Уличные молодцы – не исключение. Случилось так, что они не справились.
– В чем же причина?
– Весьма странно, – оказалось, что Селдон умеет драться. Он их просто побил.
– Математик умеет драться?
– Бесспорно, – увлечение математикой и умение вести бой – вещи плохо совместимые. Однако, относительно недавно, мне стало известно, что Геликон славится этим – я имею в виду умение вести бой, а не увлечение математикой. Причина моей неудачи лишь в том, что я поздно узнал эту подробность, Сир. Мне остается просить извинения у вашего Величества.
– Ну хорошо, хорошо. Надеюсь, что после этого эпизода, на следующий день, он отправился домой, как и планировал?
– К сожалению этот эпизод привел к обратному. Подхваченный событиями, он решил не возвращаться на Геликон и остался на Транторе. Возможно, его уговорил кто-то, кто, скорее всего, стал свидетелем драки. И это еще одно непредвиденное обстоятельство.
Император нахмурился:
– Иными словами, наш математик, как его все-таки зовут?
– Селдон, Сир. Хари Селдон.
– Итак, этот Селдон недосягаем?
– К большому сожалению. Мы проследили за его перемещением – сейчас он в Стрилинговском Университете. И пока он находится на территории Университета – он неприкасаем!
Император негодовал, его лицо налилось краской.
– Мне надоело это слово – «неприкасаем». Не должно быть таких уголков в Империи, куда не может дотянуться моя рука! И тем не менее, в моем собственном Мире, вы говорите мне, что кто-то может быть недосягаем. Это недопустимо!
– Ваша рука, Сир, может дотянуться до Университета. Вы можете в любой момент, как только примете такое решение – послать свою армию и вырвать этого Селдона. Поступать так было бы нежелательно.
– Почему бы тебе не сказать «неосуществимо» на практике, Демерзель? Ты уподобился этому предсказателю. Это возможно, но неосуществимо практически. Я – Император, который считает возможным все. Ты слышишь – все! Нет ничего практически неосуществимого для меня. И помни, если Селдон «практически не досягаем», то до тебя-то я мигом доберусь!
Эдо Демерзель не придал значения этой тираде. Человек за троном знает о своей необходимости Императору. Он уже не первый раз слышал подобные угрозы. В полном молчании он ждал, когда гроза пронесется. Нервно барабаня по подлокотникам кресла, Клеон спросил:
– Ну, к чему может привести его пребывание в Университете?!
– Сир, возможно, удастся поиметь выгоду из всех этих неприятностей. В Университете, он может принять решение работать над психоисторией.
– Несмотря на то, что сам считает это неосуществимым?!
– Но ведь он мог ошибаться! Он может вдруг осознать, что ошибался.
– И если он примет такое решение, мы найдем способ выманить его из Университета. Я не исключаю, что под влиянием обстоятельств он добровольно явится к нам!
Император задумался и после небольшой паузы снова спросил:
– А если случится так, что кто-нибудь опередит нас?
Демерзель мягко возразил:
– У кого может возникнуть такое желание, Сир?!
– У Мэра Вии, для начала, – ответил Клеон, и неожиданно выкрикнул: – Он до сих пор надеется овладеть Империей?!
– С возрастом у него стерлись клыки, Сир!
– Ты в этом уверен, Демерзель?
– Кроме того, нет никаких оснований предполагать, что он испытывает интерес к Селдону, или даже что он слышал о нем когда-нибудь.
– Не скажи, Демерзель. Если мы на Транторе слышали его доклад – там тоже могли прийти к такому же мнению.
– Если подобное случится, – ответил Демерзель, – или даже возникнет малая вероятность того, что это может произойти – мы прибегнем к серьезным и сильным мерам.
– К каким же?
Демерзель ответил осторожно:
– Можно предположить, что прежде, чем он попадет в чьи-либо руки, он перестанет существовать, Сир.
– Ты имеешь в виду убийство?
– Если вам будет угодно так распорядиться, Сир, – согласился Демерзель.
Глава 20
Хари Селдон откинулся в кресле в своем алькове, который благодаря вмешательству Дорс Венабили, ему предоставили. Он был недоволен. Говоря откровеннее, в мыслях он дал именно такую характеристику своему душевному состоянию, – это была явная недооценка его чувств. Он был не просто недоволен, он был в ярости – и еще больше от того, что не понимал причин этого бешенства.
История ли была тому причиной? Собиратели ли факторов или историки? Миры или люди – творившие историю? В чем бы не заключался источник – значения это не имело. Важно было лишь одно – его труд бесполезен, его знания – бесполезны, его занятия – бесполезны, вообще, все – бесполезно.
Он находился в Университете почти шесть недель. В его распоряжении оказался компьютер последнего поколения, и он начал работать с ним – без описания и инструкций, полагаясь лишь на интуицию. Процесс шел медленно и с перебоями, но все-таки определенное удовольствие от найденных решений он получил. Затем начались занятия с Дорс, которая научила его нескольким «коротким подачам», что заставило его пережить два сорта разочарований. Первый был связан с косыми взглядами студентов, которые с явным презрением относились к его возрасту и с раздражением реагировали на почтительное обращение к нему Дорс – «доктор».
– Я просто не хочу что бы они считали вас «вечным» студентом, пробавляющимся историей.
– Вы ведь сами определили правила недавно. Мне кажется, что в данной ситуации простое – «Селдон» устроило бы всех.
– Нет, нет! – Дорс неожиданно улыбнулась, – кроме того, мне доставляет удовольствие наблюдать, как вы смущаетесь каждый раз, когда я называю вас «доктор Селдон».
– Знаете, у вас какой-то своеобразный садистский юмор!
– Вы даете мне отставку?
Как ни странно, реплика развеселила его. Куда более естественно было бы отрицать свои садистские наклонности. Его порадовало, что она приняла пас и ответила неплохой подачей. Эти мысли привели к естественному вопросу:
– Здесь, в Университете, принято играть в теннис?
– У нас есть корты, но я не играю.
– Прекрасно, я буду вас учить. А в процессе обучения, я буду обращаться к вам, исключительно – «профессор Венабили»…
– Но ведь именно так вы обращаетесь ко мне на курсах!
– Вы будете удивлены – насколько нелепо это прозвучит на теннисном корте!
– А вдруг мне понравится?
– В таком случае, я придумаю еще что-нибудь, что доставит вам удовольствие.
– Я вижу, что и у вас… неповторимое… чувство юмора.
Он понял, что она запустила этот мяч умышленно. Он ответил в той же манере:
– Вы даете мне отставку?
И она улыбнулась, а позднее проявила удивительные способности в игре.
Отдуваясь после первого тайма, Селдон вынужден был поинтересоваться:
– Вы уверены, что никогда не держали в руках ракетку?
– Абсолютно! – заявила Дорс.
Второе разочарование носило более личный характер. Он освоил необходимую технику поиска исторических ссылок и вспыхнул, вспомнив свой первый самостоятельный опыт обращения к банку данных. Все было очень просто и, к сожалению, полностью отличалось от того, что принято у математиков. Он даже согласился в душе, что в этом есть определенная логика, если пользоваться такой системой поиска – последовательно и без ошибок – пользователю предоставлялась возможность двигаться в любом направлении. Но это была логика совершенно другого сорта, не та, к которой привык Селдон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97
– В чем же причина?
– Весьма странно, – оказалось, что Селдон умеет драться. Он их просто побил.
– Математик умеет драться?
– Бесспорно, – увлечение математикой и умение вести бой – вещи плохо совместимые. Однако, относительно недавно, мне стало известно, что Геликон славится этим – я имею в виду умение вести бой, а не увлечение математикой. Причина моей неудачи лишь в том, что я поздно узнал эту подробность, Сир. Мне остается просить извинения у вашего Величества.
– Ну хорошо, хорошо. Надеюсь, что после этого эпизода, на следующий день, он отправился домой, как и планировал?
– К сожалению этот эпизод привел к обратному. Подхваченный событиями, он решил не возвращаться на Геликон и остался на Транторе. Возможно, его уговорил кто-то, кто, скорее всего, стал свидетелем драки. И это еще одно непредвиденное обстоятельство.
Император нахмурился:
– Иными словами, наш математик, как его все-таки зовут?
– Селдон, Сир. Хари Селдон.
– Итак, этот Селдон недосягаем?
– К большому сожалению. Мы проследили за его перемещением – сейчас он в Стрилинговском Университете. И пока он находится на территории Университета – он неприкасаем!
Император негодовал, его лицо налилось краской.
– Мне надоело это слово – «неприкасаем». Не должно быть таких уголков в Империи, куда не может дотянуться моя рука! И тем не менее, в моем собственном Мире, вы говорите мне, что кто-то может быть недосягаем. Это недопустимо!
– Ваша рука, Сир, может дотянуться до Университета. Вы можете в любой момент, как только примете такое решение – послать свою армию и вырвать этого Селдона. Поступать так было бы нежелательно.
– Почему бы тебе не сказать «неосуществимо» на практике, Демерзель? Ты уподобился этому предсказателю. Это возможно, но неосуществимо практически. Я – Император, который считает возможным все. Ты слышишь – все! Нет ничего практически неосуществимого для меня. И помни, если Селдон «практически не досягаем», то до тебя-то я мигом доберусь!
Эдо Демерзель не придал значения этой тираде. Человек за троном знает о своей необходимости Императору. Он уже не первый раз слышал подобные угрозы. В полном молчании он ждал, когда гроза пронесется. Нервно барабаня по подлокотникам кресла, Клеон спросил:
– Ну, к чему может привести его пребывание в Университете?!
– Сир, возможно, удастся поиметь выгоду из всех этих неприятностей. В Университете, он может принять решение работать над психоисторией.
– Несмотря на то, что сам считает это неосуществимым?!
– Но ведь он мог ошибаться! Он может вдруг осознать, что ошибался.
– И если он примет такое решение, мы найдем способ выманить его из Университета. Я не исключаю, что под влиянием обстоятельств он добровольно явится к нам!
Император задумался и после небольшой паузы снова спросил:
– А если случится так, что кто-нибудь опередит нас?
Демерзель мягко возразил:
– У кого может возникнуть такое желание, Сир?!
– У Мэра Вии, для начала, – ответил Клеон, и неожиданно выкрикнул: – Он до сих пор надеется овладеть Империей?!
– С возрастом у него стерлись клыки, Сир!
– Ты в этом уверен, Демерзель?
– Кроме того, нет никаких оснований предполагать, что он испытывает интерес к Селдону, или даже что он слышал о нем когда-нибудь.
– Не скажи, Демерзель. Если мы на Транторе слышали его доклад – там тоже могли прийти к такому же мнению.
– Если подобное случится, – ответил Демерзель, – или даже возникнет малая вероятность того, что это может произойти – мы прибегнем к серьезным и сильным мерам.
– К каким же?
Демерзель ответил осторожно:
– Можно предположить, что прежде, чем он попадет в чьи-либо руки, он перестанет существовать, Сир.
– Ты имеешь в виду убийство?
– Если вам будет угодно так распорядиться, Сир, – согласился Демерзель.
Глава 20
Хари Селдон откинулся в кресле в своем алькове, который благодаря вмешательству Дорс Венабили, ему предоставили. Он был недоволен. Говоря откровеннее, в мыслях он дал именно такую характеристику своему душевному состоянию, – это была явная недооценка его чувств. Он был не просто недоволен, он был в ярости – и еще больше от того, что не понимал причин этого бешенства.
История ли была тому причиной? Собиратели ли факторов или историки? Миры или люди – творившие историю? В чем бы не заключался источник – значения это не имело. Важно было лишь одно – его труд бесполезен, его знания – бесполезны, его занятия – бесполезны, вообще, все – бесполезно.
Он находился в Университете почти шесть недель. В его распоряжении оказался компьютер последнего поколения, и он начал работать с ним – без описания и инструкций, полагаясь лишь на интуицию. Процесс шел медленно и с перебоями, но все-таки определенное удовольствие от найденных решений он получил. Затем начались занятия с Дорс, которая научила его нескольким «коротким подачам», что заставило его пережить два сорта разочарований. Первый был связан с косыми взглядами студентов, которые с явным презрением относились к его возрасту и с раздражением реагировали на почтительное обращение к нему Дорс – «доктор».
– Я просто не хочу что бы они считали вас «вечным» студентом, пробавляющимся историей.
– Вы ведь сами определили правила недавно. Мне кажется, что в данной ситуации простое – «Селдон» устроило бы всех.
– Нет, нет! – Дорс неожиданно улыбнулась, – кроме того, мне доставляет удовольствие наблюдать, как вы смущаетесь каждый раз, когда я называю вас «доктор Селдон».
– Знаете, у вас какой-то своеобразный садистский юмор!
– Вы даете мне отставку?
Как ни странно, реплика развеселила его. Куда более естественно было бы отрицать свои садистские наклонности. Его порадовало, что она приняла пас и ответила неплохой подачей. Эти мысли привели к естественному вопросу:
– Здесь, в Университете, принято играть в теннис?
– У нас есть корты, но я не играю.
– Прекрасно, я буду вас учить. А в процессе обучения, я буду обращаться к вам, исключительно – «профессор Венабили»…
– Но ведь именно так вы обращаетесь ко мне на курсах!
– Вы будете удивлены – насколько нелепо это прозвучит на теннисном корте!
– А вдруг мне понравится?
– В таком случае, я придумаю еще что-нибудь, что доставит вам удовольствие.
– Я вижу, что и у вас… неповторимое… чувство юмора.
Он понял, что она запустила этот мяч умышленно. Он ответил в той же манере:
– Вы даете мне отставку?
И она улыбнулась, а позднее проявила удивительные способности в игре.
Отдуваясь после первого тайма, Селдон вынужден был поинтересоваться:
– Вы уверены, что никогда не держали в руках ракетку?
– Абсолютно! – заявила Дорс.
Второе разочарование носило более личный характер. Он освоил необходимую технику поиска исторических ссылок и вспыхнул, вспомнив свой первый самостоятельный опыт обращения к банку данных. Все было очень просто и, к сожалению, полностью отличалось от того, что принято у математиков. Он даже согласился в душе, что в этом есть определенная логика, если пользоваться такой системой поиска – последовательно и без ошибок – пользователю предоставлялась возможность двигаться в любом направлении. Но это была логика совершенно другого сорта, не та, к которой привык Селдон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97