Все так же бегом она отправилась домой, чтобы поделиться новостью с родными. «Мама! Он великолепен!» – возбужденно закричала она. «Да уж, в его интересах быть лучше других», – проворчал Поп Стенли, старый морской волк, удостоившийся звания дедушки. Когда Джон появился на свет, Джулии Леннон было двадцать семь, но она продолжала вести себя, как взбалмошная девчонка, и считалась большой мастерицей крутить романы.
Короткие юбки и туфли на высоких каблуках, подчеркивающие изгиб ноги, длинные золотисто-каштановые волосы, выступающие скулы, брови дугой, накрашенные губы – было довольно одной ее улыбки, чтобы мужчины теряли голову. Она получила немало предложений руки и сердца и могла бы составить «хорошую партию», но отвадила всех воздыхателей. Лишь один мужчина имел для нее значение – юный корабельный стюард Фредди Леннон. Фредди был ее Фредом Астером, а Джулия – его Джинджер Роджерс. Этот подвижный, как ртуть, гибкий юноша с голосом ирландского тенора и «идеальным профилем», что признавала даже неблагосклонная к нему Мими, желал жить наяву такой же жизнью, какую его знаменитый тезка вел на экране. Ну кто иной сумел бы повести себя так, как это сделал Фредди, когда впервые увидел Джулию? "Мы сидели в Сефтон-парке с одним приятелем – он учил меня знакомиться с девчонками, – рассказал Фредди Хантеру Дэвису. – Я купил себе портсигар и шляпу-котелок и не сомневался, что против такого ни одна не устоит. И вот мы заприметили одну девчушку. (Джулии и Фреду было в то время по шестнадцать лет.) Я к ней подхожу, а она говорит: «Ты выглядишь как дурак!» – «А ты просто прелесть», – ответил я, присаживаясь рядом. Все было совершенно невинно. Я еще ничегошеньки не понимал. Она заявила, что если я намерен и дальше сидеть рядом, я должен немедленно снять свою идиотскую шляпу, и я подчинился. Я просто выбросил ее в озеро!" Фредди не составляло труда изображать из себя певца и танцора, поскольку с раннего детства у него остались замечательные воспоминания об умершем к тому времени отце: в молодости Джек Леннон выступал в Соединенных Штатах в составе ансамбля Эндрю Робертсона. Когда Фредди выходил в море на борту одного из великолепных, старых, построенных еще в тридцатые годы теплоходов, он нередко вспоминал семейную традицию, мазал лицо гуталином и потрясающе имитировал великого Эла Джолсона, падая на колени и исполняя «Мамми».
Джек, Фредди и Джон Ленноны – представители целой плеяды английских музыкантов, околдованных волшебством человека с темной кожей. Когда Джек умер, Фредди было семь лет, примерно в таком же возрасте Джон потеряет Фредди, а Шон – Джона. С самого начала эта семья была отмечена знаком разлуки. Фредди получил воспитание в Блю Коут Хоспитал, знаменитом ливерпульском благотворительном заведении, получившем название от одежды, в которую одевали живших там сирот: синее пальто, куртка с белым воротничком и серебряными пуговицами и цилиндр. Фредди гордился тем, что был из них, но мечтал взойти на подмостки сцены.
При первой же возможности он сбежал из приюта и присоединился к «Уилл Мюррейз Гэнг», детской труппе, пользовавшейся в то время популярностью. Его поймали, жестоко наказали, и до пятнадцати лет он был вынужден просиживать штаны на первой авторизованной биографии школьной скамье.
Несмотря на то, что помимо своей воли он получил таким образом превосходное образование, Фредди испытывал от этого только горечь, и у него на всю жизнь осталось ощущение, что он упустил свое истинное призвание. «Вот где должен был быть я!» – воскликнул он, показывая на сцену, когда впервые увидел на ней своего знаменитого сына. Не имея возможности осуществить мечту, Фредди попытался превратить в мечту свою жизнь. В течение десяти лет он пел только для Джулии Стенли и только ее заставлял смеяться. Они были в большей мере партнерами по игре, нежели любовниками. Так продолжалось до тех пор, пока Поп Стенли, думая, что сможет тем самым положить конец детскому увлечению дочери, не потребовал, чтобы она рассталась со своим приятелем или вышла за него замуж. В ответ на это Джулия, и не думавшая подчиняться отцовской воле, сказала Фредди, что готова переехать к нему, шокировав тем самым юного стюарда. «Я же воспитывался в приюте,– объяснял он. – Поэтому я сказал ей, что уж лучше нам объявить о помолвке и сыграть свадьбу, как положено. „Пари держу, тебе просто неохота жениться!“ – возразила она. И я сделал это. Вроде как в шутку. Это было очень смешно – взять и жениться». Приготовления к столь легкомысленному союзу должны были проходить втайне, поскольку обе семьи были от всего этого не в восторге. Стенли смотрели на Фредди свысока, ведь он был всего лишь судовым официантом, в то время как старый Стенли считал себя настоящим моряком, научившимся ставить паруса еще до того, как пароходы начали бороздить семь морей.
Ленноны, со своей стороны, были невысокого мнения о Джулии, зная о легкости ее нрава. Когда утром 3 декабря 1938 года, в день своего бракосочетания, Фредди приехал в гостиницу «Адельфи», он был на мели: уже много месяцев у него не было работы.
Он отправился в лавку к портному, у которого работал самый ответственный из его родственников – старший брат Сидней. После тщетных попыток отговорить Фредди от женитьбы, Сидней согласился быть у него свидетелем вместе со своим приятелем по имени Эдварде и даже одолжил ему один фунт. Джулия появилась в бюро регистрации актов гражданского состояния прямо перед закрытием, ее сопровождали две подружки, работавшие, как и она, билетершами в кинотеатре «Трокадеро». Служащий мэрии очень быстро совершил все формальности, и Сидней пригласил компанию пообедать в пабе. Свой «медовый месяц» Джулия и Фредди провели в кино, причем после сеанса каждый возвращался к себе домой, и Джулия все еще оставалась девственницей. Мими с горечью вспоминает, как Джулия преподнесла им известие о своем замужестве: «Она просто вошла и сказала: „Ну все, я вышла за него!“ – и швырнула на стол свидетельство о браке. Мы понимали, что из этого не выйдет никакого толку, но было бессмысленно говорить ей об этом. Мне кажется, она ни разу не задумалась о последствиях. Это было в ее духе». Через несколько дней Фредди Леннон отправлялся в круиз по Средиземному морю. К его возвращению ПопСтенли должен был выбрать одно из двух: потерять любимую дочь или смириться с ее замужеством. И тогда он предложил Фредди жить с ними. Они только что переехали из старого дома в Трокстете, сменив его на новое жилище, располагавшееся в доме 9 по Ньюкасл-роуд в округе Пенни-Лейн. Этот маленький домик, грустно похожий на все остальные дома на этой улице, был тем не менее много лучше прежнего жилья; семья Стенли сумела выбраться из района трущоб, ставшего впоследствии известным, как Ливерпуль 8. И дело не только в том, что Пенни-Лейн был более благополучным кварталом, здесь в их распоряжении были редкие по тем временам удобства: ванная, туалет и крошечный частный дворик. Именно в этом доме и был зачат Джон Леннон в январе 1940 года, во время боевых действий, которые впоследствии окрестили «странной войной». Когда же Джулии пришло время рожать, «странная война» превратилась в «битву за Англию». Немцы оккупировали Францию, сбросив англичан в море, и ночь за ночью самолеты «люфтваффе» бомбили Ливерпуль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131
Короткие юбки и туфли на высоких каблуках, подчеркивающие изгиб ноги, длинные золотисто-каштановые волосы, выступающие скулы, брови дугой, накрашенные губы – было довольно одной ее улыбки, чтобы мужчины теряли голову. Она получила немало предложений руки и сердца и могла бы составить «хорошую партию», но отвадила всех воздыхателей. Лишь один мужчина имел для нее значение – юный корабельный стюард Фредди Леннон. Фредди был ее Фредом Астером, а Джулия – его Джинджер Роджерс. Этот подвижный, как ртуть, гибкий юноша с голосом ирландского тенора и «идеальным профилем», что признавала даже неблагосклонная к нему Мими, желал жить наяву такой же жизнью, какую его знаменитый тезка вел на экране. Ну кто иной сумел бы повести себя так, как это сделал Фредди, когда впервые увидел Джулию? "Мы сидели в Сефтон-парке с одним приятелем – он учил меня знакомиться с девчонками, – рассказал Фредди Хантеру Дэвису. – Я купил себе портсигар и шляпу-котелок и не сомневался, что против такого ни одна не устоит. И вот мы заприметили одну девчушку. (Джулии и Фреду было в то время по шестнадцать лет.) Я к ней подхожу, а она говорит: «Ты выглядишь как дурак!» – «А ты просто прелесть», – ответил я, присаживаясь рядом. Все было совершенно невинно. Я еще ничегошеньки не понимал. Она заявила, что если я намерен и дальше сидеть рядом, я должен немедленно снять свою идиотскую шляпу, и я подчинился. Я просто выбросил ее в озеро!" Фредди не составляло труда изображать из себя певца и танцора, поскольку с раннего детства у него остались замечательные воспоминания об умершем к тому времени отце: в молодости Джек Леннон выступал в Соединенных Штатах в составе ансамбля Эндрю Робертсона. Когда Фредди выходил в море на борту одного из великолепных, старых, построенных еще в тридцатые годы теплоходов, он нередко вспоминал семейную традицию, мазал лицо гуталином и потрясающе имитировал великого Эла Джолсона, падая на колени и исполняя «Мамми».
Джек, Фредди и Джон Ленноны – представители целой плеяды английских музыкантов, околдованных волшебством человека с темной кожей. Когда Джек умер, Фредди было семь лет, примерно в таком же возрасте Джон потеряет Фредди, а Шон – Джона. С самого начала эта семья была отмечена знаком разлуки. Фредди получил воспитание в Блю Коут Хоспитал, знаменитом ливерпульском благотворительном заведении, получившем название от одежды, в которую одевали живших там сирот: синее пальто, куртка с белым воротничком и серебряными пуговицами и цилиндр. Фредди гордился тем, что был из них, но мечтал взойти на подмостки сцены.
При первой же возможности он сбежал из приюта и присоединился к «Уилл Мюррейз Гэнг», детской труппе, пользовавшейся в то время популярностью. Его поймали, жестоко наказали, и до пятнадцати лет он был вынужден просиживать штаны на первой авторизованной биографии школьной скамье.
Несмотря на то, что помимо своей воли он получил таким образом превосходное образование, Фредди испытывал от этого только горечь, и у него на всю жизнь осталось ощущение, что он упустил свое истинное призвание. «Вот где должен был быть я!» – воскликнул он, показывая на сцену, когда впервые увидел на ней своего знаменитого сына. Не имея возможности осуществить мечту, Фредди попытался превратить в мечту свою жизнь. В течение десяти лет он пел только для Джулии Стенли и только ее заставлял смеяться. Они были в большей мере партнерами по игре, нежели любовниками. Так продолжалось до тех пор, пока Поп Стенли, думая, что сможет тем самым положить конец детскому увлечению дочери, не потребовал, чтобы она рассталась со своим приятелем или вышла за него замуж. В ответ на это Джулия, и не думавшая подчиняться отцовской воле, сказала Фредди, что готова переехать к нему, шокировав тем самым юного стюарда. «Я же воспитывался в приюте,– объяснял он. – Поэтому я сказал ей, что уж лучше нам объявить о помолвке и сыграть свадьбу, как положено. „Пари держу, тебе просто неохота жениться!“ – возразила она. И я сделал это. Вроде как в шутку. Это было очень смешно – взять и жениться». Приготовления к столь легкомысленному союзу должны были проходить втайне, поскольку обе семьи были от всего этого не в восторге. Стенли смотрели на Фредди свысока, ведь он был всего лишь судовым официантом, в то время как старый Стенли считал себя настоящим моряком, научившимся ставить паруса еще до того, как пароходы начали бороздить семь морей.
Ленноны, со своей стороны, были невысокого мнения о Джулии, зная о легкости ее нрава. Когда утром 3 декабря 1938 года, в день своего бракосочетания, Фредди приехал в гостиницу «Адельфи», он был на мели: уже много месяцев у него не было работы.
Он отправился в лавку к портному, у которого работал самый ответственный из его родственников – старший брат Сидней. После тщетных попыток отговорить Фредди от женитьбы, Сидней согласился быть у него свидетелем вместе со своим приятелем по имени Эдварде и даже одолжил ему один фунт. Джулия появилась в бюро регистрации актов гражданского состояния прямо перед закрытием, ее сопровождали две подружки, работавшие, как и она, билетершами в кинотеатре «Трокадеро». Служащий мэрии очень быстро совершил все формальности, и Сидней пригласил компанию пообедать в пабе. Свой «медовый месяц» Джулия и Фредди провели в кино, причем после сеанса каждый возвращался к себе домой, и Джулия все еще оставалась девственницей. Мими с горечью вспоминает, как Джулия преподнесла им известие о своем замужестве: «Она просто вошла и сказала: „Ну все, я вышла за него!“ – и швырнула на стол свидетельство о браке. Мы понимали, что из этого не выйдет никакого толку, но было бессмысленно говорить ей об этом. Мне кажется, она ни разу не задумалась о последствиях. Это было в ее духе». Через несколько дней Фредди Леннон отправлялся в круиз по Средиземному морю. К его возвращению ПопСтенли должен был выбрать одно из двух: потерять любимую дочь или смириться с ее замужеством. И тогда он предложил Фредди жить с ними. Они только что переехали из старого дома в Трокстете, сменив его на новое жилище, располагавшееся в доме 9 по Ньюкасл-роуд в округе Пенни-Лейн. Этот маленький домик, грустно похожий на все остальные дома на этой улице, был тем не менее много лучше прежнего жилья; семья Стенли сумела выбраться из района трущоб, ставшего впоследствии известным, как Ливерпуль 8. И дело не только в том, что Пенни-Лейн был более благополучным кварталом, здесь в их распоряжении были редкие по тем временам удобства: ванная, туалет и крошечный частный дворик. Именно в этом доме и был зачат Джон Леннон в январе 1940 года, во время боевых действий, которые впоследствии окрестили «странной войной». Когда же Джулии пришло время рожать, «странная война» превратилась в «битву за Англию». Немцы оккупировали Францию, сбросив англичан в море, и ночь за ночью самолеты «люфтваффе» бомбили Ливерпуль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131