С перестрелкой на кладбище. У нас были проблемы с патриархом. Он отказывается платить нам, раз мы не можем гарантировать его людям безопасность. Напомню, что четверо монахов были застрелены, потери солнцевских – двое. Патриарх заявил...
Романовский замахал на него рукой, не надо, мол, знаю, знаю...
Никитин пожал плечами и продолжил.
– Предпринята попытка установить плату для челноков за торговлю в Лужниках. Попытка была блокирована. Напомню, что пока экономический контроль за этой территорией осуществляем мы.
Романовский посмотрел на Большеданова. Тот опять вскочил, кивнул и сел.
– Доходы группы за месяц оцениваются в сумму порядка четырнадцати миллионов долларов.
– Какого ж хрена они не платят? – вылез снова туповатый зам из «Матросской тишины».
«Потому что решили, что не платить – дешевле», – хмыкнул про себя Никитин, но промолчал.
– Заткнись, – сказал ему Романовский. – Ваши предложения, Никитин?
– Я пока воздержусь от предложений. Но могу продолжить.
– Продолжайте, – заинтересовался Романовский.
– Сразу после того, как мы отпустили Якоря и Тихого... Он же Смирнов, он же Князь, – передразнил Никитин Пашку Большеданова. – Через три дня после этого они были убиты...
Неестественно черные брови Романовского поднялись вверх. Он вопросительно смотрел на Никитина.
– Кто осуществил ликвидацию, установить не удалось.
Брови Романовского поднялись еще выше.
– Тихий-Князь был похищен из публичного дома в Черемушках и найден задушенным на берегу пруда имени XXII съезда КПСС у Московской кольцевой дороги. Через три дня на его похоронах на Востряковском кладбище был застрелен Якорь. Те, кто осуществил эти акции, добились следующего. Солнцевская группировка считает, что эти акции – дело рук нашей группы. Моей группы. И теперь не хочет иметь с нами никаких контактов. За «Козленка» они платить не будут.
Никитин обернулся к «матросскому» заму.
– Можете опускать его прямо сегодня, если приспичило...
У того хватило ума промолчать. Романовский молчал. Для болтливого генерала это был признак максимальной степени раздражения.
– Кроме того, группировка лишена руководства и, по сути дела, неуправляема. Формально исполняющий сейчас роль ее лидера Силикат – фигура слабая, не имеющая необходимого для такой роли авторитета среди солнцевских, и склонная к авантюризму. Нападение на Новодевичий монастырь – именно его идея, с помощью которой он хотел укрепить свое влияние в группировке. Убийства банкиров тоже придумал он, наивно рассчитывая таким образом действий вынудить «Акведук» платить группировке проценты со своей прибыли. Мне сообщили даже величину процента, который он заломил с «Акведука» – двенадцать с половиной, то есть одну восьмую часть.
Большеданов присвистнул. Романовский поморщился.
– В результате мы лишены рычагов управления криминальной ситуацией в огромном районе Москвы. Мы не можем теперь не только управлять солнцевской группировкой, но не знаем даже, что они выкинут в следующий момент.
– Это все, что ты хотел нам сообщить, Никитин? – жестко спросил его Романовский.
– Нет, конечно, – усмехнулся тот. – Заказчик этих акций неизвестен. Но удалось выйти на след исполнителя по крайней мере одной из них. Судя по описаниям проституток, человек, похитивший Тихого-Князя, очень похож на дезертировавшего год назад из Чечни спецназовца Марьева Ивана по кличке «Отмороженный». Мною собрана на него оперативная информация. Досье я Вам сегодня передал, – Никитин взглянул на Романовского.
Тот утвердительно кивнул головой.
– Было предпринято две попытки ликвидации Марьева-«Отмороженного».
Никитин вздохнул и продолжил.
– Обе неудачные.
Ряд недоуменных глаз уставился на него.
– Неудачные. Обе, – повторил Никитин, чтобы дошло до каждого. Даже до самых тупых.
Он провел взглядом по лицам.
Вроде бы, дошло.
– Есть некоторые соображения по поводу наших дальнейших действий. Но до конца они еще не продуманы, – Никитин выразительно посмотрел на Романовского. Тот еле заметно кивнул, понял, мол.
– У тебя все, Никитин? Садись.
Романовский сделал паузу.
– Вчера я был на планерке у Хозяина. Он высказал свое понимание сложившейся ситуации. Его не устраивает деструктуризация нашего влияния в Ленинском районе. Нам дана неделя на то, чтобы разобраться в обстановке и исправить положение. Следующее совещание завтра, в это же время. Каждой службе подготовить оперативные планы на неделю и свои предложения по Солнцевской группировке. Сейчас все свободны.
Романовский сделал паузу и театрально произнес, подчеркивая последнее слово фразы:
– А Вас, Никитин, я попрошу остаться.
«Шут гороховый», – буркнул себе под нос Никитин.
– Ну, о чем ты хотел посоветоваться? – спросил Романовский, когда они остались вдвоем.
– Только скажи мне сначала, – не дал Никитину заговорить Романовский, – что же ты с двумя салагами на него полез, если знал, что это такой зверюга? Супермена из себя строишь? Пердун старый. Кубу вспоминаешь?
– Сам ты пердун, Вася, – обнаглел Никитин. Все же когда-то бок о бок по джунглям лазали под пулями самосовских обезьян. К тому же тот вариант, который он хотел Ромкановскому предложить сам по себе был достаточно наглый. Надо было создать атмосферу, чтобы он прозвучал органично.
– Я ведь его вычислил уже после того, как он мне ногу прострелил, – оправдывался Никитин. – По тому, как он руками убивает. Голыми руками. А ты сразу – Кубу, старый пердун...
– Ладно, ладно, не обижайся. Ты не Господь Бог, и я не девственница. Все мы не без греха. Так что там у тебя?
– План простой, Вася. Хотя – несколько необычный. Да ты расслабься, а то не дойдет до тебя.
– Не тяни, еб твою мать, – усмехнулся Романовский. – Как бабы говорят, взялся за грудь – говори что-нибудь. Не бойся, в обморок не упаду...
– Как знать, Вася. Как знать... Ну, в двух словах, суть вот в чем. Те, кто убрал солнцевских, работают явно против Хозяина. Работают очень профессионально. Я в этом убедился.
Никитин потер раненую ногу.
– Возможности у них немалые. Солнцевские – так, тьфу, мелочь пузатая. Но Кроносов – это уже рыбка побольше. А тоже их рук дело. Того же «Отмороженного» работа. И заказчик был тот же. Я уверен в этом. То есть предела их возможностей почти нет. Или просто – нет. Понял, к чему я веду?
– Пока не понял, – ответил Романовский. Но, как заметил Никитин, уже насторожился.
– К тому, что завалить они могут кого угодно. На этом их и можно поймать. Нужно только приманку подсунуть. Живца нацепить.
– Это и все, что ты придумал, – язвительно спросил Романовский. – Стареешь, брат.
– Нет, Вася, конечно не все. Ты же меня знаешь. Я в деталях все продумал.
– Ну!
Романовский слушал уже вполне серьезно.
– А давай, Вася, закажем им убийство Хозяина. Его на живца посадим... Как на них выйти – это моя забота.
– Никитин, – заботливо спросил его Романовский, – тебя только в ногу ранили? Голову не задели?
Никитин молчал пережидая первую реакцию.
– Да ты подумал о том, – заорал вдруг Романовский, – что будет, если Хозяин узнает, кто тут у нас и что заказывает? Ты что же думаешь – тебя с твоей «Белой стрелой» теперь и не достать что ли?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
Романовский замахал на него рукой, не надо, мол, знаю, знаю...
Никитин пожал плечами и продолжил.
– Предпринята попытка установить плату для челноков за торговлю в Лужниках. Попытка была блокирована. Напомню, что пока экономический контроль за этой территорией осуществляем мы.
Романовский посмотрел на Большеданова. Тот опять вскочил, кивнул и сел.
– Доходы группы за месяц оцениваются в сумму порядка четырнадцати миллионов долларов.
– Какого ж хрена они не платят? – вылез снова туповатый зам из «Матросской тишины».
«Потому что решили, что не платить – дешевле», – хмыкнул про себя Никитин, но промолчал.
– Заткнись, – сказал ему Романовский. – Ваши предложения, Никитин?
– Я пока воздержусь от предложений. Но могу продолжить.
– Продолжайте, – заинтересовался Романовский.
– Сразу после того, как мы отпустили Якоря и Тихого... Он же Смирнов, он же Князь, – передразнил Никитин Пашку Большеданова. – Через три дня после этого они были убиты...
Неестественно черные брови Романовского поднялись вверх. Он вопросительно смотрел на Никитина.
– Кто осуществил ликвидацию, установить не удалось.
Брови Романовского поднялись еще выше.
– Тихий-Князь был похищен из публичного дома в Черемушках и найден задушенным на берегу пруда имени XXII съезда КПСС у Московской кольцевой дороги. Через три дня на его похоронах на Востряковском кладбище был застрелен Якорь. Те, кто осуществил эти акции, добились следующего. Солнцевская группировка считает, что эти акции – дело рук нашей группы. Моей группы. И теперь не хочет иметь с нами никаких контактов. За «Козленка» они платить не будут.
Никитин обернулся к «матросскому» заму.
– Можете опускать его прямо сегодня, если приспичило...
У того хватило ума промолчать. Романовский молчал. Для болтливого генерала это был признак максимальной степени раздражения.
– Кроме того, группировка лишена руководства и, по сути дела, неуправляема. Формально исполняющий сейчас роль ее лидера Силикат – фигура слабая, не имеющая необходимого для такой роли авторитета среди солнцевских, и склонная к авантюризму. Нападение на Новодевичий монастырь – именно его идея, с помощью которой он хотел укрепить свое влияние в группировке. Убийства банкиров тоже придумал он, наивно рассчитывая таким образом действий вынудить «Акведук» платить группировке проценты со своей прибыли. Мне сообщили даже величину процента, который он заломил с «Акведука» – двенадцать с половиной, то есть одну восьмую часть.
Большеданов присвистнул. Романовский поморщился.
– В результате мы лишены рычагов управления криминальной ситуацией в огромном районе Москвы. Мы не можем теперь не только управлять солнцевской группировкой, но не знаем даже, что они выкинут в следующий момент.
– Это все, что ты хотел нам сообщить, Никитин? – жестко спросил его Романовский.
– Нет, конечно, – усмехнулся тот. – Заказчик этих акций неизвестен. Но удалось выйти на след исполнителя по крайней мере одной из них. Судя по описаниям проституток, человек, похитивший Тихого-Князя, очень похож на дезертировавшего год назад из Чечни спецназовца Марьева Ивана по кличке «Отмороженный». Мною собрана на него оперативная информация. Досье я Вам сегодня передал, – Никитин взглянул на Романовского.
Тот утвердительно кивнул головой.
– Было предпринято две попытки ликвидации Марьева-«Отмороженного».
Никитин вздохнул и продолжил.
– Обе неудачные.
Ряд недоуменных глаз уставился на него.
– Неудачные. Обе, – повторил Никитин, чтобы дошло до каждого. Даже до самых тупых.
Он провел взглядом по лицам.
Вроде бы, дошло.
– Есть некоторые соображения по поводу наших дальнейших действий. Но до конца они еще не продуманы, – Никитин выразительно посмотрел на Романовского. Тот еле заметно кивнул, понял, мол.
– У тебя все, Никитин? Садись.
Романовский сделал паузу.
– Вчера я был на планерке у Хозяина. Он высказал свое понимание сложившейся ситуации. Его не устраивает деструктуризация нашего влияния в Ленинском районе. Нам дана неделя на то, чтобы разобраться в обстановке и исправить положение. Следующее совещание завтра, в это же время. Каждой службе подготовить оперативные планы на неделю и свои предложения по Солнцевской группировке. Сейчас все свободны.
Романовский сделал паузу и театрально произнес, подчеркивая последнее слово фразы:
– А Вас, Никитин, я попрошу остаться.
«Шут гороховый», – буркнул себе под нос Никитин.
– Ну, о чем ты хотел посоветоваться? – спросил Романовский, когда они остались вдвоем.
– Только скажи мне сначала, – не дал Никитину заговорить Романовский, – что же ты с двумя салагами на него полез, если знал, что это такой зверюга? Супермена из себя строишь? Пердун старый. Кубу вспоминаешь?
– Сам ты пердун, Вася, – обнаглел Никитин. Все же когда-то бок о бок по джунглям лазали под пулями самосовских обезьян. К тому же тот вариант, который он хотел Ромкановскому предложить сам по себе был достаточно наглый. Надо было создать атмосферу, чтобы он прозвучал органично.
– Я ведь его вычислил уже после того, как он мне ногу прострелил, – оправдывался Никитин. – По тому, как он руками убивает. Голыми руками. А ты сразу – Кубу, старый пердун...
– Ладно, ладно, не обижайся. Ты не Господь Бог, и я не девственница. Все мы не без греха. Так что там у тебя?
– План простой, Вася. Хотя – несколько необычный. Да ты расслабься, а то не дойдет до тебя.
– Не тяни, еб твою мать, – усмехнулся Романовский. – Как бабы говорят, взялся за грудь – говори что-нибудь. Не бойся, в обморок не упаду...
– Как знать, Вася. Как знать... Ну, в двух словах, суть вот в чем. Те, кто убрал солнцевских, работают явно против Хозяина. Работают очень профессионально. Я в этом убедился.
Никитин потер раненую ногу.
– Возможности у них немалые. Солнцевские – так, тьфу, мелочь пузатая. Но Кроносов – это уже рыбка побольше. А тоже их рук дело. Того же «Отмороженного» работа. И заказчик был тот же. Я уверен в этом. То есть предела их возможностей почти нет. Или просто – нет. Понял, к чему я веду?
– Пока не понял, – ответил Романовский. Но, как заметил Никитин, уже насторожился.
– К тому, что завалить они могут кого угодно. На этом их и можно поймать. Нужно только приманку подсунуть. Живца нацепить.
– Это и все, что ты придумал, – язвительно спросил Романовский. – Стареешь, брат.
– Нет, Вася, конечно не все. Ты же меня знаешь. Я в деталях все продумал.
– Ну!
Романовский слушал уже вполне серьезно.
– А давай, Вася, закажем им убийство Хозяина. Его на живца посадим... Как на них выйти – это моя забота.
– Никитин, – заботливо спросил его Романовский, – тебя только в ногу ранили? Голову не задели?
Никитин молчал пережидая первую реакцию.
– Да ты подумал о том, – заорал вдруг Романовский, – что будет, если Хозяин узнает, кто тут у нас и что заказывает? Ты что же думаешь – тебя с твоей «Белой стрелой» теперь и не достать что ли?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46