!
— Кто мне пришлёт приглашение? И кто поверит, что я — еврей?!
— Приглашение получишь в два дня.
— Моя бывшая жена не даст разрешения. Все алименты потребует вперёд.
— Это мы уладим.
— Но меня же там сразу арестуют!
— Не надейся.
— А цель?
— Вот тебе телефончик. Позвони завтра утречком.
Решающий разговор
На другое утро я позвонил по телефону, который мне дал Вдохновитель. Через час я сидел в кагэбэвс-кой квартире, предназначенной для встреч офицеров КГБ с интересующими их людьми и с осведомителями, и беседовал с... Назову этого человека, допустим, Генералом. «Мы вас изучаем давно, — сказал Генерал. — Ваша кандидатура одобрена самим... Что от вас потребуется сейчас? Познакомьтесь с... (он назвал имена диссидентов, делающих какой-то нелегальный журнал). Дадите им в журнал критическую статью. Подпишете какое-нибудь обличительное письмо или воззвание. Из партии вас исключат, с работы уволят. Будет обыск, допрос, в общем, все, что положено для создания репутации диссидента. Указать точное место жительства на Западе мы вам не можем — это зависит от стечения обстоятельств. Ваша задача — зацепиться где-то, осесть достаточно прочно и найти источники существования. Живите. Наблюдайте. Знакомьтесь с людьми. Одним словом, действуйте сообразно обстоятельствам... Вы должны раз и навсегда понять следующее. Миру предстоят невиданные ранее битвы за жизнь. Мы обязаны быть готовыми к ним в любую минуту и прежде других. Потому мы должны уже сейчас проникнуть во все поры Запада. Мы должны знать о нем все. Должны использовать любые возможности, чтобы ослабить и деморализовать его, разрыхлить, разъединить, посеять хаос и растерянность, запугать. Должны взять у него все, необходимое нам для существования и подготовки к будущим сражениям с ним. Вы — солдат нашей Великой Армии, наступающей на Запад, авангард нашей атакующей армии...» Потом Генерал велел помощнику устроить мне встречу с бывшим советским шпионом, работавшим много лет в Западной Германии.
Разговор с бывшим шпионом
— Почему вы работали в Западной Германии? Вы же русский. Неужели восточногерманских шпионов не хватает?
— Хватает. Но они используются нами в основном для отвлечения внимания и политических акций. Самые важные дела мы делаем сами.
— Странно. Мне казалось, что...
— То, как у нас представляют деятельность наших шпионов на Западе, не имеет ничего общего с реальностью.
— Так уж и ничего. Хотя бы что-то похожее должно быть...
— Конечно, в каких-то пустяках сходство есть. Но по существу, повторяю и настаиваю, ничего похожего. Я ведь больше десяти лет проработал в Западной Германии.
— А где вы там были?
— Жил в М. Город сравнительно небольшой. А знаете, сколько там было наших штатных разведчиков? Больше десяти было только в моей группе. А кто знает, может быть, там были ещё и другие. И по крайней мере двадцать человек оказывали нам отдельные услуги.
— Кошмар! На такой городишко — и такая огромная шпионская сеть! Это же очень дорого!
— Кто это вам сказал, что дорого?! Нашему государству это ни копейки не стоило. Мы же все работали в немецких учреждениях и фирмах и получали за это немалые денежки. Так что нас содержала сама Германия. Более того, многие из нас даже сдавали часть заработанных денег государству. Нашему, конечно. Один из наших агентов, например, работал профессором в университете. Имел пять тысяч марок в месяц. После выплаты налогов, страховки и платы за квартиру у него оставалось чистыми две с половиной тысячи. Так вот тысячу он сдавал. А другой наш агент прошёл даже в правление крупной фирмы и сдавал ежемесячно три тысячи марок.
— А эти двадцать помощников — кто они? Добровольцы? По принуждению?
— Кто как. Отчасти добровольцы, отчасти вынужденно, отчасти даже не ведая того.
— А как вы там оказались?
— Сопровождал группу наших учёных на конгресс и, как говорится, избрал свободу.
— Но ведь немцы тоже не дураки. Они должны были догадываться, кто вы такой.
— А я и не скрывал. Вы начитались наших книжек и насмотрелись наших фильмов и думаете по наивности, что надо свою причастность к КГБ скрывать. Как раз наоборот. На Западе больше любят причастных, чем чистеньких. Чистеньким не верят. Вот, представьте себе, вы — сотрудник ихней контрразведки. Я прихожу и говорю, что я — офицер КГБ, хочу остаться здесь, готов рассказать все, что мне известно. Что вы сделаете? Проверка? Проверяйте! Вся моя информация будет достоверной и даже весьма ценной. Будете подозревать и следить? Подозревайте и следите! А что это вам даст? Немцы все время моего пребывания в М. были уверены, что я остался с заданием. Но им было выгоднее иметь такого нашего шпиона, как я, чем такого, которого надо ещё выявлять. Кроме того, я им тоже время от времени оказывал услуги, и они закрывали глаза на некоторые мои делишки. Они ведь тоже люди, им ведь тоже нужно перед своим начальством изображать успешную деятельность.
— А почему вы вернулись? Провал?
— Нет, провалы практически исключены. Приехал в Москву отдохнуть, семью повидать. А тут нашёлся претендент, который захотел пожить на Западе и сделать за счёт этого скачок в карьере здесь. У него оказались сильные покровители. И его послали вместо меня. Придрались к моему маленькому пьяному скандальчику здесь.
— И этот человек попал на ваше место?
— Нет, конечно. Тут есть своя техника. Я вернулся в Германию. Под подходящим предлогом уволился из фирмы, где работал. Переехал сначала в Англию, затем — в Москву. Просто мой пост переместили в тот город, где удалось зацепиться моему преемнику. На Западе это не проблема.
— Был ли у вас там страх разоблачения?
— Разоблачения теперь суть особые политические акции. Если бы меня избрали для разоблачённого шпиона, получил бы срок. А тюрьмы у них — что наши санатории. Потом обменяли бы на своего шпиона или предложили бы работать на них и выпустили бы. Время романтических шпионов прошло.
— А как насчёт конспирации?
— Ты можешь на всю Европу кричать, что ты — советский шпион. Плакат можешь носить «Я — советский шпион». Посмеются, в газетах, может быть, напечатают. Не в серьёзных, конечно, в бульварных. И все! Даже обидно.
— Так, значит, никакого риска? Никаких трудностей? Сплошной курорт?
— И риск есть. И трудности. Но совсем другие. Это надо испытать на своей собственной шкуре.
— А вообще, стоит это дело того, чтобы?..
— Конечно стоит! Если есть хоть малейший шанс, соглашайся на любых условиях! Лучше там подохнуть, чем тут прозябать.
На высшем уровне
Перед отъездом со мной беседовало высокопоставленное лицо. Назову его Секретарём. В кабинете висел огромный портрет Брежнева, поменьше — Ленина и ещё меньше — Маркса. Портрет Маркса выглядел тут совсем неуместным. Казалось, что Маркс заговорщицки смотрит на меня, понимает моё положение и сочувствует. «Соглашайся на все, — выражал его взгляд, — на Западе при всех обстоятельствах жить лучше, чем здесь, на родине воплощения моих идей. И постарайся внушить западным идиотам, чтобы они позабыли мои дурацкие идеи». Секретарь говорил обычные банальности, пожелал мне успеха и оставил наедине с помощником.
— Неужели он каждого так напутствует?
— Только в порядке исключения.
— Расшифруй мне смысл напутствия.
— Старайся там замутить воду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
— Кто мне пришлёт приглашение? И кто поверит, что я — еврей?!
— Приглашение получишь в два дня.
— Моя бывшая жена не даст разрешения. Все алименты потребует вперёд.
— Это мы уладим.
— Но меня же там сразу арестуют!
— Не надейся.
— А цель?
— Вот тебе телефончик. Позвони завтра утречком.
Решающий разговор
На другое утро я позвонил по телефону, который мне дал Вдохновитель. Через час я сидел в кагэбэвс-кой квартире, предназначенной для встреч офицеров КГБ с интересующими их людьми и с осведомителями, и беседовал с... Назову этого человека, допустим, Генералом. «Мы вас изучаем давно, — сказал Генерал. — Ваша кандидатура одобрена самим... Что от вас потребуется сейчас? Познакомьтесь с... (он назвал имена диссидентов, делающих какой-то нелегальный журнал). Дадите им в журнал критическую статью. Подпишете какое-нибудь обличительное письмо или воззвание. Из партии вас исключат, с работы уволят. Будет обыск, допрос, в общем, все, что положено для создания репутации диссидента. Указать точное место жительства на Западе мы вам не можем — это зависит от стечения обстоятельств. Ваша задача — зацепиться где-то, осесть достаточно прочно и найти источники существования. Живите. Наблюдайте. Знакомьтесь с людьми. Одним словом, действуйте сообразно обстоятельствам... Вы должны раз и навсегда понять следующее. Миру предстоят невиданные ранее битвы за жизнь. Мы обязаны быть готовыми к ним в любую минуту и прежде других. Потому мы должны уже сейчас проникнуть во все поры Запада. Мы должны знать о нем все. Должны использовать любые возможности, чтобы ослабить и деморализовать его, разрыхлить, разъединить, посеять хаос и растерянность, запугать. Должны взять у него все, необходимое нам для существования и подготовки к будущим сражениям с ним. Вы — солдат нашей Великой Армии, наступающей на Запад, авангард нашей атакующей армии...» Потом Генерал велел помощнику устроить мне встречу с бывшим советским шпионом, работавшим много лет в Западной Германии.
Разговор с бывшим шпионом
— Почему вы работали в Западной Германии? Вы же русский. Неужели восточногерманских шпионов не хватает?
— Хватает. Но они используются нами в основном для отвлечения внимания и политических акций. Самые важные дела мы делаем сами.
— Странно. Мне казалось, что...
— То, как у нас представляют деятельность наших шпионов на Западе, не имеет ничего общего с реальностью.
— Так уж и ничего. Хотя бы что-то похожее должно быть...
— Конечно, в каких-то пустяках сходство есть. Но по существу, повторяю и настаиваю, ничего похожего. Я ведь больше десяти лет проработал в Западной Германии.
— А где вы там были?
— Жил в М. Город сравнительно небольшой. А знаете, сколько там было наших штатных разведчиков? Больше десяти было только в моей группе. А кто знает, может быть, там были ещё и другие. И по крайней мере двадцать человек оказывали нам отдельные услуги.
— Кошмар! На такой городишко — и такая огромная шпионская сеть! Это же очень дорого!
— Кто это вам сказал, что дорого?! Нашему государству это ни копейки не стоило. Мы же все работали в немецких учреждениях и фирмах и получали за это немалые денежки. Так что нас содержала сама Германия. Более того, многие из нас даже сдавали часть заработанных денег государству. Нашему, конечно. Один из наших агентов, например, работал профессором в университете. Имел пять тысяч марок в месяц. После выплаты налогов, страховки и платы за квартиру у него оставалось чистыми две с половиной тысячи. Так вот тысячу он сдавал. А другой наш агент прошёл даже в правление крупной фирмы и сдавал ежемесячно три тысячи марок.
— А эти двадцать помощников — кто они? Добровольцы? По принуждению?
— Кто как. Отчасти добровольцы, отчасти вынужденно, отчасти даже не ведая того.
— А как вы там оказались?
— Сопровождал группу наших учёных на конгресс и, как говорится, избрал свободу.
— Но ведь немцы тоже не дураки. Они должны были догадываться, кто вы такой.
— А я и не скрывал. Вы начитались наших книжек и насмотрелись наших фильмов и думаете по наивности, что надо свою причастность к КГБ скрывать. Как раз наоборот. На Западе больше любят причастных, чем чистеньких. Чистеньким не верят. Вот, представьте себе, вы — сотрудник ихней контрразведки. Я прихожу и говорю, что я — офицер КГБ, хочу остаться здесь, готов рассказать все, что мне известно. Что вы сделаете? Проверка? Проверяйте! Вся моя информация будет достоверной и даже весьма ценной. Будете подозревать и следить? Подозревайте и следите! А что это вам даст? Немцы все время моего пребывания в М. были уверены, что я остался с заданием. Но им было выгоднее иметь такого нашего шпиона, как я, чем такого, которого надо ещё выявлять. Кроме того, я им тоже время от времени оказывал услуги, и они закрывали глаза на некоторые мои делишки. Они ведь тоже люди, им ведь тоже нужно перед своим начальством изображать успешную деятельность.
— А почему вы вернулись? Провал?
— Нет, провалы практически исключены. Приехал в Москву отдохнуть, семью повидать. А тут нашёлся претендент, который захотел пожить на Западе и сделать за счёт этого скачок в карьере здесь. У него оказались сильные покровители. И его послали вместо меня. Придрались к моему маленькому пьяному скандальчику здесь.
— И этот человек попал на ваше место?
— Нет, конечно. Тут есть своя техника. Я вернулся в Германию. Под подходящим предлогом уволился из фирмы, где работал. Переехал сначала в Англию, затем — в Москву. Просто мой пост переместили в тот город, где удалось зацепиться моему преемнику. На Западе это не проблема.
— Был ли у вас там страх разоблачения?
— Разоблачения теперь суть особые политические акции. Если бы меня избрали для разоблачённого шпиона, получил бы срок. А тюрьмы у них — что наши санатории. Потом обменяли бы на своего шпиона или предложили бы работать на них и выпустили бы. Время романтических шпионов прошло.
— А как насчёт конспирации?
— Ты можешь на всю Европу кричать, что ты — советский шпион. Плакат можешь носить «Я — советский шпион». Посмеются, в газетах, может быть, напечатают. Не в серьёзных, конечно, в бульварных. И все! Даже обидно.
— Так, значит, никакого риска? Никаких трудностей? Сплошной курорт?
— И риск есть. И трудности. Но совсем другие. Это надо испытать на своей собственной шкуре.
— А вообще, стоит это дело того, чтобы?..
— Конечно стоит! Если есть хоть малейший шанс, соглашайся на любых условиях! Лучше там подохнуть, чем тут прозябать.
На высшем уровне
Перед отъездом со мной беседовало высокопоставленное лицо. Назову его Секретарём. В кабинете висел огромный портрет Брежнева, поменьше — Ленина и ещё меньше — Маркса. Портрет Маркса выглядел тут совсем неуместным. Казалось, что Маркс заговорщицки смотрит на меня, понимает моё положение и сочувствует. «Соглашайся на все, — выражал его взгляд, — на Западе при всех обстоятельствах жить лучше, чем здесь, на родине воплощения моих идей. И постарайся внушить западным идиотам, чтобы они позабыли мои дурацкие идеи». Секретарь говорил обычные банальности, пожелал мне успеха и оставил наедине с помощником.
— Неужели он каждого так напутствует?
— Только в порядке исключения.
— Расшифруй мне смысл напутствия.
— Старайся там замутить воду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57