Он отрицал обвинение в гомосексуализме и отказывался верить, что кто-то из тамплиеров виновен в подобном грехе, «ибо на того, кто пренебрегает (этим) запретом, падет гнев Божий». Он признал, что рубахи тамплиеры подпоясывали веревками, «ибо сказано в Евангелии от Луки: Sint lumbi vesti precincti…» < «Да будут чресла ваши препоясаны…» (Лк., 12:35).>, и прибавил, что веревкой подпоясывались все братья со дня вступления в орден и что таков закон их братства. Никаких идолов этими веревками они не касались. Его самого, а также других, в том числе четверых священников и двоих рыцарей (он сам участвовал в их приеме), принимали в орден самым обычным способом.
Другие свидетели также проявили стойкость. Пьер Бледа сказал, что если великий магистр признался в этих преступлениях, то «солгал самым бесстыдным образом». Никаких подозрений относительно обстановки секретности, в которой проводились собрания братства, возникнуть не должно, а «если случайно они подозревают что-то, так сами они грешники, да помилует их Господь». Беренгар де Колло, рыцарь, сказал, что

в знак почитания распятого Иисуса Христа братья носили на своем плаще крест. И поскольку распятый Иисус Христос пролил Свою кровь ради нашего спасения, кресты на плащах тамплиеров были из красной материи — то есть того же цвета, что и их кровь, которую они проливали в борьбе с сарацинами и другими врагами христианской веры.
Раймон Сапт, священник из Мас-Деу, утверждал, что «если бы случайно кто-то из них и признался… он решил бы, что это не люди, а демоны, явившиеся из ада, которым по природе своей привычно говорить ложь».
Рамона Са Гардиа допрашивали 20 января. 35 лет назад его принял в орден Педро де Мункада, тогдашний магистр Арагона и Каталонии. Преступления, перечисленные в первой статье обвинения и касавшиеся отречения от Христа, Рамон Са Гардиа находил «ужасными, вопиющими и дьявольскими» . На самом деле принимали его самым обычным образом, согласно Уставу, и рыцари-тамплиеры всегда следовали всем предписаниям церкви, включая исповедь, хождение к мессе и поклонение Святому распятию. Касательно обвинения в гомосексуализме он сказал, что

в соответствии с Уставом упомянутого ордена, каждый из братьев, совершивший грех против своей природы, должен снять плащ тамплиера и до скончания дней своих находиться в тюрьме в тяжких ножных кандалах, с цепью на шее и в наручниках, а для поддержания плоти должен питаться лишь хлебом и водой.
А братья, признавшиеся в преступлениях, лгали, и он считает, что подобные заблуждения «никогда не могли бы возникнуть в добродетельной душе, но возникли в душе злой, дьявольской», а потому он не верит, что люди с такой душой когда-либо существовали среди братьев ордена.
Общая картина глубочайшей преданности братству тамплиеров лишь слегка была смазана двумя свидетелями, чьи ответы и воспоминания о былых событиях были настолько сбивчивыми, что вызывали сильные подозрения у членов комиссии, а также сомнения относительно того, могли ли такие люди вообще соблюдать Устав ордена. Раймон Рулли, например, не смог ответить на вопросы, касавшиеся его приема в члены ордена, поскольку «не знал, что означают слова „habentur pro professis“ <Букв.: „что считается отличительными чертами (ордена или тамплиера)“ {лат.).>, поскольку он человек простой, грубый, да к тому же мирянин», а Арнольд Калис, почтенный тамплиер, прослуживший в ордене 37 лет, тоже не смог вспомнить условия и процедуру своего вступления в орден, «поскольку был уже стар и всегда занимался земледелием и уходом за животными в указанном приорстве [Мас-Деу]. Он ничего не помнил еще и потому, что вышеуказанное событие случилось слишком давно». Однако же оба эти свидетеля отрицали предъявленные им обвинения.
31 августа 1310 г. епископ Эльна официально закрыл слушания, на которых было получено не больше конкретных доказательства вины ордена в целом, а также отдельных его членов, чем в Арагоне.
В королевстве Кастилия и Леон, а также в Португалии аресты, видимо, производились где-то в 1308 г., ибо в августе были созданы две комиссии в соответствии с буллой «Faciens misericordiam». В Кастилии главными членами комиссии являлись архиепископы Толедо и Компос-телы, а также епископ Паленсии. В Медина-дель-Кампо архиепископ Компостелы допросил 30 тамплиеров, а также троих свидетелей со стороны. В Португалии епископ Лиссабона председательствовал на суде в Оренсе, когда были рассмотрены дела двадцати восьми тамплиеров и выслушаны еще шесть свидетелей со стороны85. Ни одно из расследований не выявило ничего такого, что можно было бы вменить тамплиерам в вину, да и позднее провинциальные советы — вроде того, что заседал в Саламанке в октябре 1310 г., — не сумели отыскать в показаниях свидетелей чего-либо существенного для обвинения86. Порой выдвигались аргументы в пользу того, что иберийские правители предпочли такой приговор, который признал бы тамплиеров хотя бы отчасти невиновными, потому что это давало значительно больше возможностей прибрать к рукам земли ордена, ибо в случае обвинительного приговора собственность тамплиеров легко могла бы отойти непосредственно папе. И все же следует подчеркнуть, что, за исключением Наварры, которая находилась в сфере прямого влияния Франции, следствие в Иберии не смогло получить даже тех жалких доказательств вины тамплиеров, какие сумели получить в Англии.
* * *
В Италии и Германии — где также имелись приорства тамплиеров, хотя и в значительно меньшем количестве, чем во Франции и Испании, — политическая раздробленность дала весьма различные результаты; указы папы там тоже выполнялись не всегда. В Италии были учреждены 7 папских и епископских комиссий, различия в которых, скорее, объясняются политическим противостоянием сил на полуострове, чем дают представление о весе и значимости тамошних приорств тамплиеров, которых, по всей видимости, было, в общем, немного87. Сохранились фрагменты протоколов некоторых из заседаний. Единственным более-менее целостным государством было королевство Карла II Неаполитанского, который приходился дядей Филиппу IV, а потому, как и следовало ожидать, последовал примеру Франции. Вскоре в его королевстве пытки и другие формы насилия уже применялись в полной мере, однако признаний получено было крайне мало. В апреле 1310 г. в Люцерии шестеро тамплиеров признались в главном преступлении — отречении от Христа. Первый из них, Гальцеранд де Теус, который вступил в орден в Каталонии, в весьма изысканных выражениях описал практику отпущения грехов во время собрания братства. Формула отпущения грехов была следующей: «Молю Бога, чтобы он простил тебе грехи твои, как простил он их святой Марии Магдалине, а также тому разбойнику, которого распяли». Под «тем разбойником» якобы следовало понимать «того Иисуса Христа», которого распяли евреи и который утверждал, что «это он был Богом и царем иудейским, в поругание Того, кто есть истинный Господь на небесах». Ибо Иисус в преддверии смерти был проткнут копьем сотника Лонгина и

раскаялся, что говорил, будто это он Бог и царь иудеев, и таким образом, раскаявшись в своем грехе, попросил прощения у истинного Бога, и истинный Господь даровал ему прощение, отсюда и пошли слова: «Как Господь простил того разбойника, что был распят на кресте».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116