Пока мы с ней шли, я пытался вообразить, как она выглядит без одежды, и тут же понял, что сразу по приходе домой мне придется... В фильмах парни лезут под холодный душ, однако в жизни они выходят из положения иначе.
Возможно, я слишком увлекся этими мыслями, поэтому и услышал не сразу. Меня звали. Правда, звучало не мое имя. Там звучало "Дон".
– Дон! Дон! Притормози! Подожди секунду! Нам надо поговорить! Дон!
Я несколько раз прослушал эту фразу. Она повторялась снова и снова. В сочетании с ней до меня доносилось стремительно приближающееся "топ-топ-топ". Я вернулся на землю. Оглядываясь, я чуть не свернул себе шею. Колин несся к нам с Уэнди. Сердце у меня чуть не выпрыгнуло из груди, а изо рта вывалилась жвачка: красные огоньки его глаз быстро приближались.
– Вот дерьмо! Рвем когти! – завопил я и рванул вдоль улицы, оставив Уэнди на произвол судьбы.
Уэнди в ужасе завизжала и тоже бросилась прочь – насколько позволяли высокие каблуки. Ушла она, как вскоре выяснилось, недалеко. Сделав полдюжины шагов, она упала сиськами вперед, прямо в рассыпанный кем-то шашлык. Колин, похоже, ее вообще не заметил: он пронесся мимо, словно у него не было других целей, кроме меня.
– Дон, ублюдок, подожди! Стой там! Дон, стой, а то я тебя самого отымею! Дон!
Это было не то поощрение, которое могло заставить меня притормозить. Говорят, сумасшедшие, когда взволнованы, обладают силой пятерых человек. Что ж, когда один из них возжаждал моей крови, я развил скорость десятерых гепардов. Я рванул от Колина, словно гоночная машина без тормозов. Сначала я хоронился за углами, но Колин и не думал отставать. Может, свернуть в переулок-другой? Нет! Если я там буду пойман и избит, то меня найдут только через несколько дней! Я решил держаться больших улиц, где, если что, мои дорогие лондонцы могут вмешаться и прийти мне на помощь.
Я несся по тротуарам, огибая прохожих; Колин делал то же самое. Мне удавалось не подпускать его к себе ближе, чем на тридцать футов (это около девяти тысяч миллиметров – если вы читаете этот текст в Европе и плохо разбираетесь в нашей чудной системе мер и весов), но мой образ жизни и Колин быстро меня догоняли: мускулы деревенели, и я готовился к неизбежному нападению.
– Отстань от меня, придурок! – то ли вопил, то ли умолял я. – Оставь меня в покое!
– Дон! Стой, мудила! До-о-он!
– Хрен тебе! – каркнул я в ответ и продолжил свой бег, стараясь унять невыносимую боль в боку.
Не знаю, сколько бы я еще так выдержал, да вот уверен я был в одном: я действительно не хотел останавливаться. В результатах торможения я не видел ничего хорошего.
Не пробежали мы и полумили, как мои мощные прыжки сменились какой-то заплетающейся чечеткой. Сил у меня не осталось – лишь нежелание не быть зарезанным.
– Давай! – задыхаясь, понукал я себя. – Давай! Ступни горели, бок разрывался, лицо заливал пот, который жалил глаза и обжигал щеки. Сердце колотилось. Я едва дышал, и еле продвигался вперед, но остановить меня не могло ничто – разве бы только сигареты из кармана выпали. Я обернулся. Колин был ближе, но расстояние между нами больше не сокращалось. Он перешел на мой шаг и держался футах в двадцати, а выглядел, слава богу, немногим лучше меня. Наша гонка неожиданно превратилась в войну на истощение. Победит самый целеустремленный. Колин хотел съездить мне по зубам. Я не хотел, чтобы ему это удалось. Вот как все упростилось.
Я не сдавался. С Уордор-стрит я свернул на Оксфорд-стрит. Толпы стали гуще, и я прикидывал, не удастся ли заскочить в какой-нибудь магазин, чтобы он потерял меня из виду. Не факт. Хотя, если там окажется большой круглый стол для демонстрации модной одежды, возможно, у меня получится поставить его между собой и Колином, а тем временем подоспеют охранники.
Спортивный магазин подходил как нельзя лучше, так что я пробился сквозь толпу и завалился внутрь. Колин не отставал и был уже тут как тут, а я оглядывался в поисках спасения.
Посередине стояла большая квадратная корзина с мячами. Подходящее препятствие. Я, покачиваясь, остановился рядом и схватился за край: ноги у меня подкашивались. Не успел я пару раз вздохнуть, а Колин оказался рядом; он сразу начал за мной гоняться. Сообразив, что я не подпушу его и что мы лишь бегаем по кругу, он неожиданно остановился и рванул в другую сторону. Однако я был начеку и сохранял между нами все те же досадные сто восемьдесят градусов.
– Иди сюда, ублюдок, я хочу с тобой поговорить!
– Дудки, приятель, ты просто псих!
– Остановись, сука! Умоляю!
– Выкуси!
– Я тебя убью, честное слово!
– На помощь! Помогите же мне, козлы! – завопил я, и полмагазина посмотрело в нашу сторону.
– Подожди минутку!
В голосе Колина слышалось крайнее отчаяние. Он юзом затормозил и сделал вид, что понесся против часовой стрелки, а сам опять кинулся по часовой, потом опять встал и начал делать вид, что бежит так и эдак, лишь бы меня поймать. К несчастью для Колина, я синхронно откликался на каждое его движение, и он не приблизился ко мне ни на дюйм (одна тридцатидевятитысячная километра) – мы лишь танцевали вокруг корзины.
– Подожди! Подожди же! – обратился я к нему. – Давай успокоимся и на мгновение остановимся... Ладно? Ладно?
Колин немного угомонился. Я воспользовался моментом и запустил ему мячом прямо в лицо – расплющив при этом нос и подбив сразу оба глаза. Колин, воя от боли, упал навзничь. Я уже собрался бежать дальше, да в этой суматохе потерял ориентацию и напрочь забыл, где выход. Колин опять висел у меня на хвосте и, судя по его взгляду, был готов оторвать мне голову голыми руками.
– Ублюдок! Я убью тебя! Кусок дерьма! А-а-а-а-а-а!.. – вопил он так, что я, сам заорав от страха, кинулся головой вперед прямо в стеллаж с кроссовками.
Я смог подняться. Колин нырнул за мной и схватил за лодыжку. Я пытался его стряхнуть, но он держался мертвой хваткой, так что я тащил его по выложенному плиткой полу и громко взывал о помощи.
– Ублюдок! – продолжал он кричать, пока я вез его лицом по полу.
– Оставь меня, козел! – вопил я, пиная его при каждом удобном случае.
Наконец к нам со всех сторон кинулись охранники, а покупатели бросились врассыпную. Парочка стражей упала на Колина и попыталась отодрать его от моей лодыжки. Не тут-то было! Он вцепился, словно бешеный пес, обещая сожрать меня живьем и много чего еще. Я начал молотить по его пальцам шипованными кроссовками для игры в гольф – только тогда он меня опустил.
– А-а-а!..
Напоследок я расплющил его пальцы об пол, и тут до меня добрались оставшиеся двое гардов: моя голова оказалась под мышкой у толстого ублюдка, сидевшего на мне верхом.
– Скажи, чтобы вызвал полицию! – прокричал он своему напарнику, лопотавшему что-то в уоки-токи.
Колин сражался изо всех сил, стараясь до меня добраться. Видно, так уж мне суждено. Я до смерти устал и был готов все это перетерпеть, только бы приехала полиция и забрала психопата в кутузку. Я не сомневался, что так оно и случится. Колина не единожды предупреждали, чтоб держался от нашей фирмы подальше, а он напал на одного из служащих. Правда, кретин был весь в крови и изранен с ног до головы, на мне же не было ни царапины... Ну и что? Сколько раз мы на него жаловались? Он не слушал. Только что за мной гнались, потом напали, а прямо сейчас Колин вопил, что откусит мне нос, – и это в присутствии пятерых охранников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48