Был же ведь в Риме театр, со сцены которого произносились исключительно сатиры. Витрувий в своем трактовании архитектуры зданий отводит сатирическому театру третье место среди сценических сооружений и предписывает сообщать украшениям его сельский, простой характер (см. трактат Витрувия: «De Architectura», кн. 5). Донат в своих примечаниях к Теренцию прямо указывает, что сатирическая сцена (в смысле театра) устраивалась специально на луговой местности – «agresti loco». Для обозначения подобного рода сценических зрелищ и принято было слово planipedia. Только Мунк, в сочин. своем: «De fabulis Atellanis» (Лeйпциг, 1840, 82 стр.) настаивает, что под ними следует понимать всякий род пьес, сюжет которых напоминал сельский быт. Но между таким толкованием и представлением сатиров в лицах на сцене есть значительная разница. У Горация и у Вергилия пьесы, представляющие сельский быт, совсем не сатирического свойства. В картинах Вергилия и Тибулла сатиры только своим костюмом напоминают грубых насмешников, любимых римскою чернью. На празднике Земли или другого сельского божества, как напр. «бога гения» – представлялось бракосочетание, допускавшее до известной степени откровенные грубоватые шутки, по смыслу свадьбы. Сатира, имевшая место в А., была скорее не общечеловеческая шутка, осмеивавшая всем знакомые слабости несовершенства, а личные выходки против известных особ, обрисовываемых исключительно с целью узнания их многими. Слушание сатирических выходок против известных лиц на сцене цирка удовлетворяло инстинктивную потребность пересуда у любого гражданина Римской республики до 391 г. от основ. Рима (362 г. до Р. Х.), когда цирк закрыт был из боязни прогневить еще больше карающие божества, наславшие мор. Стали придумывать вместо представлений – умилостивительные жертвы и процессии. Тогда сцены с репликою заменены пантомимами, а деятели в них названы гистрионами. Игра жестов удовлетворяла вкус римских любителей зрелищ больше столетия (123 года), до появления в 514 г. от основ. Рима (230 л. до Р. Х.) сценических пьес более правильной композиции, заимствованной у греков Ливием Андроником, под именем выходов (Exodia). К ним же стали прибавляться потом, в роде дивертисментов между действиями – А-ны, изобретение племени оскийского. Оски, народ грубый и простосердечный, любили называть все вещи прямо, не скрываясь, и таков характер, вообще, aтeллaнcкиx россказней (fabulae Atellanae), скорее чувственноострословный. К этому роду представлений особенно пристрастилась римская молодежь и принялась, вместо гистрионов, выполнять сама ателланы. Вот почему, имея в виду высокопоставленных по рождению исполнителей А., мы и встречаем право актеров, их выполняющих, быть римскими гражданами, в то время, когда публичные актеры, как напр. гистpиoны, не могли приобрести этого права и могли подвергаться телесным наказаниям. Актеры ателланские, напротив, могли служить и в легионах. Следовательно А., чтобы выразиться ближе к нашим понятиям, были представления любителей, из аристократии даже, в противоположность правильным сценическим представлениям на театре общественном, исполнители которого ставились ниже прочих сословий. Впоследствии, исполнители А. сделались и актерами в выходах, т.е. правильных драмах и комедиях и тогда стали называть такого деятеля сцены ехоdiarius. К нему уже в обществе не было такого презрения, как к гистриону, но, кажется, он пользовался и всеми правами исполнителя А., т.е. римским гражданством. В V веке нашей эры, ученый Диомед самые А. приравнивал к сатирической драме греческого происхождения, явившейся после трагедии и имевшей частью личный характеры.
Драма сатирическая, пользуясь характерами типов мифологических и человечных благородных персонажей, допускала веселый конец, вместо трагического заключения. И ателланы, частью имели сюжетом ту же фабулу, как и греческие трагедии и драмы, но развитие интриги в них было иное, почти противоположное. Таковы: «Agamemnon suppositus», «Mersias» – Помпония, «Андромаха» и «Фениссы» – Новия. Всех ателлан, дошедших до нас, 106 заглавий. Рассмотрев их, можно придти к заключению, что подражание сатирической драме в них переходит в трагикомедию, в древности называемую RinJon. Содержание их всегда – комического характера, основано на бытовых условиях низших слоев римского общества. Название давалось и по званию главного персонажа: напр. «Гетера» – Новия, «Лено» (той же специальности личность), «Prostibulum», «Munda» «Aleones» (игроки в кости) Помпония. Есть в числе ателлан: «Храмовой сторож», «Аруспиции», «Хлебники», «Рыболовы», «Живописцы», «Виноградари», «Трепальщики», «Народные глашатаи». Есть также названия племен и народов: «Кампанци», «Сирийцы», «Заальпийские Галлы», «Солдаты из Помеции». Есть в заглавиях и общие пороки человечества: «Скупец», «Злобный», «Клеветник», «Жадный наследник» и пр. На сколько можно судить по сказаниям древних, разбиравших А., завязка в этого рода пьесах не всегда бывала простая и часто для проведения роли, от актера требовалась находчивость, собственная импровизация, с умением выделять оттенки характера, без чего реплика по смыслу текста могла быть мало жизненной и не трогающей. Квинтилиан в «Руководстве оратору» (кн. VI, гл. 3) говорит: «она темна, как обыкновенно бывают ателланы» – и этим намекает, что в тексте такого рода пьес существовали обыкновенно умышленные недомолвки. Следовательно актер, хорошо приспособившийся к выполнению своей роли в них, мог и должен был игрой своей сгладить и уничтожить мнимую темноту слов, заключающую известный намек, объясняемый жестикуляцией. Далее, к отличиям А. следует причислить нахождение в них чисто оскийских типов в сатирических сценах. Таков, например, тип «Маккус» – главное, неизбежное лицо в А., комический персонаж с местным, оскийским характером, изображающий крестьянина из Апулии, плутоватого обжору, годного для разыгрывания тысячи случайностей, вызывающих общий смех. В А. «Maccus» выставляется попеременно то солдатом, то содержателем постоялого двора, то ссыльным, то близнецом-братом, мирителем распрей, или даже девочкой. Солдатом «Maccus» дерется с товарищем, чтобы завладеть ужином одному, или бьется об заклад, что ему мало съесть то, что подано двоим. Но везде, по характеру задачи, «Maccus» делается ответчиком за происшедшее; так или иначе придумано побоище – и «Maccus» оказывается битым за другого, или платящим. Из древнего «Maccus»'а выработан тип полишинеля. У древних в скульптуре он изображался с носом, похожим на куриный зоб, с плешивой головой, в костюме раба. Дружкой к нему в А. был – «Букко», с круглой головой и сильно надутыми щеками, тип еще большей глупости, тщеславный, беспокойный, болтливый. Сохранилось много пьес, где выведен этот тип, служащий в них средоточием, вокруг которого обращается действие аксессуарных персонажей. Он – главное лицо в ателланах Помпония «Bucco auctoratus» и «Bucco adoptatus» и в ателланах Новия «Bucculo».
Третья маска, или тип в А. – «Pappus», старик, всеми осмеиваемый, дурачимый женой, проводимый молодежью, спутанный судьей, но обманутый самолюбивыми мечтами и падкий до вина. Он выведен у Помпоны в нескольких пьесах: «Pappus agricola» «Pappus Praeteritus» и «Sponsa Pappi». В «Паппе земледельце» он сам, ничего не подозревая, смеется над собой, слыша как кого-то проводит жена, а этот кто-то и есть он сам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208