И он распрощался со мной.
– Сколько же вам заплатили за тот менуэт? – спросил Джэсон.
– Я не решился его продать.
– Он у вас сохранился?
– Он всегда при мне. – Мюллер бережно вынул ноты из кожаного портфеля и протянул их Джэсону.
Бумага пожелтела от времени, но хорошо сохранилась, и Джэсон не мог отвести взгляда от ясной и разборчивой подписи, словно сделанной только вчера.
– Разве мог я скрыть эту музыку от людей? Она такая выразительная и прекрасная. Я продал копии, но сохранил оригинал.
Джэсон пожелал сыграть менуэт, но Мюллер воспротивился.
– У нас есть дела поважнее. Вы сообщили Губеру, что собираетесь меня навестить?
– Нет.
– Правильно. Лучше не возбуждать подозрений полицейских чинов.
– Вам известно, кто лечил Моцарта накануне смерти?
– Меня тогда не было в Вене. Когда я вернулся, его уже не было в живых.
– А некоего Йозефа Дейнера вы знали?
– Хозяина таверны, друга Моцарта? Да. Он еще жив.
– Это я и пытаюсь выяснить, – ответил Джэсон. – Мне сказали, что Дейнер не отходил от Моцарта все последние дни.
– Я не видел Дейнера уже много лет, но, возможно, он и жив. В 1791 году, когда Моцарт обращался к нему за помощью, Дейнер был совсем молод.
– Вы знаете, где находится его таверна? Или, вернее, где она находилась?
– Нет. Но могу разузнать.
– Я даже не могу выяснить, где была последняя квартира Моцарта.
– Если не ошибаюсь, на Раухенштейнгассе. Здесь за углом. Пойдемте, я вам покажу.
Джэсон готов был немедленно последовать за Мюллером, но Дебору занимало другое.
– Вы сказали, что Моцарт спас вам жизнь. Каким образом? – спросила она старого музыканта.
– Когда Сальери разбил мою драгоценную скрипку, я увяз в долгах, в придачу заболел, и совсем было отчаялся. Если бы не Моцарт, я бы наложил на себя руки.
16. Последняя квартира Моцарта
Квартира на Раухенштейнгассе, где умер Моцарт, действительно находилась за углом. Они остановились перед трехэтажным домом, и Эрнест сказал:
– Моцарт жил на втором этаже.
– Вы когда-нибудь бывали здесь? – спросил Джэсон.
– Разумеется, бывал. В последний раз после премьеры «Волшебной флейты». Моцарт ликовал. Опера шла с большим успехом, и он надеялся поправить свои дела. Тогда еще он не думал, что эта квартира будет последней в его жизни.
– Когда же вы навестили его в последний раз?
– Примерно за месяц до смерти.
– Он был еще здоров?
– Он был утомлен чрезмерной работой, его мучили долги, но на здоровье он не жаловался. Он признался мне, что в этой квартире ему хорошо работается. – Указав на пять больших окон на втором этаже, Эрнест пояснил: – Ему нравились эти окна. Отсюда, говорил он, – ему все хорошо видно. Из кабинета, – это самое левое окно, – видна Химмельпфортгассе. Он любил общество и, бывало, сочинял в присутствии других, но в ту осень 1791 года он частенько оставался один. Когда я смотрю на Химмельпфортгассе и Раухенштейнгассе, говорил он, мне легче сочиняется.
Джэсон хотел было побеседовать с нынешними владельцами квартиры, но Эрнест его остановил:
– Они не знали Моцарта. Я как-то попытался заговорить с ними, но они захлопнули передо мной дверь. Для них это только лишнее беспокойство, что Моцарт умер в этой квартире. В Вене немало людей, которым до Моцарта нет дела.
Джэсон не верил своим ушам, такое небрежение граничило со святотатством. Он подумал о тех несметных людских толпах, которые прошли по Раухенштейнгассе, даже не бросив взгляда на этот дом, а ведь его следовало бы беречь как зеницу ока; фасад дома свидетельствовал о полном забвении: дерево подгнило, штукатурка пожелтела и растрескалась.
– Один человек, с которым я встречался, Христоф Фукс, говорил, что таверна Дейнера находилась поблизости от последней квартиры Моцарта, и что если найти дом, то рядом будет и таверна. Неужели мы упустим такой случай? – сказал Джэсон.
– Не сейчас! Мы потом поищем Дейнера. Я хочу показать вам вещи поважнее, – отозвался Эрнест. – Они подтвердят ваши подозрения.
И, подхватив Джэсона и Дебору под руки, Мюллер повлек их в другом направлении.
– Вот и собор св. Стефана, – провозгласил Эрнест, – тут над Моцартом отслужили заупокойную службу.
Они смотрели на собор со стороны величественной южной башни и, казалось, видели его впервые.
– От Раухенштейнгассе до собора всего несколько минут ходьбы. Я хотел, чтобы вы убедились в этом, – продолжал Эрнест. – Я хочу рассказать вам о похоронах. Это важно.
– К чему так торопиться? – сказала Дебора. – Не лучше ли отложить это до завтра?
– Завтра все может измениться. Разве вы не проводили бы гроб Моцарта до этого места? А вот жена Моцарта не проводила. Как и некоторые из друзей. Хотя заупокойная служба состоялась почти рядом с домом.
– Почему же так произошло?
– Ходили слухи, что многие побоялись пойти на его похороны, потому что он впал в немилость у Габсбургов.
– Если это так, то чем это было вызвано?
– Говорили разное. Одни считали, что знать рассердила «Свадьба Фигаро», другие, что виной тому масонство Моцарта. Кроме того, все знали, что он слишком открыто позволял себе критиковать Габсбургов. Да и история с «Волшебной флейтой» не прошла даром.
– Что за история?
– Нашлись люди, которые увидели в Царице Ночи императрицу Марию Терезию. А это нелестный портрет.
– Кто же пришел на похороны? – спросил Джэсон.
– Ван Свитен, Зюсмайер, Альбрехтсбергер и Сальери.
– Сальери? – изумился Джэсон.
– Да, Сальери. Мне об этом сказал Альбрехтсбергер. Его столь удивило появление Сальери, что он навсегда запомнил это. Всем была хорошо известна враждебность Сальери к Моцарту. Сальери своим присутствием на похоронах явно хотел подчеркнуть дружеское отношение к покойному и…
– Доказать свою невиновность, – дополнил Джэсон.
– А также, возможно, чтобы увериться в исчезновении улик.
– На что вы намекаете, господин Мюллер? – не удержалась Дебора.
– Нет тела, нет доказательств. Тот, кто решился на убийство, попытается избавиться и от тела. А тело Моцарта исчезло. Исчезло бесследно.
– Однако это еще не доказывает, что его убили, – настаивала Дебора.
– Тогда почему никого не было на кладбище, когда исчезло тело.
– На то есть, видимо, какая-то причина, – сказала Дебора.
– Люди всегда находят причину. Но не всегда находят объяснение.
– На какую же причину сослались провожающие? – спросил Джэсон.
– На непогоду. У городских ворот, говорили они, непогода заставила их повернуть обратно. Но мне удалось узнать, что в тот день не было никакой метели.
– Вы считаете, кто-то позаботился о том, чтобы на кладбище никого не оказалось?
– По-видимому так.
– Нужно поговорить с теми, кто присутствовал на службе в соборе, – решил Джэсон.
– Ван Свитена, Зюсмайера и Альбрехтсбергера уже нет в живых. Если бы только мы могли доказать, что именно Сальери устроил так, чтобы никто не провожал тело до кладбища, тогда подтвердилось бы и его признание на исповеди.
– Если таковое вообще существует, – вставила Дебора.
– Вам необходимо побывать на кладбище, – продолжал настаивать Эрнест. – Вы сами убедитесь, как легко до него добраться. У вас есть карета?
– Я отпустил кучера, – ответил Джэсон. – Не хотел, чтобы он знал, к кому мы идем.
– Весьма разумно. Ничего, мы найдем карету. Но сначала зайдем в собор.
Он провел их в северную часть собора, в часовню св.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99