Советский Союз — вот самое интересное с точки зрения литературы явление столетия. В Москве, а не в Нью-Йорке, не в Париже, не в Лондоне вырастает древо жизни. Русская литература имеет неповторимую возможность описать этот феномен... Не разоблачить, а именно описать в его могучей жизнеспособности и стать благодаря этому великой литературой. Я не апологет советского строя. Но я пришёл к выводу, что великая русская литература теперь возможна только как апологетическая, но ни в коем случае как критическая.
Я вычеркнул Писателя из моего списка советских агентов. Интересно, сумею ли я вычеркнуть из этого списка себя?
Агент
Я совсем не ощущаю себя советским агентом. Обычно я вообще забываю об этом. В Москве у меня был один знакомый в военной разведке. Он мне говорил то же самое. Его (назову его Агентом) забросили на Запад методом женитьбы. Позже, на курорте, познакомились с парой из того же города. Назову их Мужем и Женой. Агент стал любовником Жены. Случайно узнал, что Жена работает в фирме, выполняющей военные заказы. Он понял, что удача сама пришла к нему. Он вообще придерживался принципа: либо удача сама придёт, либо не придёт, несмотря ни на какие усилия. Это в кино и в романах, где события многих месяцев и даже лет сжимаются в полтора часа или в сотню страниц, шпион ощущает себя шпионом и ведёт себя так, будто он каждую минуту рискует жизнью, говорил он. А в реальной жизни растянуто. Я два года прожил на Западе, вообще позабыв о том, что я — шпион. Даже узнав, что Жена имеет доступ к военным секретам, я не сразу использовал эту возможность.
Однажды он предложил ей поехать на очень дорогой курорт вдвоём. Но, сказал он, для этого надо много денег. Их можно легко заработать. Пусть она приносит из своего учреждения всякую макулатуру, какая подвернётся. А он её будет сбывать за хорошие деньги «одному кретину из одной фирмы». И она начала усердно таскать ему «макулатуру» в таких количествах, что он еле поспевал пересылать её в Москву. Сам он в этих документах разобраться не мог. И не хотел: он уже привык ничего не делать. Так продолжалось три года. Наконец в Москве в этой «макулатуре» обнаружили все то, что касалось нового важного изобретения для управления танками.
Теперь представьте себе, что таких агентов десятки. Они живут обычной жизнью. Совсем не ощущают себя агентами. Они не делают ничего криминального. Они ждут удобного случая. Такой случай выпадает не всем. Но если агентов много, то он кому-то из них обязательно выпадает. Причём агенты такого рода не обязательно забрасываются из Москвы. Сами западные граждане за сравнительно небольшие деньги могут продать вам все, что душа пожелает. Риск провала невелик. А система наказания на Западе настолько слабая, что она не может удержать людей от искушения.
Мои источники
Я прожил жизнь в Москве. Я не одну цистерну водки выпил с сотрудниками ЦК, КГБ и прочих важных служб. А они тоже люди, к тому же гомососы, склонные К пьяной сердечности и откровенности. Нельзя ли западным агентам в Москве использовать эту возможность? Систематически — нет. Для этого надо очень много агентов. Нужно, чтобы они жили свободно, как местные жители. И нужно самому быть гомососом, дабы иметь доступ к душам собутыльников. Подкуп? Как система тоже не пойдёт. В советских условиях не так-то просто истратить большие деньги. Люди, имеющие доступ к секретам, дорожат своим положением и находятся под контролем. Настоящие секреты удалены от мест, где могут действовать западные агенты. А секреты, доступные им, либо липа, либо пустяки, либо дезинформация. Но зачем западным агентам советские секреты, аналогичные тем, какие тут, на Западе, раздобывают советские агенты? В Советском Союзе для Запада интереснее другое: механизмы общества, которые не могут понять никакие агенты и которые можно понять с небольшими усилиями и без агентов.
Я покоряю Европу
— Что бы вы сделали, если бы были главой советского руководства?
— Ничего. Глава советского руководства имеет лишь видимую и чисто символическую власть.
— Допустим, вы обладаете реальной властью.
— Первым делом перестаю тратить средства на Кубу. Можете делать с ней, что хотите.
— Отлично!
— То же самое делаю с Африкой и Азией. Можете забрать себе и всех арабов.
— Прекрасно! Остановись я на этом, может быть, мои допрашиватели закончили бы проверку и дали бы своё «добро» насчёт моей работы. Но моё честолюбие понесло меня дальше.
— Поступая так, я никакого ущерба своей стране не наношу. События в этих частях мира все равно пойдут в желаемом для Москвы направлении. Без вмешательства Москвы они даже лучше пойдут. К тому же я отдаю вам наши дорогостоящие хлопоты в Африке, Азии и Латинской Америке не даром, а за хлеб, мясо, электронику. И за невмешательство в нашу Восточную Европу.
— Гм!
— Все силы страны бросаю на улучшение положения своего населения, на воспитание молодёжи, на подавление оппозиции, на модернизацию промышленности. И конечно, на укрепление армии.
— М-да!
— Оживляю культуру. Расширяю контакты с Западом. Усиливаю наше мирное проникновение на Запад.
— Постойте!
— Выжидаю момент, когда Запад запутается в своих противоречиях и погрязнет в своих делишках в Азии, Африке, Латинской Америке.
— И?
— И оккупирую Финляндию, Швецию, Норвегию, Австрию, Голландию, Данию, Бельгию.
— ?!
— Францию и Италию тоже.
— Как вы смеете?!
— А почему бы нет, раз есть возможность?
— Но это же Мировая война!
— Ну и что? Рано или поздно война будет все равно.
— Но это же бесчеловечно!
— Но я же — воображаемый всесильный советский руководитель!
— А что вы сами думаете по этому поводу?
— Советские руководители не настолько умны и решительны, чтобы принять такую стратегию. Так что спите спокойно. Советский Союз и впредь будет тащить на себе груз нынешней глупой внешней политики.
— На чем базируется ваша программа как воображаемого руководителя?
— Когда боксёр готовится к решающему матчу, он сбрасывает лишний вес, укрепляет мускулы, концентрируется психологически на Предстоящем сражении и на предполагаемом противнике. Это же очевидно.
— Да, это очевидно.
Я защищаю Европу
— Ну а если бы вы были западным политиком, обладающим реальной властью? Что бы вы сделали в защиту Запада?
— Попытался бы помешать советскому руководству перейти к той стратегии, какую я изложил выше. Постарался бы взвалить на СССР новые непосильные расходы в мировой активности, вовлечь в новые хлопоты. Усилил бы гонку вооружений. Мешал бы преодолению внутренних трудностей в стране.
— Это очевидно.
— Да. Но тут одно не очевидно.
— Что именно?
— То, что все это очевидно.
Преемственность поколений
— Поразительно, — говорит Циник, читающий русскую эмигрантскую газету. — На сто девяносто шестом году жизни скончался поручик Лейб-гвардии Его Императорского Величества Семеновского полка.... Смешно! Сто девяносто шесть лет, а всего — поручик!
— Не сто девяносто шесть, а лишь девяносто шесть, — поправляет Нытик.
— Все равно смешно. Неужели эти мумии ещё надеются вернуть прошлое?
— Эту газетёнку делают молодые люди. Они не надеются ни на что, но готовы изображать надежду на что угодно, лишь бы за это платили.
За деньги я бы тоже согласился.
Демократия
— Внимание!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
Я вычеркнул Писателя из моего списка советских агентов. Интересно, сумею ли я вычеркнуть из этого списка себя?
Агент
Я совсем не ощущаю себя советским агентом. Обычно я вообще забываю об этом. В Москве у меня был один знакомый в военной разведке. Он мне говорил то же самое. Его (назову его Агентом) забросили на Запад методом женитьбы. Позже, на курорте, познакомились с парой из того же города. Назову их Мужем и Женой. Агент стал любовником Жены. Случайно узнал, что Жена работает в фирме, выполняющей военные заказы. Он понял, что удача сама пришла к нему. Он вообще придерживался принципа: либо удача сама придёт, либо не придёт, несмотря ни на какие усилия. Это в кино и в романах, где события многих месяцев и даже лет сжимаются в полтора часа или в сотню страниц, шпион ощущает себя шпионом и ведёт себя так, будто он каждую минуту рискует жизнью, говорил он. А в реальной жизни растянуто. Я два года прожил на Западе, вообще позабыв о том, что я — шпион. Даже узнав, что Жена имеет доступ к военным секретам, я не сразу использовал эту возможность.
Однажды он предложил ей поехать на очень дорогой курорт вдвоём. Но, сказал он, для этого надо много денег. Их можно легко заработать. Пусть она приносит из своего учреждения всякую макулатуру, какая подвернётся. А он её будет сбывать за хорошие деньги «одному кретину из одной фирмы». И она начала усердно таскать ему «макулатуру» в таких количествах, что он еле поспевал пересылать её в Москву. Сам он в этих документах разобраться не мог. И не хотел: он уже привык ничего не делать. Так продолжалось три года. Наконец в Москве в этой «макулатуре» обнаружили все то, что касалось нового важного изобретения для управления танками.
Теперь представьте себе, что таких агентов десятки. Они живут обычной жизнью. Совсем не ощущают себя агентами. Они не делают ничего криминального. Они ждут удобного случая. Такой случай выпадает не всем. Но если агентов много, то он кому-то из них обязательно выпадает. Причём агенты такого рода не обязательно забрасываются из Москвы. Сами западные граждане за сравнительно небольшие деньги могут продать вам все, что душа пожелает. Риск провала невелик. А система наказания на Западе настолько слабая, что она не может удержать людей от искушения.
Мои источники
Я прожил жизнь в Москве. Я не одну цистерну водки выпил с сотрудниками ЦК, КГБ и прочих важных служб. А они тоже люди, к тому же гомососы, склонные К пьяной сердечности и откровенности. Нельзя ли западным агентам в Москве использовать эту возможность? Систематически — нет. Для этого надо очень много агентов. Нужно, чтобы они жили свободно, как местные жители. И нужно самому быть гомососом, дабы иметь доступ к душам собутыльников. Подкуп? Как система тоже не пойдёт. В советских условиях не так-то просто истратить большие деньги. Люди, имеющие доступ к секретам, дорожат своим положением и находятся под контролем. Настоящие секреты удалены от мест, где могут действовать западные агенты. А секреты, доступные им, либо липа, либо пустяки, либо дезинформация. Но зачем западным агентам советские секреты, аналогичные тем, какие тут, на Западе, раздобывают советские агенты? В Советском Союзе для Запада интереснее другое: механизмы общества, которые не могут понять никакие агенты и которые можно понять с небольшими усилиями и без агентов.
Я покоряю Европу
— Что бы вы сделали, если бы были главой советского руководства?
— Ничего. Глава советского руководства имеет лишь видимую и чисто символическую власть.
— Допустим, вы обладаете реальной властью.
— Первым делом перестаю тратить средства на Кубу. Можете делать с ней, что хотите.
— Отлично!
— То же самое делаю с Африкой и Азией. Можете забрать себе и всех арабов.
— Прекрасно! Остановись я на этом, может быть, мои допрашиватели закончили бы проверку и дали бы своё «добро» насчёт моей работы. Но моё честолюбие понесло меня дальше.
— Поступая так, я никакого ущерба своей стране не наношу. События в этих частях мира все равно пойдут в желаемом для Москвы направлении. Без вмешательства Москвы они даже лучше пойдут. К тому же я отдаю вам наши дорогостоящие хлопоты в Африке, Азии и Латинской Америке не даром, а за хлеб, мясо, электронику. И за невмешательство в нашу Восточную Европу.
— Гм!
— Все силы страны бросаю на улучшение положения своего населения, на воспитание молодёжи, на подавление оппозиции, на модернизацию промышленности. И конечно, на укрепление армии.
— М-да!
— Оживляю культуру. Расширяю контакты с Западом. Усиливаю наше мирное проникновение на Запад.
— Постойте!
— Выжидаю момент, когда Запад запутается в своих противоречиях и погрязнет в своих делишках в Азии, Африке, Латинской Америке.
— И?
— И оккупирую Финляндию, Швецию, Норвегию, Австрию, Голландию, Данию, Бельгию.
— ?!
— Францию и Италию тоже.
— Как вы смеете?!
— А почему бы нет, раз есть возможность?
— Но это же Мировая война!
— Ну и что? Рано или поздно война будет все равно.
— Но это же бесчеловечно!
— Но я же — воображаемый всесильный советский руководитель!
— А что вы сами думаете по этому поводу?
— Советские руководители не настолько умны и решительны, чтобы принять такую стратегию. Так что спите спокойно. Советский Союз и впредь будет тащить на себе груз нынешней глупой внешней политики.
— На чем базируется ваша программа как воображаемого руководителя?
— Когда боксёр готовится к решающему матчу, он сбрасывает лишний вес, укрепляет мускулы, концентрируется психологически на Предстоящем сражении и на предполагаемом противнике. Это же очевидно.
— Да, это очевидно.
Я защищаю Европу
— Ну а если бы вы были западным политиком, обладающим реальной властью? Что бы вы сделали в защиту Запада?
— Попытался бы помешать советскому руководству перейти к той стратегии, какую я изложил выше. Постарался бы взвалить на СССР новые непосильные расходы в мировой активности, вовлечь в новые хлопоты. Усилил бы гонку вооружений. Мешал бы преодолению внутренних трудностей в стране.
— Это очевидно.
— Да. Но тут одно не очевидно.
— Что именно?
— То, что все это очевидно.
Преемственность поколений
— Поразительно, — говорит Циник, читающий русскую эмигрантскую газету. — На сто девяносто шестом году жизни скончался поручик Лейб-гвардии Его Императорского Величества Семеновского полка.... Смешно! Сто девяносто шесть лет, а всего — поручик!
— Не сто девяносто шесть, а лишь девяносто шесть, — поправляет Нытик.
— Все равно смешно. Неужели эти мумии ещё надеются вернуть прошлое?
— Эту газетёнку делают молодые люди. Они не надеются ни на что, но готовы изображать надежду на что угодно, лишь бы за это платили.
За деньги я бы тоже согласился.
Демократия
— Внимание!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57