Потому что меня будут искать.
Я не явлюсь на премьеру. Уэнкинс забеспокоится, забегает и вышлет спасательную экспедицию.
Премьера состоится в среду.
Насколько я помню, сегодня пятница.
Человек может прожить без воды шесть или семь дней.
Жираф неторопливо удалился.
Среда будет шестым днем без воды.
* * *
Когда жираф ушел, а вместе с ним и тень, я почувствовал, до чего сильно печет солнце. Нужно было что-то делать.
Больше всего страдали руки, лобовое стекло было, как это принято в тропиках, затенено сверху, поэтому, откинув голову, я спасал ее от действия солнечных лучей, которые, тем не менее, падали на живот и бедра. Я расстегнул манжеты и засунул руки в рукава.
Затем я подумал, что стоит мне снять туфли и носки — и я смогу открыть окно и проветрить машину.
Но я не стал этого делать. Меня пугали не звери.
Единственный запас жидкости находился в моем организме. Каждое движение, каждый вздох его уменьшали. Влага испарялась, превращаясь в окружающий меня воздух. Пока окна закрыты, влага, пары ее, остаются в автомобиле.
Воздух снаружи был сух, как порох. Мне хотелось максимально отдалить те часы, когда моя кожа начнет трескаться. Влажный воздух предохранит слизистую оболочку рта и носоглотки.
* * *
Вновь и вновь я взвешивал возможности моего спасения, переходил от надежды к отчаянию. То я думал, что Эван и Конрад, обнаружив мое исчезновение, немедленно разослали спасательные отряды, то, минуту спустя, представлял, как они, посчитав меня хамом, бросившим их, не попрощавшись, отправились на север, и Эван, охотясь за олифантами, уже забыл, что на свете существует некто Э.Линкольн. Киноактер.
А кроме них, некому думать, что со мной может что-то случиться. В Иоганнесбурге знают, что я уехал на неделю, а потому ни ван Хурен, ни Уэнкинс, ни Родерик не станут беспокоиться. Они не ждут моего телефонного звонка и не рассчитывают, что я появлюсь раньше вторника.
Оставалось надеяться на Эвана и Конрада. И на крестьянина с ослом.
* * *
В какой-то момент этого бесконечного дня мне пришло в голову пошарить в карманах.
В заднем был бумажник, но деньги мне сейчас были ни к чему.
Ерзая на сиденье, мне удалось передвинуть правый карман вперед. В нем оказались фирменные спички отеля «Игуана Рок», голубая резинка и огрызок карандаша.
В левом кармане я нашел две вещи. Носовой платок... и полиэтиленовый пакет из-под бутербродов.
Хаагнер не позволил выбросить его.
«Это может убить животное», — сказал он.
И спасти человека.
* * *
Великолепный, чудесный пакет.
Советую каждому, кто отправляется в пустыню, прихватить с собой, по крайней мере, одну штуку.
Я знал, как можно добыть в тропиках столовую ложку воды за сутки, но, к сожалению, не в наглухо закупоренном автомобиле. Для этого нужно выкопать ямку. А кроме того, необходимы камень, кусочек пленки и какой-нибудь сосуд.
Конденсация.
Итак, ямка в земле. Копают ее в самую жару на глубину сантиметров сорок. В ямку ставят кружку, миску, накрывают ямку пленкой и кладут на пленку камешек или несколько монет.
Прохладною ночью на пленке появятся капельки.
Если все пойдет нормально, к утру у вас будет ложка воды.
* * *
Не так уж много.
Добрых полчаса я набирал воздух носом и вдыхал в мешочек. На его внутренней поверхности выступили мелкие капли росы. Пар влаги из моих легких теперь попадал в мешочек, что не было бессмысленным расточительством.
Я вывернул мешочек и старательно облизал его.
Восхитительная влага. Потом я приложил прохладную влажную пленку к щеке, и меня в первый раз охватило отчаяние. Я осознал всю ничтожность моего успеха.
* * *
Я вынул из кармана голубую резинку, собрал края наполненного раскаленным воздухом пакета, закрутил их, стянул резинкой и повесил пакет на баранку. Он раскачивался, как детский воздушный шарик, а когда я касался его, он раскачивался сильнее.
* * *
На закате у меня забурчало в животе. Конечно, от голода. Но и это можно было вытерпеть.
Вновь напомнил о себе мочевой пузырь. С этим я справился так же, как в прошлый раз. Со временем, думал я, эта проблема отпадет. Кто не пьет, тот не льет. Народная мудрость.
* * *
Явился вечер и спугнул надежду. Вновь надеяться на кого-то я буду через двенадцать часов. Ночь была очень долгой и очень странной.
У меня начались судороги. Я вспомнил, как я и это изображал в «Человеке в автомобиле». Теперь судороги были настоящие. По мере того, как холодало, мышцы сводило болезненное напряжение.
Я попробовал размяться и сломать руль, но только устал. Потом я придумал комплекс статических упражнений, чтобы не окоченеть совсем, но выполнил лишь половину.
Потому что — о чудо! — несмотря ни на что, я заснул.
* * *
Когда я проснулся, кошмар продолжался.
Я дрожал от холода, я деревенел и хотел есть.
Немного подумав, я стал обгрызать карандаш. Не для того, чтобы съесть, а для того, чтобы обнажить графит.
* * *
Уже перед рассветом я подумал о том, что Дэн не мог обойтись без посторонней помощи. Конечно же, он сам надел на меня наручники и захлопнул дверцу, но ведь кто-то должен был забрать его отсюда. Пожалуй, он бы не решился идти пешком, не из-за диких зверей, а не желая привлекать внимание.
Следовательно, у него был помощник.
Но кто?
* * *
Аркнольд...
Он знал о махинациях Дэна и молчал о них. Раскрытие аферы грозило ему, как минимум, потерей лицензии, представило бы в самом невыгодном свете. Но пойти на убийство?
Нет.
Барти? За деньги?
Возможно.
* * *
Кто-то из ван Хуренов? Но зачем? Ерунда.
Родерик. Чтобы создать сенсацию, о которой мечтает каждый журналист?
Катя?
Мелания?
Полный бред.
* * *
Клиффорд Уэнкинс? Ради рекламы?
Если это так, то мне не грозит ничего серьезного, он скоро явится и спасет меня. Ведь не мог же он пойти на это для того, чтобы избавиться от меня. Фирма «Уорлдис» не простит ему уничтожения товара, на котором она делает деньги. Как я хотел надеяться на то, что это рекламный трюк! Но у меня не получилось.
* * *
Эван, Конрад?
Об этом думать не хотелось.
Они были рядом. Они ночевали в соседних домиках. Любой из них мог войти и усыпить меня.
Они могли это сделать вместе. Но зачем?
* * *
Если это сделал Эван, если это сделал Конрад, я погиб, спасти меня могут только они.
* * *
За окном был густой туман. Окна автомобиля были покрыты каплями росы.
Я полизал левое стекло. Это было блаженство для воспаленного языка и пересохшей гортани. Однако я не уставал мечтать о бутылке светлого пива.
За вылизанным стеклом все было по-прежнему. Те же джунгли. Все то же самое.
В полиэтиленовом пакете плескалось примерно пол-ложки воды.
* * *
Так как вся влага осела на окнах, я мог без риска проветрить помещение. Я снял носки, пальцами ноги покрутил ручки и опустил стекло сантиметра на три. Когда взошло солнце, я быстро и без проблем закрыл окно. По мере того, как усиливалась жара, стекла делались прозрачными, так как покрывавшая их роса быстро испарялась. Но я особо не огорчался, я знал — в автомобиле кое-что осталось.
* * *
Я вновь грыз карандаш, который на ночь засунул под ремешок часов, и через некоторое время им уже можно было писать.
В багажнике под лобовым стеклом лежали карты, путеводители и документы на машину. После долгих трудов мне удалось добраться до них пальцами ног. Я потратил на это почти все мои силы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38