события, рассказанные в этой истории, с тамплиерами. Главным героем у Мэпа является молодой башмачник из Константинополя, который достиг такого мастерства в своем деле, что даже знатные люди шили у него обувь. Помимо сапожного искусства он славился и необычайными успехами в искусстве спорта; и вот однажды к нему явилась некая прекрасная девушка с огромной свитой, специально чтобы заказать башмачки у столь известного мастера. Башмачник был сражен ее красотой; понимая, что по своему положению она для него ни в коем случае не пара, он решил, что лучше будет, если он оставит свою профессию и приобретет другую, более благородную — станет воином. Добившись больших успехов и в воинском искусстве, он решился пойти просить руки девушки, однако отец ее его не принял. Ужасно рассердившись, бывший сапожник стал тогда пиратом, желая отомстить за свое унижение, и вскоре сделался грозою для всех. Тем временем он узнал, что его возлюбленная умерла, и поспешил на похороны. Той же ночью он вернулся на кладбище, проник в гробницу и надругался над покойницей. И тут некий голос возвестил, чтобы он снова пришел на это место через положенный срок — посмотреть, что за дитя только что зачал. Когда он, как ему было велено, вернулся туда, то увидел голову, лежавшую меж ног женщины; то был плод их союза; эту голову нельзя было показывать никому, кроме злейших врагов, которым желаешь погибели, так что он держал ее в запертом сундучке и производил страшное смятение в рядах неприятеля, когда пользовался дарованным ему могуществом. Вскоре ему представилась возможность жениться на дочери и наследнице императора Константинополя. Через некоторое время молодой жене захотелось узнать, что он прячет в своем сундучке, и однажды, пока муж ее спал, она открыла крышку, пришла в ужас и тут же потребовала, чтобы и голова, и ее хранитель были брошены в море. После чего началась страшная буря, а когда море успокоилось, на поверхности воды, в том самом месте, где сундучок и его хозяин скрылись в волнах, долго еще крутился огромный и опасный водоворот. Это место теперь известно под названием залив Саталия40.
Двое авторов, почти современники названных ранее свидетелей, также вставляют в свои произведения сходные истории. Роджер Гоуденский, описывая возвращение Филиппа II Французского из Палестины в 1191 г., вспоминает эту сказку, проплывая мимо «островов Ис». Ее герой — рыцарь, и в результате совершенного им акта некрофилии на свет появляется мертворожденный сынок, а потом некий голос велит ему отрезать ребенку голову и использовать для уничтожения врагов, которые погибнут, стоит им только на эту голову взглянуть. Через несколько лет вполне благополучной жизни жена героя обнаруживает голову и, пока его нет дома, выбрасывает ее в залив Саталия, и с тех пор, если голова поворачивается лицом вверх, там случается страшный шторм41. Гервазий Тилбе-рийский, произведение которого датировано 1210 г., также определяет залив Саталия как местонахождение ужасной головы, которая, как он полагает, принадлежала некогда Медузе Горгоне (чью голову Персей, как известно, выбросил в море). Однако, по его словам, в этих местах рассказывают о рыцаре, полюбившем королеву и совокупившемся с нею лишь после ее смерти. В результате этого соития родилась чудовищная голова, обладавшая, разумеется, гибельной силой — если смотреть прямо на нее. Через какое-то время, плывя по морю на корабле, рыцарь заснул, а его любовница, давно сгоравшая от любопытства по поводу запретного сундучка, который он всегда носил с собой, стащила ключ, оуперла сундучок и, естественно, упала замертво. Проснувшись, рыцарь обнаружил, что его возлюбленная мертва, а сундучок открыт, так что пришлось и ему самому посмотреть на голову, в результате чего погиб и он, и его корабль. А потом целых семь лет, если страшная голова поворачивалась лицом вверх, в этих местах случались сильные бури и водовороты, что создавало огромную опасность для моряков42.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116