— Я не шучу. Знаете, в чем коренное отличие Советского Союза от Запада в этом отношении? Здесь борются с терроризмом, а в Союзе борются с возможностью его появления. Тут лечат болезнь, а там занимаются профилактикой. И знаете, что больше всего возмущает советских эмигрантов на Западе? Терроризм.
Гомо советикус
В университете конференция на тему «Гомо советикус». Пригласили нас — пансионеров. «Зачем?» — удивился Нытик. «Как наглядное пособие», — сказал Шутник. Он оказался прав. Ораторы наперебой объясняли нам, что такое есть советский человек. Приводили цитаты, сыпали цифрами, фактами, именами. Всячески демонстрировали, какие они умные и высокоморальные сравнительно с тупой и гнусной тварью, именуемой советским человеком. Потом попросили нас высказаться. Вытолкнули меня как единственного из пансионеров, говорящего по-немецки. «Я, — сказал я, — являюсь характерным представителем той породы жалких и гнусных существ, которых вы изволите именовать гомо советикус. Я польщён той характеристикой, которую вы здесь дали нам. На самом деле, господа, мы гораздо хуже. Мы ухитрились разгромить в своё время могучее государство, созданное представителями высшей расы гомо сапиенс, и создать своё могучее государство, в страхе перед которым вы тут, извините за грубое выражение, уже давно наложили в штаны. Мы, господа, гораздо опаснее. И знаете почему? Мы не такие уж идиоты, как вам хотелось бы. А главное — мы способны терять не только за чужой, но и за свой собственный счёт».
Мне не аплодировали. «Домой» я возвращался одиночестве. Болван, говорил я себе, тебе давно пора понять, что эти люди заинтересованы в ложной картине советского человека, ибо она их кормит. А истина не кормит никого. Она лишь причиняет страдание тому, кто к ней стремится, и вызывает злобу у тех, к кому искатель истины апеллирует. Переходи в православие или делай обрезание, пока не поздно. И соглашайся со всем, что о нас говорят западные умники.
Допрос
— Какие мотивы побуждают советских людей, эмигрирующих на Запад, становиться агентами КГБ? Каков процент эмигрантов суть агенты КГБ? Какого рода задания они получают?
— Для штатных сотрудников КГБ работа на Западе есть сравнительно хорошая работа. За возможность поработать на Западе идёт борьба. Обычные граждане соглашаются быть агентами КГБ по разным причинам. Строгое обобщение тут невозможно. Одни — просто потому, что советские люди до мозга костей. Другие — за возможность выехать на Запад. Третьи — на всякий случай. Я знаю одного эмигранта, который сам предложил быть агентом КГБ, так как боялся, что советские войска скоро придут в Западную Европу. Процент агентов среди эмигрантов невозможно высчитать. Большинство вообще формально не считают себя агентами, так как не подписывали никаких обязательств. Они дали своё согласие устно, причём — часто косвенно, намёками. Кроме того, КГБ в принципе имеет возможность использовать любого эмигранта в своих интересах. Даже врагов советского режима. Например, разрешая переписку и телефонные разговоры с родственниками и друзьями в Советском Союзе, КГБ получает важную информацию. А сам факт разрешения переписки и разговоров играет роль, сея подозрения в сотрудничестве с КГБ.
— Что вам известно о заданиях, получаемых агентами КГБ, которые приезжают сюда в качестве эмигрантов?
— Главная задача перед всеми — внедриться в западное общество и найти источники существования. Некоторые получают индивидуальные задания. Например, Н. получил задание пропагандировать нынешнее советское руководство как самое либеральное и миролюбивое и распространять легенду, будто в советском руководстве есть некие «ястребы», которые якобы хотят восстановить сталинизм. Гораздо более серьёзное личное задание получил М.: наладить снабжение средних чиновников КГБ и ЦК всякими «заграничными штучками» — кожаными пиджаками, джинсами, дублёнками, противозачаточными средствами... Он этим и занимается довольно успешно.
— Какое конкретно задание получили вы?
— Мне вроде бы предоставлена полная свобода действий. Но честно говоря, моя роль здесь мне самому ещё не ясна. Когда агентов мало, их деятельность строго детерминирована. А когда их много, в этом нет надобности. Тогда можно не вынуждать агента к строго определённой линии поведения. И в массе разнообразно поступающих агентов можно выбирать подходящих индивидов для данной определённой задачи, а любой поступок агента рассматривать с точки зрения возможного его использования.
— Какое решение приняли вы?
— Сообщить вам, кто я есть, попросить помочь мне устроиться здесь и использовать мои профессиональные способности.
— А где гарантии, что вы не будете работать на КГБ?
— Как? Научите!
Разговор с Писателем
— Вы слишком плохо о людях думаете. Неужели мы все такие ничтожества?! Неужели мы суть лишь единички в чужих расчётах? Есть же у нас индивидуальная судьба? Есть же что-то в этом и от наших усилий?
— Массовый процесс априори не считается с индивидуальностью. В гнусном спектакле не могут участвовать значительные актёры. Кто бы ни были эти актёры, им все равно отводятся жалкие роли.
— Не могу согласиться. Я, например, выдержал многолетнюю жестокую борьбу.
— Это входит в игру. Вынудить сильных людей на жестокую борьбу за пустяки и с пустяками — это есть один из принципов системы.
— Обидно. А ведь я мог бы принести огромную пользу России, если бы меня захотели использовать.
— Вас уже используют.
— Как?!
— Тем, что подчёркнуто не хотят использовать.
— Не понимаю. Объясните!
— К сожалению, не могу. Я сам не понимаю.
— Мы все сошли с ума. Есть тут у меня один знакомый. Тоже эмигрант. Живёт здесь шесть лет. Ни слова по-немецки не говорит. А по-русски стал говорить с немецким акцентом. Смешно?
— Очень. А хозяин нашего Пансиона в совершенстве изучил русский мат. Ругается целыми днями, особенно — в присутствии женщин. Смешно?
— Очень.
Сооружение
Загадочное Сооружение растёт с каждым днём. Но работающих людей там совсем не видно. И не видно, когда подвозят строительные материалы. Здание как будто растёт изнутри, из земли. Как живое существо. Могучее и страшное. Таинственные цилиндры, напоминающие башни средневековых замков, уже вознеслись выше всех зданий в нашем районе. Теперь я каждый день подхожу к окну, чтобы отметить, насколько выросло моё Сооружение. Назначение его я до сих пор не могу разгадать, хотя перебрал все возможные варианты, от тюрьмы до Дворца культуры и церкви.
Допрос
— Что вам известно об Институте социального прогнозирования?
— Некоторые из моих знакомых работают там. Из их слов я смог составить себе только очень общее представление об этом ИСП. Я имел шансы попасть туда, но я отказался.
— Почему?
— Сотрудники ИСП допускаются к самым секретным делам и автоматически становятся «невыездными лицами». А меня тогда иногда выпускали за границу. И я хотел выезжать. Кроме того, сотрудникам ИСП запрещается публиковать свои работы, а я надеялся сделать себе имя в науке.
— И вам это удалось?
— Нет. Мне все равно пришлось заниматься исследованиями, результаты которых сразу же становились секретными. А публиковать я мог только то, что укладывалось в рамки идеологии. На этом имя в науке не сделаешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57