Слишком много было обиженных – и чинами, и вниманием, и даже доверием. Они берегли Белоглазова, всегда принимавшего их под защиту в разборках на ковре президентского кабинета, как свою надежду на лучшую жизнь.
Их представления о лучшей жизни Лещинский хорошо знал – неограниченная власть в стране, неограниченное влияние на Президента и Правительство. По образцу тридцать третьего – тридцать седьмого годов. Их целям Лещинский сочувствовал очень мало, у него всегда были свои цели, индивидуальные, но сейчас у него не было выбора: либо в ФСБ, либо под пулю Крестного.
Лещинский набрал номер телефона офицера, к которому ему часто приходилось обращаться по делам своих аппаратных обязанностей. Когда он начал говорить в трубку, голос его срывался.
– Меня хотят убить, – заявил он, едва представившись. – Вышлите за мной машину, пожалуйста. У меня есть ценная информация. Я знаю, кто заказал убийство Кроносова... Я нахожусь недалеко от станции метро Аэропорт. Жду вас там через полчаса.
Когда через пятнадцать минут в трех кварталах от назначенного Лещинским места, рядом с ним остановилась «девятка» и выскочившие из нее двое коротко стриженных молодых крепышей затолкали Лещинского в машину, он подумал, что не знает, кто они – фээсбэшники, люди Крестного или какая-то еще сила, о которой он просто еще не знает. Он сидел, зажатый на заднем сидении телами тех ребят, что втащили его в машину, и прощался с жизнью.
У него немного отлегло на сердце, когда в человеке, сидевшем за рулем, он узнал того самого офицера, которому только что звонил, а сидевший с ним рядом полноватый мужчина с обвислыми щеками, явно постарше и по возрасту, и по званию, повернулся и, не представляясь, спросил:
– Ну, Лещинский, так что Вы там знаете о Кроносове?...
– За мной охотится человек, организовавший его убийство, – заторопился Лещинский. – Как его зовут, я не знаю. И никто не знает. Его все зовут Крестный. Это он послал человека, который убил Кроносова.
– Ты знаешь, как найти этого человека? – сидевший впереди справа перешел на «ты» в обращении к Лещинскому, и тому это не очень понравилось. Он засомневался – правильно ли он поступил.
– Я знаю, что он скоро найдет меня, – буркнул расстроенный своими мыслями Лещинский.
– А ты этого очень не хотел бы, – рассмеялся фээсбэшник. – Так, Лещинский? Теперь слушай внимательно. Сейчас поедем к тебе домой. Ведь тебя там ждут?
– Зачем? – быстро и нервно спросил Лещинский. – Я не поеду.
Полноватый заулыбался во весь рот.
– Ты здесь сойдешь? Да, Лещинский? Ты нас с трамваем не перепутал? У нас нет остановки «По требованию».
– Да я-то вам зачем? Меня убьют, – заторопился Лещинский, стараясь тем не менее, чтобы слова его звучали убедительно. – Мне домой нельзя. Я дам вам ключи. Там очень крепкая дверь. Без ключей войти просто невозможно...
Здесь полноватый иронически взглянул на него, и Лещинский сбился.
– ...Наверное, невозможно. Я, например, на смогу без ключей войти в квартиру.
Сообразив, что несет уже совершенную чушь, Лещинский хотел замолчать, но не смог, и лишь вернулся к своей главной мысли:
– Я не хочу домой. Он меня убьет. Он...
– Лещинский, – перебил его знакомый офицер, что сидел за рулем, – заткнись. Ты уже так навонял со страха, что дышать нечем.
Лещинский заметил, что они только что миновали стадион «Динамо» и уже приближались к Белорусскому вокзалу.
Лещинский решил сделать еще одну попытку избавиться от посещения собственной квартиры.
– Ко мне нельзя. Там засада. Меня предупредили. По телефону.
– Кто предупредил? – быстро спросил Лещинского тот, что старше.
– Крестный...
Лещинский почувствовал, что запутался.
Он посмотрел на часы.
– Через пятнадцать минут, – решился он наконец, – мне приказали быть дома и ждать человека от Крестного. Но он придет только затем, чтобы меня убить. Нам не нужно туда ехать.
Увидев в окно машины памятник Маяковскому и колонны Концертного зала имени Чайковского, Лещинский понял, что его усилия изменить маршрут, совершенно безрезультатны.
Тем временем водитель счел нужным ответить на последнюю фразу Лещинского.
– Кому это нам, Лещинский? Мы тебя в свою компанию не приглашали. Сам напросился. И вообще... – он замолчал, резко выворачивая руль вправо и сворачивая с Тверской в какой-то переулок.
– И вообще, Лещинский, – резко и раздраженно закончил за него старший, – не учи отца ебаться.
За те несколько минут, что еще оставались до назначенного Крестным времени, они успели вырулить на Тверской бульвар и к дому Лещинского подъехали вовремя, имея в запасе две-три минуты.
– Вы со мной наверх, – сказал старший молодым оперативникам.
– Выходи, – приказал он Лещинскому.
Тот нехотя вылез, стараясь тянуть время, сам не зная, зачем.
– Вперед. И побыстрее, – в словах полного фээсбэшника Лещинский уловил нотки, которые заставили его ускорить шаг и не испытывать судьбу.
Открыв дверь квартиры, Лещинский едва смог себя заставить переступить порог. Чувствительный толчок в спину помог ему преодолеть нерешительность. Он все ждал, что раздадутся выстрелы, из-за углов начнут выпрыгивать темные фигуры в масках, и думал только о том, как бы вовремя упасть и закатиться куда-нибудь в уголок, забиться под кровать, чтобы его не было видно и слышно. Он понимал, что все это глупо, что если его хотят убить, то непременно убьют, но не мог преодолеть детской надежды спрятаться от опасности.
Старший неожиданно рассмеялся.
– Да не трясись ты, как яйца у кобеля при случке. – уверенно громко и даже весело сказал он. – Мы здесь первые.
Он быстро расставил своих парней по удобным позициям, так, чтобы они могли одновременно держать под прицелом дверь и быстро спрятаться, если того потребует ситуация.
Внезапно он насторожился, хотя никакого постороннего звука ни в квартире, ни на улице Лещинский не слышал.
– Лампу настольную включи, – уже тихо, сдержанным, но очень твердым голосом приказал он Лещинскому. – Пусть видят, что ты дома.
Лещинский семенящими шажками пробежал в свой кабинет, включил лампу и тяжело опустился на венский стул с высокой спинкой в стиле ампир, стоящий за писменным столом.
Еще раз оглядев широкий коридор, ведущий от входных дверей к кабинету, старший остался доволен расположением своих людей.
– Пропустите его в кабинет, – сказал он двум своим помощникам. – Если он вас, конечно, не обнаружит. Но не обивать. Мне нужно с ним поговорить.
И он многозначительно улыбнулся.
Глава X.
Иван всегда появлялся сам, когда очень нужен был Крестному. На это у него тоже было чутье – он просто возникал на горизонте, как тогда у гостиницы «Украина» и дальше события уже не могли развиваться без его участия. Поскольку Иван начинал в них участвовать. А вывести его из игры было не так-то просто.
После того, как Лещинский сообщил Крестному свои предположения о том, что покушение на Ивана было устроено кем-то из силовиков, связанных с бывшим премьером Белоглазовым, Крестный дважды сам ездил в Одинцово, в надежде отыскать Ивана. Он не хотел посвящать в подробности этого дела никого больше из своих подопечных. Оно касалось только самого Ивана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
Их представления о лучшей жизни Лещинский хорошо знал – неограниченная власть в стране, неограниченное влияние на Президента и Правительство. По образцу тридцать третьего – тридцать седьмого годов. Их целям Лещинский сочувствовал очень мало, у него всегда были свои цели, индивидуальные, но сейчас у него не было выбора: либо в ФСБ, либо под пулю Крестного.
Лещинский набрал номер телефона офицера, к которому ему часто приходилось обращаться по делам своих аппаратных обязанностей. Когда он начал говорить в трубку, голос его срывался.
– Меня хотят убить, – заявил он, едва представившись. – Вышлите за мной машину, пожалуйста. У меня есть ценная информация. Я знаю, кто заказал убийство Кроносова... Я нахожусь недалеко от станции метро Аэропорт. Жду вас там через полчаса.
Когда через пятнадцать минут в трех кварталах от назначенного Лещинским места, рядом с ним остановилась «девятка» и выскочившие из нее двое коротко стриженных молодых крепышей затолкали Лещинского в машину, он подумал, что не знает, кто они – фээсбэшники, люди Крестного или какая-то еще сила, о которой он просто еще не знает. Он сидел, зажатый на заднем сидении телами тех ребят, что втащили его в машину, и прощался с жизнью.
У него немного отлегло на сердце, когда в человеке, сидевшем за рулем, он узнал того самого офицера, которому только что звонил, а сидевший с ним рядом полноватый мужчина с обвислыми щеками, явно постарше и по возрасту, и по званию, повернулся и, не представляясь, спросил:
– Ну, Лещинский, так что Вы там знаете о Кроносове?...
– За мной охотится человек, организовавший его убийство, – заторопился Лещинский. – Как его зовут, я не знаю. И никто не знает. Его все зовут Крестный. Это он послал человека, который убил Кроносова.
– Ты знаешь, как найти этого человека? – сидевший впереди справа перешел на «ты» в обращении к Лещинскому, и тому это не очень понравилось. Он засомневался – правильно ли он поступил.
– Я знаю, что он скоро найдет меня, – буркнул расстроенный своими мыслями Лещинский.
– А ты этого очень не хотел бы, – рассмеялся фээсбэшник. – Так, Лещинский? Теперь слушай внимательно. Сейчас поедем к тебе домой. Ведь тебя там ждут?
– Зачем? – быстро и нервно спросил Лещинский. – Я не поеду.
Полноватый заулыбался во весь рот.
– Ты здесь сойдешь? Да, Лещинский? Ты нас с трамваем не перепутал? У нас нет остановки «По требованию».
– Да я-то вам зачем? Меня убьют, – заторопился Лещинский, стараясь тем не менее, чтобы слова его звучали убедительно. – Мне домой нельзя. Я дам вам ключи. Там очень крепкая дверь. Без ключей войти просто невозможно...
Здесь полноватый иронически взглянул на него, и Лещинский сбился.
– ...Наверное, невозможно. Я, например, на смогу без ключей войти в квартиру.
Сообразив, что несет уже совершенную чушь, Лещинский хотел замолчать, но не смог, и лишь вернулся к своей главной мысли:
– Я не хочу домой. Он меня убьет. Он...
– Лещинский, – перебил его знакомый офицер, что сидел за рулем, – заткнись. Ты уже так навонял со страха, что дышать нечем.
Лещинский заметил, что они только что миновали стадион «Динамо» и уже приближались к Белорусскому вокзалу.
Лещинский решил сделать еще одну попытку избавиться от посещения собственной квартиры.
– Ко мне нельзя. Там засада. Меня предупредили. По телефону.
– Кто предупредил? – быстро спросил Лещинского тот, что старше.
– Крестный...
Лещинский почувствовал, что запутался.
Он посмотрел на часы.
– Через пятнадцать минут, – решился он наконец, – мне приказали быть дома и ждать человека от Крестного. Но он придет только затем, чтобы меня убить. Нам не нужно туда ехать.
Увидев в окно машины памятник Маяковскому и колонны Концертного зала имени Чайковского, Лещинский понял, что его усилия изменить маршрут, совершенно безрезультатны.
Тем временем водитель счел нужным ответить на последнюю фразу Лещинского.
– Кому это нам, Лещинский? Мы тебя в свою компанию не приглашали. Сам напросился. И вообще... – он замолчал, резко выворачивая руль вправо и сворачивая с Тверской в какой-то переулок.
– И вообще, Лещинский, – резко и раздраженно закончил за него старший, – не учи отца ебаться.
За те несколько минут, что еще оставались до назначенного Крестным времени, они успели вырулить на Тверской бульвар и к дому Лещинского подъехали вовремя, имея в запасе две-три минуты.
– Вы со мной наверх, – сказал старший молодым оперативникам.
– Выходи, – приказал он Лещинскому.
Тот нехотя вылез, стараясь тянуть время, сам не зная, зачем.
– Вперед. И побыстрее, – в словах полного фээсбэшника Лещинский уловил нотки, которые заставили его ускорить шаг и не испытывать судьбу.
Открыв дверь квартиры, Лещинский едва смог себя заставить переступить порог. Чувствительный толчок в спину помог ему преодолеть нерешительность. Он все ждал, что раздадутся выстрелы, из-за углов начнут выпрыгивать темные фигуры в масках, и думал только о том, как бы вовремя упасть и закатиться куда-нибудь в уголок, забиться под кровать, чтобы его не было видно и слышно. Он понимал, что все это глупо, что если его хотят убить, то непременно убьют, но не мог преодолеть детской надежды спрятаться от опасности.
Старший неожиданно рассмеялся.
– Да не трясись ты, как яйца у кобеля при случке. – уверенно громко и даже весело сказал он. – Мы здесь первые.
Он быстро расставил своих парней по удобным позициям, так, чтобы они могли одновременно держать под прицелом дверь и быстро спрятаться, если того потребует ситуация.
Внезапно он насторожился, хотя никакого постороннего звука ни в квартире, ни на улице Лещинский не слышал.
– Лампу настольную включи, – уже тихо, сдержанным, но очень твердым голосом приказал он Лещинскому. – Пусть видят, что ты дома.
Лещинский семенящими шажками пробежал в свой кабинет, включил лампу и тяжело опустился на венский стул с высокой спинкой в стиле ампир, стоящий за писменным столом.
Еще раз оглядев широкий коридор, ведущий от входных дверей к кабинету, старший остался доволен расположением своих людей.
– Пропустите его в кабинет, – сказал он двум своим помощникам. – Если он вас, конечно, не обнаружит. Но не обивать. Мне нужно с ним поговорить.
И он многозначительно улыбнулся.
Глава X.
Иван всегда появлялся сам, когда очень нужен был Крестному. На это у него тоже было чутье – он просто возникал на горизонте, как тогда у гостиницы «Украина» и дальше события уже не могли развиваться без его участия. Поскольку Иван начинал в них участвовать. А вывести его из игры было не так-то просто.
После того, как Лещинский сообщил Крестному свои предположения о том, что покушение на Ивана было устроено кем-то из силовиков, связанных с бывшим премьером Белоглазовым, Крестный дважды сам ездил в Одинцово, в надежде отыскать Ивана. Он не хотел посвящать в подробности этого дела никого больше из своих подопечных. Оно касалось только самого Ивана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46