она говорила таким тоном с первого момента их утренней встречи.
Сорильде было неизвестно, что произошло между мужем и женой после того, как они отправились спать, но когда перед самым полуднем герцогиня спустилась вниз, красота ее явно поблекла, под глазами залегли темные круги. Сорильда подозревала, хотя и не могла проверить, так ли это, что герцог ночевал один в своей спальне.
Во всяком случае, с раннего утра он отправился кататься верхом.
Сорильда предвидела такую возможность и поэтому не пошла, как обычно, в конюшню. Вместо этого она оставалась в постели до прихода служанки, размышляя о том, что прошлой ночью ей, должно быть, привиделся страшный сон и такого никогда не могло случиться на самом деле.
Однако стоило ей только услышать, каким тоном заговорила с нею герцогиня, и она поняла: это все правда, и теперь ее тетушка вне себя оттого, что она выходит замуж за графа. - Но если у меня не будет свадебного платья, да и шить его явно некогда, что же вы предлагаете мне надеть? - спросила Сорильда. «- Все что угодно! Не воображаешь же ты, что граф будет смотреть на тебя!
Герцогиня произнесла это со злостью, но тут же через плечо оглянулась на дверь, словно боялась, что ее кто-то услышит.
Они были одни в гостиной. Герцог, вернувшийся после верховой прогулки, немедленно отослал с грумом в Лондон письмо с извинениями за то, что не присутствовал на собрании, куда его пригласила сама королева.
- Не могу понять, почему ты не сказала своему дяде, что не хочешь выходить замуж, - вновь заговорила герцогиня.
- Вы полагаете, он бы меня послушал?
- Я вот что подумала… - продолжала герцогиня, словно бы и не слышала, - ты могла бы сказать ему, что религиозные убеждения не позволяют тебе выйти замуж за столь светского человека. - Она помолчала и добавила:
- Или почему бы тебе не сказать, что ты подумываешь об уходе в монастырь?
- Потому что это не правда.
Сорильда взглянула на герцогиню, прямо в глаза, и вдруг поняла, что больше ее не боится.
До сих пор она в страхе съеживалась всякий раз, когда Айрис заговаривала с ней пренебрежительным резким тоном, от чего у нее возникало ощущение собственной незначительности.
Но в этот миг страх ее исчез, и она обнаружила, что больше не боится, ибо теперь у нее есть выход.
- Я отказываюсь, - твердо произнесла Сорильда, - совершенно и безоговорочно отказываюсь выходить замуж в одном из этих отвратительных унылых платьев, которые вы заставили меня носить с тех пор, как вышли замуж за дядю Эдмунда.
Герцогиня была поражена.
- Как ты смеешь так со мной разговаривать! - со злостью воскликнула она. - Отправляйся к дяде и скажи ему то, что я тебе велела. Может быть, тогда удастся отменить эту кошмарную свадьбу.
- Даже если я и не выйду замуж за графа, - ответила Сорильда, - едва ли вам удастся встретиться с ним снова. Герцогиня зашипела от ярости и с размаху ударила девушку по щеке.
Для Сорильды это явилось полной неожиданностью; она пошатнулась от удара и очень тихо сказала:
- Если вы сделаете это еще раз, я пойду к дяде Эдмунду и скажу ему правду.
- Он тебе не поверит.
- Он оказался достаточно проницательным, чтобы понять и то, как граф оказался в моей комнате, - возразила Сорильда, - и то, что о его возвращении предупредила вас я.
Герцогиня прикусила губу, но тут же, совершенно теряя самообладание, топнула ногой.
- Что ж, выходи за него, если так хочешь заполучить титул! Но имей в виду: он сделает тебя самой несчастной женщиной на свете! И я буду рада - да, да, рада!
С этими словами она вышла из гостиной, хлопнув дверью, и Сорильда коротко рассмеялась, хотя от собственной смелости у нее неистово колотилось сердце.
Щека ее горела от пощечины, но девушка понимала, что выиграла сражение; это утешало уже само по себе после стольких месяцев унизительного подчинения.
Она тут же сказала себе, что ни за что не пойдет венчаться в таком отвратительном и унылом одеянии, с жирными волосами и в платье без кринолина.
Венчание состоится завтра, и купить что-либо не было времени.
В небольших городках вроде Бедфорда и Сент-Олбанса для нее не найдется ничего подходящего, то же самое относится и к Нортхемптону.
У Сорильды мелькнула мысль: не попросить ли ей дядю Эдмунда отложить свадьбу, но она тут же сообразила, что едва ли он согласится; да и потом, в случае задержки, тетушка наверняка отыщет какое-нибудь препятствие или причину, из-за которых свадьба может не состояться.
Сорильда знала, что Айрис безумно завидует тому, что она станет женой графа, и подозревала, хоть и не была уверена, что та действительно любит его.
Но такая любовь, думала Сорильда, не по мне, В ней нет ничего возвышенного.
Что бы там ни было, но по мере того как день близился к вечеру, не оставалось никаких сомнений: то ли из-за потери графа, то ли из-за того, как держался с ней герцог, но герцогиня была в подавленном настроении и явно опасалась за свое будущее.
Впервые, с тех пор как Айрис вышла замуж за герцога, она буквально ходила за ним по пятам, прекрасными голубыми глазами заглядывала ему в глаза и говорила с ним печальным голосом несправедливо наказанного ребенка.
Герцог разговаривал язвительным тоном и держался с ледяным холодом. Таким Сорильда никогда еще не видела дядю прежде, а для его жены это было явным потрясением.
Однако же Сорильда не собиралась глубоко вникать в их отношения, решив сосредоточиться на своих проблемах.
Она поднялась к себе в комнату, пересмотрела платья, висевшие в гардеробе, и решила, что выглядят они одно уродливее другого.
В отчаянии она забралась на чердак, где стояли сундуки, привезенные сюда после смерти ее родителей.
Она открыла один из них. Здесь хранилась одежда отца. На глаза Сорильды навернулись слезы. Глядя на его одежду, девушка вдруг поняла, что с тех пор, как умер отец, не было ни единого мгновения, чтобы она не тосковала о нем, чтобы ей не хотелось оказаться с ним рядом.
Как мучительно было сознавать, что никогда уже ей не поговорить с ним, никогда не задать вопросов и не получить ответов, все объяснявших и будивших воображение.
Она закрыла этот сундук и открыла другой, принадлежавший матери.
Когда умерла ее мать, Сорильде было только пятнадцать лет, так что большинство платьев было роздано маминым подругам, которые жили в стесненных обстоятельствах и были рады получить их не только из практических соображений, но и на память о той, которую любили.
» Ничего я здесь не найду «, - уныло подумала Сорильда.
Но тут на глаза ей попался каркас из китового уса, купленный матерью незадолго до гибели. В то время такие каркасы считались экстравагантными, ибо кринолины только начинали входить в моду, но ее мать всегда любила быть в числе первых.
Сорильда припомнила: она купила его в период траура и очень горевала, что должна носить черное в память о весьма далекой родственнице.
» С какой стати я должна одеваться в черное ради кузины Аделаиды? - спрашивала она мужа. - Она всегда была сварливой старухой и просто из кожи вон лезла, лишь бы досадить тебе, этого я не могу ей простить «.
» Британцы просто жить не могут без траура, - шутливо объяснил ей муж, - но, к счастью, дорогая, черный цвет тебе к лицу, чего не скажешь о большинстве женщин. - Откровенно говоря, - добавил он, обнимая ее, - с твоей белой кожей и рыжими волосами в черном ты выглядишь соблазнительной до неприличия!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
Сорильде было неизвестно, что произошло между мужем и женой после того, как они отправились спать, но когда перед самым полуднем герцогиня спустилась вниз, красота ее явно поблекла, под глазами залегли темные круги. Сорильда подозревала, хотя и не могла проверить, так ли это, что герцог ночевал один в своей спальне.
Во всяком случае, с раннего утра он отправился кататься верхом.
Сорильда предвидела такую возможность и поэтому не пошла, как обычно, в конюшню. Вместо этого она оставалась в постели до прихода служанки, размышляя о том, что прошлой ночью ей, должно быть, привиделся страшный сон и такого никогда не могло случиться на самом деле.
Однако стоило ей только услышать, каким тоном заговорила с нею герцогиня, и она поняла: это все правда, и теперь ее тетушка вне себя оттого, что она выходит замуж за графа. - Но если у меня не будет свадебного платья, да и шить его явно некогда, что же вы предлагаете мне надеть? - спросила Сорильда. «- Все что угодно! Не воображаешь же ты, что граф будет смотреть на тебя!
Герцогиня произнесла это со злостью, но тут же через плечо оглянулась на дверь, словно боялась, что ее кто-то услышит.
Они были одни в гостиной. Герцог, вернувшийся после верховой прогулки, немедленно отослал с грумом в Лондон письмо с извинениями за то, что не присутствовал на собрании, куда его пригласила сама королева.
- Не могу понять, почему ты не сказала своему дяде, что не хочешь выходить замуж, - вновь заговорила герцогиня.
- Вы полагаете, он бы меня послушал?
- Я вот что подумала… - продолжала герцогиня, словно бы и не слышала, - ты могла бы сказать ему, что религиозные убеждения не позволяют тебе выйти замуж за столь светского человека. - Она помолчала и добавила:
- Или почему бы тебе не сказать, что ты подумываешь об уходе в монастырь?
- Потому что это не правда.
Сорильда взглянула на герцогиню, прямо в глаза, и вдруг поняла, что больше ее не боится.
До сих пор она в страхе съеживалась всякий раз, когда Айрис заговаривала с ней пренебрежительным резким тоном, от чего у нее возникало ощущение собственной незначительности.
Но в этот миг страх ее исчез, и она обнаружила, что больше не боится, ибо теперь у нее есть выход.
- Я отказываюсь, - твердо произнесла Сорильда, - совершенно и безоговорочно отказываюсь выходить замуж в одном из этих отвратительных унылых платьев, которые вы заставили меня носить с тех пор, как вышли замуж за дядю Эдмунда.
Герцогиня была поражена.
- Как ты смеешь так со мной разговаривать! - со злостью воскликнула она. - Отправляйся к дяде и скажи ему то, что я тебе велела. Может быть, тогда удастся отменить эту кошмарную свадьбу.
- Даже если я и не выйду замуж за графа, - ответила Сорильда, - едва ли вам удастся встретиться с ним снова. Герцогиня зашипела от ярости и с размаху ударила девушку по щеке.
Для Сорильды это явилось полной неожиданностью; она пошатнулась от удара и очень тихо сказала:
- Если вы сделаете это еще раз, я пойду к дяде Эдмунду и скажу ему правду.
- Он тебе не поверит.
- Он оказался достаточно проницательным, чтобы понять и то, как граф оказался в моей комнате, - возразила Сорильда, - и то, что о его возвращении предупредила вас я.
Герцогиня прикусила губу, но тут же, совершенно теряя самообладание, топнула ногой.
- Что ж, выходи за него, если так хочешь заполучить титул! Но имей в виду: он сделает тебя самой несчастной женщиной на свете! И я буду рада - да, да, рада!
С этими словами она вышла из гостиной, хлопнув дверью, и Сорильда коротко рассмеялась, хотя от собственной смелости у нее неистово колотилось сердце.
Щека ее горела от пощечины, но девушка понимала, что выиграла сражение; это утешало уже само по себе после стольких месяцев унизительного подчинения.
Она тут же сказала себе, что ни за что не пойдет венчаться в таком отвратительном и унылом одеянии, с жирными волосами и в платье без кринолина.
Венчание состоится завтра, и купить что-либо не было времени.
В небольших городках вроде Бедфорда и Сент-Олбанса для нее не найдется ничего подходящего, то же самое относится и к Нортхемптону.
У Сорильды мелькнула мысль: не попросить ли ей дядю Эдмунда отложить свадьбу, но она тут же сообразила, что едва ли он согласится; да и потом, в случае задержки, тетушка наверняка отыщет какое-нибудь препятствие или причину, из-за которых свадьба может не состояться.
Сорильда знала, что Айрис безумно завидует тому, что она станет женой графа, и подозревала, хоть и не была уверена, что та действительно любит его.
Но такая любовь, думала Сорильда, не по мне, В ней нет ничего возвышенного.
Что бы там ни было, но по мере того как день близился к вечеру, не оставалось никаких сомнений: то ли из-за потери графа, то ли из-за того, как держался с ней герцог, но герцогиня была в подавленном настроении и явно опасалась за свое будущее.
Впервые, с тех пор как Айрис вышла замуж за герцога, она буквально ходила за ним по пятам, прекрасными голубыми глазами заглядывала ему в глаза и говорила с ним печальным голосом несправедливо наказанного ребенка.
Герцог разговаривал язвительным тоном и держался с ледяным холодом. Таким Сорильда никогда еще не видела дядю прежде, а для его жены это было явным потрясением.
Однако же Сорильда не собиралась глубоко вникать в их отношения, решив сосредоточиться на своих проблемах.
Она поднялась к себе в комнату, пересмотрела платья, висевшие в гардеробе, и решила, что выглядят они одно уродливее другого.
В отчаянии она забралась на чердак, где стояли сундуки, привезенные сюда после смерти ее родителей.
Она открыла один из них. Здесь хранилась одежда отца. На глаза Сорильды навернулись слезы. Глядя на его одежду, девушка вдруг поняла, что с тех пор, как умер отец, не было ни единого мгновения, чтобы она не тосковала о нем, чтобы ей не хотелось оказаться с ним рядом.
Как мучительно было сознавать, что никогда уже ей не поговорить с ним, никогда не задать вопросов и не получить ответов, все объяснявших и будивших воображение.
Она закрыла этот сундук и открыла другой, принадлежавший матери.
Когда умерла ее мать, Сорильде было только пятнадцать лет, так что большинство платьев было роздано маминым подругам, которые жили в стесненных обстоятельствах и были рады получить их не только из практических соображений, но и на память о той, которую любили.
» Ничего я здесь не найду «, - уныло подумала Сорильда.
Но тут на глаза ей попался каркас из китового уса, купленный матерью незадолго до гибели. В то время такие каркасы считались экстравагантными, ибо кринолины только начинали входить в моду, но ее мать всегда любила быть в числе первых.
Сорильда припомнила: она купила его в период траура и очень горевала, что должна носить черное в память о весьма далекой родственнице.
» С какой стати я должна одеваться в черное ради кузины Аделаиды? - спрашивала она мужа. - Она всегда была сварливой старухой и просто из кожи вон лезла, лишь бы досадить тебе, этого я не могу ей простить «.
» Британцы просто жить не могут без траура, - шутливо объяснил ей муж, - но, к счастью, дорогая, черный цвет тебе к лицу, чего не скажешь о большинстве женщин. - Откровенно говоря, - добавил он, обнимая ее, - с твоей белой кожей и рыжими волосами в черном ты выглядишь соблазнительной до неприличия!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34